Это было странно и знакомо одновременно. А еще больно. Чертовски больно, что не говори. Увидев в последний раз Розу, я понял, что это не конец. Что я еще встречу ее. Или она меня. Но это будет в прошлом. А затем…затем была моя колыбельная. И это уже был конец. Я поднялся из последних сил и зашел в ТАРДИС. Снял пиджак, нажал на панели несколько кнопок, отправив ТАРДИС подальше от Земли, с которой было связано очень много хорошего и плохого для этого тела. Неизбежность смерти была реальной. Кто бы что ни говорил – следующим буду уже не я. Это будет кто-то другой. Одиннадцатый – это другой человек, другое тело, и, все равно, другое сознание. Также, как я не был Девятым. Также, как Девятый не был Восьмым. И все мы - не Первый. По моему лицу потекли слезы. Слезы жалости к себе. И лишь осознав это, я произнес:
- Я не хочу умирать.
И тогда это случилось. Я увидел сияние. Оно начало распространяться от кончиков пальцев по всему телу. Это была та самая знакомая боль, возвещавшая о начале конца. Я вспомнил каждую из регенераций. Я вспомнил каждое из чувств после нее.
Но что-то изменилось. Это было неожиданно. Я не думал, что смерть такая. Я слышал голоса. Они перешептывались, и это было обо мне.
- …Десятый?
- Да, он…
- Но…
- Жаль...
Разные голоса. И все обо мне. Я отвлекся, но свечение добралось до лица, и я громко закричал. И зажмурился. И пропал. Меня больше не было в этом теле. Но в то же время я существовал. Это было очень странно и незнакомо.
Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу, и от неожиданности я открыл глаза, пытаясь достать отвертку из внутреннего кармана, но там ничего не было.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся человек таким знакомым глубоким голосом.
- Что? – я пошатнулся. – ЧТО?!
- Привет, Дитя Галлифрея, - сказал тот, кого я никогда не видел, но знал.
Потому что был им.
- Девятый? – я убрал отвертку и в недоумении уставился перед собой.
Тот человек, который стоял рядом, был таким же, каким я помню себя – черная кожаная куртка, черные армейские бутсы и восхитительная улыбка.
- А ты кого ожидал увидеть? – он скрестил руки на груди и нагло посмотрел на меня.
- Да я вообще ничего не думал! Я думал, что умру! – Я начал ходить кругами по…по чему?
- Где я? – я остановился.
Я осмотрелся. Вокруг был какой-то город, маленькие домики с клумбами перед ними, магазинчики, в общем-то, все, как в среднестатистическом английском городке, только совершенно пустом.
- Начинаешь задавать правильные вопросы, - улыбнулся Шторм.
- Так где?
- Понятия не имею, - и он опять рассмеялся.
- Что? – я уставился на него в недоумении.
- Я. Не. Имею. Ни. Малейшего. Понятия. – Четко проговорил Девятый.
- Тогда…как мы здесь находимся?
- Не знаю, - кажется, он надо мной издевается.
- Как в прошлое смотрю, - вдруг раздался голос сзади.
Я резко развернулся, полы плаща взметнулись, и я увидел еще одно прошлое.
- Шестой, - поприветствовал я его кивком.
- Десятый, - он ответил полуулыбкой, и, повернувшись к Девятому, раздраженно. – Ну, зачем ты его мучаешь?
- Значит, Восьмому можно было меня мучать, а мне его – нет? – Он вскинул руки в защитном жесте.
- Ох, я не мучал тебя! – Восьмой подбежал к нам, тоже улыбаясь от уха до уха.
- Это все конечно хорошо, - я был шокирован до глубины души. – Но… ЧТО ВЫ ВСЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТУТ ДЕЛАЕТЕ?
- Он унаследовал это от тебя, - Восьмой кивнул Шестому, и все рассмеялись.
- Мы тут живем, - просто сказал Девятый.
- Все вы? – переспросил я.
- Да, - ответил Шестой.
- Так где мы? – в сотый раз спросил я.
- Мальчик мой, неужели ты не понял? – раздался бодрый, но старый голос. – Мы нигде.
- Ты… - Я подошел близко к самому первому, самому настоящему, самому полному…мне.
- Я, дитя, - Старец кивнул.
- Я рад тебя видеть, - искренне улыбнулся я впервые со встречи с Розой еще там, в другой жизни…в жизни. - Мы мертвы?
- Мы регенерировали, - поправил Девятый.
- И попали в пространство, между жизнью, смертью, мирами, - добавил Восьмой.
- А еще тут кто-нибудь есть? – Я все также продолжал рассматривать их всех, вспоминая все, что было связано с этими реинкарнациями.
- Нет, только мы. Город Доктора, если можно так сказать, - сказал Девятый.
Подошел Третий. Его гофрированная рубашка выглядывала из-под вельветового пиджака.
Мы поздоровались, и я продолжил спрашивать.
- И вы все тут живете? И чем занимаетесь? – Я спросил.
- Смотрим на тебя, - и все они дружно расхохотались, как будто какой-то особенной, очень смешной шутке.
- Что?! Вы все время наблюдали? – я испытывал смешанные чувства.
- Да, иногда это было даже весело, - ответил Шестой.
- И вы не помогали?! – Я был полон возмущения.
- Вот наглец! – Шестой также возмутился. – А идеи?!
- Что идеи? – Не понял я.
- Не придирайся, ты тоже сначала не понял, - миролюбиво заметил Третий.
- Друг, откуда у тебя, по-твоему, знания? Мысли? Кто дает тебе всю информацию?
- Они просто появляются у меня в голове, - я недопонял.
- Мы помогаем тебе, - Третий.
- Подкидываем идейки, - Девятый.
- Помогаем принимать решения, - Шестой.
- Правильные решения, - добавил Первый.
- Ну, не всегда правильные, - рассмеялся Восьмой.
Остальные поддержали, а я задумался над их словами.
- Так получается, сейчас где-то идет трансляция Одиннадцатого? – я повернулся к Девятому.
- Ага, - он кивнул. – Пошли, - и все они повернулись в какую-то сторону.
Через некоторое время наша компания из шестерых подошла к дому побольше, чем остальные; в реальном мире он мог бы быть домом мэра или богача.
Мы зашли внутрь, дом был таким же величественным, как и снаружи, но я не обращал на это внимание – время еще будет. Мы поднялись на второй этаж и прошли в гостиную. Посредине, на столе, была чаша, напоминающая озеро. Вокруг сидели остальные. Когда мы вошли, они резко замолчали, а потом стали приветствовать меня. После всех рукопожатий я заглянул в эту чашу. И в ней отражался кто-то… И этот кто-то был в моей ТАРДИС. У него были длинные волосы, квадратная челюсть и он все еще не был рыжим. Я разочарованно выдохнул, и услышал такой же стон, раздавшийся сразу с нескольких сторон. Девятый и Восьмой тоже были разочарованы, а остальные молчали, видно, уже привыкли.
ТАРДИС была в плачевном состоянии. Очевидно, волна регенерации ударила по приборной панели и повредила мою малышку. Четвертый и Пятый сидели совсем рядом и обсуждали действия нового нас. Было видно, что эта парочка давненько спелась, и они также посмеивались надо всеми предыдущими реинкарнациями.
Я посмотрел в чашу. Он показался мне глупцом. Таким молодым. Неужели я был таким же?! Поймал уважительный взгляд Седьмого и понял – нет, не был. И он порвал мой костюм!
- Боже, что он сделал с моими кедами? И где пиджак?! – я был в ужасе, но остальные смеялись, и я присоединился к ним.
Когда его отвертка начала глючить, я самодовольно ухмыльнулся – она знает, кто ее хозяин.
- Я без отвертки уже целую жизнь, - глядя на мое выражение лица, рассмеялся Девятый.
- Хотя она тут и не нужна, - сказал Третий, самодовольно подкидывая свою.
Мы еще немного поболтали, а потом стали смотреть интереснейшее кино – жизнь.
Одиннадцатый был с какой-то малюткой. «Старички» сразу сказали, что она станет его спутницей, а Девятый и я просто смотрели. Внезапно, новый мы захотел есть.
- О, на такой случай у меня всегда было яблоко. Оно в пиджаке, - я вытащил из кармана сочный фрукт и откусил. – Но он мой пиджак потерял.
- Дашь мне яблоко? Мечтаю только о яблоке. Обожаю их, - не разочаровала меня следующая реинкарнация. Я остался стоять с открытым ртом и надкусанным яблоком в руке, а Восьмой и Девятый упали на кресла от смеха.
- Да, все именно так и происходит, - улыбнулся Шестой.
Тем временем Одиннадцатый вошел в дом маленькой девочки, и она дала ему яблоко.
Я, все с тем же выражением шока на лице, смотрел, как этот болван откусывает яблоко, выплевывает и добавляет:
- Ну и гадость! Что это?
Я обиженно смотрел на него, а Девятый с зубастой улыбкой наблюдал за моей реакцией.
- Пусть бы попробовал йогурт, - предложил Восьмой.
- Дай мне йогурт, - повторил Одиннадцатый, но тут же выплюнул, как и все. – Ненавижу йогурт, какая- то жижа с комками!
Восьмой лишь развел руками.
- Мясо – лучшая еда для восстановления сил, - Третий, развалившись на кресле, заглядывал в чашу.
- Пожарь что-нибудь, - услышали мы.
Мальчишка попробовал бекон, но ему не понравилось:
- Хочешь меня отравить? – он посмотрел на девочку.
Доктора расхохотались, и стали наперебой предлагать ему разные блюда и смотреть реакцию нового.
На предложение Девятого о бобах, Одиннадцатый сказал, что бобы – это зло.
Хлеб с маслом по идее Первого полетел прямо на тарелке на лужайку.
Морковку он отверг сам, а потом залез в холодильник малютки и достал…
- Фу, - дружно скривились все мы.
- Рыбные палочки с кремом? – ошарашенно вопросил Шестой.
- Мы довели мальчишку до помутнения рассудка, - хохотал Девятый.
- Он даже ее имя не спросил, - проворчал Первый. – А загадил всю квартиру. Невоспитанный.
- Это у него от тебя, - посмотрел на меня смеющийся Восьмой.
- Что? – я был удивлен.
- Во что ты превратил ТАРДИС, - поддержал его Седьмой.
- Это все он, - я показал на Девятого, и все мы засмеялись.
У нас было много тем для обсуждения, много чего вспомнить. Нам всем было комфортно, как с…с собой. И это было восхитительно.
Когда новый убегал от мульти-формы, и у него сгорела отвертка, Девятый и я аж закричали от ужаса. Но случилось невероятное. Я почувствовал тяжесть в нагрудном кармане пиджака. Удивленный, я залез туда рукой и достал…свою отвертку! Посмотрел на Девятого и увидел в его руке ту же отвертку. Старики объяснили нам, что когда у нового доктора меняется отвертка, регенерировавшие (мы никогда не называли себя мертвыми) получали отвертки обратно.
Мы лишь расстроились, что с ТАРДИС такой фокус не пройдет.
Обычно у чаши собирались не все, лишь некоторые, а остальные где-то пропадали. Лишь позже я узнал, что у них были свои чаши, где они могли смотреть на жизни тех, кто им дорог. Девятый тоже принес мне такую чашу, и я изредка смотрел на Роуз и недо-меня. Они были счастливы. Изредка лишь в глазах Розы я видел тоску. Она знала, что он, тот, кто рядом с ней – не я. Но в такие моменты Джон улыбался ей, догадываясь, о чем она думает, и Роуз снова влюблялась в него. Я был рад за них и завидовал ему. Потому что он мог быть с ней, а я нет. Когда мою голову посещали такие мысли, Джон поднимал голову вверх и как будто смотрел на меня, успокаивая и соболезнуя. Однажды, когда Одиннадцатый не попал в очередной раз в переделку, я стал свидетелем разговора Розы и ее мужа. Джон сказал, что стал чувствовать меня по-другому. А Роуз расплакалась, осознав, что это значит. Он утешал ее, говоря, что я жив, а я мечтал быть на его месте. И, расстроенный, я ушел к общей чаше.
Как ни странно, все десять нас собирались лишь в тех случаях, когда в жизни Одиннадцатого появлялась Ривер Сонг. Она получила полное одобрение всех предыдущих реинкарнаций. Некоторые прочили ей место жены Одиннадцатого. Мне она тоже была симпатична – острый ум, красива, и откуда-то знает, как управлять ТАРДИС. Я восхищался ей, но любил по-прежнему только одну.
Меня задевало, что мальчишка не думал о Розе. Вообще ни о ком. Эми, выросшая малышка, была потрясающей. И для него она затмила всех, даже Розу. Иногда мы с Девятым переглядывались и видели друг у друга в глазах одинаковую боль. Он понимал меня, как никто. Даже лучше всех остальных меня.
Иногда мы разговаривали с Первым и могли делать это часами. Он видел все свои реинкарнациии знал о самом себе все. Его знания были безграничны, он же и сказал мне, что Галлифрей был жив всегда.
Мы проводили так дни напролет, разговаривая, смеясь над незадачливостью Одиннадцатого, подкидывая ему идеи в безвыходных ситуациях, и пугаясь на напряженных моментах.
Нам некуда было торопиться, некуда было идти, поэтому мы разговаривали и смотрели жизни. И всех это устраивало.