Кевин, урожденный Маркиз Сент-Джеймс Баккарди оф Дримлэнд, с шенячьих дней числил себя в беспощадных хищниках. Ох, и доставалось же от него братьям и сёстрам! Едва открыл глаза – увидел: мир полон добычи! А он – охотник! Откуда в королевском пуделе такая незамутненная кровожадность – кто знает; наверное, атавизм какой-нибудь. Проснулся древний-предревний ген, и всё в таком роде. Белоснежный кудрявый щенок бесстрашно и на полном серьезе бросался на все, что шевелилось. Третировал всю близкую и дальнюю родню – в питомнике собак хватало. Сверстников побеждал, от старших неизбежно получал трёпку. Но это его не останавливало. В итоге, никто не хотел покупать излишне агрессивного щенка: не на цепь же его сажать? Пуделя-то? Хотя, в наши времена, говорят, всякое бывает… Так что продали Маркиза Сент-Джеймса в пятимесячном возрасте за ломаный грош некой даме. И вздохнули с облегчением.
- Ты ж моя пуся! – радостно взревела дама, облобызала перепуганного пуделя – и вместе с ним помчалась в зверский супермаркет, покупать попонки, штанишки, шубки, сапожки и прочие совершенно необходимые каждой собаке штуки.
- Ах ты, пусенька! – приговаривала она, натягивая на уже закипающего от злости кудрявого хищника то стильный полосатый комбинезончик, то кухлянку на натуральном меху.
Всю следующую неделю юный Маркиз провел в стране кошмаров. Нет, кормили отлично, спору нет. Но все остальное… Он едва выкраивал часок-другой, чтобы поспать – в остальное время его гладили, тискали, наряжали, демонстрировали многочисленным родственникам, друзьям и приятелям, много фотографировали. И при этом называли исключительно Пусей. Маркиз не имел представления, что значит это слово, но всей пёсьей душой возненавидел его – за компанию со штанами, ботинками и шубами, и, конечно, экзальтированной хозяйкой. Поэтому, едва его оставили без присмотра всего на полтора часа, гордый охотник незамедлительно расправился со всеми этими ненавистными вещами, изодрав их в клочки. Когда хозяйка, невыносимо благоухая, вернулась из салона красоты, её едва удар не хватил.
- Пуся?.. – она опустилась на пол. – Пуся, как же так?! Почему, Пусенька?!
Маркиз Сент-Джеймс храбро зарычал и дважды гавкнул, утверждая свою победу.
- И-и-изверг! За что-о-о-о?! – заревела несчастная женщина.
В трех гавках и двух рыках пёс честно объяснил, за что именно. Но тут эту беседу прервал звонок в дверь. Всхлипывая, хозяйка открыла дверь.
- Милочка, что с вами? Что стряслось? – послышался громкий мужской голос.
- Боря, Боречка… Это всё о-о-он… Пуся… Неблагодарный… - повисла она на вошедшем. Пёс на всякий случай гавкнул, давая понять, что просто-так сдаваться не собирается – не на того напали.
- Ого! – оценил разгром гость, Борис Федорович Румаков. – Прямо тебе Варфоломеевская ночь! – Тут хозяйка кивнула и снова заревела. – Ну, полно, полно, душа моя. Успокойтесь. Для начала примите дары! «Седьмое небо» - поверьте, восхитительное массандровское вино, интереснее муската. Там еще кое-что… Тащите это все на кухню, успокойтесь, а я пока поговорю с этим разбойником.
Она кивнула и ушла, а гость присел на корточки и обратился к Маркизу.
- Ты что же это, братец, набезобразил тут, а?
Пёс зарычал, схватил более-менее крупный клочок, порвал пополам.
- Так-так… Хочешь сказать, что ни черта ты не пуся, а? – В ответ пудель зашелся лаем. – Ну-ну, - прервал его Борис Федорович. – А кто ж ты у нас тогда? Грозный хищник, что ли? – утвердительное «Гав!» в ответ. – Хм, а смышлёный ты, как я погляжу… Ты вот что… Иди-ка ты пока от греха на место. На место! – строго приказал клоун, грозно сверкнув глазами. Маркиз немедленно залез под лавку: плюшевый домик, который был ему выделен как «место», пёс тоже основательно победил. – И тут сиди. А с хозяйкой твоей я поговорю.
Хорошее вино, да приятный разговор, да с каким собеседником! – и через два часа хозяйка квартиры уже улыбается и смеется, забыв о своих горестях.
- Да, вот что хочу сказать вам. Пёсик-то ваш – не «пуся» никаким боком. Он у вас, знаете ли, охотник! Да-да!
- Что за бред? – возмутилась дама. – Пудель-то?
- Всякое бывает, - ответил клоун. – Но поверьте, я разбираюсь в таких вещах. Не нужно ему ни плюшевых домиков, ни полосатых штанов. Дерюга вместо подстилки, да мозговая кость!
- Но он же такой пуся… Кудрявенький…
- Внешность бывает обманчивой. Поверьте знатоку, этак вы с ним не сладите. Примите его, как бойца, как охотника, но прежде покажите, кто из вас вожак стаи!
- Вожак стаи?... Это как?
- Он должен четко знать, что в вашей власти убить его в любую секунду – за соответствующую провинность.
- У…убить?
- Именно. Иначе он просто не станет вас слушаться.
- Но это же невозможно! Собаки – они же… для удовольствия! Нет, правду говорят, что у вас в цирке мучают звериков!
Клоун тяжко вздохнул; из коридора послышалось азартное рычание, что-то упало. Он встал, тихонько прокрался в прихожую. Оттуда рукой поманил хозяйку. Она подошла, глянула, охнула: милый кудрявый пуся, ну, пусть хулиган немножко… он стащил с вешалки ее новую норковую шубку, и теперь прикидывал, с какого края ее лучше начать раздраконивать.
- Пуся… - простонала женщина.
- На место! – рявкнул Борис Федорович. Пса как ветром сдуло под лавку. Клоун наклонился, глянул свирепо: - Сидеть! Не доводи до греха, засранец.
- Но как же… И что же мне делать?
- Я потом вам подробно расскажу. А пока – давайте-ка чаю, а? Заварите старику. Как вы умеете. И, может, в карты?
- Давайте, - вздохнула хозяйка, водворяя шубу на место. – Идите в гостиную, я сейчас.
В цирке непорочного человека сыскать непросто; водилась и за Румпелем страстишка. Любил народный азартные игры. Нет, заядлым игроманом не был никогда, и казино всех видов обходил десятою дорогой. Но со своими… Но по маленькой… А то и не по маленькой… Короче говоря, снова приведя бедную даму в сносное состояние духа (хорошее вино в Массандре делают, факт!), засел Румпель играть с нею в подкидного дурака. На деньги – от кона к кону повышая ставки. То чуть выигрывал, то проигрывал, но за пару часов спустил все, что было, а было не сказать, чтоб мало.
- Ну что, - весело тряхнула головой хозяйка, - штаны ставить будете?
- Штаны? Ни в коем разе. Стар я уже, по морозу без штанов-то гулять… А сегодня не мой день, это точно. Хотя… Давайте ва-банк? Ставлю самое дорогое – клоун был предельно серьезен. – Вот это. – И он достал из внутреннего кармана красный клоунский нос.
- Ого! – посерьезнела и дама. – Действительно, ва-банк… Мне что, всеми деньгами ответить?
- Ну, это неравная ставка будет… Как насчет вашего кучерявого вандала?
- Рисковый вы человек, Борис! – расхохоталась хозяйка. – Напялю ваш нос на этого хищника, так и быть, клоуном станет. Была, не была!
Вечером Борис Федорович расстелил в углу кабинета мешковину.
- Место! – приказал. Пудель не посмел ослушаться. – Особо не привыкай, завтра в цирк переедешь. Ждет тебя, дружок, блестящая цирковая жизнь. А звать мы тебя будем… Ну, скажем, Кевин. Есть у меня, понимаешь, слабость: собак да котов именами любимых актёров называть. А Кевин Спейси – очень хороший актёр.