РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОГО И РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОГО НАПРАВЛЕНИЙ РУССКОГО КОСМИЗМА И ИХ ПРАВОСЛАВНАЯ ОЦЕНКА
Сразу же наметим план исследования русского космизма. Сначала мы рассмотрим жизнь и учение самых известных русских космистов религиозно-философского и естественнонаучного направлений, выделяя в их учение религиозные моменты. Затем дадим православный анализ, исходя из следующей схемы. 1. Есть православное вероучение, имеющее известные Символы веры, главнейший из которых Никео-Цареградский. Его детальный разбор не входит в наши задачи, и упоминать мы будем лишь тогда, когда обнаружатся расхождения между ним и учением РК. 2. Похожие на православие элементы мы изложим в начале описания учения каждого из известнейших русских космистов, и не будем подвергать их критическому исследованию. 3. Отличающиеся от православия религиозные элементы РК мы покажем в текстах первоисточников. 4. В конце сделаем общий вывод об основных заблуждениях русского космизма.
2.1. «Философия общего дела» Н.Ф. Федорова
Пожалуй, никто другой из русских мыслителей позапрошлого и прошлого столетия не оказал такого масштабного влияния на культуру и науку как Федоров. Наследие Николая Федорова (1829-1903) в православии оценивается неоднозначно. Но именно он, по праву, считается отцом-основателем русского космизма как всеохватывающей философской мысли. Результаты мыслительной и душевной роботы Н.Ф. Федорова нескольких десятилетий были собраны двумя его последователями В.А. Кожевниковым и Н.П. Петерсоном в большой труд под заглавием «Философия общего дела» . «Богатство его - как отмечает крупный исследователь и специалист по русскому космизму С.Г. Семенова, - философское, богословское, историсофское, социологическое, эстетическое – огромно» .
Что же необычного было в идеях Н.Ф. Федорова, что стало предметом не только восхищения, но и активной интеллектуальной, поэтической, научной, философской деятельности многих выдающихся ученых и мыслителей? Его идеи касаются тех извечных проблем человечества, которые не чужды некому. Тяжелое детство стало причиной его, если так можно выразиться, грандиозных идей. Так пишет он о себе: «От детских лет сохранились у меня три воспоминания: видел я черный, пречерный хлеб, которым (говорили при мне) питались крестьяне в какой-то, вероятно голодный год. Слышал с детства объяснение войны (на мой вопрос о ней), которое привело меня в страшное недоумение: на войне люди стреляют друг в друга, наконец, узнал я о том, что есть и не родные, чужие; и о том, что сами родные – не родные, а чужие» . Итак, голод, смерть, неродственность – эти фундаментальные натуральные бедствия человека оставили яркую печать в его сознании. «Чувство смертности и стыд рождения» - так позднее определит Федоров два основных аффекта, образующих травматическое ядро человека. Отсюда выявляется проблематика Федорова, которая развернулась в целое учение, направленное на борьбу со смертью и производными от нее явлениями.
Федоровскую оптику взглядов на мир и человека, сосредоточенных на решении вышеуказанных проблем – стыд рождения и страх смерти, - можно обозначить так.
Во-первых, это оптика родовая: осознать свой долг человек может, лишь почувствовав, что он есть сын человеческий, т.е. сын умерших отцов и матерей, вереницы предков, погребенных в землю, вплоть до первоотца и первочеловека, которые ему дали все: жизнь, средства к ней, цивилизацию и культуру, а он, вольно-невольно повинуясь падшему природному порядку вещей, вытеснил их из бытия, чтобы быть, в свою очередь, вытесненным своими детьми, те – своими, новыми валами поколений. Для Федорова это казалось постыдным и ужасным явлением в жизни, когда для существования одних людей необходимо смерть других и не просто каких-то людей, а самых близких – родителей, что еще более усугубляет положение. Решение этой онтологической проблемы Федоров видит в «воскрешении отцов», воскрешении всего человечества, жившего когда-либо на Земле. Это не просто «сыновья задача», но долг, по вине непосредственной причастности потомков в смерти предков. Федоров определяет это так: «если же нравственность есть любовь рожденных к родившим, то сознание своего происхождения, с которым связана смерть родителей, не остановится на знании, а перейдет в дело воскрешения.» , «…Существенною, отличительною чертою человека являются два чувства ; чувство смертности и стыд рождения. Можно догадываться, что у человека вся кровь должна была броситься в лицо, когда он узнал о своем начале, и как должен был он побледнеть от ужаса, когда увидел конец в лице себе подобного, единокровного. Если эти два чувства не убили человека мгновенно, то это лишь потому, что он, вероятно, узнавал их постепенно и не мог вдруг оценить весь ужас и низость своего состояния.» .
Всем воскресшим поколениям станет тесно на планете. Выход - в освоении космоса, в обладании небесным пространством. Человечество создаст земной рай в масштабе Вселенной: «Между тем космос нуждается в разуме для того, чтобы быть космосом, а не хаосом, каким он (пока) есть; разумные же существа нуждаются в силе. Космос (каков он есть, но не каковым он должен быть) есть сила без разума, а человек есть (пока) разум без силы. Но как же разум может стать силою, а сила — разумом? Сила станет разумною, когда знание, когда разум станет управлять ею. Стало быть все зависит от человека... Наступление совершеннолетия, открывающее для человеческого рода в его совокупности безграничное поприще, несмотря на все свое величие и на всю привлекательность, встречается интеллигентным классом с тупым равнодушием…» . Этот процесс, который не под силу отдельным людям, должен быть всенародным. Это и есть, по Федорову, “общее дело”, объединяющее в истинном и плодотворном коллективизме. Равно безнравственны как идеал “жизни для себя” (эгоизм), так и идеал “жизни для других” (альтруизм). Им философ противопоставляет “жизнь со всеми и для всех”, “союз живущих с умершими” .
Осознавая, что не только рождение нового поколения является источником и причиной смертности, Федоров обращает внимание и на другие факторы. Сравнивая современную жизнь и первобытное состоянии человечество, Федоров отмечает разобщенность первой в противоположность второй, как очередную причину смертности человечества. По его мнению, родовая спайка помогала в первобытные времена выжить и развиться людскому роду перед лицом грозной природы. Еще одну причину смертности Федоров видит в природных катаклизмах. Федоров не устает повторять, что стихийные силы в землетрясениях, наводнениях, засухах (добавим к этому еще и радиации) казнят за бездействие силы разумной, за то, что люди не научаются их регулировать, а вместо этого сцепляются с ближними – идут народ на народ, люди одних убеждений на других. Здесь он предлагает, как философ общего дела, объединится всему человечеству, переключится с агрессии и борьбы с себе подобных на общего всем врага: стихийные бедствия, разрушительные силы, смерть. Потому как: «…только родовое единство в новом всечеловеческом качестве поможет и сейчас обуздать смертоносные эффекты истощенной, извращенной, отравленной неразумными человеческими руками природы, еще более опасной, чем некогда дикой и непроходимой, и более того – даст возможность нынешним смертным выйти в бессмертный, космический статус своего бытия» . Для воскрешения предполагается создать научные центры, изучающие научно-технические приемы процесса, а также организовать “трудовые армии”. Федоров склонялся к военной дисциплине в организации “общего дела”.
Во-вторых, это оптика активно-эволюционная и активно-христианская. Идея восходящей эволюции стала естественно-научным обоснованием его проекта регуляции природы и воскрешения умерших. Федоров усматривает в эволюции стремление к порождению сознания, разума – а они призваны стать активным орудием уже не бессознательного, а сознательного, нравственно и религиозно направленного этапа совершенствования мира. Человек и вершина эволюции, и вместе существо – кризисное, ибо быть смертным и осознавать свою смертность есть ходячий парадокс, потому что он должен, в конце концов, или самоуничтожиться, или преобразоваться в новое бессмертное, божественное качество. В таком контексте природа - враг человека, враждебная и смертоносная сила.
Федоров для осуществления проекта воскрешения предлагает еще один проект – регуляции природы. В бессознательной, слепой, стихийной природе - источник зла. Но природа - враг временный, до тех пор, пока человек не вносит в нее разум, начало целесообразности. Тогда она превращается в постоянного друга. Нужно обратить внимание, что Федоров призывал не к эксплуатации природы, не к корыстно-хищническому обращению с ней и истощающему ее, а к регуляции, к управлению природой, к преображению бессознательного в сознательное, мертвого в живое и бессмертное. Он считал, что «Регуляция — взамен нынешней эксплуатации и утилизации, приводящих к истощению и разрушению,— есть только направление, которому теология дает цель, психология — содержание, а космология — средство. Регуляция, психология — содержание, а космология ; средство. Регуляция и есть общее дело, дело братское сынов, исполняемое ради отцов, смерть которых скрывает наше сходство, наше сродство и является первою причиною небратства..» . «Общее дело», заключающееся в управлении силами слепой природы, должно распространяться не только на землю, но и на небесное пространство. Человек призван целесообразно регулировать всю вселенную, внести сознание во всю совокупность бытия.
Регуляции устанавливает такой ход природных процессов, который не разрушает, а восстанавливает умершее. (Федоров предлагал заменить социальный вопрос о богатстве и бедности вопросом о смерти и жизни, или о всеобщем возвращении жизни). Отсюда возникает федоровская идея воскрешения отцов как восстановления всех звеньев природной жизни и протест против главного греха культуры - смерти и надежды на сверхъестественное воскресение. Федоров выдвигает культ предков “всемирный культ всех отцов” как единственную основу религии. Дети, получая жизнь от отцов, обязаны воскресить, “родить” своих отцов. Так будет побеждена смерть, человек подчинит себе слепую разлагающую силу природы, обратит ее в орудие всеобщего воскрешения и человечество станет союзом бессмертных существ.
Разработка этого проекта, касающейся и внешнего мира, и самого человека, стала наиболее философски глубокой и оригинальной стороной федоровского учения. Здесь Федоров предлагает новое представление прогресса, осуществляющегося в самой природе человека, в противовес техническому орудийному прогрессу. В результате этого прогресса человек должен приобрести состояние авторофности, т.е. не быть зависимым не отчего, прежде всего, в сфере питания. Это идеи «самосозидания», «естественного тканетворения», будущей «полноорганности» человека, дающей ему возможность бесконечного перемещения, и конкретные воскресительные проекты.
Федоров считал: полное воссоздание прежде живущих – это не буквальное возвращение их к прежней физической природе – та была несовершенной, а претворение в самосозидаемую, управляемую сознанием, способную к бесконечному самообновлению, в которой сохраняется самосознание личности. Преображение организм воскрешенных касается и самих воскресителей, т.е. тех, кто сумел достичь бессмертия, не испытав собственно смерти, а пройдя лишь через смерть своей прежне материальной организации.
Из вышеизложенного, можно выделить основные мотивы идей Федорова: первое это смерть, как одна из уязвимых сторон человеческого бытия и второе, как естественное следствие первого, – непримиримость с такой участью человека и жгучее желание жить, поскольку, все люди смертны и желание жизни присутствует в каждом.
Как и все русские мыслители, рассматривавшие вопрос о соотношении человека и природы, конечной целью своей теории Н.Ф. Федоров ставил справедливое устройство человеческого общества, предлагая одну из возможных ретроспективных утопий.
Учение Федорова утопично и ретроспективно. Он выступает с критикой современной культуры, буржуазной цивилизации, Идеи, которым он дал название “супраморализм”, выражают глубочайшее неприятие западноевропейского “гуманизма”, “фабрики”, науки, которая дает естественное объяснение явлений вместо мифических, на взгляд русского философа, более верных: «Не трудно решить, когда народ стал умственно выше, мировоззрение его было шире - тогда ли, когда он создавал былины, религиозный эпос, обнимающий мир как единое целое, когда признавал в огне, в ветрах, во всех земных явлениях, в самом себе действие солнечной силы - т.е. имел тот взгляд, к которому приближается современная наука; или же когда фабричная жизнь оторвала его от сельской и обратила от единого всеобъемлющего вопроса о смерти к мелочным вопросам цивилизации? Как пусты и жалки все эти вопросы о гарантиях одной части народа против другой» .
Столь же неприемлем для Федорова и социализм, который, по его мнению, хочет утвердить братство сынов блудных, а не сынов человеческих, братство гражданское, а не родственное, во имя общих идеалов отвергает отечество.
Федоров - враг всех формально - гражданских отношений и апологет патриархально-родственной общности. Во имя патриархальной родственности он отрицает государство, право, хозяйство, утверждает, что истинное христианство - не рабство, а родство, что общество должно быть семьей. Он идеализирует самодержавие. Русский самодержец представляется ему управителем и регулятором всей природы, душеприказчиком умерших поколений. Самодержавие есть диктатура, вызванная необходимостью бороться со слепыми силами природы и смерти.
В патриархальности России Федоров видел залог ее особой исторической миссии. Россия должна начать дело всемирного воскрешения. Русский народ, призванный к общему делу, требует не освобождения, а службы. “Службу царскую” как положительное деяние он предпочитает льготам и правам. Великое преимущество России - в ее социальной отсталости, неразвитости личностного начала: “Все наше преимущество заключается лишь в том, что мы сохранили самую первобытную форму жизни, с коей началось истинно человеческое существование, - т.е. родовой быт” .
Выделим основные религиозные элементы мировоззрения Федорова Н.Ф.:
1. Общее дело человечества и его долг - воскрешение прежде умерших (по гречески-Литургия). Бог трансцендентен миру – поэтому есть смерть, но Бог – Любовь, поэтому руками живых Он воскресит умерших. И в этом Его благость и имманентность миру.
2. Чтобы не случилось перенаселение Земли, необходимо осваивать космос. Если космос есть, то почему он бездушен – значит его освоение – Богом предначертанная задача.
3. Устроение общества и природы необходимо регулировать в сторону наилучшего функционирования, как Бог задумал мир.
4. Православие – религия, основанная на вере в воскрешение умерших, и в этом его вселенское значение.
Как видим, космизм как целостное мировосприятие пронизывает все элементы наследия оригинального русского мыслителя. Его последователи подхватят эти космические идеи и разовьют их.
Дадим православную оценку учению Н.Ф. Федорова. Вот что писал о его влиянии на современников Н.А. Бердяев: «Немногие, вероятно, слыхали о замечательном русском мысли теле Николае Федоровиче Федорове. Скромный библиотекарь Румянцевского музея ; он был хорошо известен в некоторых кругах Москвы. Сохранились письма к Федорову, из которых видно, как глубоко они его почитали, какое придавали значение его мнению. Вл. Соловьев одно время находился под прямым влиянием Н. Ф. Федорова и называл его своим учителем. Л. Толстой гордился тем, что живет в одно время с таким человеком, как Федоров» . Такие имена как Вл. Соловьева, Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Фета в окружении Федорова характеризуют Федорова как интересного для выдающихся современников религиозного мыслителя, «святого» как именовали его многие, знакомые с ним.
Отношение православных мыслителей к наследию Федорова современный ученый В.В. Никитин описывает так: «Здесь важно подчеркнуть, что Православная Церковь не имеет догматических определений по целому ряду вопросов относительно государства, экономики, устроения социальной жизни, смысла и цели общественных задач, назначения научно технического прогресса и т. п. И это поистине промыслительно. Значительнейшая часть федоровской проблематики относится именно к этой сфере допускаемого Церковью разномыслия. И нет достаточных догматических оснований, чтобы говорить с уверенностью о православии или неправославии таковых воззрений. Но, не имея четких богословских критериев, наиболее предвзятые и рьяные критики Федорова отрицают его Православие, затем его Христианство, наконец, его религиозность. Они не знают или игнорируют единодушное свидетельство современников, что философ был глубоко верующим христианином, аскетом и праведником, соблюдавшим все предписания Церкви. Он часто молился в храме Свт. Николая, что на Старом Ваганькове, в церкви Ильи Пророка Обыденного, недалеко от которой жил, бывал в храме Христа Спасителя, на Пасхальную заутреню шел в Успенский собор. Последние два года жизни каждое лето проводил в Новом Иерусалиме под Москвой, что являлось для него, безусловно, паломничеством к святыне Православия. Чрезвычайно важно и то обстоятельство, что мыслитель сам подчеркивал православную сущность своего учения. Субъективные критерии и личные пристрастия в области теологуменов, однако, неизбежны. Вот почему мы наблюдаем столь широкий спектр расхождений в оценке федоровского учения. Протоиерей Георгий Флоровский, Борис Парамонов (с некоторыми оговорками) и Николай Гаврюшин очень сурово и не без ригоризма отрицают Православие и, более того, Христианство Федорова. Протоиерей Василий Зеньковский, Владимир Ильин, отец Сергий Булгаков, Николай Бердяев, Георгий Федотов, Оливье Клеман в его Православии не сомневаются» .
Интересно, что последние имена, названные Никитиным В.В. ; представители Парижского православного института, отличавшегося либеральными богословскими взглядами, осужденных не раз за ересь софиологии, которую можно назвать вполне «космической».
Но мы отметим главное расхождение Н. Федорова от Никео-Цареградского Символа веры (далее будем использовать сокращение НЦСВ). В 11-ом члене сказано: «Чаю воскресение мертвых…» Именно «воскресения», а не «воскрешения». Бог, а не человек воскрешает в последний день. В 7-ом члене НЦСВ сказано про Господа Иисуса Христа: «И паки грядущего со славою судити живых и мертвых. А если будет Суд, как человек сам воскресит грешников? Для помилования? Или Суда? Таким образом, в эсхатологии Федорова нет Божьего Суда, и это более неправославно, чем учение Оригена
Литература
1. Фёдоров Н. Ф. Собрание сочинений: в 4-х тт. М.: Традиция, 1997.
2. Первый том вышел в 1906г. в г. Верном, второй – в 1913г. в Москве, третий том остался в рукописи.
3. Н.Ф.ФЕДОРОВ: PRO ET CONTRA. К 175-летию со дня рождения и 100-летию со дня смерти Н. Ф. Федорова. СПб.: Изд. Русского Христианского гуманитарного института. 2004. С. 11
4. Семенова С. Николай Федорович Федоров. Жизнь и учение» // Прометей. Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей». Том 11. М. Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». 1977, С. 54
5. Федоров Н.Ф. Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т.е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства записка от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим. // Федоров Н.Ф. Собрание сочинений в 4-ех томах. Т.1. М.: Изд. Группа «Прогресс», 1995, С. 59
6. Там же, С. 277
7. Фёдоров Н.Ф. Иго Канта // Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений: В 4-х тт. Том II. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. Т.2. С. 83
8. Там же С. 98
9. Там же С. 115