ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ
(по материалам Новгородских губернских ведомостей)
ИЗВЕСТИЯ ИЗ КРЫМА
Описание хода обороны Севастополя с 5-го по 28-е августа 1855 года
(Доставлено от генерал-адъютанта князя Горчакова, при рапорте от 8-го сентября 1855 года)
5-го августа, неприятель открыл по Корабельной Стороне усиленный артиллерийский огонь, навесный и прицельный, продолжавшийся 20 суток.
Ежедневный урон наш в этот период времени простирался: в первый день до 1500 человек, в следующие за тем по 1000, а с 10-го по 24-е августа, от 500 до 600 человек в сутки. Канонада эта с батарей дальних и воздвигнутых на самом близком расстоянии от оборонительной линии, снарядами, частью разрывными, прицельно – постоянно действовала на наши верки самым разрушительным образом: мерлоны и траверзы, под жестоким огнём возобновляемые каждую ночь, рассыпались от нескольких снарядов; брустверы глыбами оседали в ров, и работы, стоившие неимоверных усилий и пожертвований, снова распадались в прах; насыпи, из сухой и рыхлой земли, уже не имели никакой связи.
На левой стороне Корабельной Части, которая преимущественно была поражаема неприятелем, бастион № 2-го каждый вечер представлял груду развалин, и ни одно орудие оного не могло действовать свободно; 12-ти орудийную батарею, на левом скате Малахова Кургана, принуждены были переместить на вторую, ещё воздвигавшуюся оборонительную линию, но и эта последняя страдала не менее левого фаса Корнилова Бастиона, куда атакующий направил самый усиленный огонь.
Сближение неприятельских подступов почти к самым рвам наших верков, неисправимые повреждения оборонительной линии, а главное – причиняемый огнём неприятеля гарнизону урон, который возрастал при необходимости всё большего и большего увеличения числа рабочих, – убедили главнокомандующего в совершенной необходимости прекратить дальнейшее, уже бесполезное, пролитие крови, оставя неприятелю Севастополь, превращённый в груды камня и пепла, – но очищение это, в виду стотысячной неприятельской армии, коей подступы уже, так сказать, касались наших укреплений, представляло величайшие затруднения и требовало выбора особо благоприятного для того времени.
Между тем, с 24 августа, атакующий усилил до невероятной степени бомбардирование и канонаду, потрясая и сокрушая наши верки на всей оборонительной линии, то залпами со всех своих батарей, то беглым артиллерийским огнём.
Адский огонь этот, направляемый в амбразуры и мерлоны, ясно показал намерение врага демонтировать наши орудия, осыпать валы и затем штурмовать город.
Не было уже никакой возможности исправлять окопы, и потому ограничивались насыпкою земли только на пороховые погреба и блиндажи.
Брустверы, обрушивались, заваливали рвы, мерлоны рассыпались; должно было беспрестанно расчищать амбразуры; артиллерийская прислуга гибла во множестве и едва успевали возобновлять её.
Потеря в это время была чрезвычайная: с 24-го по 27-е августа, выбыло из строя: штаб-офицеров 4, обер-офицеров 47, и нижних чинов 3917 (1).
Не прекращая усиленного огня в течение ночи с 26-го на 27-е августа, неприятель в 8 часов утра из ближайших своих подступов перед бастионом Корнилова сделали три выстрела каменомётными фугасами, коими ещё более осыпал части бруствера и мерлонов в исходящем угле Бастиона.
В это же самое время, неприятельские колонны, в направлении от 22-х пушечной английской батареи и от траншей позади Камчатского Люнета начали сосредотачиваться во 2-й параллели и вскоре войска его наполнили ближайшие к нам апроши.
Вся оборонительная линия наша, по естественному своему положению, была разделена на две половины:
На Городскую Сторону, лежащую на запад от Южной Бухты, порученную начальству генерал-лейтенанта Семякина, и
Корабельную Сторону, главное начальство над коею вверено было генерал-лейтенанту Хрулёву.
Городская и правая сторона состояла из 1-го и 2-го отделений.
Корабельная или левая сторона – 3-го, 4-го и 5-го отделений.
При получении известия о сборе войск в передовых неприятельских траншеях перед Малаховым Курганом, по распоряжению генерал-лейтенанта Хрулёва, направлена была к 2-й оборонительной линии 9-я Пехотная Дивизия, составлявшая резерв Корнилова Бастиона. Севский Полк расположился за стенкою между курганом и Белостокскою церковью; Елецкий занял линию на 2-й оборонительной стенке, сзади батареи Жерве, а егерские полки сей дивизии, за исключением части Егерского князя Варшавского полка, бывшей ночью на работах у Бастиона Корнилова, остались в Слободке.
В 11 ; часов утра, 27-го августа, неприятель, из сапп своих, одновременно и стремительно бросился на исходящие углы бастионов: 2-го № и Корнилова.
Рвы, засыпанные и обвалившиеся брустверы, не представили неприятелю трудных препятствий, он вскочил на бастион № 2-го, оттеснил батальоны Олонецкого полка и, заклепав часть орудий, уже достиг Ушаковой Балки и 2-й оборонительной линии, но тут майор Ярошевич, с батальоном Белозерского полка, выбил его штыками за бруствер.
Затем генерал-майор Сабашинский, с тремя полками 8-й Пехотной дивизии, составлявшими резерв 5-го отделения, подоспел на бастион № 2-го и отбил, одну за другою, ещё три атаки неприятеля на тот же самый пункт. Пароходы наши «Владимир», «Херсонес» и «Одесса» подошли к устью Киленбалской Бухты, и всё время жестоко поражали штурмующие колонны, одновременно с батареями Северной Стороны.
При первом известии о штурме, генерал-лейтенант Хрулёв двинул Шлиссельбургский Егерский полк на поддержание 2-го бастиона, но как неприятель там был уже отбит генералом Сабашинским, то полк расположился на второй оборонительной линии, между Малаховым Курганом и 2-м бастионом, и на этой дистанции подполковник Малер, с 3-м батальоном командуемого им полка, вытеснил французов, уже успевших заклепать два крайних орудия.
У рогатки близ 12-ти пушечной батареи неприятель тоже прорвался, опрокинул Муромский полк, но в свою очередь был выбит штыками Севским полком.
На исходящий угол Корнилова Бастиона ринулась огромная масса – пять французских дивизий, в числе до 30 тыс. человек. Головная колонна ворвалась в бастион у левого плечного угла и вытеснила Прагский полк.
Командир оного, полковник Фрейнд, с несколькими ротами, ударив в штыки, опрокинул французов, но сам был ранен, а прибывающие колонны штурмующего снова сильным напором потеснили полки, бывшие на кургане, и заняли всю его верхнюю оконечность.
Генерал-лейтенант Хрулёв, с Ладожским Егерским полком, двинулся в горжу Корнилова Бастиона, но в то же время, был ранен. Принявший после него начальство генерал-майор Лысенко тяжело ранен, потом генерал-майор Юферов убит, а затем тяжело ранен принявший начальство над войсками генерал-лейтенант Мартинау.
Большая часть полковых и батальонных командиров и офицеров была перебиты или поранены; войска наши упорно держались у ближайших к башне пороховых погребов и около батареи, обстреливавшей бастион № 3-го, наконец, около 2-х часов пополудни, должны были уступить численному превосходству масс неприятеля, беспрерывно прибывавших на Курган, и отошли на горжу Корнилова Бастиона.
Бой на этом пространстве, разделённом между сражавшимися глубоким рвом и валом горжи, длился долго с упорством и ожесточением; многочисленные колонны неприятеля неоднократно порывались опрокинуть наши войска, но всякий раз были отбиваемы штыками.
Одновременно с нападением на бастионы № 2-го и Корнилова, неприятель атаковал и батарею Жерве и оттеснил находившийся там Егерский Его Императорского Высочества Михаила Николаевича полк, который отошёл к 4-х пушечной батарее, обстреливавшей бастион № 3-го.
Для поддержания батареи Жерве, по приказанию генерала Хрулёва, был направлен туда Костромской Егерский полк, который выстроился за 2-ю оборонительною линиею, сзади атакованной батареи.
Неприятель, занявший засыпанный ров батареи Жерве, стрелял через амбразуры, не подаваясь вперёд.
В 12 часов дня, англичане, в рассыпном строе, поддержанные большими резервами, бросились на исходящий угол бастиона № 3-го. Владимирский полк, сначала оттеснённый, но вовремя поддержанный ротами Камчатского и Якутского полков, ударил на неприятеля в штыки и опрокинул тех из англичан, которые уже были на бруствере и зажигали фашины на щеках амбразур. Генерал-лейтенант Павлов, ожидая нового нападения на бастион № 3-го, усилил оный Селенгинским полком, находившимся в резерве.
Неприятель повторил атаку на исходящий угол бастиона, но был снова выбит Селенгинским полком, под командою своего командира, полковника Мезенцева, убитого при сей атаке.
Третья атака неприятеля была отбита с тем же успехом, как и две первые. Часть неприятеля засела во рву, оттуда производила сильный ружейный огонь; 48 человек охотников Владимирского полка, под командою прапорщика Дубровина, спустились в ров и выбили оттуда англичан.
Во время отбития атаки на бастион № 3-го неприятель атаковал батареи Вудищева и Яновского, Суздальский и Якутский Пехотные полки и дружина № 47-го отбили приступ и опрокинули неприятеля, который отказался от новых попыток на сии пункты.
Одновременно с нападением на исходящий угол бастиона № 3-го были атакованы штурмовые батареи, но атакующий, встреченный беглым огнём, не отважился спуститься в ров, а ограничился сильною ружейною пальбою, от коей сводный батальон Волынского и Минского полков понёс весьма сильный урон.
Троекратные атаки на этом пункте были отбиты.
По распоряжению генерал-лейтенанта Павлова, по отбитию приступов на 3-е отделение, огонь батарей бастиона № 3-го был обращён на Малахов Курган.
Против правой половины оборонительной линии неприятель ограничился сначала одною только усиленною канонадою.
В 2 ; часа пополудни, густая цепь охотников бросилась из передней траншеи на Белкина Люнет. Вслед за цепью, из неприятельских траншей, левою окраиною лощины, двинулись сомкнутые колонны, числом около 10 тысяч человек, которые быстро спустились в лощину, но встреченные картечным огнём с Белкина Люнета, батареи Бутакова, бастиона № 6-го и батареи Шемякина, были опрокинуты и свернули в направлении к войскам, стремившимся в это время на исходящий угол бастиона № 5-го.
Колонны, бросившиеся на 5-й бастион, не взирая на сильный картечный и ружейный огонь, достигли рва и уже начали было взбираться на бруствер, но командир Подольского Егерского полка, полковник Аленников, двинул резерв навстречу атакующему и, не допустив его до гребня бруствера, штыками сбросил в ров.
В то время, когда неприятель, опрокинутый противу бастиона № 5-го, отступал в свои траншеи, новые войска, выйдя из его подступов впереди редута Шварца, стремительно бросились в ров и на бруствер редута, орудия коего, составлявшие фланговую оборону правого его фаса, были предварительно сбиты.
Атака неприятеля с фронта и левого фаса была отражена ружейным и картечным огнём, на правом же фасе неприятель успел вскочить на бруствер, и ворвался вовнутрь редута.
2-й батальон Житомирского полка был оттеснён к левому фасу, где завязался жестокий рукопашный бой.
Генерал-майор Хрущёв, командовавший левым флангом 1-го отделения, видя успех неприятеля на этом пункте, направил на помощь житомирцам два батальона Минского полка.
В то же время командир Екатеринбургского полка, подполковник Верёвкин, занимавший лощину между бастионами №№ 4-го и 5-го, с двумя ближайшими ротами, бросился в самый редут.
Одни лишь трупы французов, ворвавшихся в укрепление, остались в оном.
Генерал-адъютант граф Остен-Сакен, прибывший на 1-е отделение оборонительной линии в то самое время, когда неприятель повёл атаку на редуты Белкина и Шварца, был личным свидетелем отбития оной.
Неприятельские войска, сосредоточенные для атаки 1-го отделения, сильно поражаемые картечным и ружейным огнём, в беспорядке отступили в свои траншеи и уже не возобновляли нападения.
Главнокомандующий прибыл к 2-й линии укреплений противу Малахова Кургана и, видя, что курган занят большими массами французов, за которыми находились сильные резервы, убедился, что овладение вновь бастионом Корнилова потребовало бы ещё огромных жертв, а так как он уже принял намерение очистить город, то и решился воспользоваться отбитием приступа на всех прочих пунктах и утомлением атакующего, чтобы беспрепятственно исполнить сию в высшей степени трудную операцию.
Для сего он приказал генерал-лейтенанту Шепелеву, не предпринимая нападения на Корнилов бастион, непременно воспрепятствовать неприятелю дебушировать оттуда в город, удерживая за нами до ночи разорённые строения, на северной покатости Кургана находящиеся, что и было исполнено, несмотря на все усилия французов выдвинуться вперёд из-за горжи.
Таким образом, мужеством и стойкостью гарнизона, несмотря на сильное разрушение наших укреплений, произведённое продолжительным бомбардированием, были отражены на пяти пунктах оборонительной линии все атаки превосходного в силах неприятеля.
Самое занятие Малахова Кургана, единственный пункт, на коем атакующий имел успех, было следствием чрезмерного превосходства в силах со стороны неприятеля, направившего на оный до 30 тыс. человек, и невыгодной местности тыльной части Малахова Кургана, затруднявшей до крайности подступы к оному со стороны города.
Но дорого стоила нам оборона Севастополя: генерал-лейтенанты: Хрулёв, Мартинау и генерал-майор Лысенко (2) ранены: последние два тяжело.
Убиты: командир 1-й Бригады 8-й Пехотной дивизии, генерал-майор фон-Буссау, командир 2-й Бригады 9-й Пехотной дивизии, генерал-майор Юферов; командир Селенгинского Пехотного полка, полковник Мезенцев; командир Модлинского полка, полковник Аршеневский; командовавший Пехотным Графа Дибича-Забалканского полком, полковник Нейдгардт; капитан 2-го ранга Коцебу, и прикомандированный к Генеральному Штабу, Донской Конной Артиллерии есаул Щербачёв.
Ранены: командующий 2-ю Бригадою 5-й Пехотной дивизии, генерал-майор Зуров; командующий Муромским полком, подполковник Ничек; начальник 49-й Дружины Курского Ополчения, полковник Черемисинов; командующий Подольским полком, подполковник Аленников; командир Прагского полка, полковник Фрейнд; флигель адъютант Его Императорского Величества, гвардии ротмистр Воейков: Генерального Штаба штабс-капитан Мейендорф, офицер, подававший самые большие надежды, поражён смертельно пулею в нескольких шагах от главнокомандующего (последние два умерли от ран).
Контужены: командир 2-й Бригады 9-й Пехотной дивизии, генерал-майор Носов; командующий Галицким Егерским полком, полковник Зверев.
Общие потери гарнизона в день 27 августа простираются: убитыми: штаб-офицеров 4, обер-офицеров 55, нижних чинов 2625; ранено: штаб-офицеров 26, обер-офицеров 206, нижних чинов 5826, контужено: штаб-офицеров 9, обер-офицеров 38, нижних чинов 1138; без вести пропавших обер-офицеров 24, нижних чинов 1739 (3).
Неприятельский урон убитыми и ранеными, судя по ходу дела, должен быть огромный.
При отбитии штурмов союзники оставили в руках наших на бастионе № 3-го штаб-офицера 1, обер-офицеров 8, нижних чинов 128, из коих легкораненых 80 нижних чинов; – на Редуте Шварца взят в плен командир французского линейного № 46 полка, 4 обер-офицера и 148 нижних чинов.
В числе особенно ознаменовавших себя в эти кровавые дни, должно назвать: генерал-адъютанта графа Остен-Сакена; благоразумными распоряжениями своими в последние дни обороны достойно увенчавшего все труды, понесённые им во время девятимесячного командования севастопольским гарнизоном; ближайших его сотрудников: начальника штаба гарнизона, свиты Его Величества генерал-майора князя Васильчикова, ознаменовавшего служение своё неусыпными трудами и храбростью; помощника начальника штаба гарнизона, полковника Козлянинова 2-го, начальника артиллерии гарнизона, генерал-майора Мейдемана; производителей инженерных работ: на правой половине, командира 4-го Сапёрного батальона, полковника Гарднера: на левой половине оборонительной линии инженер-полковника Геннериха; обер-квартирмейстера 4-го Пехотного Корпуса Генерального Штаба подполковника Циммермана, командира Севастопольского Порта, вице-адмирала Новосильского и вице-адмирала Панфилова; начальника левой стороны оборонительной линии, генерал-лейтенанта Хрулёва и правой стороны, генерал-лейтенанта Семякина.
Генерал-лейтенанта Мартинау; генерал-майора Лысенко; генерал-адъютанта князя Урусова; генерал- майора Юферова (убитого при атаке Малахова Кургана); генерал-майора Сабашинского, отбившего троекратную атаку на бастион № 2-го; генерал-лейтенанта Павлова, блистательно отразившего атаки на вверенное его командованию 3-е отделение оборонительной линии; генерал-лейтенанта Мартинау командование над войсками, бывшими на Корабельной Стороне; командовавшего приморскими батареями, начальника южного округа артиллерийских гарнизонов, генерал-майор Пихельштейна; командира 2-й бригады 9-й Пехотной дивизии, генерал-майор Носова; командиров полков: фельдмаршала графа Дибича-Забалканского, полковника Нейдгардта; Полтавского: полковника князя Урусова и подполковника Грушки; командовавшего Полтавским Пехотным полком в начале дела, Кременчугского – майора Вакгаузена и Белозерского майора Никифорова: командира 2-го батальона того же полка, майора Мантурова; состоявшего помощником при генерал-майоре Сабашинском, Белозерского полка майора Ярошевича; командующего Севским Пехотным полком, майора Новацкого; Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича, полковника Китаева; флигель-адъютанта Его Императорского Величества, гвардии ротмистра Воейкова, который, по приказанию генерал-лейтенанта Хрулёва, вводил войска резерва в занятый неприятелем бастион Корнилова и пал жертвою порыва своего мужества; командиров полков: Суздальского, полковника Дарагана; Владимирского: полковника Венцеля, прапорщика Дубровина, с 48-ю охотниками спустившегося в ров и выбившего оттуда англичан; Якутского, полковника Велька, Охотского, полковника Малевского; Камчатского, подполковника Артемьева, и Селенгинского, майора Торнау; начальника 47-й дружины Курского Ополчения, фон-Аммерса; командира Сводного батальона Минского и Волынского полков, майора Маслова, командующего Одесским полком, подполковника Сорочинского.
Командиров пароходов, действовавших по Килен-Балке: «Владимира», капитана 1-го ранга Бутакова 1-го; «Херсонеса», капитан-лейтенанта Руднева; «Одессы», капитан-лейтенанта Попандопуло; «Эльборуса» капитан-лейтенанта Асланбекова; командиров пароходов, из Южной бухты обстрелявших Пересыпь и Малахов Курган: «Бессарабии», капитана 2-го ранга: Щёголева, и «Громоносца» капитана 2-го ранга Кульчицкого; капитанов 1-го ранга: Перелешина 1-го, Мекрюкова и Никонова; капитан-лейтенантов: Перехомского, Костырева, Шишкина, Фетцова и Вульферта; командира дружины № 49-го, полковника Трифонова.
На правой половине оборонительной линии, особенно отличили себя: генерал-майоры: Шульц и Хрущёв; начальник 1-го отделения, капитан 1-го ранга Зорин; командиры полков: Житомирского, подполковник де-Жерве; Екатеринбургского, подполковник Верёвкин; командир 2-го батальона того же полка, майор Раздеришин; командир 2-го батальона Житомирского полка, майор Романович; Подольского Егерского полка, подполковник Акенников, подпоручик Банковский, который с командою охотников, бросился в ров 5-го бастиона и вытеснил оттуда неприятеля; того же полка, юнкер Аленников и Житомирского полка прапорщик Степанов; последние два во все время штурма находились на бруствере; лейтенанты: Забудский, Новиков, Белкин; командир редута Шварца, Саблин; командир 2-го ранга, Коцебу (4); лейтенант Шмит, полевой артиллерии подпоручик Розенштант, лейтенанты Исаевич и Степанов.
Честь и славу, стяжанную поименованными лицами в эти дни, по справедливости должны разделить и те начальники, которые хотя, не находясь в составе севастопольского гарнизона, ревностно содействовали оному в продолжение многих месяцев, деятельно двигая многосложными частями управления армии, при самых трудных обстоятельствах и тем давали защитникам средства к энергической обороне; самые же решительные минуты осады они всегда спешили разделять с гарнизоном все опасности. Главнейшие из сих лиц: начальник главного штаба южной армии и сухопутных и морских сил в Крыму, генерал-лейтенант Сержпутовский; начальник инженеров генерал-лейтенант Бухмейер; генерал-квартирмейстер, генерал-лейтенант Бутурлин; дежурный генерал, генерал-лейтенант Ушаков, и начальник штаба артиллерии, генерал-майор Брыжановский.
Устройство плотового моста чрез бухту, в возможности коего сомневались даже многие опытные в сём деле лица, приносит особенную честь искусству и деятельности инженер-генерал-лейтенанта Бухмейера, оказавшего сим весьма важную заслугу.
Свиты Его Величества генерал-майор Тотлебен, по случаю раны, не мог присутствовать в последние дни обороны, но упоминая о защите Севастополя, нельзя пройти молчанием заслуг сего генерала, тем более что, несмотря на свои страдания, он до конца продолжал руководить оборонительными работами.
Трудам и заботливости генерал-интенданта армии, генерал-майора Затлера, гарнизон обязан, что он не подвергался ни малейшим лишениям по части продовольственной.
В 4 часа пополудни, главнокомандующий отдал приказание: с сумерками начать очищение Южной Стороны Севастополя и перевести войска на Северную Сторону, частью посредством судов, а частью по мосту, устроенному чрез рейд.
Очищение это было произведено следующим порядком:
Охотники и часть артиллерийской прислуги были оставлены на оборонительной линии и поддерживали редкий артиллерийский и штуцерной огонь. Линия баррикад, заранее устроенных внутри города, на правой половине были заняты полками Тобольским, Волынским и Минским, на левой Азовским и Одесским полками.
Под прикрытием сих передовых частей, войска, сзади оных расположенные, последовательно стали стягиваться на Николаевскую Площадь и оттуда переправлялись чрез мост, а войска с Корабельной стороны садились на суда и пароходы, приготовленные распоряжением вице-адмирала Новосильского.
Когда все войска очистили Николаевскую Площадь и Павловский Мысок, а раненные, бывшие на Николаевской и Павловской Батареях, были перевезены на Северную Сторону, был подан сигнал, по которому остальная артиллерийская прислуга, охотники и войска, занимавшие баррикады, начали отходить к пунктам переправ чрез бухту.
По мере отступления последних войск с различных частей оборонительной линии, крепостные орудия оной, по возможности, попорчены, пороховые погреба были взрываемы (5) и город предавался пламени. По окончательном переходе войск на Северную Сторону, мост был разобран.
28-го августа, уже по очищении города, последовательно произошли взрывы батарей №№ 7-го, 8-го и 10-го; – после полудня взлетела на воздух Павловская батарея и взорваны небольшие запасы пороха, бывшие в Николаевской батарее.
И так, после триста сорока девяти дневной упорной защиты города, наскоро укреплённого в виду неприятеля полевыми окопами, гарнизон, имея между частями города и за собою столь важные естественные препятствия, каковые представляют Южная бухта и Севастопольский Рейд, свободно оставил город. Неприятель, под влиянием кровавых отпоров, данных ему накануне, даже и не подумал нас преследовать. Переход наш на Северную Сторону совершился с потерею нескольких человек.
___________________
Примечания:
(1) Кроме артиллерийской прислуги.
(2) Генерал-майор Лысенко умер от ран 1-го сентября.
(3) Сведения о потере артиллерийской прислуги ещё не собраны.
(4) Оба последние убиты.
(5) Всего взорвано 35 погребов.
___________________
Пояснения:
Мерлон – часть бруствера, батареи или насыпи между двумя амбразурами.
Апроши – продолговатые небольшие рвы с внешней насыпью, служащие для безопасного приближения к осажденному месту.
Горжа – вход из укрепления в бастион, стык или встреча куртин; перехват, пережабина, горло, жерло, шейка. Толковый словарь В.И. Даля.
Источник: газета «Новгородские губернские ведомости». Новгород. 1855 г. к № 40-му. Отдел II. Часть официальная. С. 397 – 404.
(Из Русского Инвалида)
Санкт-Петербург, 21-го сентября
13-го сентября утром, Государю Императору имели счастие представляться все находящиеся в Николаеве генералы и адмиралы, после чего Его Императорскими Высочествами Великими Князьями Константином, Николаем и Михаилом Николаевичами, в сопровождении командующего Южною армиею генерал адъютанта Лидерса, изволил объезжать линию возводимых между рр. Бугом и Ингулом укреплений, успешною работою, а равно и выбором мест и начертанием коих Его Величество остался доволен.
14-го сентября, Государь Император изволил осматривать Сухопутный и Морской госпитали. При посещении сего последнего, Его Величеству был представлен, между пользующимися в нём ранеными офицерами, 45-го Флотского экипажа лейтенант Дорожинский, у которого, 27-го прошедшего августа, при оставлении войсками нашими Южной части Севастополя, взрывом бастиона № 2-го сильно обожжены лицо и обе руки. Заметив, что огонь не сообщился к пороховому погребу, после первой попытки, сделанной унтер-офицером, он выхватил у него фитиль и бросился, несмотря на неминуемую опасность, на самое близкое расстояние, по проведённой пороховой дорожке и успел зажечь её и взорвать бастион.
Государь Император удостоил лейтенанта Дорожинского личною похвалою за его подвиг, изволил снять с Себя орден Св. Георгия 4-й ст. и возложить на сего достойного офицера.
Текст публикации подготовил А. Одиноков