Забытая незнакомка

Роза Исеева
Удивительно начало нынешней зимы. Намело столько снега, что выгребаем его со двора всей семьёй. Пришлось прикупить ещё лопат. Изготовленные из пластмассы, они легко скользят, быстры и мобильны. Их разноцветье: красная, синяя, оранжевая, празднично мелькает на белом снегу. Слепили непременного снеговика с ведром на голове, с палками вместо рук, с бородой из бахромы. Вот только морковистый нос никак не хотел держаться.

Быстро всё меняется. В прошлую зиму работали самодельной деревянной лопатой, тяжёлой и неповоротливой. Массу новшеств и удобств рождает плодовитое время.

Морозно. Пальцы мёрзнут. Варежки не спасают. Решила согреть руки и завернула их платком на манер муфты. И вдруг вспомнилось мне, что у нас должна храниться эта старинная красивая вещица.
 
А вы помните муфты?
Тёплые, мягкие. Каждая со своей тайной внутреннего карманчика. А в нём … дамский, с вывязанными кружевами, носовой платочек или миниатюрный флакончик дорогих духов, или маленькая помада. А, возможно, записка от любимого?

В них грели руки наши мамы и бабушки. Меховые, плюшевые, вязанные. В муфте руки были вместе. Они обнимались, как две сестры-близняшки, то переплетались в сладком покое тепла и, конечно же, беседовали друг с другом кончиками пальцев, делясь впечатлениями зимнего дня.
 
Одна такая муфта много лет спит, свернувшись в картонной коробке из-под летней шляпы на чердаке старого дома, просыпаясь зимами и вспоминая былое. Она продолжает жить в том далёком времени, где была востребована, ухожена и принадлежала к изысканному дамскому гардеробу.

Ах,- вздыхала муфта, - там осталась моя молодость.

Вот хозяйка в новой меховой шубке и она, муфта, уважаемая, из такого же меха, ниспадает поверх шубы на ленточках. Маленький тёплый домик для нежных рук. Два входа: для правой, для левой. Удобно. Воротник мягко касается румяных щёчек, изящных губ, поощряя улыбку. Улыбку искристому снегу, искренней белизне, чистому воздуху. Уютно и комфортно рукам. Муфта надёжно хранит и бережёт воздушное сплетение тепла и тонкого женского аромата.

В тот день руки, покинув муфту, потянулись к чужим, к незнакомым. К ласковым словам, к шепчущим губам. Руки отсутствовали долго. Вернулись они взволнованные. Пальцы, будто крылышки, мелко трепетали, смакуя сладкий вкус поцелуев. Руки потом вновь уходили, блуждали на чужом плече и ( о Боже, как не скромно!) грелись в чьих-то подмышках.

Хозяйка заливисто смеётся. Её смех рассыпается по аллеям сада, и белый звон колышет снежинки. Наконец, руки возвращаются, внеся ещё один запах. Запах любви.

По снегу захрустели изящные ботиночки хозяйки, постоянные зимние спутницы, с меховой отделкой вокруг щиколоток: гр, гр, гр,гр, гр. А рядом: хр - хр, хр – хр, хр - хр. Ещё несколько зим слышала муфта этот парный хруст счастья.

Потом, как-то, в муфту впорхнули руки хозяйки в странной обнове, с длинными узкими мешочками для каждого пальца, жеманно покопошились, будто попрощались, и ушли. Больше муфте не пришлось греть руки. Никому. Отправили на чердак и забыли.
 
Время муфт, тонких вуалей, элегантных галош с углублениями для каблуков, надеваемых поверх туфель и ботинок, ушло. Жаль.
Ушла благородная соразмерность красоты.

Энергичный и практичный мир не стоит на месте.
 
Улыбаясь мыслям, я зашла в дом, и решила непременно найти бабушкину муфту и показать внучкам.