Осада 4 Сказка

       
ОСАДА          

Пришла зима. Выпал белый пушистый снег, много снега - гигантские сугробы. Бабушка Ёжка с внучкой Леночкой надели шубки, валенки, варежки вязаные, пробрались по белоснежным сугробам к лесу и стали снег  в клубки скатывать - кто во что горазд! К ним  лисички присоединились: вместе спорее дело пойдёт. 

Налепили на лужайке возле леса Снеговика, снежную Бабу и маленьких снеговичков, чтобы всем веселее было. 

В деревне, с другой стороны леса (если выйдешь на просеку, справа, сразу увидишь), сельские ребятишки в снежки играли, с гор катались, тоже разных животных из снега лепили, в том числе и заморских. Появились верблюд двугорбый, крокодил с открытой зубастой пастью, даже слон с изогнутым хоботом. Вроде как трубить начал.

 Надоело мальчишкам играть.  Надели они лыжи, прихватили палки  и в лес, не торопясь, пошли. Деревце за деревце, кустик за кустик, трамплинчик  за трамплинчик.  Один мальчик, при крещении  Ваней нарекли, увлёкся, и потерял  друзей из виду. Вправо посмотрел, влево глянул, назад, ещё раз вперёд,- нигде никого не видно.

Что есть мочи стал Ванюшка ребят звать.  Прислушался. Никто не откликается. Чтобы не замерзнуть, мальчик дальше продвигался, думая, что в сторону дома идёт, а сам в лес углублялся. Время от времени снова на помощь звал, но тщетно.

 Вдали волки подвывать начали, всё ближе и ближе. В обозримой дали, между деревьями, в наступивших сумерках, несколько клыкастых хищников показалось. 

Мальчик не растерялся, к самой большой ели поспешил, лыжи сбросил и быстренько на колючее дерево забираться начал. Руки ветками и иглами ранил, но вовремя управился, подоспевший матерый волк норовил ухватить Ваню за валенки, да мальчик успел ножки поджать и наверх унести.

 Залез Ванюшка на самую макушку и оглядывает окрестности, не перестаёт на помощь звать, не услышит ли его кто из охотников, не увидит ли сам свысока свет в оконцах уютных деревенских домов.

Волки тем временем хороводом вокруг дерева кружить взялись. Вожак первый, остальные - за ним по росту важно вышагивают, загривки от снега отряхивают да зубами щелкают, предвкушают на ужин полакомиться. Раз за разом круги сужают, уже за нижние ветки дерева задевают, снег с ёлочных лап сбивают. Глаза, как огоньки горят, аж светятся от свирепой злости. Разбухшими от мокрого снега усталыми лапами круг под елью вытаптывают, хвостами утрамбовывают. Из сил выбились, а всё не унимаются, продолжают круги нарезать, желают малыша измором взять.
    Круг хищников даже волк-одиночка усилил, пристроился сбоку, оскалившись злобно.

Ваня снова позвал на помощь, неловко варежку уронил. Варежка вниз полетела, чуть вожаку в рот не попала, приземлилась возле передних ног его. Шарф у мальчика развязался.

 Становилось зябко. Обидно, что один в лесу со звериной стаей оказался. Начала  мамка сниться в теплой избе с варениками да ватрушками. Понял, что в сон клонит, а нельзя! Сорвется и прямо в зубы к клыкастым хищникам попадёт! Вспомнил он, что крестик на шее, на веревочке. Когда–то с мамкой в церковь, в райцентр ездил, ему подарили. С тех пор ни днём, ни ночью не снимал. По вечерам крестик разглядывал, целовал, да разные чудеса выдумывал. Вспомнил и сейчас как бабушка ему «Живый в помощи» читала, льва и змея бояться не надо, нужно только просить помощи у Господа в страшный час. Шепчет сам себе:
- Откуда помощи взяться?  Один-одиношенек. Поблизости нет никого. Боженька, Спаси и сохрани, помоги мне!

А ещё вспомнил мальчик, как прадед учил его никогда не отчаиваться, «духом не падать», на ум пришло смешное: «волков бояться, в лес не ходить». Вот тебе и не ходить! В то же время  Ваня приободрился. Придумывает, что можно ещё предпринять. Никогда сдаваться не  надо. Прадед учил до конца бороться. Ему на войне страшнее было!

 Привязал себя шарфом к стволу. Старается не заснуть, хотя в сон клонит мальчугана, выбившегося из последних силёнок, забирает в свои объятия. Вспоминает смышлёный мальчишка, какие ещё слова есть в той чудодейственной молитве, где змея почти как Василису Прекрасную зовут.

  Дома его теперь хватились. Надежда не оставляла:
- Неправда, охотники придут, выручат! Давно хватились, недолго ждать осталось.

Осада продолжалась. Ни хищники, ни осаждённый не сдавались. Поднялся ветерок, и Ваня, устроившийся на самой макушке, чувствовал, как ёлка всё сильнее раскачивается от усилившегося ветра; только волки под деревом вышагивали в одну сторону, а верхушку клонило в противоположную.

…Бабка Ёжка с внучкой и лисичками все ещё веселились на полянке. Вставили глаза своим снеговикам, носы  прикрепили. Бабка вспомнила, что у неё на чердаке, на всякий случай,  сносившиеся от частого употребления веники и метёлка припрятаны.

По шаткой лестнице (чуть было в сугроб не свалилась!) залезла на чердак и слышит, что где-то далекооо детский голос на помощь зовёт и волки воют. Приставила ладонь к уху, которое лучше слышит, внимательнее прислушалась и  определила, откуда тревожные звуки раздаются. Сняла с чердака веники и метёлку, другой рукой ловко ступу прихватила.

Рассказала внучке и лисичкам, что в лесу услышала, кому-то беда угрожает:
- Вы, лисички, нас ждите, а мы с внучкой  наведаемся недалёко, проверим, где непорядок в лесных владениях.

Прихватили с собой пуховый платок на всякий случай, сели в ступу, и отправились, откуда вой и зов о помощи доносился. Летят над калинами-рябинами с нарядными весёлыми ягодами, над могучими дубами, мохнатыми соснами, елями и вскоре видят: стоит ёлка высокая, на самой макушке  испуганный мальчик сидит, еле дышит, а вокруг дерева хороводом стая хищных волков вышагивает, вынюхивает, добычу настырно выжидает. На упавшую в снег варежку смотрят да облизываются. Поживу предвкушают. Не догадываются злые хищники, что к мальчику помощь спешит.

Подлетела ступа поближе, бабуся ловко схватила Ванечку, посадила к себе на колени, тёплым пушистым платком укрыла страдальца и, не мешкая, направила ступу  в сторону деревни, где мальчик жил. И так у них всё удачно вышло, что бабушка с внучкой развеселились, волкам метлой помахали, громко крикнули:
- Привет, зверюги!

Волки, не ожидая такого подвоха, совсем совесть потеряли, хотели кинуться за ними, да куда там, след давно простыл! Нехотя, оскалившись, расходиться начали, огрызаясь друг на друга.

За деревней мужики скучились, лыжи навострили, ружья зарядили и в лес собрались. А тут ступа с гостями удачно к ним спустилась, Ванюшка спрыгнул и прямо у отца в руках очутился. Леночка всем ладошкой помахала, бабка на неё платок перекинула, метёлкой от земли оттолкнулась. Оглянулись охотники, а их нет, как и не видел  никто, только на снегу круглая вмятина образовалась.

Рассказал Ваня, что с ним приключилось. Мать ему горячего молока с медом и топлёным коровьим маслицем приготовила. Ватрушки с творогом давно ждали, простыли. Подогревать пришлось. Ванечка попил, поел и уснул крепким сном - даже валенки снять забыл. Ему Яга на ступе приснилась, как мимо летела, метлой зацепила. Проснулся Ванечка в своей уютной кроватке, смотрит, а на самоваре сушится мокрая варежка, которую он уронил, когда на дереве сидел. 

Как руковичка к нему в дом попала - не ведомо.

К своей избушке бабка Ёжка с внучкой прибились за полночь.   Лёгкий морозец и яркая луна голубили чистый пушистый снег. На небе звёзды хороводы водили, а красавица - Кассиопея расправила крылья и приветливо перемигивалась с Землёй.

 Лисята ждать утомились и попрятались в свои норки. Бабушка с внучкой зашли в домик, и, даже не попив чаю с клубничным вареньем и жамками, уснули крепким сном, пока их не разбудили первые лучи яркого зимнего солнца. 

Приснилось обеим, как они варежку под ёлкой нашли, к  Ванечкиному дому на крылечко отнесли. Его мамка варежку взяла, да на самовар, поближе к теплой трубе сушить пристроила.