Реплика по поводу "Зубастого интеллигента Романа Сенчина
После коллективного отпуска в знойном августе с наступлением предосенней прохлады читатели «ЛР», наконец-то, смогли утолить свой голод. Конечно, известие о безвременной смерти Виктора Леонидовича Топорова с болью отзовётся в сердцах любителей литературы, особенно остро критической, по всей России,– петербуржцы узнали о его кончине буквально через несколько минут после этого трагического факта: 21 августа 2013 года. Радио, телевидение, газеты, не говоря уже об Интернете, откликнулись сразу. В «ЛР» время для некролога из-за отпуска было упущено, но нужно отдать должное, что пройти мимо этого печального события было нельзя.
Но, прочитав материал Романа Сенчина о «зубастом» интеллигенте, я в недоумении пожала плечами. Что это? Благодарность Р. Сенчина, желание почтить память критика, ответственного секретаря Нацбеста, отдавшего ему свой голос за «Елтышевых»? Цитирую В. Топорова: «Сенчин выдает себя за нового реалиста, хотя на самом деле он, конечно, чистой воды декадент. Причем он декадент в том духе, в котором был горячо им любимый Леонид Андреев.
Но, на мой взгляд, это художественно очень талантливое произведение. Многими оно ошибочно было воспринято как отражающее правду жизни. К сожалению, его обнесли всеми премиями, поэтому лично я в этом списке буду болеть за него».
Или? Стремление подискутировать с критиком, который, увы! уже не сможет , да впрочем, он и не снисходил обычно до этого, дать отпор иной точке зрения: «Мне сложно понять, почему ему костью в горле стоял Дмитрий Быков», - пишет Р. Сенчин. Что же тут сложного? Виктор Леонидович читал творения Быкова и понимал, те идеи, которые г-н Быков пытался вбить в головы читателей. Разумеется, почти 800-страничный роман «ЖД» не всякий писатель осилит наравне с критиками и возможными читателями. Но неужели Р. Сенчин разделяет взгляды Д. Быкова на историю России и её будущее, изложенные в романе «живые души» или «жиды» (терминология Д. Быкова)? Или это просто реверанс перед всемогущим Быковым, который царит над многими СМИ, навязывая всем свою «ж/д» идеологию и, дай бог, и в «ЖЗЛ» может подбросить темку, как например, о Леонове Захару Прилепину (сам Д.Б. выпустил там же «кирпич» о Пастернаке с детальным описанием связей Б.П. с многочисленными жёнами и любовницами) , и… Да вот и Ирину Роднянскую можно вспомнить на всякий случай, вдруг пригодится, ведь она тоже, как и Елизавета Емельянова ( какое единодушие!), почитательница таланта некоего графомана Бориса Херсонского. При этом поэтесса Емельянова осмеливалась перечить Виктору Топорову, рискнула защищать творчество Б. Херсонского от наскоков критика не только виртуально в Фэйсбуке, но и реально «за столом с остатками закуски и выпивки». Как тут восторженно не воскликнуть: Ну, Лизавета, ну, сильна!
Сейчас любой, даже самый незначительный факт из жизни или литературного творчества Виктора Топорова уже приобретает историчность, становится достоянием будущих литературоведов. И в этом смысле эпизод с чтением критиком наизусть стихов поэта-графомана в момент застолья, весьма показателен. Роман Сенчин почти соглашается с Виктором Леонидовичем: «И Топоров доказал… Нет, не то что Херсонский никудышный поэт (мнение жены непререкаемо? – Т.Л.), а что кроет его не просто так, не лишь бы крыть, а со знанием дела. Знает предмет…». И вслед за этим приводит стихотворение поэта памяти критика. С какой целью? Подтвердить справедливость точки зрения Топорова? Или? Пропиарить поклонницу поэтического дара Бориса Херсонского – Елизавету Емельянову. Имя этой поэтессы дважды появляется в статье и ещё дважды она упоминается как жена Р. Сенчина. Информация, несомненно, полезная, особенно для редакторов толстых журналов: (господа, обратите внимание, кого нужно печатать).
Самопиар от соприкосновения с более известным собратом по перу? Пожалуй, не без этого. Но для полноты картины следовало бы, как это принято сейчас в юбилейных и траурных публикациях, ещё привести серию фотографий: Я и Виктор Топоров.
А мне бы хотелось услышать (вернее прочитать) реквием по Виктору Леонидовичу Топорову. Он этого заслужил и «Двойным дном», и «Руками брадобрея» и честной оценкой творений своих коллег-писателей, невзирая на их титулы, звания, премии, авторитеты.
Санкт-Петербург
29.08. 2013 г.