Имена суть гаранты людских разномастнейших судеб,
ну а ваши-то, братья по крови мои, стопроцентно.
Не взыскуя вердиктов каких бы то ни было судей,
я с пером, как с шестом, дебютирую в люминесцентной
светомузыке исповедальни. Да, лобное место
(Губермана б сюда – раззуделся б язык, каламбуря)
стимулирует лучше, чем дрожжи, словесное тесто.
Ворожу, как умею, и табор орфеевых фурий,
распахнувших Аида врата под вокальным гипнозом,
замаячил. Завязла на такте последнем интрада –
так хирург замирает, покуда колдует с наркозом
мэтр анестезии. Примите ж меня без доклада.
Одному гожусь в дочки, другому – с натяжкой – в «татешки»
иль в «апай»* – так сейчас именуют нас скифы-студенты.
Имя-отчество схрумкала прошлого белка орешком.
Тошнотворно? Пожалуй. И все мы чуть-чуть декаденты.
В лихорадке листаем гроссбух свой по эвдемонизму:
устремленность к БАХЫТу** роднит нас покрепче цемента,
феодал-, социал-, капитал-, идиот-, анарх-измом
все уж сыты по горло, но Мёбиус склеил нам ленту.
Здесь вплетают в венки это странное гибкое нечто,
когда в гости к Анубису в горьких слезах отправляют,
и букет, сформированный принципом «чёт или нечет»,
с бесконечности символом в грустных стихах сопрягают.
Жизнь вообще-то слепа, но едва ли пробьется в герои
тот, кто в бездну себя без отрыва от воспроизводства
погружён как в джакузи. Да здравствует гип-ЕРБОЛоид***,
чья «ерболистость» истово борется с рабством и скотством.
Не подбивши баланс, ни к чему расфуфыривать коду.
Удаленностью звезд измеряют их яркость и крупность.
Мы пернатые дети единого племени-роду:
интерфейс, микрокосм, номадических черт совокупность –
для коммуны немного, но мейлам рифмованным хватит.
Я пишу к вам, с постлюдией медля (чего уж тут боле?),
невеличкой с окраин, бойцом неопознанной рати.
Что ж, до связи. Привет от бекара диезу с бемолем.
* "апай" (каз.) - старшая сестра, уважительное обращение к старшей по возрасту
** "Бахыт" (каз.)- счастье.
*** "Ербол" (каз.) - будь героем.