- Желания не исполняются! – Макар, сощурившись, посмотрел на Настю.
- А вот и исполняются! Исполняются! Мне бабушка сказала! Надо… надо просто…
- Ну, - мальчишка довольно ухмыльнулся. - И что надо?
- Надо испечь волшебное печенье, вот! – Настя решила идти до конца. – На него загадать желание, а потом съесть!
- Кого? Желание?.. - глаза изумленно распахнулись.
- Нет! Печенье! Волшебное! Если его испечь под новый год и загадать желание, то все исполнится!
- А почему оно волшебное? – продолжал недоумевать Макар.
Про печенье Настя придумала только сейчас, чтоб утереть нос вредному одногруппнику – он сказал, что ее бабушка может быть неправа. Подумать только! Ее бабушка!!
- Ты что, веришь в эти сказки для малышни? – не унимался мальчишка.
- Верю! И испеку! И мои желания исполнятся, так и знай!
***
До Нового Года оставалось два дня. Мама и Настя были на кухне. После разговора в детском саду с Макаром, Настя решила на самом деле испечь печенье и загадать желание. В конце концов, ей же не обязательно признаваться, если вдруг не получится. Впрочем, маме говорить про желания и волшебство она пока тоже не стала. Вдруг она тоже не поверит и печь откажется?
Забравшись на табурет, Настя заглянула в огромную и круглую, словно цирковой купол стеклянную миску. На дне влажными спинками блестели яйца. Из перевернутого стакана с сухим шорохом волной посыпались искрящиеся сахарные крупинки, и глядя, как они крошечными ледяными кубиками погружаются в густой прозрачный белок, Настя нахмурилась. Целую неделю думала она, что бы лучше загадать. Новые туфельки на утренник не только купили, но и выступить в них она уже успела. Кукольный дом уже попросила в письме Деду Морозу. Неужели ей совсем ничего не надо? Не может быть!..
Мама нажала кнопку миксера. Пузырьки вспенились и, натыкаясь друг на друга, закружились водоворотом. «Вот было бы здорово сделаться совсем-совсем маленькой и покататься на этой пене. Она же, как облако – легкая, воздушная… Интересно, а меня выдержит?»
- Мам, как думаешь, пена меня выдержит?
- Если будешь есть как обычно, то года через два точно выдержит.
Настя ела плохо и мало, и теперь, насупившись, принялась водить пальчиком по стеклянной столешнице в мучных россыпях. След от пальца ущельем проходил сквозь осыпающиеся белые горы и холмы. Прочерчивая дорогу, Настя представляла тяжелые оползни: «Идешь так, идешь, потом - бац!» - сорвавшаяся мучная лавина завалила ее по самый ноготь.
- Насть, хватит едой играть, лучше скалку достань.
Через пару минут мама уже раскатывала толстый золотистый ком. Вдыхая теплый сладко-ванильный аромат, Настя решила – надо загадывать! Пусть будет что-нибудь волшебное; может, палочка, может башмачки, как у Элли, может ковер-самолет, главное, чтобы это было удивительным, красивым и необыкновенным. Может даже ей самой пока неизвестным, но точно сказочным!..
- На-а-асть! – позвала мама, обрывая красочный поток мыслей. - Эй, ты где?! Пробовать будешь, уже можно.
- Да! Буду-буду!!
Отщипнув мягкий комочек, Настя отправила его в рот и зажмурилась: «Вот он – вкус моих сказок… Живой, теплый… Готовое печенье никогда таким не бывает. На него и загадывать-то бесполезно – все равно пока испечется, высохнет. Вместе с мечтами. Надо есть, и загадывать сейчас». Сунув в рот еще пару кусочков, Настя сосредоточенно возвела глаза к потолку. Прицепленные к светильнику у потолка парили серебристые шары и снежинки. Рассматривая узоры и блестки на елочных игрушках, Настя усердно воображала самое волшебное, самое красивое, что только приходило на ум.
***
Вечером, перед сном, мама с чашкой воды «про запас» вошла в комнату. Настя в «зимней» ночной рубашке до пят стояла перед полкой с игрушками.
- И ты спи, и ты, и ты ложись, - шептала она, раскладывая медвежат, лошадок и зайцев, укрывая их цветными вязаными лоскутками. Они с мамой специально навязали целую стопку теплых одеялец, чтобы игрушки ночью не мерзли.
С собой Настя положила медведя. Сегодня была его очередь, потому что вчера с ней под одеялом грелась желтая бархатная собачка, а позавчера рыжий облезлый лисенок. Мама подоткнула одеяло, чмокнула и пожелала спокойной ночи.
- Только домик не выключай, - Настя посмотрела на матовый огонек фарфорового ночника в виде маленького гномьего дома с крышей, трубой, травкой вокруг и деревцем. «Вот бы он был настоящим», - мечтала она перед сном, представляя, как однажды дверь откроется, и оттуда выйдет смешной человечек в колпаке и больших деревянных ботинках с пряжками. «И я бы тоже стала маленькой, как он и попала в его страну. Наверняка, там за дверью вовсе не диванчик со стульями, и даже не печка. Наверняка, за ней вход». На этом месте красная дверка обычно распахивалась, и золотая дорога взвивалась прямо у нее под ногами, ускользая вдалеке в розово-лиловую дымку.
- Мам, а как думаешь, что там внутри? В домике?
Мама присела на угол кровати и, проведя рукой по темным волосам дочки, вздохнула и улыбнулась:
- Думаю, что там лампочка. Несильная. Ватт на 30, не больше.
- Ну, вот... – Настя расстроилась. – Вата… Тогда спокойной ночи.
- Спокойной.
Мама вышла, а Настя, спрятав под одеяло теплого медведя, смотрела в сияние окошек ночника и грустила. Не может там быть никакой ваты, и светится он вовсе не от лампочки, а потому что… потому что дорога золотая просвечивает, вот!
***
Настя проснулась от того, что под одеялом было жарко. Ноги запутались в ночной рубашке, а в лицо лез мохнатый медвежий бок. Ночник не горел. В окно светила яркая белая луна, серебрящая занавеску. В комнате залегли черные тени.
Стало страшно и совсем жарко. В такие моменты Настя не шевелила и пальцем, чтобы «они» не заметили. Кто такие были «они» представлять не хотелось, но они точно были. Глядя сейчас на череп с ужасным оскалом и пустыми ходами глазниц, Настя раз за разом повторяла про себя, что это футболка. Просто скомканная футболка, брошенная вечером на спинку стула. Все равно даже дышать было страшно. А вдруг он сейчас услышит, и станет на нее смотреть?! Огненными красными глазами, пока она не сгорит.
До утра еще было невыносимо далеко. «Как от нас до тети Жени ехать: на троллейбусе, потом на трамвае, потом на автобусе или пешком», - думала Настя, боясь шевельнуться в тесном коконе из ночнушки и одеяла.
Мучительно захотелось пить. Глядя на бесконечно далекую чашку, оставленную мамой на полочке, Настя сглотнула, вспомнив вкус прохладной чистой воды.
Черные, долгие минуты ползли одна за одной, пока терпеть стало невыносимо. «Сейчас или никогда!» - решила Настя и, как говаривала бабушка, собрала волю в кулак. Резко откинув одеяло, она дотянулась до кнопки выключателя и щелкнула.
Комната озарилась. В ночнике вспыхнул родной яркий свет. Настя без страха взяла чашку и залпом выпила всю ночную воду. Вернувшись в кровать, она уже собралась ложиться, как раздался чуть слышный стук. Настя вздрогнула и замерла, боясь шелохнуться. Секунда, другая, звук повторился. Не то стук, не то скрежет был таким тихим, что днем она бы наверняка даже не услышала его, но теперь, в глухой тишине ночной комнаты, он различался с пугающей ясностью. Снова дробный перестук. На этот раз точно со стороны окна. Разбудить родителей или посмотреть самой? Посмотреть самой или разбудить… Настя с тоской вспомнила родительское недовольство ее вылазками среди ночи к ним в спальню. Расстраивать маму и папу не хотелось. Вдобавок, вдруг там просто ветка?.. Или снег?... Или… Снова собрав волю, Настя отодвинула занавеску. На подоконнике с той стороны сидел толстый снегирь. Алая грудка почти прижималась к стеклу, голова крутилась по сторонам, заглядывая в комнату то одним, то другим, черно-бусиничным глазом.
- Ты кто?... – шепотом спросила Настя и осеклась – собственный голос таинственно и страшно прошелестел в комнате.
Снегирь снова постучал и снова покосился на девочку. Настя прижалась лбом к ледяному стеклу и заглянула в ночь.
- Ты замерз, да?
Окно запотело, спрятав птицу, дерево, дом напротив. Быстро протерев мутное пятно рукавом, Настя остановилась. Снегиря не было. «Ну, вот! Спугнула!» - она расстроилась и позвала снова:
- Эй, ты где!?.. Не улетай! Я тебя не трону!
Снегирь исчез. Только крыши и замерзшие ветки серебрились за окном в лунном свете. Город спал. Настя вздохнула. Стало грустно и зябко. Уже собравшись слезать с подоконника, она вдруг остановилась. По другую сторону окна, на присыпанном инеем откосе кружились снежинки. Настя всмотрелась. Словно крошечные снежные звезды они выписывали удивительные фигуры, то сходясь, то расходясь.
Обеими руками Настя оперлась на стекло, стараясь рассмотреть, что происходит. Холодное окно вновь затуманилось. Тут, недолго думая, боясь хоть что-нибудь пропустить, Настя повернула ручку и дернула створку на себя. В щель потек обжигающе морозный воздух, но девочка даже не заметила этого. Прильнув к самому подоконнику, она, не дыша смотрела на танцующие снежинки. Невесомые, словно пылинки, они кружились в идеальном порядке, оставляя за собой чуть заметный, поблескивающий в лунном свете след, серебристым узором паривший в ночном воздухе.
Положив подбородок на край подоконника, не чувствуя холода, Настя смотрела, как завороженная. Наконец, снежинки опустились и замерли у открытой створки. Настя придвинулась чуть ближе, всматриваясь, и вздрогнула – это были маленькие человечки. В раскинутых на плечах плащах издалека они казались точь в точь настоящими снежинками. Впрочем, они были такими крошечными, что любое расстояние было для них «издалека».
- Вы кто?.. – одними губами прошептала девочка, боясь напугать удивительных гостей.
Прислушалась. В воздухе, как будто, раздался тоненький звон, какой бывает в туманное утро, когда иней ложится на кроны деревьев.
Настя покачала головой, ужасно жалея, что ничего не может расслышать, и пододвинулась ухом к человечкам.
Снова что-то чуть слышно зазвенело, как бывает, когда в ясную звездную ночь опускается на землю лютый мороз.
Настя, отчаявшись, снова покачала головой.
- Нет… Совсем не слышу!.. – прошептала она. – Вы слишком маленькие, а я совсем большая!..
Человечек, стоявший первым, обернулся к остальным, кивнул, а потом снова посмотрел на девочку.
- Вот если бы я стала такой же маленькой, как и вы! Хоть на пол-минутки! Только чтоб узнать, кто вы такие!
В тот же миг произошло нечто странное. Насте показалось, будто из легких разом выпустили весь воздух, в глазах потемнело. Откуда-то из глубин памяти всплыли красивые и непонятные слова «потерять сознание». «Это оно… - подумала Настя, кувырком летя куда-то вниз, - я его теряю». Все стихло.
Девочка пришла в себя от странных мелодичных звуков. Казалось, будто рядом кто-то пел.
- Мам… - Настя потянулась и зевнула, не открывая глаз, - Знаешь, мне такой странный сон приснился… Такой чудной. Там снежинки танцевали, и был снегирь у окна…
Что-то холодное коснулось руки, Настя вздрогнула и открыла глаза.
- Ой!..
Она лежала на чем-то белом и бескрайнем. Вокруг стояли люди в странных серебрящихся в темноте одеждах, в причудливых головных уборах. На плечах лежали ажурные, словно сотканные из лунного света плащи.
Один из них подошел ближе и протянул Насте руку - полупрозрачную, гладкую, словно выточенную из цельного куска хрусталя. Или льда. Не шевельнувшись, девочка изумленно перевела взгляд на необыкновенно правильное, точеное лицо с огромными, черными, словно полярная ночь, глазами, будто глянцевыми крыльями гигантской бабочки, распластавшимися на ледяном неподвижном лице.
- Инопланетяне… - выдохнула Настя, пятясь ползком от удивительного существа. - Точь, в точь…
Холодное лицо дрогнуло, раздался странный музыкальный звук, тот, что она, приняла за пение.
- Ты видела, как мы танцуем. Ты хотела говорить с нами. Ты сказала, что хочешь стать такого же размера.
С трудом отведя взгляд от незнакомца, Настя осмотрелась. Вокруг почти ничего не было, лишь арктическая белизна бесконечного пола. Где-то далеко-далеко ровным светом горело что-то большое, просто огромное, странно похожее на дом с окнами. Дом с окнами… дом… Это же ее гномий домик! Ее ночник! Значит…
Настя заглянула в черные глаза пришельца.
- Вы и есть те снежинки!.. – выдохнула она. - И теперь я такая же маленькая…
Ладони вспотели, в пальцах закололо – так всегда бывало, стоило ей всерьез испугаться. Последний раз это произошло, когда она думала, что потерялась в большом торговом центре, и они с родителями искали друг друга по громкой связи. Сущая ерунда, по сравнению с тем, что творится сейчас.
- А… я обратно потом смогу?.. Это надолго?.. Как же мама… – голос дрогнул, Настя шмыгнула носом.
- Не бойся, - снова пропело существо, будто улыбнувшись жемчужными губами. – Это всего на одну ночь. Только одну ночь в году наше волшебство действует на человеческого ребенка. И то, только на одного.
- А на взрослых?
- Нет. Взрослые слишком большие. Нашей магии не хватает. Мы можем уменьшить ребенка, потому что он еще не вырос. А взрослые стали большими уже навсегда, - гость развел руками, плащ шевельнулся, делая его похожим на фантастическую птицу.
- Кто вы? – прошептала Настя.
- Люди считают нас ледяными эльфами, - пришелец снова улыбнулся, в глубине глаз взвихрились голубоватые искры.
- А на самом деле?.. Кто вы на самом деле? – неожиданно для себя спросила девочка.
- Мы называем себя… - тут Насте показалась, что снова раздался дивный звон, словно быстрый ветер прошелся по январским сосулькам. Незнакомец улыбнулся, – Людям сложно это повторить, потому для них мы просто эльфы. Ледяные эльфы. Я – Линн, - гость снова протянул ей руку.
В воздухе повисла тишина. Осторожно, словно боясь обжечься, Настя взялась за прозрачную ладонь и зажмурилась. Холодно, но не слишком, - ни тающего, мокрого под пальцами льда, ни сухого трескучего мороза, если по-честному, чувство было такое, будто под рукой оказались гладкие перила уличной лестницы.
- А я Настя… - сказала девочка, стараясь как можно незаметнее все же вытереть ладонь о подол рубашки.
- Мы знаем. Мы прилетели именно к тебе, - эльф посмотрел в сверкающее звездами небо и продолжил. – Каждый год мы ищем ребенка, чтобы он загадал одно желание. Только используя силу его мечты, мы можем исполнять желания других детей. Понимаешь?
Настя молча качнула головой.
- На Новый Год дети и взрослые загадывают желания. Иногда они исполняют их сами, иногда забывают, иногда передумывают, иногда сами не знают, чего точно хотят – тогда мы вообще ничего не можем сделать. Но бывают такие желания и такие просьбы, которые должны исполниться, во что бы-то ни стало, но им мешают. Вот тогда нужны мы.
- А кто мешает?..
- Сомнения, колебания, неверие. А бывает, и чужая злая воля. И если с сомнениями самого человека мы боремся, то против злой воли - бессильны. Тут нужна твердая уверенность. А она бывает только у человеческого ребенка.
- А у вашего? У эльфийского ребенка она может быть?
Линн помолчал.
- У нас нет детей. Мы появляемся, от человеческой радости и морозной зимы.
- Тогда понятно, почему вас так мало, - вздохнула Настя. – У нас давно никто не радуется зиме… Что мне нужно сделать? Загадать желание, да?
- Да. Но не здесь, - эльф внимательно посмотрел на нее. – Тебе нужно лететь с нами. Только в нашем замке ты сможешь передать силу своей мечты другим.
Настя потупилась; мама и папа, и бабушки с дедушками, и воспитатели в садике – все-все, говорили, что никогда, никуда нельзя ходить одной с незнакомыми людьми.
- А… а если я не полечу?.. – не поднимая глаз, чуть слышно спросила девочка. Ей было страшно, и не хотелось покидать свою комнату.
- Тогда мы прямо сейчас превратим тебя обратно, а утром ты проснешься и решишь, что это был сон, - серьезно ответил Линн.
- А другие дети?.. Их желания сбудутся?..
- Мы будем стараться изо всех сил.
- А… если будет злая воля, вы ее победите.
- Я не знаю. Но мы будем стараться. Ведь если не будет сбывшихся надежд, не будет и человеческой радости долгой холодной зимой. Тогда мы тоже исчезнем… - эльф замолчал.
В глубокой ночной тишине не было слышно ни далеких редких машин, ни шума ветра. Только сейчас Настя заметила, что звуки большого мира тоже стали совсем другими, какими-то невнятными и прозрачными, словно укутав город газовым покрывалом.
В конце концов, нельзя ходить одной с незнакомыми людьми... С людьми, a вовсе не с эльфами! Вдобавок ледяными.
- Хорошо, я согласна.
***
- Как же мы выберемся отсюда? – Настя и эльфы стояли перед терявшейся в необозримой высоте рамой.
- Держись, - Линн снова протянул девочке руку.
Остальные эльфы тоже взялись за руки. Плащи раскрылись в серебряные снежинки. Словно под порывом ветра взлетел первый эльф, за ним второй, третий… Пол рванулся у Насти из-под ног. Дух захватило, рубашка крыльями забилась у ног. Изо всех сил вцепилась она в прохладные пальцы, боясь выскользнуть.
Внизу проплыла рама, они оказались над подоконником снаружи. «Неужели мне придется так держаться всю дорогу до самого волшебного замка?» Внутри снова плеснуло страхом, но тут эльфы начали снижаться и приземлились на самом краю заснеженного ската подоконника.
Настя переступила по круглым голышам прозрачных льдинок босыми ногами и с удивлением посмотрела на эльфа.
- Мне не холодно! Почему же?
- Пока ты такая же маленькая, как и мы, мороз на тебя не подействует. Ты не будешь мерзнуть.
- Вот здорово! Можно босиком ходить!.. А как дальше? Как мы доберемся до вашего замка? Я ведь не смогу так держаться всю дорогу!
- Тебе не придется. Смотри.
Без разбега, эльфы просто шагнули за край подоконика. Настя ахнула и, вытянув шею, увидела, как в полете они снова взялись за руки, но на этот раз кругом, образовав гигантскую поблескивающую снежинку удивительных очертаний.
- Прыгай, - Линн посмотрел на нее.
- Нет… я боюсь… а вдруг их плащи меня не выдержат!
- Выдержат. Ты совсем легкая.
- Да, а за руку меня сейчас все вместе поднимали!..
Снежинка опускалась все ниже, вдобавок ее начало сносить, еще чуть-чуть и прыгать станет поздно.
Третий раз. Уже в третий раз за эту невероятную ночь Насте пришлось собирать в кулак волю.
Изо всех сил оттолкнувшись от края, она прыгнула. Настя была уверена, что сейчас ее, как и виденных по телевизору парашютистов, начнет рвать ветер и зажмурилась. Но ничего не случилось – она, словно парила в невесомости. Плавно опускаясь в прохладном воздухе, девочка посмотрела на летящего рядом Линна.
- Что происходит? Почему я не падаю?
- Ты очень легкая, и сейчас нет ветра. Вспомни, как медленно кружатся снежинки!
- Вот здорово! – Настя кувыркнулась и оказалась на плащах летящих эльфов. – А можно мне полетать? Чуточку!
- Хорошо, но когда мы поймаем подходящий ветер, придется сесть. У нас мало времени.
Настя кивнула, оттолкнулась от батутом растянутых плащей эльфов и полетела рядом.
Внизу проплывали неправдоподобно громадные деревья. В кронах, подсвеченных золотистым светом уличных фонарей, было столько больших и маленьких веток, что на них уместилось бы пару городов, задумай эльфы уменьшить всех людей разом. Настя оглянулась на покинутую комнату. Робкий огонек ночника мерцал за полуоткрытой створкой, остальные окна в доме отсвечивали темной глубиной. «Только бы успеть, пока мама не проснется, а-то окно-то я не закрыла…»
***
Снежинка ледяных эльфов поймала восходящий поток, и Насте пришлось забраться на середину. « А что? Как раз мечтала полетать на ковре самолете!» - подумала она, оглядываясь по сторонам. Первый испуг прошел, и девочка уже радовалась, что полетела с эльфами. Когда бы ей еще представилась такая возможность?
Эльфы поднимались все выше. Теперь под ними проплывали не присыпанные снегом, будто сахарной пудрой, крыши домов, а целые улицы и кварталы. Настя лежала на животе и смотрела вниз. Город выглядел черным лоскутным одеялом, сшитым золотящимися сверкающими нитями.
- Линн, - позвала Настя эльфа, летевшего рядом, - А почему все-таки дети? Почему вы берете в помощники детей, а не взрослых? Их-то желания должны быть сильнее, потому что сами взрослые больше. А до вашего замка они бы не уменьшаясь добрались. На машине. Или, если он далеко, на самолете или поезде.
- Нет, - эльф покачал головой. – У взрослых не получится. Они никогда не смогут попасть в наш замок, потому что не верят в него. И их мечты по сравнению с детскими почти не имеют силы.
Настя замолчала. Ей стало ужасно жаль маму и папу, и всех других знакомых и незнакомых взрослых, которые разучились верить в свои мечты. Словно прочитав ее мысли, Линн сказал:
- Есть взрослые, которые умеют мечтать почти как дети. Но их очень мало. И, помнишь, я говорил, что мы не можем их уменьшить их, потому что у нас просто не хватает на них сил?
- Да… помню. А почему именно я? – помолчав, спросила Настя. –Вы прилетели ко мне потому что у меня есть мечты?
- Не только. Они есть почти у всех детей. Но ты умеешь ими делиться. Не многим удается мечтать, но еще меньшим удается делиться своими мечтами с другими.
Эльф поднялся выше, ветер усилился, теперь они летели над облаками. Город померк, оставшись далеко внизу, но было светло. Облака и летящих эльфов заливал яркий звездный свет. Теперь они летели очень быстро. Настя затянула развевающиеся волосы в хвост и убрала под рубашку, но через секунду, темные кудри снова трепал ветер.
- Нам еще долго? – крикнула девочка, пытаясь перекрыть свист ветра.
- Нет. Мы почти прилетели.
Готовясь к снижению, Настя взялась за края снежинки. Она была уверена, что замок эльфов стоит на каком-нибудь раскидистом заснеженном дереве, но время шло, а ветки не показывались. Девочка снова убрала забившуюся в глаза прядь и вдруг увидела. Они летели прямо к сияющей точке. Она заметила ее раньше, но, приняв за звезду, не обратила внимания. Однако, эльфы несли снежинку именно туда.
Настя сглотнула, сердце учащенно забилось.
- Мы летим туда? Это… и есть ваш дом?
- Да. Мы почти прибыли.
- А… - Настя разволновалась не на шутку. – Что мне надо делать?.. У меня точно получится?..
- Конечно. У тебя не может не получится, потому что ты – это ты.
Ничего не поняв, Настя все-таки вздохнула поглубже, чтобы успокоиться. А еще через минуту она забыла обо всем, потому что дом ледяных эльфов уже можно было рассмотреть.
Никогда и нигде Настя не видела ничего подобного. Она даже не могла представить такую красоту: у самого края облака мягко сиял огромный, драгоценный камень, издалека казавшийся звездой. Чем ближе они подлетали, тем больше проступало в нем сверкающих граней. Лучами разбегались они от середины к краям. Светлее, темнее, сияюще белые, голубоватые, с синим отливом и с серебряным, - не было ни одной одинаковой. Настя, замерев, всматривалась в самоцветное мерцание. Тревога и волнение исчезли. Остались где-то по дороге, на одном из облачных холмов. Сейчас ей совсем не было страшно. Наоборот, хотелось подлететь еще ближе и оказаться, наконец, внутри.
И снежинка эльфов, и облако, и летящий рядом Линн – все было залито перламутровым светом. Настя понялась и вытянула вперед руки. На них, на подоле ночной рубашки, на разметавшихся по плечам волосах играли голубовато-розовые блики.
- Так красиво… Это звезда?.. – благоговейно прошептала Настя.
- Нет. Это просто наш дом.
Девочка повернулась к подлетевшему эльфу и ахнула – ледяное лицо излучало мягкий переливчатый свет. Черные глаза стали синими, светлеющими к зрачку.
- Что это?... Что с тобой?.. Ты весь светишься… даже глаза!
- Мы всегда так выглядим, - улыбнулся Линн. – Только вдали от дома мы гаснем и становимся такими, какими встретились с тобой.
- Это очень красиво, - снова прошептала Настя. – Я никогда такого не видела…
- Смотри. Нас встречают.
Настя обернулась. К ним летели серебристые снежинки, такие же, как те, что она заметила на своем подоконнике ночью.
- Мой народ. Мы все ждали тебя.
Вихрь танцующих снежинок приближался к ним. С легким перезвоном они кружились в прозрачном морозном воздухе. В сплетении переливающихся плащей Настя различала сияющие лица и синие глаза ледяных эльфов.
- Она… Это она… Человеческий ребенок… Мы нашли ее… Она загадает желание… - музыкальным звоном разносился хор голосов.
Чем ближе они подлетали, тем больше становилась звезда, еще больше напоминавшая девочке яркий драгоценный камень. Одним краем он упирался в темное ночное небо, другим – в туманное облако. Они приблизились к плоской центральной грани, отсвечивавшей сиянием звезд и кружащимися вокруг эльфами.
- Пойдем, - Линн протянул Насте руку. – Тебе нужно внутрь.
Девочка с опаской дотронулась до холодной гладкой поверхности.
- А дверь? – она удивленно посмотрела на эльфа. – Я думала, тут будет дверь. Как же я попаду туда?
- Не бойся, просто дай руку.
Вряд ли это страшнее, чем прыгать на крошечную снежинку с собственного подоконника. Затаив дыхание, Настя зажмурилась, взяла за руку сияющего провожатого и шагнула вслед за ним внутрь звезды. Ощущение было такое, словно ее на мгновенье обнял зимний сквозняк, выскользнувший из открытого окна.
Девочка открыла глаза. Вокруг, каждая своим оттенком отсвечивали бессчетные грани. Они сходились и расходились над головой, под ногами, по правую руку и по левую. Задрав голову и открыв рот, Настя оглядывалась, изумляясь удивительной красоте этого места.
- Внутри еще необыкновенней!.. – перевела она на Линна восхищенный взгляд. Теперь ее собственный голос, отражаясь от прозрачных стен звонким эхом слышался музыкой. – Какие вы счастливые, что живете здесь!..
- Так и есть. Но нам надо к центру. Осталось не так много времени, - эльф потянул ее за руку.
Тут только Настя заметила, что не стоит на хрустальном полу, а парит над ним, и теперь, увлекаемая Линном, движется по сверкающим граням вглубь звезды. Во многих переходах были эльфы, Настя слышала их голоса, но не могла определить, разделяли их стены или нет. Все огромное сверкающее пространство просматривалось насквозь, - снежинки эльфов порхали в нем сверкающими искрами, а за последней прозрачной стеной различалась темная, синяя ночь.
Они остановились.
- Это здесь. Мы пришли.
Рассматривая невероятную красоту вокруг, Настя и не заметила, как они оказались в месте, где сходились все – большие и малые, широкие и узкие хрустальные грани звезды.
- Что мне нужно делать? - вдруг разволновавшись, Настя посмотрела на стоящего рядом Линна.
- Видишь, эту точку, где сошлись все звездные лучи? – эльф кивнул на сверкающее, словно бриллиант сердце звезды. - Это место силы. Здесь собираются все надежды, мечты и желания детей и взрослых. Их самые светлые мысли, самые добрые чувства. Тебе просто надо приложить к нему руку.
- И все? – девочка не верила своим ушам.
- Да. Приложить и подумать о самом хорошем, самом прекрасном моменте в твоей жизни. Когда исполнилось твое самое сокровенное желание.
Чуть дыша, Настя заправила волосы за уши и, дрожа от волнения, осторожно приложила ладонь. Секунды шли. Ничего не происходило.
- Я что-то не так делаю?
Она перевела на эльфа смущенный взгляд.
- Все правильно только тебе надо еще подумать о хорошем! – улыбнувшись, напомнил Линн.
- А, да!
«О чем же подумать… что у меня было в жизни самого лучшего?.. Может прошлый день рождения, когда мне подарили столько игрушек… или тот раз, когда мама забрала меня из садика пораньше и мы пошли в кино… а может, когда мы с папой весь день катались на каруселях, не ели обед, а только три порции мороженого…» - мысли были хорошие, но какие-то слабые. Настя чувствовала это, потому что под пальцами что-то вздрагивало, но слегка. Как-то понарошку…
- Чего ты хотела больше всего? – спросил Линн, желая помочь вспомнить. – У тебя когда-нибудь сбывалось самое важное, самое заветное желание?
- Да… наверное… - задумчиво произнесла Настя.
И тут ее осенило. Ну конечно! Как можно думать о кино, или мороженом, когда самым главным желанием для нее всегда было волшебство! Она ведь даже загадала его на волшебное печенье, которое сама и придумала. И оно сбылось. Ведь прилетели ледяные эльфы, сделали ее маленькой! Она летала и побывала на облаках, а теперь помогает исполниться желаниям других! Это и есть самое чудесное и прекрасное, что было в ее жизни! Это!..
Пальцы кольнуло. Сверкающее сердце звезды дрогнуло, и во все стороны по граням заструился яркий белый свет. Настя, закрыв глаза, вспоминала о том, как было волнительно увидеть танцующие снежинки эльфов за окном, как страшно и необыкновенно прыгать вниз с подоконника, как восхитительно было смотреть на ночной предновогодний город и лететь рядом с Линном в морозном искристом воздухе. Это же ее исполнившееся заветное желание!..
Она вспоминала и вспоминала, а сила сбывшейся мечты наполняла звезду ледяных эльфов светом, пока он не достиг границ, а за ними брызнул лучами, озаряя темное небо.
Далеко внизу, на земле, молодой человек и девушка, гулявшие по ночному городу, одновременно воскликнули:
- Смотри! Звезда зажглась! Скорее загадывай желание!
***
Настя еще сильнее зажмурилась от брызжущего в глаза света и… проснулась.
В окно светило яркое солнце морозного дня.
Обведя комнату изумленным взглядом, Настя помотала головой.
- Не может быть!.. все было взаправду!.. взаправду!.. – чувствуя закипающие на глазах слезы, она села на кровати.
Взгляд упал на подоконник: занавеска отодвинута, створка окна прикрыта, но не плотно. Вдруг что-то сверкнуло. Наклонившись, Настя увидела снежинку. Не может быть – в теплой комнате она бы давно растаяла! Опустив лицо еще ниже, девочка с замиранием сердца, различила кружевное плетение. Такое же, какое было на плащах ледяных эльфов.
- Значит правда… Значит все было… и эльфы, и мой полет… Значит мне не приснилось и желания других детей и взрослых сбудутся…
- Уже проснулась? – в комнату зашла мама. – С добрым утром! А я вчера вычитала рецепт печений и не простых, а с пожеланиями. Туда вкладывается листочек, а на нем пишется любое желание. Потом, ешь печенье и желание исполняется. Будем сегодня делать? Как раз на Новый Год получится, - она улыбнулась и чмокнула Настю.
- А знаешь, мам… Можно и не вкладывать. Можно просто загадать и все сбудется. Я помогу… Я ведь теперь тоже немножко фея.
- Конечно, фея! – мама потрепала ее по макушке. – Переодевайся, и пойдем завтракать. Феям блинчики ой-как нравятся!
Мама вышла, а Настя, склонившись над подоконником, подцепила на пальчик крошечный серебристый плащ и положила его в свою шкатулку с драгоценностями. На самое дно. Чтобы всякий раз, как ее одолеют сомнения, смотреть на него и не просто верить, а точно знать, что порой сбываются самые невероятные мечты.