Зима была малоснежной, с пыльными бурями. Весной не выпало ни капли дождя. Тучи собирались у горизонта, ползли по небу, казалось, земля вот-вот оросится живительной влагой. Да всё мимо. Мимо их села, мимо вспаханных и засеянных ими полей.
Начало лета. Степь посерела и осунулась, как человек в великом горе. Люди смотрели в небо, искали на нём хотя бы самую маленькую примету, говорящую о возможном дожде. Сухой чернозём породил ростки хлебушка, хилые и жалкие, похожие на детей-сирот в голод: душа разрывается, как их жалко, только помочь невозможно - нет ни крошки. В каждой хате или доме голова хозяина болела от думок, как пережить семье ещё один год: осень, ещё одну зиму, а потом весну. Уже ранней весной скотину выгнали в поле пастись, она искала зелень, но её было мало. И тогда коровы и лошади потянули свои головы на худых шеях к старой соломе на крышах саманных землянок и хат. Но сил не было и животные чаще понуро стояли, опустив головы к серой пыльной земле. Они давно вдоволь не ели, их тощий вид вызывал у людей тревогу и жалость.
Худенький жеребёнок-сосунок на тонких ножках бодает материнское вымя, чтобы получить хоть чуть-чуть молочка, но напрасно: кобыла переминается с ноги на ногу и отводит в сторону свои ребристые бока. Жеребёнок поднимает голову, смотрит на мать и издаёт жалобный звук, похожий на тихий плач ребёнка. Стоявшая у хаты корова с выпирающими по бокам лопатками медленно опустилась на передние ноги и потом повалилась набок, вытянув шею. Подоспевшая крестьянка взяла кормилицу за шею и попыталась поднять на ноги. Но животное уже потеряло силы. «Бурёнушка, миленькая, вставай, - шепчет женщина в ухо животному. Подходит мужчина, сбегаются дети. Они всей семьёй помогают корове подняться. Женщина выносит ведро, чтобы попоить свою кормилицу. Зачерпывает ладонью воду и смачивает ей голову. Дети бегут собирать для животного сухое сено. Худенькие детские ручонки подносят ко рту коровы пучочек травинок, но она к этому не проявляет никакого интереса.
Высохли колодцы. Из глубины земной напруженные руки тащат мутную влагу, потом надо ждать, пока в ней осядет грязь, чтобы пить. А ручьи превратились в мелкие лужи, к ним пригоняют худобу на водопой. Бабы идут к знахаркам и колдуньям, чтобы получить надежду и услышать, что дождь скоро придёт, и он спасёт всех от предстоящего мучительного голода. Каждое утро, и вечер люди направляются в церковь помолиться богу и просить его о самой простой милости: пролить над их селом немного дождя, чтобы хлебушек пустил колосок, и трава подросла для заготовки сена. Молились усердно, клали поклоны, стоя на коленях у образов. «Грех, грех, грех, - метались мысли в головах, - да, все люди грешны, но упаси, Господи, деток наших от голода - они безвинны».
Ранним утром, в конце июня, с заката потянулись навстречу солнцу хмары, с каждым часом всё больше и больше: сначала небольшие, потом побольше и почернее. Небо оболочило. Люди осеняли себя крестом, глядя на дождеродные тучи. Подул небольшой ветерок, скоро он усилился и погнал по дороге клубы пыли. Ой, какой буйный ветер поднялся! Людское душевное напряжение падало, появилась сначала слабая надежда, потом уверенность, что их молитвы бог услышал. То, что потемнело и наступили сумерки, засверкали молнии, началась гроза, никого не пугало, а только радовало. Грозный дождь в пользу. Хозяйки, следуя приметам, выбрасывали от молний на середину двора кочерги и ждали чуда: дождя.
Первые капли были крупные. Они, как снаряды, взрывали пыль и разлетались мелкими брызгами в разные стороны. Потом их стало много. Так много, что пыль в одно мгновение превратилась в грязь и очень быстро залилась водой. Капли дождя били по воде, создавая крупные пузыри, которые лопались от ударов других капель. Гроза прекратилась, стих ветер и полил ливень, стеной! Под дождь выбежали дети. Широко раскрыв руки, подставляя личики каплям, они смеялись, визжали, кричали небу заклинание «дождик, дождик припусти..», бегали по лужам, расплёскивая во все стороны грязную воду.
Мокли под дождём животные, промокала землица, возрождалась жизнь растений. После многих недель засухи посветлели крестьянские лица, по ним текли струйки воды, смешанные со слезами счастья. Не помрём от недорода, жить будем!
*****************
«После голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечернозёмных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечернозёмных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)»
Новый энциклопедический словарь / Под общ. ред. акад. К.К.Арсеньева. Т.14. СПб.: Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон, 1913.