Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру ...
Виталик налил очередные полстакана и, подперев голову рукой задумался, о смысле жизни. Вот к примеру, для чего он, Виталик, пришел в этот мир? В чем его высокое предназначение? В том, чтобы унитазы устанавливать? Прокладки в кране менять? А может он еще скажет свое слово, может у него все еще впереди?
- Ага, а как наклонишься, то сзади.
Виталик вздрогнул. Кто это сказал? В комнате он был один. Повертел головой, никого. Глюк, наверное, подумал Виталик и потянулся к стакану.
- Сам ты, глюк.
Пришлось Виталику еще раз вздрогнуть, на стакане, свесив ножки внутрь, сидело маленькое мохнатое существо зеленого цвета. Все, амбец, допился, до чертиков.
- Узнал, значит, - хрюкнуло существо.
- А чо тебя узнавать, черт как черт. Слава богу, не белочка. Ты это, прекращай хвостом коломутить, водка не чай, чтоб её размешивать.
Черт поднес хвост к пяточку, понюхал, сморщился.
- Паленка.
- Ну, паленка не паленка, не выливать же. Слезай с посуды. А то сейчас как щелкну, и откинешь копыта.
Виталик сложил два пальца, большой и указательный, и занес над стаканом. Черт вмиг растворился в воздухе. Но через секунду возник, сидящим на табуретке напротив Виталика. На этот раз в нормальном человеческом размере. Красный пятак на зеленом фоне, рожки, бородка, маленькие глазки.
- Давай щелкай, щелкунчик.
Виталик, мельком глянув на незваного гостя, опрокинул стакан, занюхал корочкой хлеба.
- Ну у тебя и рожа. То ли свинья, то ли козел.
- Но, но. Попрошу без оскорблений. Я между прочим при исполнении. И во - первых, не рожа, а морда, а во-вторых на свою посмотри.
- А чё зеленый-то?
- Положено так, по специальности. У нас, у варнингеров зеленая униформа, у фиреманов черная, у омутсменов болотного цвета…
- А по - русски можно?
- Не модно нынче по-русски. Как в трудовой записано, так и говорю.
- И давно трудишься?
-Варнингером недавно. Ты у меня первый клиент.
- А до этого?
- До этого фиреманом. Дрова подкидывал, в котле помешивал, на сковородке переворачивал.
- Поваром что ли?
- Типа того, и кочегаром по совместительству.
Виталик закурил, пустил струю дыма прямо в морду черту. Тот заводил пяточком, сморщился чихнул.
- Тебя как зовут-то, чертяка?
- Ясав.
- Еврей что ли?
- Да нет, русский. Евреи к нам не попадают.
- Почему?
- А я знаю? Вообще-то я Вася, был в той жизни. На том свете так принято, все наоборот.
- А в черти как попал?
-Ну это долгая история.
- А мне некуда торопиться, у меня вон, еще полбутылки.
Черт посмотрел на бутылку. Маленькие глазки стали печальными.
- Эх, Виталик, бросал бы ты это дело, - черт показал копытом на шею.
- Слушай, Васёк, чего-то я тебя не пойму, ты черт или не черт? У вас там, - Виталик ткнул пальцем вниз, - наверняка план существует на таких как я. А ты чем занимаешься? Антиалкогольной пропагандой? Так ты долго в этих самых варнингерах не просидишь, снова в истопники переведут.
- План есть, - согласился черт,- только не на увеличение, а на уменьшение клиентуры. Наше заведение в рекламе не нуждается, и туда вербовать никого не надо. Народ сам прет валом, нескончаемым потоком. А котлы ведь не резиновые, сковородки не безразмерные. Поэтому этот поток надо регулировать. А за счёт кого? Воры, убийцы, прелюбодеи всякие у нас вне очереди туда проскальзывают, прямо в котел, только брызги летят. А вот с вами с алк…, многопьющими другое дело, есть, так сказать, надежда на исправление. Для этого мы, варнигеры, и существуем. Варнингер, чтоб ты знал, от слова предупреждать. Вот мы и предупреждаем, что бы человек одумался…
- И что, бывали случаи? - Виталик плеснул в стакан.
- Бывали, тут ведь креативный подход нужен. Одного появления недостаточно. Вот ты меня увидел, и что, пить бросишь?
- Брошу, - кивнул Виталик, и вылил содержимое стакана в рот, - обязательно брошу, но как-нибудь потом. А вообще я в любой момент могу.
- Вот, все вы так говорите, - черт вздохнул.
- Не, ну ты копыта-то не опускай, попробуй, вдруг получится. Проведи со мной душеспасительную беседу, а я послушаю. В конце концов, напугай меня. Кстати, вы как там, на медленном огне грешников варите, или до кипения доводите? И на каком масле жарите? Или вообще без масла, на сухую?
Виталик снова потянулся к бутылке, поэтому не заметил лукавинку в чертовых глазах, хитрую улыбку под пятачком.
- Веселый ты, Виталик, человек, шутки шутишь. Да-а, вижу, карьеру на тебе не сделаешь, суперварнингером не станешь. Ну да ладно, не такой уж горький ты пропойца. И вообще, я тебе явился не за этим. Предложение у меня к тебе, деловое.
- Неужто душу продать предложишь?
- Нет, ну что ты. Душами у нас знаешь, кто занимается.
- Да знаю. Вот только к ночи поминать не надо.
- Не буду. Душа нам твоя без надобности. Нам руки твои золотые нужны. Слышал я, что сантехник ты классный, мастер своего дела, можно сказать виртуоз. И вот что скажу я тебе, Виталик, закапываешь ты талант в этой своей «аварийке», а тебе б на мировом уровне развернуться, оставить свой след в истории ….
- Короче, Цицерон, говори попроще, и к тебе потянутся люди. И вообще, базарить тебе осталось,- Виталик измерил взглядом содержимое бутылки, - ровно на сто грамм.
- Ну тогда прямо к делу. Понимаешь, Виталик, тамошнему водопроводу уже больше двух тысяч лет, и это без капремонта. Все трубы проржавели, свищ на свище, давления ноль. По этой причине постоянные перебои с водой. Чертям – фиреманам после смены помыться негде. Грешников неделями в старом бульоне варим. Беда в том, что нет у нас толкового сантехника. Нет, конечно, если по котлам пошарить может и нашелся бы какой, но таких привлекать не имеем права. Нужен доброволец, вольнонаёмный.
- Постой, чертяка, это что же ты хочешь, что бы я сам, по собственной воле, туда?
- Да ты подумай, чудак-человек, я же тебе постоянную работу предлагаю, можно сказать на века. Льготный стаж по горячей сетке, бонусы хорошие, молоко за вредность, карьерный рост опять же. Отладишь водопровод, зарекомендуешь себя, произведут в черти, а там хочешь в фиремены, хочешь как я, в варнингеры, а хочешь в омутсмены, воду мутить. Там, между прочим, в основном женский коллектив, кикиморы, русалки всякие.
- Русалки, говоришь,- Виталик зевнул, - ну хорошо, я подумаю.
- Подумай, Виталик, хорошо подумай, - глазки у черта заблестели, пяточек порозовел.
Виталик допил остаток водки, и поднялся из-за стола. Черт тоже встал. Виталик, пошатываясь, направился к дивану, и козлоногий за ним.
- Значит договорились?
- Договорились, договорились. А теперь катись- ка ты к своей матери, мне с утра на работу.
Виталик махнул рукой, и рухнул на диван. Уже засыпая он почувствовал жаркое дыхание у своего уха, и шепот :
- А как надумаешь, махни сто грамм, это сигналом будет, я тебя тут же к нам и телепортирую.
Утром Виталик как водится, ничего не помнил. Так бывает, если с вечера перепьёшь. На работе его встретили радушные, слегка опухшие лица коллег. По лицам было видно, что все как один были истинными христианами, которые не могли проигнорировать такое важное событие, как Рождество Христово.
Заявок не было. Водопровод, с божьей помощью работал исправно. Аварийщики попытались убить время игрой в домино. Но, забивание козла морального удовлетворения не принесло.
Решили провести профилактические работы в ближайшем супермаркетете. Выбрали наиболее достойных, и вскоре уазик-таблетка с двусмысленной надписью «аварийная» укатил в указанном направлении. Посланцы не заставили долго себя ждать. Доминошные костяшки были сметены в сторону, а стол украсили две поллитры и скромная закуска.
Прозвучал первый тост: «Ну, с Рождеством». Все подняли бокалы. Поднял свои полстакана и Виталик. И уже было приложился, закрыв глаза в предвкушении, как вдруг услышал шепот: «А как надумаешь, махни сто грамм, это сигналом будет, я тебя тут же к нам и телепортирую».
Поставил Виталик стакан на стол и к всеобщему удивлению произнес: «Не мужики, чего-то не идёт сегодня». Не пошло и на следующее дежурство, и на старый Новый Год не пошло, и в день получки, и даже на двадцать третье февраля. Завязал Виталик.