КОГТИ ОРЛА
На исходе теплого августовского дня местный электрик Валентин Щеглов, а попросту Вальтон, подключал к сети отремонтированную сортировочную машину, стоявшую на открытом зерновом току. Высокий и худой, в выцветшей клетчатой рубашке, застёгнутой на одну нижнюю пуговицу, он резко размахивал костлявыми руками, что-то бормотал себе под нос. Наконец, зачистив концы оголённого кабеля, он соединил их между собой, накрепко обмотал изоляционной лентой, и включил рубильник. Минуты две стоял подле громыхающего ситами агрегата, прислушиваясь к его работе, и жадно затягиваясь ядрёным самосадом.
Продолговатое лицо его с выгоревшими на солнце бровями и открытым ртом сияло от удовольствия. Ну вот, на сегодня и все, подумал он, бросая окурок в пыльную колею подъездной дороги. В голове нарастал шум от работающей машины. Он выключил рубильник.
- Валентин, ты никак домой собрался? – прервал его размышления голос заведующей молочной фермы. Она спешила к нему со стороны скотного двора: - Здорово тебе, поближе.
- Здравствуй, Викторовна. – Вальтон взглянул на часы. – Полвосьмого. Пора закругляться.
Викторовна прищурилась, посмотрев на небо:
- Вот даёт, закругляться собрался, глянь солнышко где. На летнем стойбище провода на столбе замыкают. Искры во все стороны летят. Отремонтировать нужно. Сейчас машина за доярками придёт, и ты с нами собирайся.
Вальтон снял с головы замызганную матерчатою кепку и провёл пятерней по рыжим, спутавшимся волосам:
- Не, у меня график. В пруду искупаться хочу. Я и так с семи утра на ногах. Да и как я на столб полезу, если когти верхолазные на центральной усадьбе остались.
Викторовна явно не собиралась уступать.
- Ты что, Валентин, нас под монастырь подвести хочешь?
Она с силой сжала худые кулачки:
- Дояркам в ручную доить прикажешь? Стадо больше трёх сотен голов, а он график придумал. Молоко у коров пропадает, кто отвечать будет?
- Ты заведующая, тебе и выкручиваться. – Вальтон повернулся, собираясь уходить. – Что я орёл что ли, по столбам летать буду?
- Да есть у меня когти, в кладовке с прошлого лета валяются. Сама не знаю чьи? Давай, собирайся. Там тоже пруд большой. Искупаться семь раз успеешь, пока мы скотину подоим, а потом и домой довезём. Куда тебе спешить, все равно один живёшь. И видя нерешительность электрика, добавила: - Свет наладишь – бутылочку поставлю.
При упоминании о спиртном Вальтон повеселел.
- Ладно, уговорила, едем.
Минут через пять, оставляя за собой шлейф тягучей пыли, к ферме подкатила машина. Закинув в пустой кузов старенькие лазы и помогнув собравшимся дояркам загрузить пустые бидоны, Валентин ехал к летнему стойбищу. За обочиной дороги проплывали ровные, как стол, луга, поддёрнутые ранней желтизной увядающих трав. Встречный ветер трепал кончики косынок на женских головах. Задумавшись, он не заметил, как грузовик остановился подле невысокого настила. Водитель открыл борт кузова и женщины гомонящей стайкой высыпали на землю.
- Валентин, слазь, ты что там в когтях запутался, - весело проворковала моложавая доярка. Она смотрела на электрика снизу вверх, уперев пухлые руки в бедра, красиво обтянутые спортивными брюками. Валентин не спеша спустился с дощатого настила и осмотрелся. В приоткрытые створки стойбища, пыля, втягивалось стадо. Колхозный пастух Лесик Кузнецов, сидя верхом на лошади, щелкал кнутом для острастки, подгоняя последних пеструшек и бурёнок.
Неподалёку от входа в варок высилось стойло для племенных быков. Валентин из любопытства подошёл к нему в плотную. Привязанные цепями к массивным дубовым стойкам и огороженные
И огороженные по периметру толстыми брусьями, могучие красавцы спокойно пережёвывали
насыпанный в кормушку комбикорм. Вдруг ближний бык недовольно покосился в сторону незнакомого человека. Он засопел и утробно замычал, опуская голову и высовывая кончик алого языка.
- Ну ты, зверюга, замолчи. – Вальтон замахнулся на быка снятыми лазами. – Сейчас вот как причешу вдоль спиняки.
Глаза животного налились кровью. Он низко пригнул толстую шею и вдруг, резко рванувшись всем туловищем, ударил рогатым лбом в ограждение. Толстенные брусы затрещали как спички.
- Ни хрена себе, силища! – Вальтон отскочил в сторону. – Во, дури накопил. Пошутить нельзя!
- Валентин, не дразни «Агрессора». – Подскочила к электрику пухленькая доярка, та самая, что насмехалась над ним по приезду. – Смотри, теперь он тебя запомнил, на глаза не попадайся. Знаешь он какой злопамятный!
Вальтон отмахнулся, стараясь унять возникшую дрожь в коленках:
- Анют, ты не подскажешь, где мне сапоги достать, я ведь сюда в сандалиях приехал, а на них верхолазы не оденешь.
- Так, ну что вы тут решаете? – подошла к ним Викторовна.
- Да вот, сапоги ему нужны, а у нас размеры не те. – Анютка с удовольствием оглядела свои ноги. – Может, у дяди Лесика? ..
- Сейчас спрошу. – Викторовна направилась в сторону сторожки. Через несколько минут она вернулась, неся под мышками потёртые керзачи с загнутыми вверх носками:
- Эти пойдут?
Вальтон переобулся и подцепил лазы:
- Ничего, потянут для сельской местности. Анют, ты умеешь рубильник выключать? – И, дождавшись утвердительного кивка, молча полез на столб. Он добрался до верхушки и, повернув голову, прокричал в сторону стоявшей внизу Анютки:
- Готово?
- Ага, вырубила.
Вальтон ухватился за провисший провод рукой. Удар током был настолько неожиданным и силен, что ещё не осознав, что произошло, он, выскользнув из сапог, камнем ринулся к земле. Все случилось моментально. Стоявшие в низу заметили мелькнувшее с высоты босое тело с распростёртыми руками, а вслед за этим мягкий сочный шлепок… Ну, как говорится, есть все-таки Бог на небесах. Валентин упал в жидкую навозную кучу у подножия столба.
- Ах, ах, утратился мужик, очнулась и первой закричала Викторовна. – Анька, ты как рубильник выключила?
Бледная, как мел Анюта еле-еле прошептала:
- Вверх ручку повернула.
- Вот дура, да ты его наоборот включила, - подъехавший дядя Лесик спрыгнул с лошади и нагнулся к лежавшему. – Нечего, дышит, только грязный, как поросёнок.
Вальтон зашевелился и сел, непонимающе хлопая глазами.
- Я же говорил живой, - суетился Лесик. – Ну-ка, девки, несите сюда шланг. Обмывать орла будем. Анют, снимай с нег одежду. Давай, давай, ты же виновата, что он в таком состоянии.
Пока электрика раздевали и окатывали струёй холодной воды, Лесик продолжал:
-Вот прошлым летом у меня дома электрик из района свет налаживал, да поленился подстанцию отключить, ну его так долбануло, что думал он копыта отбросит, а ничего, оклемался. Правда потом бутылки полторы самогона выдул. Стресс значит снимал. Вот и у Валентина сейчас, как
Это называется, шок. Ему бы пару стаканов во внутрь пропустить не мешало, сразу в норму бы пришёл.
- Если это поможет, то у меня есть, для него специально захватила. – Викторовна пытливо посмотрела на Лесика. – Не обманываешь?
- Ну вот ещё, нашла чем шутить. Неси быстрее. Сейчас оттянет.
Солнце, медленно остывая, скатывалось за дальние курганы. В воздухе повеяло легко прохладой. Зудящая мошкара невесомыми сетками вилась над животными и людьми.
Валентин сидел, прислонившись спиной к нагретой за день дощатой стене сторожки и изредка вздрагивая и икая после холодного душа, медленно тянул из стакана самогон, который заботливо подливала ему едва пришедшая в себя Анюта. Сходу выпив почти полную бутылку и запив парным молоком, он помутневшими глазами смотрел на стоящую перед ним доярку:
- Ну ты дала копоти, чуть не угробила. Когти с сапогами наверху остались? Как я их теперь достану?
- Куда тебе сегодня? Девки вручную доят. Сиди уж, не рыпайся. На, допей и закуси как следует. Я вот котлеты с собой брала. Ешь, не стесняйся. Все равно некуда девать. Мужика своего нет, а собакам отдавать жалко.
Она заботливо, подставив округлое мягкое плечо, завела его в сторожку, уложила на матрац и прикрыла халатом:
- Проспись, а завтра что-нибудь придумаем вместе.
Вальтон на миг приподнял отяжелевшую голову и задержал ее руку:
- Правда, вместе?
- Куда ж от тебя деться. Ты теперь мой «крестник». – Она улыбнулась. – Спи.
Едва забрезжила утренняя зорька, к сторожке подъехал Лесик. Он слез с лошади и приоткрыл дверь сторожки. Валентин безмятежно храпел, укрывшись халатом с головой.
На столбе одиноко маячили лазы вместе с Лёсиковыми керзачами. Пастух покачал головой:
- Вот орёл, но только не тот, что летает, а который дерьмо глотает. Как теперь сапоги достать? – Он сплюнул себе под ноги и принялся выгонять из загона стадо. – К утренней дойке проспится, а там хоть кнутом наверх загоню.
Вальтон проснулся от тяжёлого сапа, раздававшегося где-то рядом. Он привстал, протирая глаза. Дощатая стена сторожки подрагивала, будто там за ней кто-то большой и опасный осторожно пробовал её на прочность. Бык отвязался, мелькнуло в голове. Словно в подтверждение мелькнувшей мысли снаружи раздался низкий утробный рёв. Валентин лихорадочно огляделся вокруг. Ничего подходящего для защиты от зверюги под рукой не было. Сейчас как двинет и завалит эту деревянную избушку как коробок, подумал он с нарастающей тревогой. Затаив дыхание, он сделал шаг к двери и заглянул в щель. Глаза ослепил солнечный свет.
«Агрессор», а теперь электрик был в этом уверен, рыл копытами землю позади сторожки, вызывая вчерашнего обидчика на бой. Придя в себя и немного успокоившись, Вальтон рывком распахнул дверь, босиком, в нижнем белье в два прыжка достиг столба и с ловкостью обезьяны взлетел на бетонный пасынок. Бык тяжело выкатился из-за угла сторожки, подскочил к столбу, обнюхал бетонное основание и начал пробовать его на прочность, бодаясь лобастой головой. Столб задрожал. Мимо Вальтона, который прижался к просмолённому дереву, пролетели и шлёпнулись на землю лазы вместе с сапогами, едва не зацепив его. «Агрессор» обнюхал и поочерёдно отбросил их рогами в разные стороны. Он напряг могучую шею, громко промычал то ли от обиды, то ли от невезенья и тяжело выдохнув, улёгся у подножия.
Валентин, кляня быков, доярок и пастухов всех вместе взятые, стоял на пасынке, пока вместе со стадом появился Лесик, и не слезая с лошади, загнал разбушевавшегося быка обратно в стойло.
Когда «Агрессор» наконец был привязан, Валентин сам отключил рубильник, по новой влез на столб, и соединил концы обгоревших проводов.
Вскоре подъехала машина с доярками.
- Ну, Валентин, как ты себя , после вчерашнего купания чувствуешь? – спросила выскочившая из кабины Викторовна и, взглянув на столб, довольно улыбнулась: -Вот видишь, уже на столб слазил с утречка. Отремонтировал?
- Отремонтировал. Бык ваш помог… Чтоб я больше к вам приехал, - чертыхнулся Валентин,- да ни в жизнь.
- Ладно, ладно, не зарекайся, - Викторовна махнула рукой в сторону сторожки. – Там тебе Анютка завтрак привезла. Неспроста она тебя подкармливает… За свет, что наладил, спасибо!
- И посмотрев вослед уходящему электрику, добавила про себя: - Анюта женщина одинокая.
Может, что и сложится у них.