По-зимнему короткий день отгорел. Сумерки падали на город вместе с безразличными, ленивыми снежинками. Холодные, редкие хлопья кружились, слетая с небес, чтобы тут же быть растоптанными праздно шатающейся толпой. Впрочем, это им было безразлично. Чего еще ждать от людей? В городской суматохе царило то приподнятое настроение, которое бывает только перед Новым годом. Ну и что, что кто-то свалится со стула и продолжит праздник под столом так и не дождавшись вожделенного боя курантов, а кто-то заснет, уткнувшись рожей в оливье - такой же неизменный атрибут, как и собственно елка. Это позже страдающая повышенным самомнением стерва хлестнет по морде местного Казановы кистью винограда, и тут же поплатится, улетая в угол с явными признаками образовывающегося фингала под глазом, а невыспавшийся, злой и усталый медэксперт из опергруппы, натянув резиновые перчатки вытащит из тела окровавленную отвертку и приложит к делу, как орудие преступления... Все это потом. А сейчас девушки с кислыми, дежурными улыбками заворачивают в яркие, цветастые обложки и, завязав неизменно желтой бумажной лентой, подают счастливым покупателям новогодние подарки, а в бакалейном отделе не совсем трезвые грузчики, матерясь сквозь зубы, подают все новые и новые ящики с водкой очень подозрительного качества. Конечно же, сегодня она разойдется... Уж такой день. Так или иначе, но к закрытию магазинов движение спало. Редкие, еще не затаренные прохожие, торопились успеть отхватить хоть что-нибудь на свои кровные, а отхватив довольные убегали, чтобы поскорее одеть истоптанные тапочки и занять самое удобное место перед телевизором.
Она не спеша брела по стремительно пустеющей улице. Спешить некуда. Никто не ждал ее в том крохотном помещении с тесной кухонькой и совмещенным санузлом, которое по недоразумению называют квартирой. Предпраздничная суета ее не касалась. Сложись все иначе, и она выстаивала бы бесконечные очереди в надежде заполучить кусок "Краковской" или чего-то бесформенного и безвкусного, гордо называющегося "зельц". Но нет. Это ей вовсе ни к чему... Без зависти смотрела она вслед до предела нагруженным теткам, и предательская слезинка... Или может это просто колкий ветерок? Кто знает? Может... А может, и нет…
Свернув с освещенной разноцветными рекламами улицы во двор, она прошла мимо припаркованных блестящих иномарок и потрепанных Жигулей и Москвичей к своему подъезду. Тоскливо посмотрела на панель никогда не работавшего домофона, с трудом открыла вечно клинившую железную дверь, саркастически улыбнулась прожженной сигаретами кнопке лифта, и стала подниматься по ступенькам на свой седьмой этаж. Квартира встретила ее зыбким светом окна и теплом. Щелкнул выключатель. Комнату залил мягкий с зеленоватым оттенком свет. Женщина не спеша разделась, почти донага, не задергивая гардины, несколько раз прошлась мимо окна - пусть маньяк с подзорной трубой из соседнего дома порадуется! Набросила легкий халатик и присела на диван. - Нет... Так не годится! - сама себе сказала она. - Хоть какой, но праздник! Поднялась, прошла на кухню. Из крана потекла вода. Несколько раз хлопнула дверца холодильника, забрякала посуда. Буквально через полчаса на стол, покрытый новой скатертью, была выставлена какая-то нехитрая снедь, бутылка красного вина и... почему-то две свечи в старых бронзовых подсвечниках.
- Ну вот, уже лучше! - женщина посмотрела на большие напольные старые - престарые часы, махнула рукой и, вынув из комода большое махровое полотенце, скрылась за дверью ванной.
До полночи оставалось не больше часа, когда она вся раскрасневшаяся от горячей воды и светившаяся простой женской чистотой сидела, расчесывая длинные волосы. В дверь позвонили, женщина вздрогнула. Сердце вдруг забилось сильнее...
- Кто бы это? - спросила себя и вышла в коридорчик.
В глазок была видна площадка, на ней двое мужчин в форме доставки какой-то транспортной фирмы, а рядом с ними что-то большое, обёрнутое парусиной.
- Кто там? - громко спросила.
- Доставка! Вам груз. Примите!
- Но я ничего не жду!
- Октябрьская, сорок восемь? Квартира двадцать один?
- Да...
- Сорокина Нина Васильевна?
- Да...
- Женщина, не морочьте голову! Примите груз! У нас тоже семьи.
Нина, набросив цепочку, приоткрыла дверь.
- Что нужно сделать?
- Вот, распишитесь, что приняли. Да... Здесь... И... Хозяйка... Седьмой этаж, без лифта... Надо бы...
- Женщина вернулась в комнату, вынула из сумочки кошелек.
- Сколько?
- На бутылку, если не жалко...
- Какое там жалко...
Отсчитала, протянула одному из мужчин.
- Вот, возьмите. А что это? - указала на упаковку.
- Спасибо, хозяйка! Дай Бог тебе здоровья! А это... Да кто его знает!
Рабочие развернулись и ушли. Было слышно, как они спускаются по ступенькам и громко спорят о том, какой круглосуточный ближе. Нина вышла на площадку, обошла завернутый предмет, обхватила его руками и потащила в комнату. Было тяжело и неудобно, но так или иначе, ей всё-таки удалось втащить это и поставить посреди комнаты. Разрезав стягивающие верёвки, женщина сняла парусину. Зеркало... Но какое! В рост человека стекло покоилось в толстой мельхиоровой раме, которая в свою очередь крепилась к подставке темного дерева с резными ножками в виде когтистых птичьих лап.
- Боже мой! Да что же это? - только и сказала Нина присев на диван, не отводя взгляда от чудесной вещи. - И откуда? Кто и зачем?
В старых часах что-то заскрежетало, и тихий низкий звон поплыл по комнате.
- Ну вот... Половина двенадцатого... Все подождет! Пора провожать старый год!
Вино оказалось сладким и очень вкусным. Нина редко выпивала и знатоком напитков уж никак не была. Но это вино ей понравилось, и она долила бокал доверху.
- Ну что ж... Вспоминать - нечего. И жалеть нечего... Как и не было года... И Бог с ним!
Отпила пару глотков, порылась в сумочке, вынула пачку сигарет. Закурила. Включила телевизор.
" …ите поздравить всех граждан страны, весь народ..."
- Ужас! Каждый год одно и то же...
В телевизоре заиграл гимн. Часы в комнате фыркнули и стали отбивать полночь.
- Ну, Нинка, с Новым годом тебя! - отхлебнула из бокала, затянулась горьким дымом. Слеза... снова она... Предательница!
Нервно выключила телевизор. Разложила диван. Достала свежее белье.
- ... Нечего тут праздновать... Спать!
Нина легла, укрылась с головой и закрыла глаза. Может с непривычки от выпитого, может просто устала, но в сон провалилась моментально. Устала от работы, от жизни, от безысходности... Легкое марево закружило, позвало за собой, поманило... Снилось что-то хорошее, доброе... Что-то обещающее перемены и ... может быть счастье. Простое, неприхотливое женское счастье...
Нет. Никакого звука не было. И движения тоже не было... Но что-то разбудило Нину. Как будто в комнате кто-то был. В окно лился тусклый ночной полумрак. От него не становилось светлее, скорее наоборот. Знакомые предметы становились непонятными, таинственными. Их едва различимые очертания никак не походили на обычный комод или стол. Ну да, игра воображения...
Женщина села, укрыв ноги одеялом.
- Что же это? - тихо проговорила. - Такого мне только не хватало... Нервы расшатались, что ли?
Тут ее внимание привлекло новое обстоятельство. Зеркало. Сначала оно ничем не отличалось от прочих предметов, но вот в глубине его появился свет... Медленно, почти незаметно... Сначала просто обозначились контуры стекла, потом оно загорелось каким-то зыбким, всё усиливающимся сиянием. Вот уже отчетливо видна мельхиоровая рама и вытесненные на ней замысловатые, неведомые цветы. Какое-то неуловимое движение вдруг проснулось в зазеркальной глубине. Нет, глазами этого не рассмотреть, но Нина чувствовала, что там что-то происходит и не боялась этого. Постепенно голубой туман заполнил комнату, стали отчетливо различаться предметы, а свет становился всё ярче. Нина, замерев, сидела и смотрела. Но, как ни старалась, она так и не заметила, когда и откуда в комнате появился мужчина.
- Ах... Прошу прощения! Леди в неглиже... - промолвил он приятным баритоном и отвернулся.
Нина потянулась к стулу стоящему возле дивана, взяла халатик и накинула на себя, при этом чуть выше подтянув одеяло.
- Вы... Вы кто?
- О... Только не пугайтесь, леди! Я не причиню вам вреда.
- Но откуда вы взялись? Из зеркала? Да?
Мужчина внимательно посмотрел на Нину, потом взглянул на зеркало.
- Ах, это? Это просто дверь.
- Дверь? Куда?
Ну да, дверь. В... Да в куда угодно! Но может вы, леди, все же подниметесь с постели? - мужчина снова отвернулся.
Нина мигом соскочила с дивана, запахнула халатик и машинально поправила волосы.
- И чего же вы хотите от меня? - она сама удивилась, как спокойно прозвучал ее голос. Впрочем, никакого волнения и не было. Ей нравился этот непрошеный гость. Невысокий, плотный, в каком-то странном камзоле и высоких сапогах.
- О, совсем немного! - весело улыбнулся. - Именно немного вашего времени. Я постараюсь быть не скучным и не надоедливым...
На лице у Нины застыл немой вопрос.
- Давайте я по порядку вам все объясню. Мы с вами соседи. Как бы это точнее... Мы живем в одном времени, но в разных измерениях. Есть и такие, что живут в одном измерении, но в разное время. Но это не важно. Так вот, есть места, где наши миры соприкасаются, пересекаются... Называйте, как хотите, но таких мест очень немного, и они в силу своего географического расположения весьма недоступны. Тем не менее, есть немало способов путешествовать в бесконечности миров. И вот эта дверь - один из них.
- А я? Причем тут я?
- Ну, это просто... - Мужчина на миг смутился. - Я давно наблюдаю за вами, леди. И... И вы мне понравились...
- Всего-то? - женщина горько усмехнулась.
- Ну, да! Что же тут особенного? Видите ли, наука, которая у вас называется магией, здесь как-то не в чести... Зато у нас она развивалась на протяжении тысячелетий и развивается сейчас. Говоря техническим языком, есть инструменты, посредством которых, мы можем наблюдать жизнь в очень многих измерениях. Вспомните стеклянный шар, с заснеженным домиком внутри, который вы купили случайно, прямо на улице... Или зеркальце, которое висит у вас на работе... Колечко с камушком, подаренное вам старой цыганкой...
Нина непроизвольно нащупала кольцо на безымянном пальце левой руки.
- И через эти предметы вы можете видеть?
- Да...
- Но... - голос женщины поднялся до негодующего. - Но это... Я ведь не снимаю его и в ванной...
- Вот именно! - самодовольно и весело ответил мужчина. Нина вконец смутилась.
- Ну что вы! Я не посмел бы... Конечно же, я не смотрел...
- Да, все равно... - махнула рукой. - Какой мне ущерб от этого? Ну, и что дальше?
- А дальше все просто. Я послал к вам дверь перехода. И вот я здесь!
- Зачем?
- Но ведь сегодняшняя ночь немного волшебная, не правда ли? И я хочу попытаться скрасить несколько часов этой ночи, пригласив вас в путешествие.
- В путешествие? Куда?
- А это куда вы пожелаете!
- А я никуда не желаю! - голос Нины был решительный. - Я сама приглашаю вас... К себе в гости. Прошу к столу!
Она метнулась на кухню и через минуту на столе появилась куча всевозможных тарелок и тарелочек. Вино давно стояло откупоренное.
- О... С большим удовольствием! - мужчина скинул камзол, расстегнул верхние застежки на рубахе.
Выпили за Новый год. Потом за знакомство. Потом на брудершафт, и перешли на "ты".
Нина подошла к стоящему на небольшом столике проигрывателю. Игла коснулась винила, в динамике тихо зашипело.
- Tombe la neige.
Tu ne viendras pas ce soir
Tombe la neige.
Et mon coeur s’habille de noir, -
затянул Сальватор Адамо. Антон - так назвался мужчина, поднялся, подошел к Нине и, поклонившись, протянул руку. Они медленно кружились по комнате, как снежинки, о которых пел Сальватор. Антон, обняв Нину за талию, другой рукой перебирал её волосы. Голубой полумрак, выпитое вино, тихая музыка... И этот красивый, галантный мужчина...Будто во сне…
Ce soyeux cortege,
Tout en larmes blanches.
L’oiseau sur la branche
Pleure le sortilege.
Поцелуй был настолько долгожданным, как и неловким. Смутились, рассмеялись...
“Tu ne viendras pas ce soir”,
Me crie mon desespoir
Mais tombe la neige,
Impassible manege.
Музыка все плыла по комнате...
Потом они сидели на диване. Антон много рассказывал о своем мире, о других мирах. Нина с интересом слушала, иногда переспрашивая или что-то уточняя. Часы пробили четыре. Голубой туман стал меркнуть. Антон заспешил. Надел камзол, поклонился, целуя руку хозяйке, шагнул к зеркалу и... исчез. Да и само зеркало стало таять, растворяясь в пространстве...
Одна... Снова одна в этих опостылевших стенах. Нина неожиданно для самой себя расплакалась.
- Боже мой! Дура! Какая дура! Ведь он приходил за мной... За мной! А я... Идиотка!
Закурила, сделав две затяжки, скомкала сигарету и бросила в пепельницу.
- Один шанс. Всего один шанс был выбраться с этой проклятой дыры. Упустила... Как глупая школьница... Побоялась. Чего? И что бы я потеряла? Но, боже мой, как он красив! И как любезен, обходителен! Ох, дура ты, Нинка, дура...
Неприветливое серое утро пробивалось в окно. Где-то там внизу высыпали на улицу редкие ранние прохожие, спешившие в основном в магазины купить чего-нибудь от похмелья...
Первое января. Нина уже не один час бесцельно бродила по опустевшему городу. Снежинки мягко опускались ей на ресницы и, растаяв, стекали по щекам. Бессонная ночь отзывалась легким шумом в голове, от выпитого чуть подташнивало. Морозный воздух обжигал горло, проникал глубоко в грудь... Не слышала, не обращала внимания... Все это было не важно.
Завизжали тормоза.
- Ты куда прешь, курица! - раскрасневшаяся рожа высунулась из дорогой машины. Потом пошла тирада. Вспомнились почти все родственники, как близкие, вроде матери, так и подальше. Нина отсутствующим взглядом окинула водителя.
- Да пошел ты! - процедила сквозь зубы и отвернулась, собираясь идти дальше. Но вдруг очнулась, почувствовав, что замерзла. Даже не так, не просто замерзла - заледенела! Она не ощущала ног, дышать почему-то стало трудно... Огляделась... До дома не близко. И хоть бы какое-нибудь завалящее такси! Пошла пешком. Вот уже и подъезд... Как трудно даются эти последние метры... Железная, с заскоками дверь, сменяющие друг друга лестничные пролеты... Фу... наконец-то...
Не раздеваясь, Нина прошла в ванную комнату и открыла горячую воду. Тугая струя ринулась из крана, заполняя ванну.
В комнате все оставалось, как было с ночи. Надев привычный халатик, женщина стала собирать со стола остатки ночного пиршества. Под ложечкой сладко засосало...
Отогреться в ванной не удалось. Весь день Нина чувствовала озноб, а к вечеру ее уже колотило по-настоящему.
- Да где же этот градусник? - порылась в ящике тумбочки. Градусника не нашлось, но неожиданно нашелся парацетамол. Это обнадежило. Но как выяснилось напрасно... Даже закутавшись в теплое одеяло Нина не почувствовала себя лучше. Согреться не удавалось никак. Голова кружилась. Откуда-то доносились голоса, всплывали и вновь растворялись нечеткие образы. Тяжелый, неспокойный сон сомкнул ей веки, но облегчения не принес.
Нина проснулась от того, что было трудно дышать. В комнате было темно. Который час – определить сложно. Судорожно хватая ртом воздух, она попыталась встать, но не смогла. Попробовала еще раз. Нет... Собрав последние силы, дотянулась до бутылки с минералкой, которую всегда ставила возле дивана. Открутила пробку, глотнула. Вода смягчила пересохшее горло. Нина снова попыталась встать, и ей это почти удалось, но пол почему-то провалился под ногами, и все померкло.
Очнулась от прикосновения чьих-то рук... С трудом открыла глаза. Первое, что она увидела - зеркало. Оно стояло там же, где и вчера. Светлый голубой туман освещал комнату. Нина лежала на диване. В ногах у нее с озабоченным видом сидел Антон, а рядом стоял какой-то седобородый человек в очках. Склонившись над Ниной, он приставил длинную с раструбом трубку к её груди и что-то внимательно выслушивал. Выпрямился, покачал головой и, молча, подошел к стулу, на котором стоял дивного вида саквояж. Из саквояжа были извлечены какие-то бутылочки, коробочки... Мужчина долго колдовал, смешивая в широкой чашке всякие настои и порошки, потом поднес это Нине.
- Пей, - произнёс он скрипучим старческим голосом.
Нина послушно выпила содержимое. Оно оказалось горьким и противным. Потянулась за водой, чтобы запить, но старик не позволил.
- Ложись на живот, - все так же сварливо скомандовал он.
Антон помог Нине перевернуться, а лекарь тем временем достал из саквояжа... обыкновенные лечебные банки. В руках у него вспыхнул маленький факел, комната осветилась красным светом. Вздрогнули тени и заплясали на стене. Что-то резко опустилось на спину женщины. Стянуло кожу. Снова, снова... Нине ставили банки впервые. Раньше ничего подобного она не испытывала.
- Лежи, не дергайся! - шипел старик, - больно не будет.
Потом Нину укутали одеялом.
Сидели молча. Прошло минут десять.
- Ну-с, посмотрим, что тут у нас... - лекарь скинул одеяло и осторожно начал снимать банки.
- Хорошо! Очень хорошо! - в его голосе слышалось удовлетворение. - Завтра с постели не вставать. Из дому не выходить.
И уже обращаясь к Антону:
- Ну что ж, господин лесничий, я тут больше не нужен.
Собрал саквояж и, шагнув к зеркалу, растворился. Антон остался с больной.
Нине полегчало практически сразу, и она бодро попыталась встать с дивана.
- Нет-нет! Ни в коем случае! - Антон чуть ли не насильно уложил ее обратно и укутал одеялом. Лежи!
- А кто это был?
- Лекарь. Самый лучший. Придворный.
- Придворный?
- Ну да! Разве я не говорил тебе, что у нас королевство?
- Нет... А как он тебя назвал? Лесничий?
- Да. Я главный лесничий Его величества!
- Вот как! Интересно!
- Ну... В некоторой степени...
- А что со мной?
- Ты простудилась. Очень сильно. Когда я увидел это, то попросил Его величество отпустить со мной сюда его лекаря.
- Понятно... И что дальше?
- Ничего. Он оставил лекарства. Они быстро поднимут тебя на ноги.
К этому времени голубой туман начал таять, и зеркало растворилось в пространстве.
- Ой... Зеркала не стало!
- Я вижу.
- А как же ты?
- Ну как я могу бросить тебя одну? Я останусь... Не прогонишь?
Нина слабо улыбнулась.
Насколько Антон был предупредительным и заботливым, настолько же настойчивым и непреклонным! Напрасно Нина плевалась и отмахивалась от лекарств. Под неусыпным вниманием лесничего ей пришлось принять их все до единого. Три дня... Всего три дня, и от былой болезни не осталось и следа!
Конечно, Нина позвонила на работу и отпросилась, ссылаясь на болезнь. Впрочем, в эти праздничные дни работы в конторе практически не было...
Благодаря заботам Антона, на третий день женщина почувствовала себя настолько хорошо, что смогла встать с постели и окружить вниманием своего гостя. Что-то вкусное готовила, доставала какие-то запасы, угощала, как могла!
Это днем. А потом Антон сидел рядом, гладил волосы, целовал губы... Было приятно и непривычно.
Зеркало появилось неожиданно... Нина и Антон лежали на диване, когда комнату вдруг заволокло голубым туманом.
- Что это?
- Открывается переход - я понадобился королю. Итак... Ты со мной?
Нина даже не попыталась сделать вид, что колеблется. Быстро встала, оделась. Поправляя Антону ворот рубахи, и подавая камзол, спросила:
- Какая у вас там погода?
- У нас не бывает так холодно... Одевайся, как осенью.
Открыв шкаф, Нина выбрала шерстяную юбку, тёмно-бордовый мохеровый свитер, накинула куртку и взяла в руки мягкий шарф. Антон оглядел ее и довольно улыбнулся.
- Ну, давай руку!
Полет был не долгий, но настолько стремительный, что у Нины перехватило дыхание. Они оказались в большой, очень большой комнате, где в камине пылали поленья. Обшитые полированным тисом стены тускло отражали отблески огня. Меж толстыми дубовыми балками потолка виднелись какие-то орнаменты из искусно нарисованных листьев и цветов. За окнами - сад или парк тонул в зелени.
Из комнаты на второй этаж вела деревянная витая лестница. У стены стояло знакомое зеркало с двумя канделябрами по бокам.
Массивная, окованная медью входная дверь, была чуть приоткрыта, и в эту щель проникал сладкий аромат цветов, каких Нина не знала.
- Вот, осматривайся, устраивайся. Сегодня из парка не выходи. Нет, конечно, ничего плохого не произойдет, но ты можешь заблудиться. Я живу не совсем в городе. Или вернее совсем не в городе... Да и городов настолько больших у нас нет. До поместья моего ближайшего соседа не близко... Я буду к вечеру.
Антон громко хлопнул в ладоши, небольшая скрытая в стене дверь беззвучно открылась. В комнату вошел высокий, бритый, пожилой человек.
- Я вас слушаю, господин Антиуан.
- Бризе, это леди Нина, моя гостья. Очень важная гостья!
- Я понял, господин.
- Нина, это Бризе. Мой дворецкий и... Очень близкий мне человек. Он поможет тебе разобраться что тут и к чему, а также познакомит со слугами и твоей горничной.
- Даже так? И... Антиуан?
- Да... Но тебе трудно произносить. И потому – Антон, - лесничий улыбнулся. - До вечера, дорогая!
Тяжелая дверь легко отворилась, и хозяин усадьбы ушел в аромат сада. Или парка.
- Госпожа желает осмотреть дом? - дворецкий подошел ближе.
- Да, если можно, господин... - замялась.
- Бризе, - подсказал дворецкий.
- Да... Бризе. Господин Бризе.
- Тогда давайте сначала выйдем. Вы сможете полюбоваться домом снаружи.
- Да, конечно, - Нина чувствовала себя неловко.
Дом был просторным каменным зданием, в два этажа, стены которого сплошь были увиты плющом. С крышей из красной черепицы, с башенками и балконами, он казался сказочным живым существом.
Шагах в тридцати от него был другой дом - одноэтажный, но длинный. Как объяснил дворецкий, там жила прислуга, а также находилась кухня. За большим домом виднелись еще постройки, теряющиеся в пышной зелени сада.
- Да... Впечатляет… - Нина не скрывала восторга.
- Тогда пойдемте в дом.
Бризе долго водил гостью по второму этажу показывая залы и спальни, библиотеку и обсерваторию с огромным телескопом.
- Вот здесь кабинет господина Антиуана, а вот и ваши покои, госпожа. - Бризе открыл дверь и пропустил Нину вперед.
- Три комнаты. Спальня, прихожая и кабинет к вашим услугам.
В одной из комнат ее ждала среднего возраста невысокая пышечка.
- Это - леди Нина, Лисия, гостья хозяина. - Женщина вежливо поклонилась. - Это - Лисия, ваша горничная, леди, – продолжил Бризе.
- Мне очень приятно, Лисия! - Нина подошла и подала руку женщине. Та неуверенно пожала ее.
- Я вас покину, леди. Дела по дому обязывают, - с этими словами дворецкий удалился. Женщины остались одни.
- Я, правда, очень рада вам, леди Лисия!
- Нет-нет... Просто Лисия.
- Ах... я не понимаю этого! Да и ни к чему... Я многого не понимаю, но надеюсь, вы мне поможете?
- Для того я и здесь, леди, - горничная снова поклонилась.
- Расскажите мне о господине Антиуане...
- Что же вы хотите знать, госпожа?
- Все! Что он за человек? Как живет, с кем дружит...
- О... Наш господин довольно замкнут и друзей у него, скорее всего, нет. Он редко ходит в гости и у себя почти никого не принимает.
- Что так?
- Мне трудно сказать вам. Но была какая-то история, связанная с женщиной. Да, именно... Неразделенная любовь, или что-то в этом роде. И та женщина выставила его в дурном свете, посмеялась над ним... Но подробностей я не знаю. Да и было это очень давно...
- И с тех пор в доме не было женщин?
- Почему... Конечно, были. Но, то были не те женщины. Просто танцовщицы или массажистки. Они уделяли господину внимание, получали плату и уходили, - горничная с интересом взглянула на Нину. Та поняла взгляд.
- Нет, я не массажистка и не танцовщица, - бросила почти сердито.
- Ну что вы, леди! Я и не подумала даже! Прошу простить меня!
- Да ничего, - Нина махнула рукой, - все хорошо.
- Чем я еще могу помочь госпоже?
- Ничем. Я, пожалуй, прогуляюсь по парку.
- Да, конечно. Обед у нас в три часа, так что у вас еще есть время.
- Вот и замечательно.
Парк, как видно, никогда не знал руки садовника. И это к лучшему. Он был естественным, но очень чистым. Узкие тропинки, посыпанные белым песком, извивались между деревьями, пересекались и разбегались в разные стороны. Кое-где между деревьями или под раскидистыми кустами стояли простые грубо сработанные лавочки. Невдалеке слышался шум воды, и Нина пошла на этот звук. Деревья расступались и редели, и вот перед взором женщины открылась маленькая речушка, воды которой спадали здесь водопадом с небольшой, метров пяти каменной глыбы в круглое почти правильной формы озерцо. В месте падения вода бурлила и пенилась, но по мере отступления успокаивалась и становилась почти недвижимой гладью. Истока из озерца видно не было.
- Наверное, существует подземная река, - подумала Нина.
Среди зарослей тростника Нина обнаружила старую корягу, села на неё и задумалась, глядя на воду. Вода успокаивала. Помогала собраться с мыслями.
- Что я тут делаю? - промелькнуло в голове. - Что я делаю в этом чужом мире? Хотя, почему чужом? Здесь все так же, как и у нас, только чище. Так же светит солнце, и растут деревья. Трава зеленая, а небо синее... Воздух... Ну да, воздух напоен ароматами цветов. Но откуда мне знать, какой воздух у нас, вдалеке от городов? Может он тоже благоухает ароматом цветов. Но этот дом, прислуга, поместье... Кто я тут? Гостья? Пленница? Фу, какие глупости... Может будущая хозяйка? - Нина вздрогнула от этой мысли. – Ну, это уже слишком! Тоже мне, раскатала губу...
Торопливые шаги оторвали ее от размышлений. Со стороны дома к ней подбегал мальчик лет семи.
- Госпожа! Госпожа! - еще издали закричал он. - Мама послала меня за вами!
- А кто твоя мама, дитя? - спросила Нина, погладив подбежавшего мальчугана по голове.
- О, госпожа не знает? - удивился мальчик. - Она повар! Самый лучший!
- Несомненно!
- Вот! Мама просила позвать вас, чтобы спросить, не желаете ли вы к обеду чего-то особенного?
- Нет, скорее всего, не желаю! Вот мы с тобой пойдем сейчас и скажем это твоей маме...
- Э нет, госпожа! - ответил мальчишка, ныряя в осоку и доставая оттуда самую обыкновенную удочку и коробочку с наживкой.
- Если я вернусь, мама ни за что не отпустит меня сюда. А так, я уже здесь, вот и наловлю рыбы. Мама поджарит ее к ужину, и вы попробуете, какая она вкусная!
- Ну, спасибо! - Нина рассмеялась.- А не влетит тебе?
- Влетит! Как пить дать! Но это будет потом...
- Что ж, удачи тебе...
Мальчик скорчил недовольную мину.
- Да разве так надо говорить?
- А как же?
- Надо говорить: " Ни хвоста, ни чешуи!"
- Вот как? Извини, не знала. - С этими словами Нина пошла назад к дому.
На подворье ее встретила молодая красивая женщина.
- Доброго вам дня, леди!
- И вам доброго дня.
- Флиина. Я готовлю в поместье.
- Так это ваш тот прелестный малыш?
- Да! - гордо ответила женщина. - Мой и Фландра, конюха господина лесничего.
- Хороший мальчик!
- Какое там, - притворно насупилась Флиина. - Вредный! Но госпожа, я хотела бы знать, чем буду угощать вас сегодня на обед?
- Ничего особенного выдумывать не надо Флиина, пусть будет все как всегда.
- Очень хорошо. Тогда на первое будет черепаший суп. На второе каплун, нашпигованный и запеченный на вертеле, а к нему овощи. А какое вино достать для вас?
- Никакого! Я не хочу вина.
- Тогда напиток из лесных ягод?
- Конечно!
- Вот и замечательно! А что приготовить на ужин?
Нина задумалась.
- А что любит господин Антиуан?
- О... - повариха рассмеялась. - Господин лесничий любит многое. Он вообще любит покушать!
- А какое его самое любимое блюдо?
- Даже не знаю... Может запеченные в мясе кабана грибы...
- А это можно приготовить?
- Конечно!
- Тогда, если вам не трудно, приготовьте это.
- Как будет угодно, госпожа!
Флиина ушла. Нина тоже пошла к дому.
Три дня. Три ни на что не похожих дня беззаботности и счастья! По утрам Антон уходил ко двору заниматься лесными делами королевства, но к обеду возвращался. В первый же день он показал Нине город, лежащий милях в десяти от его усадьбы. Шестерка резвых и очень красивых лошадей, запряженных в затейливого вида тарантас, довольно быстро преодолела это расстояние. Город был не высоким, но красивым. Большие двух и трехэтажные, не похожие один на другой дома, были выкрашены в легкие, яркие краски. Полуденное солнце отражалось в прозрачных окнах и витражах, и поэтому город как будто светился изнутри. На каждой из нескольких площадей имелся фонтан.
Здесь не было той вечно куда-то спешащей толпы, характеризующей наши большие города. Напротив, люди на улицах следовали по своим делам не спеша прогуливаясь. Часто останавливались, повстречавшись с кем-нибудь знакомым, и долго беседовали. Перед лавками на открытых витринах были выставлены образцы товаров имеющихся в самих лавках, и если это были фрукты или сладкие напитки, любой мог бесплатно взять на пробу какой-то фрукт или налить себе стаканчик напитка. Но, как заметила Нина, всякий попробовавший, непременно заходил в лавку, чтобы купить то, что ему понравилось, хотя к этому его никто не принуждал. Движение транспорта по городу сводилось к редким тарантасам и повозкам. Изредка можно было увидеть всадника, но были это, как правило, военные, то есть люди в определенной форме и с оружием, которое в свою очередь представляло собой сабли с не слишком длинными клинками, или алебарды на коротких древках. Судя по щегольски украшенной форме, военные принадлежали скорее всего, к королевской гвардии или еще к каким-то элитным подразделениям, созданным вовсе не для боевых действий, а скорее, для украшения двора.
Остановив тарантас возле одной из харчевен, Антон отпустил возницу поразвлечься, выдав ему предварительно несколько монет, а сам повел Нину подкрепиться.
- О! Господин лесничий! - прокричал огромного роста толстяк, неожиданно легко выбегая из-за прилавка. - Как я рад, что вы снова удостоили своим вниманием мою харчевню!
- Здравствуй, Римот! - ответил Антон - Чем порадуешь сегодня?
- Сюда! Прошу вас сюда! - хозяин белоснежным полотенцем для порядка смахнул что-то с до блеска отполированного небольшого столика, отодвинул стул с высокой спинкой, пригласив жестом Нину. - Здесь вам будет удобно, леди! Ах, господин Антиуан! Как хорошо, что вы зашли именно сегодня! - И уже заговорщическим шепотом, - мне вчера привезли оленя. Да-да! Не удивляйтесь!
- Чего же мне удивляться, если я самолично выписывал лицензию на его отстрел? - улыбнулся Антон.
- Ну да, Ну да... Но, вы же не знали, кто именно откупит тушу.
- Знал! Конечно, знал! Как бы ты, старый хитрец, мог упустить такую оказию!
- И, правда, господин лесничий! И, правда! Так подавать?
- Ты еще спрашиваешь? И вели принести вина, того, что в небольших кувшинах, которые спрятаны у тебя в подвале между третьей и четвертой бочками. Да вели плесень с кувшинов не стирать!
- Как можно! Как можно, господин Антиуан! Ох, ну все вы знаете о моем хозяйстве! - наигранно сокрушенно покачал головой и удалился выполнять заказ.
Обед продолжался долго и весело. Никогда Нина не пробовала таких вкусных, хоть с виду и простых, вещей. Антон выпил вина. Она тоже пригубила. Боже мой! Да неужели вино может быть настолько вкусным! Букет незнакомых ароматов и вкус лесных ягод переплелись в своем великолепии. Римот лично подносил все новые и новые угощения.
- Никогда бы не подумала, что можно так много всего съесть за раз, - улыбаясь, прошептала Антону.
- О, Римот хитрый жук. Его повар лучший в городе. Даже Его величество в дни приемов с застольями приглашает его, чем Римот страшно гордится.
По окончании трапезы Нина и Антон долго гуляли по городу. Он рассказывал ей о людях, об укладе жизни, о дворе и самом короле. Та невнимательно слушала, думая о чем-то своем.
Вечер тихо опустился на затихающие улицы. Возница ждал, кормя из рук лошадей какими-то сладостями. Домой ехали молча. Нина боялась выплеснуть впечатления. Боялась сравнивать эту сказку с той жизнью, в которую ей предстоит вернуться. Вечером, когда горничная уже приготовила постель, зашел Антон. Он пожелал Нине спокойной ночи, нежно поцеловал и удалился. Погасив свечи, закутавшись в одеяло и уткнувшись в подушку, женщина горько плакала...
Утром другого дня после завтрака, когда Антон уже уехал на службу, Нина, прогуливаясь в парке, встретила сына кухарки.
- Доброго вам дня, леди! - радостно закричал тот.
- И тебе доброго дня! Никак снова сбежал на рыбалку?
- Ага! Мама послала меня за молоком к молочнице, вот я его и принес, тихонько поставил под дверь, а сам сюда!
Нина рассмеялась.
- А ты научишь меня ловить рыбу?
- Конечно! Я, знаете, какой хороший рыбак!
- Догадываюсь...
За разговорами подошли к озеру. Нина оказалась хорошей ученицей и уже через несколько минут золотистого отлива рыбка размером с ладонь, забилась на берегу. К обеду у них был совсем неплохой улов.
После обеда Антон взял Нину за руку и подвел к зеркалу.
- Смотри. Чтобы совершить переход, нужно ясно представить себе то место, куда ты хочешь попасть. Я могу путешествовать по многим измерениям, потому что уже бывал там. Ты пока что можешь пройти со мной. Но побывав однажды, всегда сможешь придти еще. С этими словами он шагнул вперед и потянул за собой Нину.
Было очень тепло. Лазурные волны лениво лизали розовый песок. Огромный красный шар пылал в зените. Чуть поодаль в море уходила изогнутая коса. Тут и там росли невысокие развесистые деревья. Под одним из них был расстелен плед. Вокруг, насколько хватало глаза, простирался все такой же пустынный берег с редкой растительностью.
- Где мы?
- Мы называем этот мир Редия. Здесь только один небольшой материк и несколько островов. Все остальное - океан. Местного населения тут нет, но всегда есть отдыхающие. Хотя по сравнению с целым миром, их настолько мало, что мы с тобой совершенно одни на этом берегу...
- Жаль, я без купальника... - Нина смутилась. В ответ Антон только рассмеялся.
- Я зайду в воду, там, чуть подальше, - сказал он, и не спеша побрел к какому-то густому кусту.
Нина быстро скинула с себя одежду… Теплый, как парное молоко, прибой ласково лизнул ее ступни, икры, ягодицы... Нина медленно погружалась в воду. Пловец из нее был никудышный, и потому на глубину она и не собиралась. Вошла на такую глубину, чтоб вода скрывала грудь, и уверенно чувствовалось дно под ногами. Подплыл Антон.
- Ну что? Вперёд?!
- Не-а! - Нина завертела головой. - Я не умею!
- Совсем?
- Ну, не совсем, немного могу...
- Ну, тогда подожди, - Антон уверенно поплыл дальше от берега. Нырнул и долго находился под водой. Нина даже испугалась. Но вот его голова показалась на поверхности, и он стал приближаться.
- Вот, возьми! - протянул небольшую ракушку.
Ничего подобного Нина не видела. Вся ракушка переливалась перламутром, светясь в лучах красного солнца.
- Ой, какая красота! Спасибо тебе, дорогой!
- Да не за что! Когда-нибудь ты посмотришь на нее и вспомнишь море и нас...
- Конечно... - Нина вдруг загрустила. Но Антон быстро развеял грусть. Он обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Тела коснулись друг друга, сладкий ток пробежал по спине. Горячая волна разлилась по телу. Нина закрыла глаза...
...Они долго лежали на пледе под густой листвой дерева. Какие-то птицы кружили над морем, то камнем падая с высоты, то снова поднимаясь в поднебесье. Потом Нина бродила вдоль линии прибоя, собирая крупинки янтаря и мелкие ракушки. А солнце все стояло в зените.
- Здесь день что, не кончается никогда? - спросила она у своего спутника.
- Не кончается. Редия тем и интересна, что здесь можно попасть и в лето, и в осень, и в суровую зиму. Океан с другой стороны планеты всегда покрыт льдами. И солнца там не бывает.
- Интересно...
- Да, интересно. Но нам пора.
Зеркало образовалось прямо перед ними.
Поместье Антона утопало в ночном мраке. В большой комнате горел камин. У огня сидел дворецкий и ковырял в очаге кочергой. Завидев Антона и Нину, поднялся.
- Как отдохнули, господин Антиуан? - спросил, посмотрев при этом на Нину.
- О, замечательно!
- Да! Просто чудесно! Ничего подобного я никогда не видела!
Дворецкий понимающе кивнул головой.
- Куда прикажите подавать ужин?
Антон открыл, было, рот, чтобы ответить, но Нина опередила его:
- Ко мне в спальню! И пусть Лисия принесет две новые свечи.
- Непременно! Свечи с ароматом какого растения вы предпочитаете леди?
- Нет, никакого. Пусть они будут просто восковыми.
- Как вам будет угодно. А какое вино подать к ужину?
Нина посмотрела на Антона.
- Я привез от Римота кувшин, пусть будет оно. Леди Нине как будто понравилось.
- Да, изумительный букет!
Дворецкий ухмыльнулся и вышел.
Лунный свет призрачно освещал комнату. Мягкий луч коснулся украшенных гобеленами стен, и маленького резного столика, и погашенных свечей на нем, и балдахина над постелью, и спящих мужчины и женщины...
Утро третьего дня застало Нину в постели. Боже мой! Ей не хотелось даже на секунду открывать глаза. Перед внутренним взором ее проносились картины вчерашнего дня. И яркое красное солнце, и голубые волны, накатывающиеся на розовый песок, и зеленые ветки дерева под которым был расстелен плед, и огоньки свечей, мерцающие на столике в спальне, и лунный свет, такой таинственный, сказочный.
В комнату вошла горничная.
- Доброго дня вам, леди. Хорошо ли почивалось?
- Ох, Лисия... До чего хорошо! - Нина потянулась, развела руки. Боже мой! До чего хорошо!
- Я рада за вас, госпожа! Вы подниметесь позже?
- Нет, сейчас, - отбросила одеяло. Легко поднялась.
- Вода уже согрета.
- Спасибо.
- Господин Антиуан ждет вас к завтраку.
- А разве он не поехал ко двору?
- Но сегодня воскресенье, леди!
- Ах... Ну конечно! Как я могла забыть!
После завтрака Антон взял Нину под руку, и они подошли к зеркалу.
Высокая крепостная стена опоясывала город, лежащий у подножья скалистых гор. Караван короткошеих шестиногих, похожих на насекомое вьючных животных, подгоняемый погонщиками, двигался пыльной тропой, направляясь к городским воротам. К стоящим у обочины Антону и Нине, на невообразимо противной твари подъехал богато одетый человек.
- Милость великого Уру над вами! - прокричал он. - Выступая седьмого дня, как велит обычай, из славного Стэрра я поклялся, что если благополучно достигну стен Силириза, то первого, кто встретится мне возле города, одарю щедро! Как счастлив я, что мне встретились сразу и достойный муж, и его прекрасная жена! Пусть этот дар напомнит вам доброго караванбаши
Юмата! Носите эти украшения во славу солнцеподобного Уру и на зависть недоброжелателям!
С этими словами он подал Антону завёрнутую в шелковый лоскут шкатулку черного дерева. Тот без стеснения открыл ее. Там лежали мужской широкий браслет и ожерелье, выполненные из золота искусными ювелирами.
- Я, Антиуан, принимаю твой дар, щедрейший купец! И да приумножится твой товар, и процветает твоя торговля! Оставайся и дальше под милостивым покровительством великого Уру, и да ниспошлет он великие милости тебе и всему твоему роду!
Купец довольно поклонился и отъехал к своему каравану.
- Что это было, дорогой?
- О... Это старый обычай. Здешние купцы, выезжая в другие города, разбросанные далеко один от другого по всему континенту, прилюдно произносят подобные клятвы. И не было еще случая, чтобы они отступились от них. Считается, что чем богаче подарок, тем лучше пойдет торговля. Но чего же мы стоим? Идем, я покажу тебе Силизар.
- Этот город?
- Да.
Узкие улочки, окруженные бесконечными глинобитными стенами домов и заборов, переплетались лабиринтом, но неизменно вели к площадям, на которых располагались базары. Лавки, лотки, или просто развалы с разнообразными товарами не оставляли, казалось бы, места даже для прохода между ними. Торговцы наперебой громко расхваливали свой товар, демонстрируя его красоту и качество. Гул стоял невообразимый. Но чего тут только не было! Казалось все, что мыслимо было произвести во всех вселенных, находилось здесь.
- Как Базар на Деве, - прошептала Нина.
- О чем ты, дорогая?
Та в ответ улыбнулась...
- Один писатель нашего мира описывал нечто подобное. Базар на Деве...
- Тогда он точно побывал здесь! - твердо ответил Антон.
Они ходили между рядами. Рассматривали, примеряли, торговались. Пробовали на вкус всевозможные сладости. Антону понравился небольшой арбалет с ложем полированного орехового дерева и дугой вороненой стали. Хозяин оружейной лавки не нахваливал товар, не пытался всучить, во что бы то ни стало, он просто сказал:
- Привезено с Марисии. Мастер Кират постарался.
Нине это конечно ничего не говорило, но Антон как видно оценил сказанное, потому как, не торгуясь, вынул несколько больших золотых монет и подал хозяину.
- Вы не прогадали, господин. - Заметил купец, пряча деньги.
Зашли в лавку, где торговали тканями. Здесь купили для Нины отрез тончайшей, но очень теплой Сиринильчской шерсти.
- Боже мой, милый, но для чего она мне? Я покупаю готовые вещи.
- Но это неправильно, жизнь моя! Я всегда полагал, что одежда должна шиться портным непосредственно на заказчика.
- Наверное, ты прав. Но...
Над базаром прокатился барабанный рокот.
- Закрывается! На сегодня базар закрывается! - оглушительно кричал глашатай. - Кто не купил, пускай приходит завтра! Кто не продал, пускай приходит завтра! Закрывается!
- Что это?
- Всего-навсего закрытие базара. – И, правда, купцы поспешно сворачивали товары. Покупатели расходились. Зато шире распахнули двери питейные, закусочные, постоялые дворы и караван-сараи приглашая гостей провести остаток дня пользуясь их услугами.
Нина и Антон вышли за городские ворота, которые вот-вот должны были закрыться на ночь. Тишина после шумного базара лавиной накатила на них. Зеркало возникло, как всегда, неожиданно.
Ужинали в апартаментах хозяина дома. Тут же расположились на ночь.
Серело. Антон еще спал. Нина тихонько проснулась, оделась. Долго с нежностью смотрела на спящего мужчину, наклонилась, поцеловала в губы, чуть касаясь, чтобы не разбудить.
- Спасибо тебе, родной! - прошептала и, спустившись в зал с камином, быстро, боясь передумать, шагнула к зеркалу.
По улице ходить было практически невозможно. Намерзшие комки не счищенного, утоптанного снега превратили тротуар в стиральную доску. Проезжая часть была ничем не лучше. Машины уже не проносились, а медленно, как во сне прыгая по кочкам, пытаясь все же не столкнуться и не сбить пешехода, как-то двигались вопреки всем законам физики и здравого рассудка.
Рабочий день – нудный, как фляки на постном масле и скучный, как заупокойная молитва, наконец-то закончился. Выключив компьютер и бросив : "Пока" коллегам, Нина направилась к выходу.
- Ты куда? - окликнула ее сотрудница Танечка , та еще стерва и сплетница. - Разве не останешься на корпоративчик?
- Нет. Что-то нездоровится, - солгала Нина.
- Да брось! Развлечемся... Или ждет кто? - вопрос был задан с издевкой. Все знали, что Нина много лет одна, и старались эту тему при ней не поднимать.
- Прикуси язык, курица! - отозвалась тетя Глаша - пожилая кассирша, - Пойдем, Ниночка, нам по пути.
Шли, или пытались идти рядом. Говорили о погоде, о ценах. Потом тетя Глаша свернула к своему дому. Дальше Нина пошла одна.
На улице было совсем темно. Забежала в супермаркет, прикупила что-то из продуктов. До дома не так, чтобы далеко, но идти и в самом деле невозможно. В подъезде, прямо на ступеньках сидели молодые люди. Бренчали на гитаре, что-то напевая. При виде женщины расступились, давая пройти.
Прибираясь в квартире, Нина непроизвольно время от времени бросала взгляд на то место, где стояло зеркало. Нет... Не появилось. Не соткалось из воздуха... Тяжело вздохнув, разложила по местам разбросанные вещи. Пустила воду, простирнула белье. Потом помылась сама. Тоскливо. Боже мой, как тоскливо на душе! Слезы сами катятся из глаз...
Включила телевизор, пощелкала программами. Нет. Ничего стоящего... какая-то муть. Вот разве послушать музыку?
Tombe la neige.
Tu ne viendras pas ce soir
Tombe la neige.
Et mon coeur s’habille de noir.
Сальвотор Адамо...
- Нет, только не это! Только не это! - сорвала пластинку и засунула в самый низ стопки. Больно и без этой песни .Еще какое-то время бесцельно послонялась по квартире.
- Что за день такой? - задала сама себе риторический вопрос. - Нет, спать...
Чистое, темное в звездах небо ввалилось в комнату, заполнило ее мерцающим полумраком и тишиной. Нина завернулась в одеяло, поправила подушку, закрыла глаза. Но сон не шел. В памяти всплывали, как мозаика, фрагменты последних дней. Все воспоминания сводились к одному - ОН... Он был рядом, он подарил, он сказал, он сделал... Боже мой! Может так
сходят с ума?
Дворецкий сам принес завтрак в кабинет Антауана.
- Пора просыпаться, хозяин! Его величество ждет вас сегодня с утра по поводу большой королевской охоты.
- Я помню, - произнес, зевая, Антон. Поднялся, взял стакан с напитком. - А где леди Нина?
- Она ушла.
- Ушла? Куда?
- Надо полагать в свой мир. Она ушла через проход.
Стакан ударился об пол и разлетелся вдребезги.
- Как ушла? Почему?
- Я не знаю.
- О боги! Ей не понравилось! Я что-то сделал не так!
- Не думаю, господин Антиуан. Я видел, когда она уходила. Леди Нина не была ни сердита, ни разочарована. Поверьте мне, она чуть не плакала...
- Ты видел? Ты видел и не задержал, не остановил?
- Задержал? - дворецкий с удивлением посмотрел на хозяина.
- Ах, что я говорю... Конечно, ты ничего не мог сделать.
- Я думаю, не стоит расстраиваться раньше времени, господин... Я думаю, она вернется.
- Вернется? Ты полагаешь?
- Я редко даю вам советы, господин Антиуан, но поверьте, леди Нина влюблена. Но ей надо побыть одной. Все осмыслить.
- Да... Наверное, ты прав... Конечно, прав! Но, что же мне делать?
- Ждать...
- И все? И это все?
- Да. Все что вы могли, вы сделали. Теперь надо просто ждать. Не стоит быть назойливым. Это отталкивает...
- Да-да... Ты конечно прав. Вели мне коня.
- Вы поедете ко двору верхом?
- Я не поеду ко двору.
- Но Его величество...
- Подождет!
- Господин Антиуан, я, конечно, не вправе...
- О Боги! За что мне это?! Хорошо. Но не парадный выезд, достаточно пары. Только побыстрее...
- Как скажете, хозяин!
Вся контора шепталась, обговаривая вчерашний корпоратив. Это было уже традицией. Кто сколько выпил, кто к кому приставал, кто кого и за какое место ущипнул и, конечно же, кто и с кем переспал. Больше всех суетилась Танечка.
- Ах, как жаль Нина, что ты ушла! Вот пожалеешь! Ей богу, пожалеешь! Ты бы видела, как Олег из программного зажимал нашу Светку... А Степан Васильевич! Старый ловелас... И эта, из бухгалтерии... Они закрылись в архиве...
- Хочется тебе, Танечка!
- Но ведь прикольно! А Андрей опять напился... Вика повезла его домой... До сих пор на работе нет ни его, ни ее...
- Мне это не интересно.
- Да что ты! Сама не живешь, хоть за людей порадуйся!
Нина опустила глаза. Тетя Глаша тут же пришла на помощь.
- Уймись, дура! Чего плетешь?
- А что? Не правда, что ли...
Нина поднялась и пошла в курилку. На глазах ее блестели слезы. Нет, конечно, ее не тронули слова этой глупой козы. Она вдруг осознала, что оставила позавчера. Антон. Нежный, заботливый, хороший... Свой! Родной!
- Что я наделала?! Что же я наделала?!
Остаток дня прошел в полном молчании. Танька сидела, надувшись, зато тетя Глаша сияла вся из себя.
Тротуар вроде как пытались почистить. И дорогу тоже. Так или иначе, но ходить стало легче. Знакомый маршрут - контора, магазин... В проезде между домами стоял большой черный автомобиль. Возле него разговаривали трое здоровенных, спортивного вида, молодых людей. До Нины донеслось:
- Да кого ты сегодня найдешь? Порасползались все. Я звонил и Вовану и Рагиму... Все девочки заняты...
- Так как же? Что будем делать?
Один из ребят мельком взглянул на поравнявшуюся с ними Нину.
- Вот - показал на нее пальцем - чем не цыпочка?
Преградил ей дорогу.
- Что красавица? Прокатимся с нами?
- Дайте пройти.
- Да она старая! - промямлил другой.
- А нам не варить! - отозвался третий с противным смешком.
Нина ничего не успела сообразить, когда сильные руки сжали ее локти и потянули к машине.
- Отпустите! Отпустите, придурки! - закричала она.
- Ша, тихо, тихо... - один из молодых людей зажал ей рот ладонью. Другой открыл дверцу машины. Нина изловчилась, оттолкнулась от автомобиля ногами и пребольно укусила руку, зажимающую ей рот.
- Помогите! - что есть сил, закричала она, - спасите!
Безлюдный проезд безразлично проглотил ее крик.
- Ах, ты ж, сука - зашипел укушенный и наотмашь ударил женщину по щеке. Нина упала. К ней подошел другой, намереваясь поднять и затащить-таки в машину. Недолго думая Нина согнула ноги в коленях, прижала к животу, а потом резко распрямила. Удар пришелся нападающему в пах, да так удачно, что он взвыл от боли.
- Скотина! - взревел укушенный, разбил о бордюр откуда-то появившуюся у него в руках бутылку, и замахнулся, целясь женщине в лицо.
- Вжжив...- что-то негромко просвистело в воздухе.
- А-а-а… - Заорал укушенный, роняя разбитую бутылку.
Короткая черная стрела торчала из его запястья, пронзив руку насквозь.
- Вжжив... - просвистело снова.
- О... О, черт! Черт! Черт! - схватившись за бедро, второй повалился на снег. Третий дожидаться не стал. Вскочил в машину, миг покопался и выскочил, вглядываясь в темноту. В руке у него тускло блеснула вороненая сталь.
- Ты кто? - заорал он. - Ты где? Выходи! Выходи, или я пристрелю эту суку! Навел пистолет на Нину.
- Вжжив...
Антон помог Нине подняться. Обмахнул с нее снег, взял за локоть. В другой руке сжимал небольшой арбалет орехового дерева...
- Я за тобой.
- Да...
- Тебе нужно что-нибудь взять с собой?
- Нет...
- Я так и думал, - главный лесничий Его величества господин Антиуан обнял Нину и поцеловал в губы. Тут же из воздуха соткалось зеркало...