В тот раз, когда Чуриков впервые встретился с князем Дыбином, старик несколько преувеличил опасность, которая, по его мнению, ожидала сторонника развития подводного флота и идея подводного оружия постепенно завоевала признание во всём мире. Некий анонимный русский автор в брошуре, явно отстаивающей,интересы промышленных курсов, утверждал, что на четыре мощных броненосца нужно строить одну подводную лодку. Но в Англии адмирал Перси Скот уже выступил против увлечения линейными кораблями и призывал создать тучи аэропланов и подводных судов. Пресса тяжёлой промышленности и «Морская лига оценили позицию Скотта, как государственную измену, но в общественном мнении в кругах молодого офицерства его взгляды нашли поддержку. Подводные лодки усиленно строила Германия. Во Франции тоже начали внимательнее относиться к этому делу. В русском военно- морском бюджете по-прежнему на содержание подводных лодок уделялось весьма скудные суммы, по сравнению с ассигнованиями на создание крупных броненосных судов. Спустя некоторое время, в 1912 году, на французском заводе «Наваль» В Николаеве, наконец была заложена и лодка Чурикова.
Конструктору помог князь Дыбин. В ту осень, когда Турция развязала войну с Россией, на стапелях Французского завода, лежал уже корпус "Краба" - первого в мире подводного минного заградителя. С противоположного берега он походил на исполинский плод, упакованный в гигантскую корзину.
Сейчас, сидя на бульваре перед Лондонской гостиницей, Чуриков гадал – зачем князь Дыбин вызвал его из Николаева? Он был уверен, что письмо на шёлковой бумаге написано князем. В порту и на «Кубанце» пробили двенадцать часов. Над зданием генерального французского консульства взвивался трёхцветный флаг и затем поник, приспущенный в знак траура, - на «Португале» погибли два служащих- француза. Гибель русских моряков была отмечена рыданиями вдов и сирот. К подъезду Лондонской гостинице подкатил извозчик. Лошадка была худая, заморенная, с взъерошенной, взмокшей шерстью. Извозчик, с бородкой, похожий в своём армяке на сельского дьячка, силился что-то объяснить седоку. Впрочем, господин в котелке и в сером пальто нараспашку ехал стоя. Он держался за кушак извозчика и тыкал его в спину кулаком, чтобы тот погонял свою клячу.
Потом он выпрыгнул возле подъезда, погрозил извозчику кулаком и скрылся в вестибюле. Чуриков поднялся со скамьи. Он узнал пассажира. Это был Ковалёвич. « Любопытно», - подумал Чуриков и направился к гостинице. Из подъезда, в это время вышел пожилой господин в мягкой шляпе и в тёплом светло- синим пальто. Ему несли чемоданы. Господин занял место в извозчичьем фаэтоне. Ковалёвич распахнул бумажник и передал ему железнодорожный билет. Чуриков подумал: Не эти ли господа вызывали меня из Николаева? Извозчик отъехал, а Ковалёвич снял шляпу, вытер сиреневым платком свой яйцеобразный голый череп и огляделся по сторонам. Тотчас он увидел Чурикова, приветливо взмахнул рукой и поспешил навстречу шагая на вывернутых ногах, с длинными и плоскими ступнями, точно цирковой клоун. – Вы пунктуальны, как старый морской волк, - заговорил он, протягивая руки и хмуря брови. – Чрезвычайно сожалею. Непредвиденные обстоятельства…Можете представить, эта ужасная ночь…Чуриков молчал. – С вами хотел встретиться мой патрон. К сожалению, он вынужден срочно уехать. Ковалёвич схватил Чурикова под руку и повлёк за собой. – Зачем я был нужен? – спросил Чуриков, ругая в душе за то, что последовал вызову анонимного письма только потому, что тон его был категоричен и напоминал старика Дыбина. Ковалёвич затащил его в кафе на Ришельевской и усадил за столик. Чурикову хотелось выяснить, зачем его вызвали в Одессу? Ковалёвич заказал кофе, пирожные и сказал – Позвольте всё объяснить. Нам стало известно, что «Краб» изрядное время находится в постройке. – «Кому это нам»? – перебил Чуриков. – Мне и моему патрону. И он сказал, что его конструкцией по - прежнему интересуется одна весьма влиятельная фирма. Вы- человек деловой. Я- тоже. Буду откровенен. Ваша лодка строится третий год – и неизвестно, когда будет закончена. Послушайте, какое вам дело до этого? – перебил Чуриков. Он понял, к чему к чему вёл разговор этот индюк. Он опёрся руками о стол и проговорил, глядя в лицо Ковалёвича. – Вы предлагаете помешать достройке «Краба»? – Да, да,
«Краб» не должен быть спущен на воду, ни тем паче, под воду! Чуриков вспомнил, что в Петербурге он же старался перехватить у него проект. Теперь дело принимает более серьёзный оборот. Поведение этого человека было склонно к измене, а его деятельность шпионаж, но конструктор решил подождать, что будет дальше. Он напомнил Ковалёвичу, что пять лет назад он хотел завладеть его конструкцией, чтобы похоронить её в сейфе. Налегая грудью на край стола, он сказал: - Четыре года я не мог приступить к постройке судна, потому что ваша шайка мне мешала. Теперь вы хотите сделать меня изменником, теперь, во время войны? – Ну хватит, - сказал Чуриков и поднялся со стула. Короткое время он разглядывал журналиста. Что за мерзкий, лицемерный, продажный тип! Он размахнулся и ударил Ковалёвича по щеке два раза, и вышел из кафе.