Я вытащила камеру из сумки и перекинула её Глюку, чтоб тот запечатлел поверженных мертвяков, а сама тем временем собрала сухостой. Удалось найти не так много, как хотелось бы, но времени не было. Правдин очнулся, когда я окликнула его. Глюк помог ему подняться, но всё было не так уж плохо, при необходимости Глеб мог идти и сам. Я полила хворост бензином и подожгла костер.
- Всё, включаем пятую передачу. Сейчас на огонёк подтянуться новые андеды, хорошо бы с ними разминуться.
Правдин забинтованными клешнями ввел код в компьютер и протянул девайс мне, на размеченной квадратами карте мерцал красный огонёк, указывавший, где сейчас Грегор. Проводник выходил на связь и предупреждал об аномалиях, а сам тем временем отметил те, что располагались вблизи дома.
Сосновая роща была достаточно не большой, чтоб не заинтересовать никого, но не плохо скрывала дом из фанерных стен и шиферной крыши. Дверь была деревянной, но крепкой, и закрывалась изнутри. Кто-то периодически пользовался им, но последнее посещение было не меньше недели назад, судя по следам.
Изнутри лачуга была размером с хорошую двуспальную кровать. Как таковых окон предусмотрено не было, но в нескольких местах были заранее вырезаны небольшие отверстия, что-то вроде бойниц. Возле одной из них я установила наше следящее оборудование. ПО-ДМ как раз определил движение двух особей на некотором расстоянии, прошли мимо по направлению к костру. Правдин, которого сразу уложили у западной стенки, зашевелился, выражая беспокойство:
- Грегор, есть кое-что для тебя, - неповоротливыми пальцами он вытянул устройство непонятного назначения, размером со старый кассетный плеер, снабженное какими-то шкалами и множеством кнопок.
Проводник повернулся и удивленно посмотрел на коробочку, похоже так же не понимая её предназначение.
- Я оставил прослушку на месте последней стоянки, и как раз перед боем с зомби там начали говорить. Я не смог записать начало беседы, только последнюю часть. Говорят, вроде, на хорватском.
- Врубай, - кивнул блондин, приготовившись слушать. Запись была очень короткой, а перевод показал, что фрагмент беседы не представляет для нас ценности.
Первая реплика была записана с середины фразы:
- …в доме черного ящера.
- Они идут туда? – спросил второй голос.
- Если так, истукан сделает всё за нас.
Я лишь безразлично отмахнулась и заняла наблюдательный пост.
- Истукан? - спросил Эль, - почему именно истукан, а не статуя? Или это что-то конкретное имеется ввиду? Какой-то памятник? Или мутант? Или населенный пункт?
- Понятия не имею, что имеется ввиду, но это правильный перевод, - ответил Грегор. - Skromnost это истукан, о статуе бы сказали kip.
- А что значит «дом черного ящера»?
- Может пещера какая-нибудь.
Глюк отстал от Грегора с расспросами, Правдин уснул. Остальным я тоже разрешила отдохнуть, раз уж до следующего утра мы не сдвинемся с места. Вообще-то, было только обеденное время, но после беспокойной ночи немного внеурочного сна никому не помешает. Грегор тут же воспользовался возможностью и растянулся на полу рядом с изгрызенным товарищем, прикрыв рукой глаза, вторую уложил на оружие. Глюк сел рядом со мной и молча начал делать пометки на контейнерах и пробирках с образцами. Снаружи пошел снег. Сразу показалось, что заметно похолодало, я вновь задумалась о том, что в этой зоне нам еще не встречались аномалии «печка», которые в ЧЗО зимой бывали очень полезны. Вынужденное безделье наводило на мысли, которых я старалась избегать. Но едва ослабляешь контроль, и снова в голову прорываются образы Платона, Камерона, командора, а с ними отчаянье и непонятная тоска. Близился конец года, и хоть это всего лишь цифра в календаре, она словно обрубает концы, ставит точку на моём прошлом, на отношениях, подтверждает, что те, кого я потеряла в этом году, потеряны безвозвратно. Я отвела взгляд от снегопада и побелевших сосен и заметила, что брат с тревогой наблюдает за мной.
- Я думала, если сменить место и занятие, память отпустит. Но нет, все мои призраки пришли в эту землю вместе со мной. Может быть со временем станет легче… - произнесла я, пытаясь освободится от внутреннего давления. И только договорив поняла, что Глюк воевал, и наверняка тоже терял товарищей, а может и друзей. Я виновато улыбнулась и отвернулась к отверстию в стене, испытывая чувство неловкости.
- Время не лечит от памяти, - подумав ответил Самаэль, - лечат новые люди.
Сам он не выглядел расстроенным, хотя он не плохо умел скрывать эмоции.
- Ты жалеешь, что не можешь встретить новый год дома, с семьёй?
- Я с семьёй, - он положил руку на моё плечо, а затем поднял взгляд к потолочным балкам, - и это дом.
- Ну да, почти дом, - подтвердила я, и мы оба глупо рассмеялись. Это почти дом. А я почти семья.