Свет Вифлеема

Начало.

5. Под  куполом  Храма. http://www.proza.ru/2013/12/04/413
6.  Достижение разума   http://www.proza.ru/2013/12/08/1357



(В сокращении)

 Свет  Вифлеема

Так называемая прохлада осенних ночей древнего города обволакивала сибиряков приятным теплом.   Наутро паломники запланировали посещение литургии в Храме Рождества поблизости от отеля. ВременнАя разница с Тюменью составляла четыре часа, поэтому  процесс пробуждения не был сложным. Но не будильник нарушил мои утренние грёзы в славном городе Вифлееме.  Около половины пятого утра запредельная громкость голоса муэдзина, вероятно, усиленная динамиком, пронзила тёмный покой белостенных домов на каменных волнах города. (…)
Я вышла на балкон, чтобы окунуться в приятную свежесть раннеутренней воздушной ванны, и моему взору открылась сказочная панорама светившихся холмов.
Через час  небо взволновал  тёплый колокольный звон из Храма Рождества,  и вскоре  я вместе с группой тюменских паломников, покинув отель РДМ через нецентральную дверь, прошла по зажатой белокладочными стенами каменной дороге, стремившейся круто вверх.  Непривычно называть улицей узкий коридор под нежно-облачным  небом.
Вместе с солнцем проснулись ряды соблазнительных сувениров в многочисленных магазинчиках, вписавшихся в стены. Опасаясь заблудиться,  я старалась не отставать от группы, завернула на площадь и попала в пропасть времени несколькими столетиями назад.  Я увидела возвышенный в геометрической чёткости Храм Рождества Христова над вымощенной камнем Ясельной площадью, где позади меня возвышался минарет с полумесяцем, а впереди  зияли  несоизмеримо маленькие Врата Смирения.  Высокие стены самого древнего Храма Палестины были возведены из местного светлого камня ещё в четвёртом веке над Гротом Рождества по приказу Константина Великого.  Император Константин и его мать царица Елена  открыли путь к истокам христианской веры. 
 
У минарета возвышались пальмы, на белых стенах соседних строений проваливались внутрь чёрные глазницы окон. Каменная поверхность площади и  проход к Храму блестели, вымытые утренними заботами, отразив не потухшие с ночи фонари и зародившийся дневной свет.
Удивившись внешнему виду Храма Рождества Христова (это несколько иное архитектурное сооружение, чем привычные православные церкви), я созерцала добротно сложенные высоченные стены и тёмное отверстие, величина которого предполагала вход в маленькое помещение.

Ворота Храма сначала были крупноразмерными, но так как бесцеремонные сарацины демонстративно въезжали в Храм верхом, то для их перевоспитания вход был уменьшен до соразмерности с ростом ребёнка и  назван «Вратами Смирения», проходя сквозь которые взрослые вынужденно сгибались. 

Наклонив голову, я вошла в Храм Рождества, и меня встретили четыре ряда колонн из мрамора, разделив пространство на пять нефов, где  со стен и колонн сквозь налёт времён и разрушений лики всматривались в глаза гостей из будущего. Внутри величественного вековой мощью здания я ощутила себя маленькой птицей, залетевшей в  византийскую базилику.  Часть колонн была опутана фермами, как строительными лесами. Фермы на колоннах были охвачены снизу белой тканью. Через потолочный проём и центральный вход настойчиво пробивался дневной свет на сохранившиеся части мозаичного пола константиновского периода. Квадратные отверстия в полу открывали тайны творения древних мастеров.

Колонны, державшие своды Храма, были расписаны в двенадцатом веке цветными восковыми красками и отполированы. Не справившись с давлением толщи времени, роспись стала едва различимой, но среди ликов узнавались образы Иоанна Крестителя и Илии, Иоанна Богослова и Георгия Победоносца.  При Царице Елене  западная сторона была украшена мозаикой поклонения волхвов. Персидские захватчики седьмого века, увидев на картине своих учёных соплеменников в национальных головных уборах, не разрушили Храм, хотя у них были только одни цели – грабить, рушить, отбирать сотворённое чужим трудом. (…)

В одной колонне, которую зажали вертикальные гладкие доски, в нужном месте была оставлена между ними небольшая ниша, где в отполированном прикосновениями камне зияли с давних времён небольшие отверстия по углам и в  центре мнимого ромба, который напоминал контуром крест. Цель этого геометрического творчества неизвестна, но оно сыграло пикантную роль в истории Храма: когда сарацин въехал в храм на ослике, то его закусали пчёлы, вылетевшие из пяти отверстий, в которые туристы и паломники теперь стремились вложить пальцы.
Безжалостные насекомые давно уже там не проживали, и я попыталась вставить в дыры свои музыкальные фаланги, которые неуверенно нашли там свои места. Выяснилось, что вкладывать персты надо особым способом. (…)

Во время ожидания в очереди подхода к  святыне я рассмотрела иконы над полукруглой аркой проёма. Лик Богородицы в серебряном окладе над низким входом в пещеру излучал печаль. Справа и слева от неё висели в ряд старинные иконы.  Чтобы попасть в пещеру - подземный храм базилики, я прошла через створчатую дверь, затем опустилась на тридцать ступенек к месту рождения Иисуса, где в центральной нише перед небольшим алтарём горели свечи и лампады. У алтаря готовился к службе греческий священник, которому подавали записки с вложенными долларами. На покрытом белой скатертью престоле были разложены книги, хлеб, свечи. Я заметила, что пол выложен мрамором и покрыт коврами. По краям алтарь был обтянут красной материей  с бахромой и замысловатым ромбовидным растительным узором.


В этом Храме было построено несколько приделов на местах евангельских исторических событий.  Главной святыней стало место рождения человека, чьё учение и судьба всколыхнули погрязший в пороках человеческий мир. К Месту Рождества я прикоснулась,  преклонив колени и продвинув голову под алтарь к небольшому отверстию в середине серебряной звезды. Затем протянула руку, опустила её вглубь и ощутила у твёрдой скалы мягкое тепло от намоленности светлыми душами во все века.
 Над алтарём иконные Мария и Иосиф склонились к младенцу  в белых пеленах, на которого спокойно смотрели ослик и телёнок у привычной чаши для кормёжки: не нашлось подходящего места для ребенка, и юная Мать положила новорожденного в каменные Ясли. (…)

Серебряное лучистое обрамление под престолом алтаря обозначило место, над которым остановилась звезда Востока, когда родился Спаситель.   Четырнадцать лучей  Вифлеемской Звезды стали символами четырнадцати остановок на Виа Долороса в Иерусалиме. Над Звездой расположился полукругом почтительный ряд икон и лампад, а на её внутреннем круге легко прочитывались слова: «Hic de Virgine Maria Jesus Christus natus est» (Здесь от Девы Марии родился Иисус Христос). Пятнадцать лампад - православных, католических и армянских - рассеивали свет вокруг ниши. 
(…) Престолы «Святых яслей» и «Поклонения волхвов» расположились рядом с престолом Рождества. В  пространстве пещеры Рождества лампады под каменным  куполом свисали низко, и казалось, что их можно было задеть головой. (…)

***
…Помещение пещеры быстро заполнялось паломниками и прихожанами. Мне довелось стоять в непосредственной близости от алтаря – на второй ступеньке лестницы с задрапированной тканью подвижной перегородкой. Эти ступени вели к церкви Святой Екатерины. Мне хорошо было видно сидевших прихожан в Патриаршей кафедре с красными шторами и  ламбрекеном. (…)

Основную службу проводил греческий священнослужитель в белой одежде с аккуратно оформленной небольшой бородой и короткой стрижкой. Местные служители в чёрных одеяниях встали справа от алтаря, а на расстоянии  по центру расположились певчие в светской чёрной одежде. (…). В небольшой оформленной по православному обычаю пещере собралось много паломников из разных городов России и русскоговорящих со всего мира. Песнопения, славившие Спасителя, велись на греческом языке с вдохновенным  профессионализмом. Группа украинских священников старательно вписывалась пением на церковно-славянском языке в проведение литургии.

…Паломники выстроились в очередь для  участия в таинстве причащения, после чего тем же живым потоком преклонялись иконе  Вифлеемской Богородицы. Темноту смягчал свет лампад и свечей, отразившийся от белых платков на головах женщин. (…) Лёгкое давление света лампад и свечей концентрировало в себе попытку пробиться к святыням луча пробудившегося солнца, которые через камни пещер несли в себе корпускулы огня главного светила планетарной системы.

Храм Рождества Христова в Вифлееме, основанный византийскими императорами, находился во владении православной церкви до эпохи Крестовых походов. Со времен крестоносцев до 1757 года он принадлежал католикам, а затем опять православным.  Ныне ухаживать за зданием  стали представители православной католической, греческой и армянской христианских церквей, имеющих регламент проведения церковных служб и обрядов.
Прочные старинной кладкой стены бережно держали на своём теле древние иконы византийского периода и более поздние оригиналы, с которых взирали лики святых, и памятью изображённых на них людей воздействовали на сердца современных прихожан.
Я устремилась к святыням, о которых уже была наслышана. Простояла около изображения «плачущего» Христа на верхней части колонны, находящейся слева от входа в пещеру. Не оставило след равнодушия страждущее лицо с закрытыми глазами, обрамлённое поседевшими волосами.  Я напряжённо прищурила глаза и на мгновение увидела,  что, не меняя страдальческого выражения,  веки лика дрогнули и стали приоткрываться. Из-под тяжёлых век на щеках прорисовывались светом и тенью сферы слёз. Они показывались и исчезали в  темноте.  Скорее всего, это было плодом моего воображения. Оказывается, Он открывал глаза в определённой точке стояния прихожан, но времени на созерцание у меня уже не оставалось, а узнала я об этом уже после посещения храма. (…)
Старинные византийские фрески несли собой тепло и память времён. Я дотрагивалась ладонью и челом до святынь, пытаясь вобрать в своё сердце их энергетику и донести её до своей Родины. На Вифлеемской иконе Божьей Матери - Смоленской «Одигитрии» - мастер изобразил  улыбающуюся Богородицу с Младенцем на руках.  Уникальная икона была написана в России и подарена от Императорского Дома России Храму Рождества Христова царицей Елизаветой после её исцеления от тяжелой болезни. Чудотворная икона «Обрадованная» украсилась парчовой тканью от платья Елизаветы.

…В двадцатый год правления Августа в маленьком селении Назарет галилейская Дева услышала весть, после которой через определённое время в Вифлеемской пещере родился Спаситель мира. В Вифлеемской версии изображения Она выразила радость любви к  маленькому сыну. На её челе не было скорбных складок, глаза светились, и несравненная улыбка благодатью согревала всех, кто к ней обращался.
Красивая молодая женщина на иконе, вернее, девочка-подросток, улыбалась всему миру уголками губ и нежными лучами взгляда. Она, любуясь ребёнком, на мгновение оторвалась от игры с ним и обратила свой взор на прихожан, предлагая всем разделить с ней радость.  Выражение счастья материнства застыло в её глазах. Она ещё не ведала ожидавших её невзгод и была поглощена прелестью общения с ребёнком: Малыш родился крепеньким, несмотря на юный возраст матери.  Немногим ранее у него появился на свет друг детства – подрастал сынок старшей родственницы Марии -  Елизаветы.

Я опустилась на колени перед Пречистой Матерью, мысленно повторила пожелание здоровья моим родным. На иконе поблёскивали драгоценные украшения от благодарных просителей. Значит, чьи-то чаяния сбылись, потому что велика была сила намоленного образа. Русские цари передавали в дар Храму Рождества иконы, колокола, светильники и лампады.
После службы я купила икону Вифлеемской богородицы из рук человека, который хорошо поставленным голосом и, обладая  несомненным музыкальным слухом, восславлял Рождение Спасителя в процессе литургии.  За стенами храма палестинские торговцы усердно предлагали такие же иконы в пять раз дешевле.  Но икона, купленная в Храме, уже несла в себе благословенную энергию.
Над Молочным Гротом, в котором Дева Мария кормила Младенца, выстроена Церковь Лактации. Там, по преданию, камни побелели, приняв упавшие капли молока.

***
 Немного сведений из истории усилило моё внимание к духовному восприятию святынь.  К Храму Рождества Христова примкнули греческий, армянский и католический  монастыри.  Базилика  была заложена императрицей Еленой во время её паломничества на Святую землю ещё в четвёртом веке. Храм Рождества Христова,  храм над  Голгофой и  Гробом Господним и церковь Вознесения на Елеонской горе  стали главными святынями Христианства. Храм Рождества остался единственным христианским храмом в Палестине, уцелевшем с домусульманского периода.
Каждый час проведения службы в Храме Рождества разделили разные конфессии поминутно, и церковные службы проводились непрерывно со времени построения Храма. Но были и другие времена. При римском императоре Адриане  во втором веке в Вифлеемском Гроте Рождества было устроено капище для оплакивания «любовника Венеры» мифологического Адониса, глупо погибшего на охоте.

После литургии в Гроте Рождества я остановилась  возле рядов стульев перед позолоченным алтарём центрального нефа. Сидя слушать песнопения, конечно, удобнее, но это похоже на прослушивание духовной оперы в концертном зале. Я предпочитаю через боль затёкших ног стоя вникать в смысл слов на незнакомом языке. Слова при этом обретают плоть и массу, словно от бозонов Хиггса, и передают через слушателей ценность вектора времени.
Иконы, картины на библейские темы и скульптуры придали уверенность в приподнятости духа над мирской суетой. В нише из белого камня застыл скульптурой молодой человек со смиренным лицом в одежде коричнево-кирпичного цвета с белым поясом. На правой руке  он усадил малыша, а левую ладонь назидательно поднял в знамении. (…)  Ещё одно ваяние привлекло моё внимание: на вздыбленном белом коне Славный Победоносец в одеянии римского воина добивал копьём дракона, а за его спиной развевался  красный с жёлтой каймой плащ, и на голове прочно сидел шлем.

В базилике Святой Екатерины, что возле Храма Рождества, в центре двора стояла на постаменте скульптура Блаженного Иеронима - переводчика Библии на латынь. Над входом в католический храм возвысилась сама Екатерина, по обе стороны от которой были установлены пальмы в горшках. Внутреннее пространство церкви охватил высокий потолок белыми сводами арок  при поддержке их массивными колоннами, и протянулся к алтарю проход между рядами скамей. Во всём интерьере царила строгая классическая красота. Здесь проходили богослужения в праздник Рождества Христова для всего мира: 25 декабря – католическое, 7 января – православное, 19 января – армянское.

В латинских гротах  находились для обозрения останки  убитых Иродом младенцев и  келья Святого Иеронима, где и был погребен автор известного перевода «Vulgate». Наша группа остановилась у пещеры: серый цельнокаменный  потолок природной архитектуры держался многовековой крепостью и не падал нам на головы. Белой рамой застыл свод из мрамора, а проём и ступени в нём вели к столу, покрытому  белой скатертью, на которой находились  книга и свечи.

В нишах пещеры Вифлеемских младенцев белели не только останки убиенных крох, но и их родителей да христианских мучеников, погибших от персов в 614 г. По легендам, узнав, что Христос родится в Вифлееме, царь Ирод попросил волхвов заехать  в Иерусалим и рассказать, где можно Ему поклониться. Волхвы вернулись на свою землю другим путём. Тогда Ирод  в гневе приказал перебить всех младенцев в округе, возрастом от двух лет и младше. Страшная картина предстала перед глазами: детские косточки первых мучеников за Христа покоились под стеклом на подушечке в длинном прямоугольном ящике, и рядом  в нише за стеклом белели  детские черепа и кости.
 (…) Капеллу Иосифа Обручника  установили там, где Ангел явился праведному Иосифу и велел идти в Египет.
***

Жаль, что не было возможности более детально познакомиться с этим удивительным городом, походить по древним улочкам, заглянуть в глаза жителей, чтобы увидеть в них отблеск древних поколений. (…) Вифлеем раскинулся на каменистых склонах невысоких холмов вблизи Иерусалима. Пологие холмы, залитые солнечной жарой, как и в библейские времена, являли неподвластные времени картины работы пастухов с отарами овец и коз.   На полях росли экзотические деревья и кустарники: кипарисы, оливы, финиковые пальмы, инжир, миндаль и виноград. (…)

На иврите Вифлеем звучит как «Бейт-Лехем» - город хлеба. (…) Вифлеем стал родиной царя Давида и местом рождения Иисуса. В XII веке арабы разрушили город, восстановлением которого занялись крестоносцы, но потом его ещё дважды город разрушали народы, ни на что были не способные, кроме грабежа и разбоя. Здесь сохранилась могила Рахили, предания о красоте и несчастье которой пережили её на  тысячелетия. Горе разделили с ней женщины Вифлеема, когда по приказу царя Ирода были убиты десятки тысяч младенцев.
Драгоценной святыней города стала пещера, в которой более двух тысяч лет назад родился мальчик, которого родители нарекли именем Йешуа. Намного позже его имя стало звучать так, как он и не предполагал при своей жизни – по латыни. С рождением Иисуса Христа, человечество установило новое летоисчисление своей истории.

…Слово «паломничество» произошло от латинского слова «Palma»:  жители Иерусалима приветствовали входящего в город Иисуса пальмовыми ветвями. Посещение мест, связанных с Ним и Его учениками, стало называться паломничеством. Считалось, что молитва увеличивает силу в местах, связанных с проявлением Его присутствия. Эти места стали считать святыми и посещать для поклонения.
У каждого человека есть заветные пожелания, исполнение которых может от него не зависеть - пожелания здоровья всем своим родным, мира и процветания Родине.  Всё исполнится, только надо  приложить к этому и свои силы…

2013, 7  ноября. Вифлеем


 Продолжение следует.   8. Гефсиманские легенды http://www.proza.ru/2014/01/14/1639




Прикосновение к истоку. Полная версия. http://www.proza.ru/2014/08/26/1547