На его сухих руках всегда были заметны следы от красок. Он рисовал с самого утра, а к вечеру краски так сильно въедались в кожу, что их было невозможно убрать мылом. К тому же смысла их убирать не было, потому что на следующий день они бы появились снова.
Эти руки с разводами акварели на коже были для нее самыми родными. Эти руки, которые сейчас были так далеко, которые сейчас наверняка рисовали что-то, потому что они не могли не рисовать.
Ее руки были белыми, как первый, девственно чистый снег. Они всегда были холодными и дрожали, когда она волновалась. Дрожали они и сейчас, когда перебирали клавиатуру старого допотопного ноутбука. Подчиняясь сердцу своей хозяйки и совершенно не слушая ее разум, пальцы набирали текст. На экране появлялись буквы, строки, фразы, абзацы. Все с десятками грамматических ошибок. И в этом тексте была вся ее душа вывернутая наизнанку. Так много хочется просто сказать. Сказать вслух человеку, стоящему рядом, услышать свой дрожащий в воздухе голос, увидеть как изменяется его взгляд. Дотронуться до его рук. Но это невозможно.
А виной всему эти все чертовы расстояния! И пальцы вновь умело перебирают клавиши, запинаясь, четко выводят текст. В нем вся ее душа, но холодный электронный формат не сможет ее донести. Душа потеряется в дрожащем свете монитора. Тогда зачем все это?
Она наводит мышку на кнопку «отправить» и замирает. Расстояние длиной всего в один клик. Но она уже слишком запуталась. Холодные бледные руки коснулись лица. Но это не привело ее в чувства.
Руки яростно схватили ноутбук и изо всех сил разбили его о стену. Письмо не отправлено, это расстояние слишком огромное для понимания. Из ее глаз текут слезы полного отчаяния, холодные белые руки вытирают их и не понятно зачем.
Руки так далеко, души так близко. Расстояние невыносимо.
Посвящается