Позавчера, вчера и завтра

               


Прохладно-влажный Великий Новгород просыпался освещёнными окнами пятиэтажек, над городом нудил дождик. Пустой Кремль. Галки на звоннице и дежурный  милиционер на выходе к реке. Широкий Волхов, как запотевшее стекло.

-Мест нет,- попеременно смотрят на меня сначала блондинка, потом шатенка,  гранитно восседавшие за стойками,- ничем вам помочь не могу.

Тяжело захлопывается очередная  гостиничная дверь. Я со своей нейлоновой сумкой с карманами и «молниями» растерянно стою  и разглядываю здание обкома партии на фоне Кремля.

-Чего грустишь?- остановился мужик с потухшей «беломориной» во рту.

-На дождь смотрю.

-Не селят что ль?

-Говорят мест нет.

-А у них никогда нет. Езжай, парень, на турбазу в Перынь. Садись на девятку и до  конечной, до Юрьева монастыря, а там спросишь,- улыбнулся мужик прокуренными зубами.

Жёлтый «Икарус» трясся по узкой дороге мимо спущенных прудов, в которых люди в болотниках сачками собирали плюхавших по жирному илу толстеньких карпов. Серебристый улов складывали в ящики на берегу.
«Икарус» постоял у монастыря, потом  развернулся и уехал.
Пахнуло солярой и стало совсем тихо.
Смотрю несколько минут на огромный трёхглавый собор двенадцатого века. 
Потом в промокших ботинках чавкаю по коричневой сметане в указанном направлении. Деревня со сливами на деревьях и бордовыми астрами в полисадниках, лопухами у заборов скоро закончилась. Дальше на жёлтом песке росли сосны. Волхов с ленцой катил свои волны. У берега летали несколько чаек и как-то тоскливо по-осеннему вскрикивали. Рваные тучи грязнили небо. На противоположном берегу из-за зелени приподнимались в разных местах две белые главки с крестами.

-Надо будет туда съездить, посмотреть,- решил я.

Турбаза отдыхала рядом с миниатюрной церковью тринадцатого века.
Меня сразу заселили в девятиместный номер, где уже шумно жили туристы из Ленинграда. Они тут же угостили тёплым пивом.

-Прошу,- компанейски махнул рукой  мужик ближе к пятидесяти,- Сергей Николаевич. На отдыхе просто Сергей.

Мне было неловко, сделав вежливый глоток, поставил стакан, но уловив  удивлённый взгляд Сергея Николаевича, выпил до дна. Мне налили второй. На «Советском спорте» были разложены увядшие круги докторской колбасы,  раздербаненная  рыбина горячего копчения с мощным хребтом, половинки помидоров и солёные огурцы.

-А вы чем занимаетесь,- спрашиваю рыжего мужика, сидевшего справа от меня.

-Мы?

-Если не секрет конечно.

-Мы занимаемся литрболом,- весело переглянулись ленинградцы.

-А в свободное время?

-А свободного времени у нас не бывает,- как-то туманно ответил Сергей Николаевич.

Я смутился. Ленинградцы отдыхали со вчерашнего вечера.

-Ну-у, не будем тянуть атом за протоны,- произнес тост Сергей Николаевич.
Все пили спирт со сливовым соком из трёхлитровой банки, чавкали колбасой, хрумкали огурцами, пели «пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…».
 
-Чудесно, давайте ещё выпьем,- улыбалась после каждой песни блондинка в красной водолазке, похожая на артистку Татьяну Доронину, и теребила короткими пальцами косынку.

Губастый  парень с низким лбом  что-то пытался объяснить, но мне было не интересно. Женщина с тяжелым пучком чёрных волос жаловалась на другом конце стола, что ночью на турбазе холодно и кусают комары.

-Мы с мужем этим летом провели отпуск в Карелии,- подкрашенные глаза блондинки кокетливо прищурены в мою сторону,- а вы где любите отдыхать?
 
-Я…? Ну-у, на «Таганской кольцевой», на «Курской кольцевой», потом…., но лучше всего на «Новослободской»- там витражи нарядные на стенах, и народу не так много.
 
Мне неловко было признаться, что это мой первый отпуск вне дома. Блондинка не оценила. Захотела пойти покурить, но осталась за столом, выпила ещё пива, и стала читать Блока.Все уже были пьяные, смеялись, разговаривали, старались перекричать друг  друга.
 
-Пойдём покурим,- предложил рыжий Эдик.

Мы вышли на берег. Дождь перестал. Я стоял и смотрел на белёсый Волхов в низких берегах. По этому песку ходили ещё викинги, дышали этим воздухом и ветром.
На другом берегу темнели руины Рюрикова городища.
Эдик долго закуривал, подставляя спину ветру.

-Сам-то служил?

-В Ленинградском военном округе.

-В каких войсках?

-РВСН.

-А-а, чёрные погоны.

-Дембельнулся  давно?

-В семьдесят шестом.

-А я в семьдесят втором,- рыжий  вспомнил как они всем призывом, в день Приказа, постриглись наголо.

За спиной поскрипывали сосны. Эдик докурил, и бросил окурок на мокрый песок.

-Телефончик московский оставь, мало ли что.

Я нацарапал прямо на пачке «Родопи», потом вернулись к столу.
Рыбья голова с газеты хитро таращилась глазом на отдыхающих.

-Хотим танцевать!- заявили раскрасневшиеся девушки.

Задвигались стулья, включили магнитофон, начались танцы. Дама в водолазке улыбалась полными морковными губами Сергею Николаевичу.
Эдик грустил. Только за полночь выключили магнитофон и погасили свет.
Проснувшись утром, я полежал с закрытыми глазами, вспоминая вчерашний день. Из ушей никак не выковыривались хиты «Бони М» и «Чингиз хана». На соседних кроватях досыпали  наплясавшиеся туристы из Ленинграда, сегодня после обеда они уезжали.
В невысохших за ночь ботинках, поехал смотреть город. Дряблый сентябрьский денёк. К Кремлю подъехали сразу несколько красных «икарусов» с надписью «интурист». Из них вышли обвешанные «Никонами» и «Кенонами» интуристы, на площади сразу стало тесно.
Иду, иду…, улицы, замощённые на несколько столетий раньше, чем  лондонские.  Древние церкви, словно вылепленные из пластилина, даже спустя века, чувствуется сила духа. Пятиэтажки с бельём на балконах, голубоглазые блондинки с зонтиками.
Во всех кафе и столовках кормили жареным карпом, повсюду в городе продавали   живого карпа. Какой-то карпов день.
Мимо магазинов, парикмахерских, сберкасс, по пешеходной зебре устало иду к Спасу на Ильине улице. Газоны пронзительно-грустно пахли горьковатым палым листом. На железной двери, как и утром, замок. Жалко не увижу фрески Феофана Грека. Сворачиваю в соседний Знаменский монастырь. Туристов нет, только в луже ссорятся  из-за крошек два юрких воробья. Долговязый парень в грязном синем халате, с длинными волосами, перехваченными тонким обручем на  древнерусский манер, курил и наблюдал за дерущимися птицами.

- А можно церковь посмотреть?

-Интересно?

-Да.

-Издалека?

-Из Москвы.

-Ну, давай заходи.

Я задел носком ботинка выбоину в ступеньке крыльца.
На вскидку, мы были с ним ровесниками.
В храме зябко-сумеречно. Со стен смотрели обведённые красноватой охрой бородатые лики святых. Где-то вверху на реставрационных лесах горела переноска,
играл магнитофон и кто-то кашлял. На козлах алюминиевый чайник, пряники в бумажном кульке. На полу банки с красками, войлочные ботинки и электроплитка.

- Знаешь, как  фрески  реставрируют?
 
-Пока нет.

-Смотри, сначала воск со скипидаром плавишь на водяной бане, потом флейцем  на стенку наносишь, дальше горячим утюжком укладываешь вздутия, тампоном убираешь лишний воск. Потом делаешь мыловар.

-Чего делаешь?

Стружишь хозяйственное мыло мелко-мелко в ведро, заливаешь водой, добавляешь аммиака и варишь до мыльной каши. А потом смываешь им грязь с копотью  со стены, пропитываешь льняным маслом, шпаклюешь утраты, и восстанавливаешь красочный слой. Только краску надо класть всегда на полтона светлей.

-Зачем?

-Чтобы с автором не путать.

 -И сколько ты здесь работаешь?

-Всё лето,- поглядывает на меня свысока парень,- туристы в футболках и сарафанах  мороженое едят, а мы в тёплых носках и шерстяном свитере весь день на лесах.

-А зачем так утепляетесь?

-Чудак, так ведь суставы крутить начнёт от сырости.
Поработай ка тут целый день.

-Марк! Принеси охру!

-Ладно, мне на леса надо, а ты посмотри тут сам, будешь уходить, дверь прикрой в собор.

Вечер изменил очертания домов и деревьев. Из гастронома выходили женщины с авоськами и сумками. Из булочной пахло тёплым хлебом. Шаркали подошвы, цокали каблуки идущих с работы усталых людей. Каменные дома кончились, а город всё ещё продолжался.

-Турист что ли?- спросила кондукторша на обратном пути.

-Да, вот приехал посмотреть.

-К нам отовсюду едут.

-Я за рекой две церкви видел, туда как попасть можно?

-А-а, на Нередицу автобус ходит с города, а на Липно, только по воде, больше никак.
Ты в деревню сходи, может кто из рыбаков и свезёт тебя,- голос у неё сладко-тягучий.

-А кого спросить?

-Дядю Сашу спроси, он обычно летом туристов катает, когда не пьяный.

Над автобусной остановкой лениво реяла чайка с большими крыльями.
Потом с громким шорохом  полил дождь, и лужи снова пошли пузырями.

Таганка, январь 2014

Фото автора. Великий Новгород, правда на дворе год 2010.