Хотелось пить, во рту пересохло от жажды, а воды всё не было... Хоть бы какая-нибудь лужа попалась! – с тоской и глухим отчаянием подумала Кристина. – Я бы напилась! Как бы утолила жажду!..»
Она сделала ещё несколько шагов и в изнеможении опустилась на мягкий, прохладный мох. Откуда-то из-за деревьев вырвался поток свежего воздуха, напоминающий слабый ветерок, и ласково погладил её измождённое, но всё же молодое и красивое лицо, её распустившиеся, сухие волосы. Кристина тяжело вздохнула, набрав ртом с потрескавшимися губами чистого лесного воздуха, и закрыла глаза. Она лежала так между деревьями, в вершинах которых пробивались, как мучители и убийцы, нестерпимо жаркие солнечные лучи, и думала...
Она думала о них, об этих страшных существах, взявшихся неизвестно откуда. Они появились на ферме ночью каким-то удивительным образом и непохожи были ни на одно из живущих на земле существ. В них что-то было от черепахи и от скорпиона – бр-р-р!.. При одном их виде Кристина почувствовала нестерпимое отвращение и безграничный ужас! В них было до того чужое человеку, до того несовместимое с его представлениями о красоте и совершенстве, что, казалось, одного взгляда, брошенного на них, было достаточно, чтобы повредиться рассудком или умертвить живой мозг. Если бы она тогда не упала в обморок, что бы теперь с ней было?.. Но когда она очнулась, она не увидела вокруг себя никого из людей, ни отца, ни братьев, ни рабочих, работавших на ферме. Коровы и свиньи, выпущенные на свободу, бродили где только им ни вздумается. И хотя страшных уродцев, появившихся среди ночи, также нигде не было видно, какое-то чувство подсказало Кристине, что на ферме нельзя оставаться ни минуты. Её обуял какой-то ужас, она в припадке безумия бежала в ближайший лес и, не помня себя, мчалась до изнеможения несколько часов подряд, пробираясь прямо через густые заросли, через чащу. С наступлением утра она несколько пришла в себя. С разбегу бросилась на землю и долго лежала под деревьями, думая о том, что же произошло. Потом она снова шла через лес, шла очень долго. Солнце палило нещадно, хотелось пить, но все ручьи в июле пересохли. Иногда попадались ей ягоды, она клала их в рот и долго сосала. И лица братьев, отца возникали перед нею, а вместе с этим невиданные чудовища, передвигающиеся как-то неумело, неловко; хотя это не помешало им произвести невиданный переполох среди людей. «Что они сделали с людьми? – думала Кристина. – Убили их?!. И кто они вообще?!. Создала же природа таких гадов!..» Множество вопросов лезло ей в голову, но ни на один из них она не находила ответа...
И вот она лежала в мягком, густом мху, как в глубокой перине. Какие-то обрывки мыслей и воспоминаний, отдельные картины возникали перед ней, потом всего этого не стало. Всё куда-то ушло, далеко, в иное пространство, и на смену ему пришёл прохладный, удобный мрак...
Сознание к ней возвращалось медленно, по капле, как белое молоко, капающее в стакан: кап, кап, кап... Всё больше, больше, пока стакан не полон белой, живой жидкости... В вершинах деревьев она увидела большой-пребольшой глаз, смотрящий на неё как бы с неба. Сначала она подумала, что должна испугаться, но потом поймала себя на этой мысли и удивилась, потому что страха она не чувствовала.
– Долго ещё так будет продолжаться? – сказала она, глядя на глаз и не обычным слухом, а внутренним услышала: «Бесконечно, так будет продолжаться бесконечно...»
– А отец, братья, а все? Где они? Что с ними?.. – спросила она.
«Они тут! Они с тобой!» – услышала она в ответ.
– Они во мне? – удивилась она и улыбнулась. – А раньше они были сами по себе?..
«Да, они тебя окружали...»
– Где я нахожусь? – приподняв голову, весело произнесла Кристина. – Я не понимаю, что со мной происходит...
– Ты счастлива? – вдруг раздалось рядом.
– Кто это? – она посмотрела по сторонам с недоумением, но везде были только деревья и кустарники.
«Это всё для тебя», – снова услышала словно бы чей-то шёпот.
– А зачем на меня смотришь? – спросила Кристина. – И вообще, кто эти уроды, эти страшилища?..
– Ты поймёшь! – снова пронеслось по лесу эхо.
Глаз по-прежнему наблюдал за ней.
– Ты счастлива? – опять спросил тот же самый голос.
– Я не знаю, – сказала Кристина и почему-то засмеялась. – Я ничего не знаю и ничего не понимаю... Что происходит со мной?!.
– Ты всё знаешь и всё понимаешь...
– Что?..
– Всё!..
Кристина прикрыла веки и некоторое время лежала, закрыв глаза. Она представила себе братьев, отца, дом, столовую комнату. Она представила себе, как будто они все сидят за столом и едят. Отец хмур и молчалив, и другие, глядя на него, молчат. «Вот что, – наконец произносит отец, – кто поедет со мной после обеда в город?..» Никто на его вопрос не откликается. «Трусы! – процеживает сквозь зубы отец. – Окопались!.. Со мной поедет Кристина!..» «Да, я поеду...» – откликается Кристина... Всё это кажется Кристине, лежащей во мху, необычным. «Чего они боятся? – думала она. – Не этих ли страшилищ?.. Но что произошло?.. Что же случилось?!.» Она приоткрывает краюшек глаза и видит в небе, над собой, всё тот же большой-пребольшой глаз, который как будто опять проникает ей в душу.
«Ну что? – звучит в ней. – Поняла?..»
«Ничего не понятно!» – говорит она мысленно и прикрывает глаза.
На сей раз во тьме будто кто-то возится. Она зажигает свечу, освещает темноту и видит собравшихся вместе чудовищ, фантастических существ, которые шуршат между собой и смотрят не неё не то с удивлением, не то с беспокойством. Глаза их горят красными огоньками. Да и где у них расположены глаза?.. Кристина не может разобрать, где у них что. И из чего они сделаны?.. Не то из железа, не то из стеклянной массы... «Что такое счастье? – доносится до неё. – Момент наивысшего блаженства!.. Возможно, что в этом и суть?..» «Нет, не в счастье дело! – шипит другое существо. – Надо испытать на прочность! Нас испытывали на прочность...» «Прочность – понятие растяжимое, – говорит третье существо. – Уязвимость – другое дело!..» «Она не против счастья, – говорит опять первое чудовище, – и не против свободы...» «Давайте, спросим у неё самой? – предлагает чудовище. – Я сам спрошу!..»
– Ты кто?.. – вопрос звучит глухо, как будто падает наземь вата, он отдаётся в ушах Кристины: – «ты кто?.. ты кто?.. ты кто?..»
Кристина думает, как ей ответить, потом произносит:
– У меня есть брат, звать его Георг, он называет меня Кристина... У меня есть отец, он думает, что я добрая, и любит меня. Я утешаю его... Я говорю ему, чтобы он не пил, потому что это вредно для его сердца...
Следует молчание, затем опять слышится голос:
– Ты знаешь, что тебе мешает?..
Кристина подумала и сказала:
– Мешает всё, что отвлекает от главного...
– А что главное?..
«Что главное?.. Что же главное?!. – задумалась Кристина. – Где оно – главное?.. есть ли оно, главное?..» Наконец она сказала:
– Я не знаю главного... И никто не знает. Ни вы, ни кто!..
Опять молчание. Затем шероховатый голос: «Она говорит загадками...» Затем другой голос: «Она мыслит...»
– А цель?.. Цель живого и живущего?..
«Цель... – повторяет Кристина. – Цель жизни?..»
– У каждого своя ступень развития, – говорит Кристина, – у каждого своя цель, и в газах его – большая!..
– Гм!.. Откуда ты знаешь?..
– Опыт, – кратко отвечает Кристина. – Сумма известных фактов и сделанных выводов...
– Ага... понятно, – шелестит, как дерево, обдуваемое ветром, голос.
«Пусть идёт! – говорит кто-то. – Пусть владеет...» «Ещё один вопрос – слышится другой голос. – Я спрошу так...
– Есть ли в тебе что?..
Вопрос прозвучал. Кристина уже сама чувствует потребность сказать что-то непонятное этим чудовищам. Она волнуется, но полна решимости. «Сейчас, – произносит она мысленно. – Погодите, голубчики!..» И говорит такую околесицу, сама удивляясь себе:
– Что есть во мне – известна мне лишь малая часть, но больше, чем может предположить незадачливый!.. Выводы делать опасно о том, чего не знаешь! Рискуешь впасть в заблуждение! Поступайте разумно, спрашивайте о том, чего не знаете, а о том, что знаете – не говорите!..
«Она права, – немного спустя слышит Кристина. – Пусть идёт куда угодно!..» «А куда именно? – думает Кристина. – Куда идти?..» Она открывает глаза и видит над собой тот самый большой-пребольшой глаз; глаз этот зеленовато-синевато-красноватый, очень причудливой расцветки. «Что мне делать?..» – спрашивает она у глаза.
Тот молчит, только смотрит. «Ну ладно! – думает Кристина. – Что-нибудь придумаем!..» Она приподнимается во мху и только тут замечает, что нет у неё прежней, бывшей в ней жажды, да и силы, истраченные ею на бегство, вроде бы вернулись...
Поднявшись, она отправилась по лесу дальше и очень скоро лес кончился и она вышла на дорогу. Над ней всё ещё висел глаз, всё наблюдал за ней. Но Кристине это уже не доставляло неудобств, напротив того – ей было как-то веселей.
Она прошла немного по дороге и встретила машину, фургон. Подняв руку, она остановила её. Шофёр в натянутой на лоб фуражке мрачно посмотрел на Кристину, когда она поравнялась с ним:
– Эй, друг! Довези до города! Подбрось, а?.. – крикнула она.
– А что у тебя есть? – прищурив один глаз, спросил мужчина, осматривая её нахальным взглядом с ног до головы: Кристина была одета в голубые джинсовые брюки и клетчатую рубашку с розовыми полосами. Из-под джинсов выглядывали концы коричневых полуботинок.
Кристина посмотрела вверх, туда, где висел в небе глаз, улыбнулась и сказала:
– Я знаю, что у меня есть...
Шофёр открыл дверцу кабины, Кристина забралась в машину – и они тронулись...
Куда-то неслось стадо коров, свиней, лошадей, кричали утки, гуси, петухи и куры – всё это слилось в один дикий гвалт! Не было лишь людей, ни одного человека! Сверху на животных смотрел глаз, и они шарахались в страхе, метались по земле, неразумные существа – и давили друг друга!..
21 апреля 1980 г.