СОЛОВЕЙ - РАЗБОЙНИК.
Работники ножа и топора
Романтики большой дороги
Эшелон догнали в Ачинске. Основные составы уже вышли со станции на восток, их же из-за нехватки угля решено было переформировать. Рефвагоны были прицеплены к бронепоезду. Полк же получил приказ выходить на Томск верхами, для соединения с бригадой генерала Барковича.
- Пришло время прощаться, Вадим - вечером за ужином сообщил ротмистр. - Уходим на юг. А ты с бронепоездом на Читу. Там уж до Владивостока рукой подать. Только не пойму, на кой ты туда теперь-то рвёшься?
- У меня тоже приказ, Викентий! А там пока дойдём до Владика, может что и изменится. Наши "ботаники", я думаю тоже не сидят там сложа руки.
- С тобой в эшелоне пойдёт Елисеев. Особо ему не доверяйся. Он хоть и зауважал тебя после Новониколаевска, но всё равно. Тип ещё тот.
- Какой характер его груза? Если не секрет.
- Какой уж от тебя секрет! Золото там, что в Казани отбили. Драгоценности всякие.
По утру бронепоезд с тремя рефвагонами оставил Ачинск.
Мост конечно был надёжно укреплён с обеих сторон. Мало того на той стороне реки, стояла батарея трёхдюймовок и командир у них по всей видимости был толковый.
Командир бронепоезда капитан-лейтенант Сажин собрал офицеров, когда они в очередной раз откатились за горку. Больше всех конечно негодовал Елисеев.
- Да поймите же вы, штабс-капитан, не сможем мы с ходу пройти этот чёртов мост. У них позиция выгодная. Если я продвинусь хоть ещё на пару сот шагов, нас просто снесут с путей. Скорость мала…
- А если облегчить бронепоезд? - предложил Вадим.
- То есть? - поднял бровь Сажин.
- То есть отцепить всё лишние. Ворваться на мост, войдя в мёртвую зону артиллерии, высадить десант, а уж затем вернуться за оставленными здесь вагонами.
- А что, прапорщик говорит дело! Вы как господа?
"Офицер" всё же ворвался на мост, поставив в начале дымовую завесу. Десант, в основном из офицеров, спешившись, под прикрытием орудийной платформы и пулемётного каземата, с примкнутыми штыками ворвался сначала в траншеи, а там уж и на замолчавшую батарею. В этом бою пленных не имело быть и пока бронепоезд отходил снова за мост, дабы забрать оставленный эшелон, Вадим слышал скупые винтовочные выстрелы.
- Да, прапорщик! - басил в вагоне Сажин - За такой совет тебя б к Георгию в старые времена можно было бы представить.
- Я же не ходил с вами в бой, капитан - отмахнулся Вадим. - Но странно, что вы не применяли эту тактику ранее. Прописная истина морских десантов.
- Нам-то откуда эту тактику знать, прапорщик? Я ведь морской офицер. Штурман в миру. Водить-то водить корабли умею, а вот в бою мало толку ведаю. Да ладно уж прорвались, слава те Господи. Далее пути должны быть свободны.
Такого коварства от красных не ожидал никто, даже Елисеев. Едва "Офицер" вошёл в лесную полосу, как путь ему перегородили сваленные стволы сосен. Скрипя тормозами, бронепоезд остановился и начал было отрабатывать назад, но и там оказался свежий завал. Казалось бы ничего особенного, выслать аварийную партию под прикрытьем пулемётов и расчистить путь, но как только отряд высадился его сразу накрыли прицельным огнём из чащи. Пулемётчики лупили в слепую, не видя стрелков, почём зря. Потеряв одну треть десанта из двадцати солдат, решено было повторить с другого борта. Но и там повторился огневой налёт, выбив половину не давая продвинуться и пол пути. Невидимые стрелки вели снайперский огонь, постоянно меняя позиции. Уже темнело, тем самым усложняя положение белых.
Вадим лёжа за бронированной плитой как мог тоже пытался руководить боем.
- Не суетись! - пнул он сапогом близлежащего солдата. - Засеки вначале выстрел!
Солдатик закивал головой и тут же выкинув свой карабин в бойницу сунул туда же голову. В следующую секунду он уже лежал отброшенный пулей у противоположенной стены с чёрным пятном вместо глаза.
Вадим пригнувшись перебежал в другой конец вагона, открыл заветный рундук и вынул серый чехол. На глазах изумлённого жандарма в его руках начала трансформироваться недлинная снайперская винтовка с приспособлением бесшумно-беспламенной стрельбы.
- К чёрту историческое невмешательство! - проворчал он - Так и перебьют на фиг. Хоть повеселимся напоследок, если что.
- Сержант! - крикнул он - К бою! По вспышкам! Уничтожать одиночные цели! Но аккуратно, не подставляться! Сейчас мы им устроим симпозиум по разоружению…
Первую цель он обнаружил по пороховому дыму ( порох-то был ни к чёрту), чуть повёл стволом в право и сразу заметил в оптику меж ветвей мохнатую шапку. С такого расстояния промазать было невозможно и стрелок повис на пне, даже не поняв, откуда ему прилетело. Ещё двоих он сбил, как воробьёв с деревьев, причём одного менявшего обойму, успел разглядеть в прицеле.
- А! Охотнички? - прошептал в слух - Вольные стрелки! Капитан! - крикнул он жандарму - Я со своими выйду через нижний люк в лес…
- Сбежать пожелали, прапорщик? - прохрипел в ответ Елисеев, задыхаясь от порохового дыма, наводя на него маузер.
- Дурак, ты капитан! Тактика боя в джунглях. Надо зайти им в тыл. Вы только нас не перебейте. Миша, одевайте "кикиморы".
После его слов Клеймуш начал перебрасывать из открытого ящика небольшие свёртки.
Елисеев, которого казалось трудно удивить, изумлённо поднял бровь, наблюдая, как морпехи напяливают на себя невиданные лохматые штаны и балахоны.
- Гранаты, Миша! - приказал Крымов и по металлической палубе покатились Ф-1, заставив солдатню в ужасе прижаться к стенкам.
- Не боись, мабута! - весело крикнул сержант - Зачекованы! - и первым нырнул в отодвинутый люк, принимая снизу "печенег". Вася с автоматом опустился следом, а Ваня подал туда ещё две коробки с лентами. Когда Вадим спустился, бойцы заняли выжидательные позиции. Солнце уже было довольно низко и светило в аккурат на лес. Оглядевшись, Вадим перевалил тело через рельс и ящерицей скользнул в густые кусты. Благополучно прополз двадцать метров и оглядевшись подал сигнал своей группе. Через пять минут все были в сборе. Лишь единожды в их сторону был двойной выстрел, скорее всего наугад.
Тактика боя в джунглях, тактика особая, потому как партизан можно воевать только их же методом. Немцы в Белоруссии бестолково теряя во фронтальных атаках солдат, просто старались блокировать партизанские районы, подвергая их бомбардировкам с воздуха, которые тоже толку особенно не давали без авианаводки. Единственно грамотно воевали егеря.
В Кампучии тоже были ошибки. Так за одну операцию, совместно с вьетнамскими "коммандос", против "красных кхмеров", они потеряли сразу двенадцать бойцов вместе с молодым замполитом. Лейтенант, насмотревшись видимо советских военных фильмов, поднял взвод в атаку на прижатых к болоту партизан, с пистолетом на перевес. Кампучийцы дрались как обречённые, потому и положили полвзвода в зелёнке.
Как и тогда в джунглях Юго-Восточной Азии, Крымов шёл головным. Ваня-Вася обеспечивали фланги, развернув соответственно стволы, а Клеймуш держал тыл, готовый при надобности вынести пулемёт вперёд. Чтобы не попасть под редкие выстрелы с бронепоезда, пришлось "дать гака". К его удовлетворению пулемёты замолчали, видимо жандарм связался таки с Сажиным. Первых двух партизан Крымов засёк в двухстах метрах через оптику, засевших в двух-трёх метрах друг от дружки. ВССка пшикнула и бородатый дядька ткнулся носом в мох. Второй помоложе недоумённо покосился на него, перебежал и, перевернув тело начал озираться. Следующий выстрел сбил его на спину. Подойдя в плотную, Вадим потыкав стволом, понял, что правки не требуется. Четыре бесшумных "кустика" двинулись дальше.
За следующий час, когда уже порядком стемнело они "хлопнув" безнаказанно двенадцать единиц живой силы, вышли по зарослям к голове бронепоезда. Тут Клеймуш подал тревожный сигнал и вся группа сдала к нему.
- Чёто палят, тащ прапорщик! - указал рукой сержант.
Вадим вскинул винтовку, но расстояние было слишком велико, а подымавшийся в хвосте дым закрывал обзор. Через минуту с бронепоезда началась шквальная пальба, а дым превратился в зарево.
- Мать вашу! - выругался Вадим - За мной! Только не суетиться…- Конечно же - подумал он на ходу - натащили хвороста и запалили. Выкурить решили, чтобы перебить в потёмках.
На месте всё оказалось гораздо сложнее, партизаны действовали более решительно. Отцепив два вагона вместе с кормовой платформой, они уже разобрали завал и при помощи лошадей оттягивали их от бронепоезда. Обслуга на платформе, перебитая валялась рядом с насыпью, бортовые пулемёты безнадёжно поливали кусты, радиуса им уже не хватало, а "гочкис" с верхней поворотной башни не мог бить прицельно - мешал дым. Под горку вагоны пошли веселее и отступавшие партизаны, казалось, потеряли интерес к бронепоезду. На нём тоже заметили этот маневр и железная махина, брызжа паром, двинула в погоню. Но не прошла она и трёхсот метров, как под рельсом рвануло, затем ещё. А потом сдетонировал арсенал в каземате.
Почва так рванула из под ног, что пришлось с четверть часа не просто лежать, а вцепиться в неё грешную. Крымову приходилось как-то уже бывать под бомбёжкой. При чём под своей. Миша Клеймуш тоже в Чечне нахлебался горя от родных артиллеристов, потому они оба оклемались быстрее и немилостивыми пощёчинами принялись приводить в чувство Ваню с Васей.
От бронепоезда осталось лишь куча развороченного железа. Соответственно о каких-то живых из команды Сажина не могло быть и речи. В чём они и убедились, со стороны наблюдая, как партизаны делают зачистку. Скрытно продвинувшись Вадим с Васей залегли в десяти метрах от взорванного полотна и хорошо слышали доносящиеся разговор.
- Дядько Охрим! - спросил молодой голос - А кулемёту забирать?
- Целый-то хоть? - отозвался хриплый бас.
- Да хто его ведает! Он не нашенский. Немецкий должно быть.
- Бяри, Митька! В хозяйстве сгодиться. О, сапог офицерский! С ногой. Совсем новый. Надо бы другой пошукать…
- Я вам пошукаю! - раздался молодой грозный баритон - Давно плетей не пробовали? Атаман что велел собрать? Оружие да боеприпасы! А вы что? Мародёрствовать!
- Так не видно ж не зги! Хай хош развиднеется…
- Дубина! А как по утру белые нагрянут, либо красные?
Затем послышался стук копыт нескольких лошадей.
- Что у вас, Фёдор! - выкрикнул из седла невидимый всадник.
- Закругляемся, Иван Степанович! Кто-то из команды всё ж вырвался…
- С чего ты взял?
- Так засаду по левой стороне начисто перебили. Двенадцать душ.
- Под пулемёты чай попали?
- Да нет. В спину били. А там охотнички артельные были. Так просто бы к себе не подпустили. По следу надо б определиться, как рассветёт, сколько их вышло и куда подались.
- Ладно, Фёдор, заканчивай тута. Я тебе Игнатича подошлю. Растолкуешь ему. Он со своей лайкой их вмиг сыщет. Куды оне впотьмах по тайге.
Стук копыт удалился и Крымов указал Васе отходить.
- На кой нам этот хлам? - услышал он напоследок недовольный басок - Три вагона добра увели. Пока мы тута пыжимся, хлопцы поделят всё.
- Атаман им поделит! - возразил молодой командирский голос. - Вагоны уж чай на разъезде. Всё! Отправляйте подводы.
Командиру явно самому не терпелось соприсутствовать при дележе и потому телеги скоро заскрипели в чащу.
- Давай за ними! - приказал Вадим - Они нас на вагоны выведут. А ты Ваня посматривай в тыл. Как бы за нами их Дерсу Узала не увязался.
- Кто-кто? - не понял матрос
- Дед Пихто, с собакой. Как учуешь, сообщи.
Ваню Петрова в ДШБ взяли из рембата, через полгода его службы, когда после Чечни пополняли потрёпанные роты. Взяли за устрашающую внешность. Короткое мускулистое туловище, при длинных ногах, несуразно длинные руки и маленькая голова на короткой бычьей шее. На гражданке Ваня жил в глуши Красноярского края, работал в леспромхозе "сучкорубом". Образование для своей местности имел академическое, аж семь классов. При Советской власти, таких дальше стройбата не призывали. Ваня обладал недюжей силой и сверхмалым объёмом мозга. В ротном армреслинге с одним только "замком" состоялась ничья. И то говаривали, что Ваня забоялся попросту завалить старшину - чемпиона ДШБ.
Позже выяснили, что он прирождённый охотник-таёжник. На стрельбах, как его не ругали, стрелял только одиночными по началу. А уж чутьё у него от природы было феноменальное, как и зрение со слухом.
Они уже изрядно протопали чащобой, ориентируясь по скрипу телег, когда Ваня подал тревожный сигнал.
- Там в чаще! – кивнул он подошедшему командиру. – Я его чую…
- Руби хвост! – приказал Крымов – Только тихо.
Ваня уже привязал к подобранной лесине австрийский штык, что выменял у юнкера Никиты на полупустую газовую зажигалку, когда на поляну выскочила лайка и заметалась, поскольку след уже был щедро посыпан Ленинской примой. Появившийся мужичок с винтовкой за спиной неуверенно заозирался. ( Кто вообще это придумал, что охотники чуят за версту? Дичь может и чуят, но не такого же охотника!) Время на раздумья Ваня ему не дал и брошенное самодельное копьё пробило шею.
- Всё! – выдохнул матрос догоняя группу.
- Что всё? – переспросил Крымов.
- Умер! Ну этот, который не русский…
Через час с небольшим так они и вышли к двухпутному разъезду, когда уже солнце пробилось сквозь кроны деревьев. Как выяснилось, колея эта отходила от основного пути куда-то к югу и судя по высокой траве между шпал не использовалась наверное со времён восстания Емельки Пугачёва. Здесь же они миновали какой-то карьер, к которым наверное и проложена была "железка". Возле массивных бревенчатых пакгаузов, на каменных фундаментах и стояли их три вагона с артплатформой, изрядно попорченные пулями.
Грабежа не имело быть. Ещё издали они услышали несколько очередей и револьверных выстрелов. Партизанская же братия при визуальном наблюдении, выказывало некую озабоченность. То есть были засемши за стенами пакгауза, деревьями и в канавах.
Кто-то упорный и не один, отчаянно отстреливался из бронированных люков.
- Я, наверное, с первого раза угадаю, кто это у нас такой смелый! - подумал Вадим - Штабс Елисеев, несомненно…
Результат упрямства невидимых стрелков был очевиден. Шесть трупов валялись лишь по одной стороне. В вагонах явно экономили патроны, потому стреляли редко и наверняка.
Знакомый уже по голосу Фёдор, в офицерском кителе без погон, но в фуражке со старой кокардой, перебегал на безопасном расстоянии, тряся маузером пытаясь поднять в атаку нахохлившихся мужичков. Получалось плохо, дабы поучительный пример имелся, скорее всего, при первой попытке штурма. На их глазах, вдохновлённый пинком и стволом маузера, какой-то безумец с гранатой бросился к вагонам с шестидесяти шагов. В амбразуре полыхнуло пламя, а затем уже донёсся короткий стук "льюиса". Безумца крутануло на бегу и не успел он ещё завалиться набок, как рванула выпавшая из его рук граната.
Когда затихло, стало заметно, что энтузиазм у нападавших поубавился окончательно, как бы не орал их "капрал".
- Конечно, самое время атаковать не медля - решил про себя Вадим. - Дерзко, с тыла и левого фланга. Перебить, кого сможем, а остальным дать место для отхода. Пусть бегут, иначе завязнем в перестрелке. Вот только что делать с грузом в вагонах? Ага! Вон за пакгаузом что-то вроде локомотива.
- Вася за мной! - позвал он матроса. - Проверим "кукушку". Как только она тронется, вы - он ткнул пальцем в Мишу с Ваней устройте здесь маски-шоу, чтоб они решили, будто вас не меньше роты.
- Сделам, тащ прапорщик! - откликнулся сержант - Как на горке под Аргуном. Да?
Сержант Клеймуш тогда в составе штурмового взвода был высажен на одну из высоток. Вся беда была в том, что штурман-вертолётчик перепутал их и разгрузил десант на той горке, где сидело около трёх сотен "духов". Из-за тумана внизу "душки" не сразу сообразили, что над их головой десант морпехов из десятка стволов. А когда поняли, то не решались сбить его, так как взвод изображал действие как минимум двух рот. Так они и держались более суток. Потом уже ювелирно сработали пушкари, а поднявшиеся "ваваны" подчистили горку. Нашим, в качестве трофеев, достались три огромных казана. Подошедший лейтенант-"вевешник", мутный с виду, как деревенский самогон, спросил уперев взгляд в трофеи:
- Пацаны, котёл нужен?
- Ай, дарагой, бери конешно! - предложил прапорщик, наполовину таджик, радуясь такому исходу неравного боя.
Лейтенант ухватил казан, оттащил к дереву и отойдя на несколько шагов с угрюмым видом расстрелял его из пистолета всем магазином, на глазах изумлённых морпехов.
- Ты что сделал, шакал! - взвился прапор-наполовину-таджик.
- Ты же сказал, не нужен! - так же угрюмо ответил лейтенант.
- Так я думал, он тебе нужен, чмо кранопогонное! - ещё более завёлся прапор. - А ты! Из пистоля, ишак вонючий! Тебе, что стрелять здесь больше некуда? - от его радушия не осталось и следа, потому матросы начали понемногу оттеснять его от "вавана", соображая, что сейчас возможно смертоубийство, или в крайнем случае повреждения организма. Как коренной житель, хоть и наполовину, но сам родом из Душанбе, прапорщик очень ревностно относился к хлебу, казанам и матам. И ещё долго по высотке слышен был его надрывный фальцет.
До "кукушки" они добрались спокойно. В окошке скучал машинист, а два субъекта, с какими-то замысловатыми "мушкетами", толклись подле колёс. Из паровозика чуть заметно шёл дымок, подтверждая его жизнеспособность.
Крымов, как чёрт из коробочки, выпрыгнул из бурьяна в паре метров от охранников. Можно было срезать обоих прямо из зарослей, но здесь нужна была паника. Она и началась, когда эти оба-два, с криками - Лешие! - рванули к пакгаузам. Вадим не теряя времени вскочил по ступенькам на "мостик", или как он там у них. Немилостливо ткнул в ухо локтем машиниста, от чего тот и так ошалевший, полетел в угол. Слева в тендере мелькнула тень. Человек в мохнатой шапке, что-то бормоча, не то ругательство, не то молитву, дёргал затвор обреза. Получалось плохо.
- Чистить надо вовремя! - про себя посоветовал ему Вадим. Его рука просто распрямилась… И "гюрза", выскочившая из рукава, сухо щёлкнула, отбрасывая тело навзничь.
- Встать! - через левое плечо приказал он машинисту, продолжавшему дисциплинированно лежать. - Запускай аппарат!
- Чо? - не понял тот
- Заводи, говорю! А то, ей богу, душу выпущу на волю.
- Господи! Спаси и сохрани! Сила нечистая! - машинист мелко начал креститься, дрожа всем корпусом.
Вадим, теряя терпение, приподнял его за ворот, и подтолкнул коленкой к рычагам.
- Пару-то, пару у меня самую малость! Только тронуться!
Не далёко донесся знакомый стук Мишиного "печенега". Значит там уже пошло веселье.
- Давай задний ход! - прокричал Вадим - Будем те вагоны выталкивать. Снаружи трижды прогремел Васькин автомат. А затем он и сам появился в кабине паровоза.
- Там человек сорок, тащ прапорщик! - доложил он, меняя магазин.
"Кукушка" с разбегу боднула вагоны и на последнем издыхании потолкала их от разъезда. От небольших строений в тучи пыли появился конный отряд. Головной всадник, первым доскакав до пакгаузов, принялся плетью охаживать перепуганное войско.
- Кто посмел! - атаман Соловьёв был вне себя.
- Господи! - пронеслось у него в голове - Что за народ! Стоит только отойти, так непременно выкинут такое…
- Лешие там! - вопил бородатый Евсей, до этого сто раз ходивший на медведя с ножом. - Нечистая сила! Говорил вам, Иван Степаныч, тикать надыть с сего места! Вот и объявились.
- Ах ты, сучок трухлявый! - взмахнул плетью Соловьёв - А пулемёты у твоих леших откедова? Ну-ка, твоё благородие! - он повернулся к высокому всаднику в хорошо подогнанной офицерской форме. - Эскадрон к стрелкам! Не дать им уйти за развилку.
Они уже почти дошли до развилки. Клеймуш с Ваней догнали задний вагон и уцепившись за поручни изредка поливали обочину. Преследования в прочем не наблюдалось. Но тут завопил машинист и без команды рванул тормоз, от которого прямо швырнуло вперёд на топку котла.
- Стрелки! Стрелки перевели, ёшь их! - завопил машинист - Я ж тебе грил, не даст он уйтить…
Верховые из зарослей начали палить по составу, но пулемёт, перенесённый на крышу вагона, быстро загнал их глубже в "зелёнку".
- Патроны! - догадался Вадим, слыша экономные очереди "печенега" - Интересно у Елисеева все живы? Надо бы попробовать попасть к нему. Там и боезапас и укрытие.
- Вася, прикрой! - он по насыпи рванул к бронированному вагону и достигнув затарабанил прикладом. - Елисеев! Не убейте нас пожалуйста! - прокричал он, сложив ладони рупором.
Дверь слегка приоткрылась и обозначилась закопчённая рожа "секретного прапорщика", а чуть в глубине проявился и сам "штабс".
- Я так и думал, Крымов! - без особого удивления произнёс он.
- Не наблюдаю щенячьего восторга, Сергей Никитич! - отозвался Вадим. - Разрешите присутствовать?
- Как же без вас, прапорщик. Раз уж пришли. Только вопрос - зачем?
- Что значит, зачем.
- Положение наше и так безнадёжно. Патроны на исходе. Вы то могли ещё лесом уйти. А теперь в этой банке…
- Прорвёмся вместе к лесу!
- Не могу, прапорщик. Лучше почётная смерть в бою, чем позорный расстрел у своих. Кстати, из соседнего вагона с вашим грузом, какой-то гул периодически доносится. Не рванёт?
- А вам-то что за печаль, штабс-капитан? Не всё одно, как помирать! Однако давайте ещё немного повоюем.