День рождения застал его в Москве, и эту интересную дату ему придется отметить в одиночестве. Друзей и приятелей, с которыми ему хотелось бы провести этот вечер, у него не осталось, а если о ком- то и возникали приятные воспоминания, то где найти этих людей, как с ними связаться, он не знал. В России он не был более пяти лет.
Правильно кто-то заметил, что дружба - это в юности, когда нечего делить. Чем старше он становился, тем меньше возле него оставалось людей, которых он считал друзьями или хорошими приятелями.
Жизнь его протекала в небольшом курортном городке Сан-Ремо, где несколько лет назад он купил виллу, наслаждался покоем, прекрасными видами и любимым занятием. Его дни и ночи украшала красивая и послушная филиппинская девушка, которая была для него любовницей, другом и помощником в делах.
"Ты ни с кем не сможешь жить, Майкл. Женщины - не игрушки, мы все хотим любви и внимания. А тебе нужно найти юную филиппинку, чтобы она никогда тебе не возражала и всегда радовала свежестью ощущений", - сказала ему на прощание последняя жена, которая подарила ему европейское гражданство, фамилию и несколько лет совместной жизни. "Если надоест, ты ее всегда сможешь обменять на другую".
Он тогда ничего не ответил, а вскоре и действительно полетел на остров Себу, где встретил совсем юную и красивую девушку с очаровательной улыбкой. После недолгого общения он привязался к этой очаровательной филиппинке. Улетая, он предложил ей пожить у него. Согласно договоренности, он ежемесячно отправлял приличные деньги отцу большого семейства, которому нужно было кормить семью из восьми человек, перечислял определенную сумму на счет своей пассии, и все стороны были очень довольны случившимся переменам. Нужно отдать должное филиппинцам, все они боготворили его и никогда не пытались выторговать для себя дополнительные льготы и проявляли максимум уважения и благодарности за его заботу.
В этот солнечный и дождливый московский день он вышел из отеля, облачившись в светлый штучный костюм из рук известного кутюрье, и неторопливо пошел по Садовому кольцу до ближайшего перехода. Белая сорочка, выгодно подчеркивающая тон средиземноморского загара, туфли из светлой крокодиловой кожи, эксклюзивные часы «Патек», дорогая трость с рукояткой из слоновой кости и вальяжная походка делали его похожим на лондонского денди и резко выделяли из суетливо спешащей московской публики, но это его ничуть не смущало и даже придавало праздничное настроение.
Он прошел по переходу, в котором всегда были музыканты и нищие, и повернул налево к аргентинскому ресторану, в котором готовили самое вкусное мясо в Москве.
Конечно, это не рестораны Буэнос-Айреса, в котором ему довелось провести полгода жизни, в которых приготовления мяса – это искусство и ритуал, а кусок биф де ломо и бутылка хорошего красного вина никогда не разочаруют вкус придирчивого ценителя, но ресторан, куда он направлялся, производил приятное впечатление, к тому же ему обещали поставить записи настоящего аргентинского танго.
Может, это не самая праздничная музыка, темы танго - это одиночество и отчаяние, ревность и ностальгия, воспоминания и переживания, но эти мелодии полностью отражали его состояние и настроение.
Он бы, конечно, предпочел встретить день рождение вместе со своей преданной, возможно, самой преданной из всех женщин, которых ему удалось встретить в своей жизни, филиппинской красавицей, но так получилось, что дела задержали, и он вылетает только завтра утром.
Особо огорчало, что неделя, проведенная в Москве, не доставила особого удовольствия и не привела к тому результату, который он ожидал. Партнеры, с которыми до этого он общался только по интернету, вели себя крайне непорядочно, изменяли условия контракта и старались как можно меньше сделать и как можно больше с него взять денег, что приводило в состояние недоумения и крайнего раздражения. Он уже был не рад, что связался с ними и задумался, правильно ли он поступил, когда решил снять фильм и заняться новым для себя делом. Но так он был устроен, игрок и авантюрист по жизни, ему всегда было интересно новое и неизведанное. Поэтому и организовал небольшую киностудию, пытаясь привлечь к сотрудничеству молодых и талантливых людей.
Но в Москве ничего не менялось, как и раньше, из десяти обещавших сделать что-либо, в лучшем случае, один не пытался вас обмануть и выполнял свои обещания. Это было противно, всегда с гордостью рассказывая о своих корнях, он все больше сомневался в сказанном, оказываясь в реальной российской действительности.
Ресторан встретил его полупустым залом и улыбчивым администратором, которая проводила его к выбранному накануне столику.
- Пожалуйста, здесь вам будет удобно.
Он неторопливо листал меню, отметив, что есть одно из его самых любимых чилийских вин, которое встретишь далеко не в каждом ресторане, и все бутылки которого были номерными. Майкл решил отдать ему предпочтение, хотя и стоило оно баснословные деньги, но за удовольствие нужно платить.
За соседним столиком пили кофе две молодые особы, о чем-то весело говорящие и с интересом поглядывающие в его сторону. Решив, что внимание привлек его довольно импозантный вид, и девушки обсуждают необычного посетителя, он не придал этому значения, хотя и отметил опытным глазом, что девушки очень привлекательны и со вкусом одеты.
В гостинице, в баре на верхнем этаже с панорамным видом он любил посидеть за бокалом коньяка или чашкой чая, но очень устал от того, что его размышления или любование пейзажами Москвы прерывали местные проститутки, которые чувствовали себя здесь как дома. Прошло столько времени, как он живет другой жизнью, а в его родном городе мало что изменилось.
Уже принесли его любимое вино и по традиции предложили продегустировать. Он сделал глоток и вспомнил улицы Сантьяго, неделю великолепного отдыха со своей горячей и страстной аргентинской подружкой. Благодаря ей он полюбил этот медный континент и побывал во многих местах Южной Америки, от снежной Патагонии до джунглей Амазонки.
Он еще не был так богат, и они жили в обычной четырехзвездочной гостинице с видом на центр чилийской столицу и часто ужинали в отеле, купив по два доллара за упаковку клубнику и виноград, бутылку хорошего чилийского вина за десять долларов. Это были незабываемые дни и ночи. Тогда он и впервые попробовал это вино, стоившее по местным расценкам очень дорого, что-то около сорока шести долларов, а в московском ресторане предлагалось по цене в шестьсот.
Но вино было прекрасно, и Майкл был рад, что увидел его в винной карте, и оно всколыхнуло приятные воспоминания.
- Окей,- он кивнул головой, и сомелье наполнил бокал темно–красной жидкостью с рубиновым оттенком.
Заказав мясо ягненка и салат из помидор, он на некоторое время осматривал зал, в котором ему довелось отметить свой день рождения. Он сидел в углу, за отдельным столиком со своеобразными перилами и видел все, что происходило вокруг. За столиком возле барной стойкой сидели два костюмно-галстучных человека, в которых без труда можно было разглядеть или чиновников средней руки, или преуспевающих бизнесменов. Его удивляло, что в России, как нигде в мире, чиновники живут лучше бизнесменов, и выпускники вузов рвутся во власть, понимая, что там деньги будут доставаться намного легче и стабильнее, чем в бизнесе.
За ними, в глубь зала, молодая, ничем не примечательная пара обеспеченных москвичей, которая могла себе позволить ужин в этом ресторане.
И наконец, в пяти метрах от него сидели две великолепных девушки, которые могли бы украсить своей юностью и красотой любое мероприятие.
В отличие от многих девушек, на которых он обращал внимание на улицах Москвы, эти красавицы были ухожены и со вкусом одеты, производили хорошее впечатление.
Время от времени они поглядывали в его сторону и о чем–то говорили между собой. Он вспомнил, как в молодые годы мог запросто подойти и пригласить к себе за столик понравившихся девушек, но это время давно ушло.
Вдруг одна из девушек, заметив его взгляд, приветливо помахала рукой. Они весело засмеялись, а он смутился неожиданному проявлению внимания к своей персоне.
Затем, взяв себя в руки, неожиданно для себя он встал из-за столика, подошел к девушкам и произнес на английском:
- Добрый день! Извините за беспокойство. Я Майкл, у меня сегодня день рождения, я его встречаю один в Москве. Не могли бы вы выпить со мной прекрасного чилийского вина в этот знаменательный для меня день?
- О, поздравляем! - кудрявая блондинка с кукольным лицом и красивыми чувственными губами на кукольном личике подняла на него свои светло-голубые глаза. - Я Мари.
- А я Жанна, - брюнетка была классической красавицей южных кровей. - Поздравляем вас!
Девушки знали английский, и они немного поговорили, а затем девушки пересели к нему за столик.
- Что будите пить? - спросил Майкл .
- Я хочу шампанского, - сказала Мари.
- Я тоже лучше выпью шампанского,- поддержала брюнетка, и они немного посовещавшись, заказали дорогое винтажное шампанское.
- У вас хороший вкус,- вежливо отметил Майкл, когда на столе появилось ведерочко со льдом, и сомелье осторожно открыл бутылку.
Немного удивило и насторожило, что девушки так, между делом, заказывают бутылку шампанского по цене приличной московской месячной зарплаты, но ему не хотелось портить себе настроение в свой день рождения, тем более что он сам предложил девушкам выбрать вино. Сложно понять этих москвичей, кто-то оставляет за вечер в ресторане несколько тысяч долларов, а кто-то еле сводит концы с концами. Разрыв между бедными и богатыми становится все больше со времен революции, а противоречия все ярче.
- Давайте выпьем за ваш день рождения! Счастья, любви и денег! - сказала Мари, и они чокнулись.
Присутствие девушек сразу подняло настроение, и они о чем-то малозначительном болтали на английском, пили вино и непринужденно общались.
- А чем вы занимаетесь, Майкл? - с интересом спросила брюнетка.
Он хотел рассказать о том, что купил небольшой замок на границе Чехии и Германии и реконструировал его, придав замку первоначальный вид, а теперь задумал снимать там художественные фильмы по необычному оригинальному сценарию, но передумал и ответил кратко:
- Я бизнесмен. А вы чем занимаетесь?
- Я модель,- гордо сказала блондинка, - и учусь на журналиста в МГУ.
Майкл удивленно посмотрел на девушку, он сам заканчивал самый знаменитый российский вуз и был немного удивлен сочетанием журналистики и модельного бизнеса. Все течет, все изменяется и, возможно, университет стал доступнее в сегодняшние дни, в годы его обучения в университете был конкурс среди интеллектуалов.
- А я учусь на дизайнера, - сказала брюнетка и засмеялась.
- Давайте выпьем за ваши успехи, - сказал Майкл, и девушки радостно поддержали его.
Они вели себя довольно раскованно, уже не спрашивая, заказывали себе дорогие закуски и блюда.
- Ой, прям праздник живота, - сказала по–русски блондинка своей подруге .
- И, главное, на халяву, - ответила брюнетка, и девушки прыснули .
Майкл не подал виду, что понимает разговор и решил во чтобы ни стало остаться в хорошем настроение в свой день рождения и не обращать внимание на эти реплики, ведь ему в компании девушек гораздо приятнее, чем одному.
- А в чем заключается ваш бизнес? - спросила Жанна, допивая шампанское и показывая официанту жестом на пустую бутылку.
- Мы занимаемся консультированием фирм и частных лиц, - ответил Майкл, делая глоток любимого вина. Его начинало раздражать непомерное употребление дорогих напитков и блюд его случайными подружками. А еще несколько минут назад он думал о том, что неплохо было бы закончить праздник в объятиях одной их этих дам.
- Как интересно. Я вас ненадолго оставлю, - Жанна встала и направилась в сторону туалетной комнаты.
- А вы женаты Майкл? - кокетливо спросила блондинка, повернувшись к нему, демонстрируя свои длинные, красивые ноги.
- Я был женат, но в данное время свободен, - ответил он, задумчиво глядя на девушку. На его глазах прекрасные незнакомки превращались в вульгарных ресторанных дам, которыми кишит российский мегаполис.
- Извините, вам поставить аргентинское танго? - официант склонился над ним, желая угодить гостю.
- Да, конечно, будьте так любезны, - ответил Майкл, задумчиво глядя в бокал. Все это начинало утомлять.
Заиграла музыка, и нахлынули воспоминания об Аргентине, элегантных кафе Буэнос-Айреса, атмосфере, пропитанной танго, и он услышал знакомую до боли мелодию:
«Я пью, ведь я сегодня должен забыть, что у меня нет друзей, что я вдалеке от дома…и с
каждым днем я все больше тоскую по тебе, даже после того, что ты сделала…»
Он так отчетливо вспомнил свою аргентинскую любовь, свое недолгое, но яркое счастье на далеком южно-американском континенте, как будто погрузившимся в атмосферу прошлого столетия.
Зазвонил телефон, и Майкл, извинившись, решил выйти на улицу, звонок был важным, неудобно было говорить в шумном зале.
Направляясь к выходу, он заметил возле туалетной комнаты брюнетку, стоящую к нему спиной и с кем–то разговаривавшую по телефону.
- Да …конечно, приедем…Сейчас разведем этого старого лоха штук на сто рублей…пусть знает московских девочек! Нет…шампанское в нас уже не влезет, - брюнетка засмеялась и от смеха вздрагивали ее обнаженные плечи. - А вы с Гариком втроем ? А кто третий? Ну вы не обидите нас? Хорошо, можно и до утра… давай тогда хотя бы по триста долларов каждой…не жмоться, ты же знаешь, мы того стоим.
Стало грустно и неловко, знали бы с кем играют эти юные самоуверенные создания. Он подозвал стоявшего у бара официанта и протянул ему десять пятитысячных купюр.
- Спасибо. Я ухожу. Девушки продолжают без меня.
Официант вежливо поблагодарил, ему на чай осталось более пяти тысяч. Но счет не включал две бутылки дорогого шампанского, заказанного девушками самостоятельно, он заплатил только за блюда, вино и первую бутылку шампанского.
На улице начался дождь, и он, подняв воротник модного пиджака, побрел в сторону пешеходного перехода.
До отеля было каких-то пятьсот метров, мелкий дождь не пугал его и не мог испортить настроение.
Его, человека, ускользнувшего много лет назад из лап всемогущего КГБ, обыгравшего на миллионы долларов все самые известные казино в мире, консультанта по интеллектуальным аферам, знакомого лично со многими сильными мира сего и пользующегося уважением и авторитетом в мире мошенников и специалистов необычного ремесла, приняли за лоха в московском ресторане, куда он пришел отметить свой день рождения, где он просто хотел провести вечер в обществе дам.
Вот, что значит европейский менталитет и оторванность от реальных событий и нравов, царящих в его родной стране.
Сразу захотелось оказаться в своем итальянском доме, на открытой террасе с видом на море, в обществе очаровательной филиппинки, научившейся за пять лет совместной жизни одинаково хорошо готовить и пасту с грибами, и пельмени.
Он не мог без казино, и прекрасно понимая пагубность своей привычки, научился сдерживать себя и быть рациональным в период финансового благополучия. Благодаря этому удалось приобрести два небольших отеля в Европе и на островах, которые давали неплохой доход, и это считалось неприкосновенным запасом. Раз в неделю он играл в шикарном казино в Сан-Ремо, играл по-крупному, но был удачлив, удерживая на протяжении этих лет баланс плюсом в полмиллиона евро в год.
Иногда он с прекрасной филиппинкой посещал на своей яхте расположенные рядом Монако и Ниццу, где приятно проводили время, вечер заканчивали в казино, но, видимо, годы остепенили его, играть ва-банк он не мог и не хотел.
Рано или поздно наступит старость, и встретить ее лучше на Лазурном берегу в окружении привычных и приятных вещей.
Он играл и в Лас-Вегасе, и самом большом европейском казино в Лиссабоне, в знаменитом казино Баден-Бадена и малоизвестном казино на Марианских островах, в небольшом тропическом казино на Сейшельских островах и в южно-африканском городке развлечений Сан-Сити, в казино Гватемалы и Малазии, везде, где приходилось бывать за долгую и непростую жизни. Но самым любимым и удачливым, конечно, было казино в Сан-Ремо, где он когда-то десять лет назад выиграл свой первый миллион.
Совсем рядом с казино находилась русская православная церковь, куда он часто заходил замаливать грехи, оказывал ей постоянную финансовую помощь.
Его филиппинская девушка быстро научилась креститься по-православному и всегда посещала с ним церковь, любуясь иконами и радуясь каждому посещению, не уставая говорить о том, что она христианка, ведь Себу, благодаря Магеллану, колыбель христианства .
Он уже заходил в гостиницу, мокрый и мятый, когда зазвонил телефон.
- Хелло, мой господин. Хеппи бездей ту ю, - запела девушка звонким веселым голоском.
- Привет, моя радость. - Ему было приятно услышать голос.- Спасибо за поздравления.
- У меня для тебя подарок.
- Спасибо. Приеду, и ты мне его покажешь.
- Нет, я тебе не смогу его показать, только позже.
- Почему?
- Потому, что его еще нет…
- Что же это за подарок, если его еще нет? - удивился Майкл.
- Я боюсь ты меня будешь ругать… - девушка волновалась и говорила на всех языках сразу.
- Что случилось, малыш?
- Все хорошо. Но я хочу подарить тебе Бэби. Ты не будешь меня ругать?
- Бебби? - Майкл остановился перед открывшимся лифтом, - Бебби?
Повторил он, не веря в то, что слышит. - Ты мне родишь ребенка?
- Да, мой любимый. Ты не будешь сердиться? - девушка еле сдерживала слезы. - Ты не отправишь меня обратно к родителям?
- Малыш…ты мне родишь ребенка? - какой-то непонятный и неожиданный восторг охватил его. Вот, что ему не хватало для счастья, маленького ребенка от любимой темнокожей девушки, ближе которой у него нет никого в этом жестоком мире. Вот ради чего стоит жить, бросить играть, сделать все для счастья маленького родного существа.
- Да. Но еще нескоро, через семь с половиной месяцев. Так сказал доктор.
Это был самый лучший подарок в жизни, неожиданный и меняющий все в этой, казалось, ненужной жизни, полной обмана и разочарований.