Первая часть рассказа опубликована в 2016 году в сборнике "Зимняя сказка" издательства "Бёркхаус".
Все части рассказа опубликованы в 2018 году в газете "Грязинские известия" (рубрика Литературная страница).
Завершается декабрь, а зима и не думает наступать. В самом деле, нельзя же всерьёз называть зимой это уныло-серое, бессолнечное, кое-где угрожающе-скользкое, кое-где песочно-грязное, порой туманно-тёплое, порой ветренно-стылое явление.
Ну и ладно. Через неделю наступит январь. А в январе, какой бы он не был - солнечно-морозный, искристо-снежный или хмурый как нынешний декабрь - всегда пахнет и звучит весной. Порой всё вокруг трещит от мороза, а какая-нибудь птица-синица так заливается трелями, что становится весело и тепло. И воздух январский вдыхаешь в себя с осторожностью словно глотаешь не пробованный ни разу алкогольный напиток. Неизвестно, что от него может подеяться - голова ли закружится, замрёшь ли апатично, или напротив, разрезвишься.
А пока приходится мириться с декабрём. Работать до большого отдыха ещё неделю. Если нет зимнего блеска вокруг, то нужно организовать его в себе. Как ровненько прорисовались сегодня карие стрелочки. Растушевала их, немного смягчив. Тени лиловые на внешний уголок глаза, сияющий беж на внутренний и под брови, слегка взъерошенные щёточкой против роста. Пару взмахов другой щёточкой, с тушью. Помада не яркая, но и не в цвет кожи, всё же не юная леди, сорок два. Приглушённо-алая, вот какая помада.
Итак, глаза блестят, волосы свежевымытые тоже. Пальтишко синенькое по фигурке легло. Не пуховик, жарко в них, новый какой-то наполнитель. Родной пояс долой, на талию ремешок пошире. И ремешку и талии взаимно приятно, оба радуют глаз. Сапожки по ножке, каблучок высокий, носик почти острый.
Повертелась перед зеркалом в прихожей - красотка, да и только. Вперёд, красотка! Опять задерживаешься. Эй, не зазнавайся! Задерживается начальство, а ты опаздываешь. А начальство-то, в отличие от меня, никогда не задерживается. Я даже пословицу придумала про своё начальство: как на работу не спеши, всё равно раньше директора не придёшь. Ну это едва ли не единственный мой недостаток: опаздывать на работу на десять-пятнадцать минут. Но начальство знает, что лучше меня не найти, и мирится с моим единственным недостатком. Когда настроение у него, у начальства, плохое, конечно, выскажет всё, что думает о моих опозданиях. А как иначе, нам плохо - мы стену грызём, а начальству плохо - грызёт нас. На то оно и начальство.
На улице плюс ноль. До остановки добрый километр. Быстренько лавирую по скверику, обходя таких же как я опаздывающих красоток. Район наш называется стареньким - кругом сплошные панельные пятиэтажки. Высотных домов нет и, соответственно, мусоропроводов тоже. Поэтому почти каждая красотка с мусорным пакетом в одной руке и с нарядной сумочкой в другой.
Нет уж! В этом отношении я женщина принципиальная. Пакет мусорный пусть сын забирает. Мусорка рядом с домом, только свернуть к ней нужно. Зайдёт и на работу. Он-то никогда не опаздывает. Это мне каждая минута дорога. Или вечером, сама пальтишко старенькое наброшу и вытащу этот пакет. Эка невидаль! Но чтобы утром, с нарядной сумочкой. Дудки!
Вот и остановка. К моему появлению на ней автобусы идут уже полусвободные. Порядочные работники добросовестно уехали пораньше. Выбираю место у окна. Сиденье обито обшарпанной горчично-зелёной клеткой, но удобное. Ну что же, новогодних узоров на окне нет, зато можно разглядывать автомобили. Среди водителей как раз много опаздывающих и задерживающихся. Они в это время создают пробки. Но автомобили разнообразные, каких только нет. И номера любопытно разглядывать, то и дело встречаются иные регионы. Интересно, что они в нашем городе делают?
Автобус в пробке еле двигается. Параллельно ему серебристый "Фольксваген". Я его уже разглядела во всех подробностях, вплоть до автоматической коробки передач и зимней резины. Становится скучно, и я перевожу взгляд на людей в автобусе. Народу прибавилось, все сиденья заняты. Что же все суровые такие?! Ну кто-то не выспался, у кого-то что-нибудь болит. Но не может у всех болеть.
У этого мужчины, расположившегося напротив меня, спиной по ходу движения, точно болит ... голова. Должно быть, после вчерашнего корпоратива. Что ж так надираться-то?! Даже не смог за руль автомобиля сесть. В автобусах он, по всей вероятности, путешествует крайне редко. Потому что водитель прокричал ему: "Мужчина, возьмите сдачу с пятидесяти рублей". И он недовольно пробурчав что-то типа "а сколько стоит ваш билет?", нехотя вернулся за сдачей.
Сейчас сидит, максимально откинувшись на сиденье, сунув руки в карманы светлой куртки с замком, расстёгнутым почти до пояса, хмурит чёрные брови, порой прислоняется головой с коротко стриженными тёмными с лёгкой проседью волосами к прохладному оконному стеклу.
Чувствую его однозначную ненависть к себе. Он бы с наслаждением вытянул свои длинные ноги в шикарных джинсах и туфлях, им под стать. А тут я, как бельмо на его помутневших с похмелья карих глазах. И больше нет свободных мест. Я напротив него, потому и ненависть вся мне. А мне отчего-то смешно до истерики. Насилу сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться этому изнемогающему красавцу.
Действительно красавец, несмотря на его утреннюю помятость. Всегда любила красавчиков. Сама я, как говорила мама, не красивая, но симпатичная. Наверное от смешливости и как следствие от улыбки, которая частенько озаряет моё лицо.
Мой первый и единственный муж красавчиком отнюдь не являлся. Но опять же по словам матушки, должен был оказаться надёжным и самостоятельным. Не тут-то было! Мой второй сынишка. Сил на воспитание и оберегание второго у меня хватило ровным счётом на два года. Выручало присущее мне чувство юмора, которое и помогло вовремя расстаться после того как "чадо" принялось искать покровительства помимо моего ещё и на стороне.
"Адьос!" - сказала я. И с той поры на память о муже мне ничего не осталось: ни алиментов, которых никто не предложил, а я из гордости не потребовала - если мужчина не считает нужным обеспечить своего ребёнка, то я не считаю нужным бежать за ним вприпрыжку, напоминая об этом; ни обручального кольца, которое пришлось продать в один из особо трудных периодов, чтобы не признаваться маме, которая воспитала меня одна после ранней папиной смерти, что я после развода не настояла на алиментах.
Своего сына я воспитала совершенно иначе. Отцовские гены, к счастью, пока не возобладали. Отличный вырос мальчик, рыцарь, в меру, хотя как её определить эту меру, бесстрашный, в меру циничный, развитый и самостоятельный.
***
Как можно ездить в этих старых раздолбанных немецких катафалках, которые опрометчиво именуют автобусами?! Ещё и место досталось спиной вперёд. Но стоять вовсе нет сил. Голова раскалывается. Чёрт! На колесе что-ли сижу? Водитель - урод. Все ямы собрал.
Чёрт бы побрал этот вчерашний корпоратив! И какого лешего я попёрся к Ольке после корпоратива и ночного клуба?! Ради часа бесконечных унылых фрикций, так и не завершившихся оглушительным взрывом. Кажется, когда я засыпал под Олькино бормотание: "Ты мой неутомимый энерджайзер" у меня так и стояло.
Насилу нашёл остановку, еле выбрался из этого района, где обретается Ольга. Кажется, она снимает там квартиру. Хорошенькая она, в смысле Ольга, а не квартира. Эдакая Барби-брюнетка. Тридцатник уже, а выглядит как двадцатилетняя. Видимо, я - её цель. На работе постоянные намёки, однозначные касания то ножкой, а то и вовсе грудью. Но я её не хочу. Вот зачем-то вчера попёрся к ней, видимо, здорово перебрал.
В сорок лет еду в автобусе! Чтоб он провалился, этот автобус! Надо было такси взять. Деньги где-то в клубе размотал. Не у Ольги же брать. За удовольствие надо платить. А если не было удовольствия? У меня так давно уже не было. Ну в смысле, перепихон бывает. А вот чтобы яростное удовольствие, чтобы весь наизнанку, такого давно не было.
С тех пор как десять лет назад ушла Ленка. Только с ней до потери сознания. Уже давным-давно её разлюбил, черты позабыл. А вот ощущения так и не стёрлись. Не встретилось больше подобной.
Отец давно отстал, а мама ноет: "Женись, Олег. Мы не молодеем" Чего ей неймётся? Внук есть. Ленка, сука, даже сына десятилетнего оставила. Классный парняга. Сам в военное училище ФАПСИ пробился. Дедушкины гены. Оба спиртного почти не употребляют. Не то, что я. Пью редко, но метко.
Что ж так неуклюже всё? Ноги бы вытянуть. Тут эта миледя расселась. Ишь, смеётся надо мной. Глазами одними. Глаза яркие, миндалевидные, насмешливые. Глаза не отводит, хохочет, вредина такая, прямо в лицо. Ей бы так болеть. Никакой чуткости и понимания. Тоже мне, насмешница выискалась! Не улыбается, губы даже не морщит.
Губы хорошей формы, но тонковаты, не манящие. И сама не красавица, и есть-то одни глаза. Лицо круглое, волосы правда знатные, блестящие, цвета, как его там, шоколадного что-ли. Запустить бы пальцы в них, да оттаскать, чтобы не насмехалась.
Достала! Закрыть что-ли глаза? Мля! Башка закружилась. Спокойно, Олег, соберись. Вот так, сядем чуть повыше. Глаза открываем. Смотрит, зараза. Чтоб тебя! Скорей бы доехать.
Куда доехать? И на работу не хочу. Там все достанут. Секретарша Кристина, с её невкусным кофе. Как будто нарочно старается. Уж какой только не покупал, не может приготовить и всё тут. Чего хитрого, кипятком залить? Помои какие-то приносит. Олечка хитрой змейкой вползёт в кабинет, будет поглядывать сочувственно и многозначительно. Достали все!
Ну этой насмешнице я не поддамся. Так, Олежек, поиграем.
- Простите великодушно, - голос грамотно меняется с чуть хриплого до проникновенного. - Сам я - не местный. Не подскажете, где у вас в городе можно в столь ранний час отведать хорошего кофе?
Наконец-то улыбается по-настоящему. Вот это да! Её лицо так и просияло навстречу словно она всю жизнь ждала только меня.
- К сожалению, не раньше, чем в полдень, - её голос неожиданно оказался завораживающим. - Могу предложить кофе в нашем офисе. У нас прекрасная кофемашина. Я не знаток и не любитель кофе. Но моя начальница - фанат, и полагает, что кофе у нас почти совершенный. Так что, если готовы воспользоваться гостеприимством, милости прошу.
Покрутил головой, боль уже не так угнетала. Колдунья напротив меня что-ли постаралась?
- А что вы скажете своей начальнице, приведя первого встречного?
Хохочет, не обращая внимания на начинающих коситься на нас людей рядом:
- Скажу, что вы - мой иногородний родственник... Ну как, идёте? Следующая остановка.
Я уже готов был пойти за её улыбкой куда угодно.
Сроду не верил в такую лабуду как предновогодние истории, неожиданные судьбоносные встречи и подобного рода женскую дребедень.
Тогда зачем я, войдя в их офис, представился её мужем, вернувшемся из длительной антарктической командировки?.... И она улыбнулась так, что в этом не осталось никаких сомнений...
Фотография из интернета. Спасибо автору.
продолжение
http://www.proza.ru/2014/02/04/1167