— Батюшки, — воскликнула хозяйка, — столько рыбы! И все из нашей речки?
— Из нее, — ответил Федор.
— Как же ты успел? Наши сходят, принесут пару рыбешек кошкам поесть. А вы только вчера приехали, а сегодня уже столько наловили.
— Это все Федор, — засмеялся Сева, — он большой мастер рыбной ловли. Федор у нас знает столько тайн и секретов, как прикармливать, какая рыба какое время любит. А снасти? Видала, какие у него снасти?
— Видала, я уж подивилась, — сказала хозяйка.
— Вот. С такой снастью он рыбу долго не ждет. Та, любопытная, подплывает узнать, что за чудо блестит в воде, и — хоп — уже в ведре у Федора. Поэтому рыбный стол нам еще надоест.
— Рыба никогда не надоедает, — наставительно сказала хозяйка, — но если рыбы будет так много, то я остаток могу продать, вон, хоть в дачный поселок, и вам уменьшу плату за постой.
— Продавай, продавай, — улыбнулся Федор, — не напрасно, значит, провожу часы на берегу.
— Конечно, — поддержал его приятель, хохоча во все горло, — ты же экономист, кандидат наук, делаешь экономику экономной, вот и сэкономь на постое.
— А что? Неужели дачники купят рыбу? — Федор сказал это с сомнением в голосе. — Дворцы, охрана, как же они купят рыбу у посторонних?
— Так я же не посторонняя, — сказала хозяйка, — я же у них и прибираю, и наблюдаю зимой за оборудованием, там многие меня знают. И этот, нефтяник, и водочник Мартнис, и банкир Мольджанский Эммануил Сурджанович. Да все почти меня знают.
— Ну, ты даешь, — засмеялся Сева, — всех перечислила, а банкира по имени-отчеству. Уважаешь, а?
— Он неплохой человек, — сказала хозяйка, — вежливый, обходительный. Его все вокруг уважают.
— Хотел бы я посмотреть на чудака, — Федор обращался к приятелю, — который проявил бы неуважение к владельцу одной из крупнейших финансовых империй в стране.
— Бог с ним, устал я сегодня с непривычки. Накрутил километров тридцать по тропинкам. — Сева зевнул. — Давайте пить чай и баиньки.
Сева ехал на велосипеде по берегу небольшой речки, в речке купалась девушка, на другом берегу группа молодежи из расположенного неподалеку дачного поселка играла на песке в волейбол. Два парня и девушка. Ребят звали Лев и Сергей, а девушку — Катя. В речке на матрасе плавала другая девушка, Нюша. Речка была хоть и маленькая, но коварная. В ней мог неожиданно образоваться водоворот. Рассказывали, что такие неожиданные водовороты унесли уже немало человеческих жизней. Девушка отдыхала на спине, течение несло ее быстро и плавно. Вдруг матрас закружился, вначале медленно, потом все быстрее, и стал погружаться. На истошный крик все обернулись. Пауза замешательства. Только Сева успел быстро спрыгнуть с велосипеда и нырнуть в реку со своего берега. Когда друзья девушки опомнились, Сева, с которого ручьями стекала вода, выносил ее на берег.
Воды она не успела наглотаться, только была сильно испугана и дрожала.
— Заверните ее в одеяло, — сказал Сева, — надо бы ей согреться.
Он прыгнул в реку, переплыл ее, вскарабкался на велосипед.
— Вы кто? — крикнул один из парней. — Как вас звать?
— Сева, — крикнул Сева, — я тут живу сейчас.
И он махнул рукой куда-то в сторону деревни и дачного поселка.
Потом, когда девушку привезли на дачу, и волнение улеглось, начался разговор, что надо бы найти Севу и как-то его поблагодарить. В разговоре принимали участие несколько взбудораженных дачников, чьи дети привезли спасенную Нюшу.
— Я думаю, — сказал Лев, — что он снимает дом в деревне. Здесь, в нашем дачном поселке, я его не видел.
— Я тоже, — сказал Сергей.
Катя Мольджанская кивнула, соглашаясь с ребятами.
— Какой он из себя? — спросил ее отец Эммануил, тоже прибежавший со своей дачи.
— Не успели разглядеть, — сказал Сергей.
— Велосипедик у него такой простенький, — задумчиво вспоминал Лев, — подарим-ка ему хороший агрегат. Спасение Нюши из пучины речной стоит того.
— Ну, ты и скажешь! — возмутился Эммануил. — "Феррари", и покруче твоего. Велосипедик!
— За жизнь дочки, — сказал Виктор Викторович, — я ничего не пожалею. Отыщите мне этого парня. И побыстрее.
Возле деревенского дома, в котором снимали комнату двое городских, остановился "лендровер". Двое пижонски одетых парней выглянули в окна машины. Один из них окликнул женщину, копающуюся в огороде:
— Хозяйка, у тебя живет Сева, молодой такой?
— У меня оба живут, Федор и Сева, — ответила женщина, не отрываясь от работы.
— Который на велосипеде ездит, — пояснил Лева.
— Это Сева, — ответила хозяйка, — увлекается велосипедом. А Федор все больше рыбной ловлей. Целый день на реке пропадает.
— Где сейчас Сева?
— А я почем знаю? Может, в дальний лес поехал, может, где еще.
— Ну что, Лева, — сказал Сергей, — поехали в дальний лес?
— Еще чего. Сам придет. — Лев обратился к хозяйке: — Слышишь, скажи ему, чтобы пришел в дачный поселок, в дачу номер шесть. Пусть на охране так и скажет.
— Скажу, — ответила женщина.
Машина развернулась и уехала.
— Нашли парня? — спросил Виктор Викторович, выходя на веранду к вечернему чаю.
— Нашли, где живет, — ответил Сергей, — передали хозяйке, чтобы пришел сюда, в дачный поселок. Пока еще не пришел.
— Так, — хозяин раздраженно оглядел молодую компанию вокруг дочери, — тебя спас, вытащил из воды некий Сева, пока твои друзья телились. И ты спокойно ждешь его прихода сказать ему слова благодарности. И долго собираешься ждать?
— Но, папа, что, мне бежать в деревню? Я одна боюсь. А мальчишки говорят, что он сам придет.
— Мальчишки сейчас пойдут по своим дачам, а ты поедешь со мной к своему спасителю Севе. Кинь-ка мне ключи от машины.
— Последняя фраза относилась к начальнику охраны, появившемуся на веранде, как только он услышал грозные нотки в голосе патрона.
— Сам поведу.
Начальник охраны сказал спокойно. Был он немолодой коренастый мужик, не раз спасавший своего хозяина от различных опасностей. По голосу чувствовалось, что спорить с ним бесполезно. Охрана патрона была его личным делом.
Отец с дочкой сели сзади, и джип выехал из дачного поселка. Сумерки только начались, и было довольно светло. У деревенского дома возился с велосипедом какой-то парень. Он поставил велосипед на руль и сиденье и смазывал подшипники колес.
— Это он, — произнесла девушка.
— Сева, — позвал Виктор Викторович.
— Да, — отозвался парень.
Все пассажиры вышли из машины. Сева увидел девушку, улыбнулся и спросил утвердительно:
— Ну что, вы в порядке?
— Нормально, — засмеялась девушка, — вашими стараниями.
— А, пустяки, — махнул рукой Сева.
— Это мне судить, — вступил в разговор Виктор Викторович, — я хочу пригласить вас к себе, очень прошу, не отказывайтесь. Не лишайте меня удовольствия побеседовать со спасителем моей дочери.
— Вы знаете, — замялся Сева, — я хотел...
— Парень, — вдруг мягко сказал охранник, — прошу тебя, не отказывай нам. Знал бы ты, как мы все, ну, пожалуйста.
И Виктор Викторович, и дочь его были удивлены неожиданной речи охранника. Сева, вероятно, тоже почувствовал необычность момента.
— А чаем напоите? — весело спросил он.
— И вы еще спрашиваете! — в один голос воскликнули и отец, и дочь.
За время короткого пути до дачи отец успел узнать у Севы, что тот отдыхает без жены, поскольку жены нет. В деревне, поскольку в Турцию... А, не нужен нам берег турецкий! И тут остановились прямо у веранды. Виктор Викторович крикнул жену, на веранду выскочила Лариса Ивановна и сразу бросилась к Севе. И несмотря на то что Лариса Ивановна уже давно была светской дамой, занималась дизайном, принимала участие в разных встречах и раутах, несмотря на все это, разрыдалась она, как самая простая баба, вырастившая единственную дочь.
Сева смутился. Отец стал успокаивать жену, обнял ее за плечи, усадил в кресло, приговаривая, что все в порядке, вот и Севу привезли, а ты ревешь, а угощать-то кто будет? Лариса Ивановна постепенно приходила в себя.
- Нюшка, — сказал отец, — распорядись-ка там, чтобы на стол ставили.
Дочка немедленно рванулась внутрь дачи.
— А вы, молодой человек, что предпочитаете? Коньяк, виски? Хотите попробовать восемнадцатилетнее виски "Макаллан"?
— О! Я большой знаток, — добродушно рассмеялся Сева, — запросто могу отличить восемнадцатилетнее виски от, ну, к примеру, от портвейна "Три семерки".
Виктор Викторович расхохотался. Улыбнулась и Лариса Ивановна.
— Так вот вы какой, Сева, — произнесла Нюшина мама.
— Извините, — ответил Сева, — я на самом деле ничего в виски не смыслю, да и в коньяке тоже. Пробовать — пробовал, на банкетах, когда оппонировал по диссертации. А так, с приятелями, — он рассмеялся, — предложи я им купить виски, да меня потом только транжиром называть будут. Кроме того, меня обещали напоить чаем.
— Будет и чай, — улыбнулся Виктор Викторович, — значит вы ученый. Кандидат наук?
— Есть немного, — опять пошутил Сева.
— И в каких областях?
— Скучных. Всякие нефти и прочая ерунда.
— Нефти! А что конкретно? — Виктор Викторович заинтересовался.
— Это узкая тематика. Тиксотропия. Вам это вряд ли будет интересно. Это такое свойство нефти, когда меняется вязкость.
— Сева, миленький, — сказала Лариса Ивановна, — ему это еще как понятно. Виктор Викторович знает про нефть все.
— Ой, опростоволосился, — засмеялся Сева, — я же не спросил, кто вы, с какой кафедры.
Моя фамилия Ползнев, — сказал Виктор Викторович.
— Ползнев. — Сева пожал плечами. — Статей ваших я не знаю... вот с такой фамилией есть магнат. Уж не родственник ли вы ему?
Лариса Ивановна рассмеялась, поднялась с кресла, подошла и потрепала Севу по голове. Сомнений у Севы не осталось.
— Так. — Сева был явно смущен. В первый момент он не знал, что сказать. — Я полагал, что магнаты отдыхают на Мальте, Антильских или Багамских островах, в общем, где-то там. Или я не прав?
— Прав, прав, — засмеялся Виктор Викторович, — все там, на островах. И как только они туда прибыли, мы вернулись немедленно сюда. Вот и чай подоспел. Присаживайся рядом, вот сюда, за маленький столик, мне, Сева, о многом с тобой поговорить надо.
Пока Виктор Викторович и Сева вели беседу, пришли несколько соседей, среди первых появился Мольджанский. Он сразу заявил, что хочет выпить рюмку со спасителем ребенка. Хозяин встрепенулся и потащил Севу к большому столу, заполненному снедью сверх всякой меры. Видно было, что Сева сильно обескуражен разговором с Нюшиным отцом. Гости подняли рюмки.
— Эммануил, — спросил хозяин, — кажется, ты что-то хотел сказать?
— И скажу. Я бы хотел пожелать всем нам, чтобы поблизости всегда находился такой человек. — Он положил руку на плечо Севе. — Давайте выпьем за это и за его здоровье.
Все с шумом и возгласами выпили.
— Расскажите нам, Сева, — заговорила Нюшина мама, — как вы так счастливо оказались на берегу.
— Просто катался на велосипеде. Давно мечтал о велосипедном отдыхе. Одному не хотелось, а тут мой приятель Федор вдруг неожиданно согласился. Он подал документы на конкурс в какой-то банк, и до решения у него выдались дней десять. Теперь он ловит нам рыбу, а я катаюсь на велосипеде. Как видите, отдых без вредных привычек.
— И куда это ваш друг подал резюме? — спросил Эммануил.
— В банк, на заведующего отделом. Он экономист, кандидат. Правда, не верит, что его примут. Там конкурс сумасшедший. Но надежда есть.
— Теперь точно есть, — засмеялся Виктор Викторович, — как ты полагаешь, Эммануил?
— Я не полагаю, я располагаю, — вслед хозяину засмеялся Мольджанский. — Завтра устроим настоящий пир, а не этот перекус, — он обвел стол рукой, и все захохотали, — и заодно познакомимся с Севиным другом. Я думаю, Севин друг — наш друг.
Все зашумели и принялись за следующую порцию выпивки.
— Я видел, как тебя увозили, — сказал Федор, дожидавшийся возвращения приятеля, — ну, ты и хорош!
— Нормально, дошел сам, только начальник охраны провожал.
— Чьей? — удивился Федор.
— Ну не моей же! Пока не моей. Нефтяного магната Виктора Викторовича Ползнева, чью дочку Нюшу я вытащил из воды.
— Нюшу? — Удивлению Федора не было предела. — Не Катю Мольжанскую, а Нюшу?
— Точно. А Мольджанский ждет тебя, то есть нас, завтра выпивать, понял? И на тебя, светилу экономики, посмотреть.
— Нет, не понял. Ты в состоянии трезво объяснить?
— А чего непонятного? Мы же не знали, что Катя дала свой матрац подруге. Вот ты ее и утопил. Чего непонятного?! А трезво объясню завтра, когда просплюсь.