Новый поворот в обучении был очень интересным. Деньги у меня в прошлой жизни водились, но в скромных количествах, так что жизнь избранной части общества знал я только с экранов телевизоров, глянцевых журналов да из Интернет-сообщений. Конечно, заманчиво было все это увидеть изнутри. Но я не знал, как поведу себя в такой ситуации, смогу ли контролировать эмоции и не увлечься праздностью. Очень хотелось увидеть сына и помочь материально жене, но что-то постоянно сдерживало такие порывы.
В конце концов, мною было решено выложить для ознакомления с бомондом и принятия решения не больше двухсот тысяч евро. Откуда взялась такая цифра — совершенно непонятно, но ум остановился именно на ней, и копаться в причинах не хотелось. Незаметно для себя я задремал, и увидел страшную мешанину из денег, нищенства, Темных и Светлых, постоянно интересующихся мною и чаще всего, почему-то, изнутри меня самого. Апогеем этого сюрреализма стала огромная морда беззвучно мяукающего кота. Открыв глаза и еще не совсем понимая, где нахожусь, я увидел перед собой улыбающегося Макса с ворохом фирменных пакетов. Опустив глаза, я чуть не завопил — у ног моего партнера сидел… Туз, беззвучно мяукая и вроде улыбаясь. Увидев мое состояние и объяснив его для себя беспородностью животного, Максим сказал.
— Да вот, приблудился недавно, да такой жалостливый, что выгонять не стал. Удобно, что немой. — МОЙ — хотелось закричать мне, но вместе с Тузом нам удалось сохранить приличие и не выдать тайны знакомства. Максим продолжал рассказ о своих похождениях.
— Практически все удалось организовать. В базах данных тебя нет, значит, с паспортом проблем не будет — завтра к вечеру документы можно забрать. Я не посоветовался, но заказал автомобильные права и налоговый код. За срочность придется набавить — все обойдется в три евро.
Я понимал, что цена завышена — но в меру, а потому возражать не стал.
— Одежду и все необходимое я прикупил. Если не возражаешь, возьму кое-что себе, чтобы соответствовать. — Я не возражал.
— Так что поскучай здесь до завтра, и весь мир будет к твоим услугам. Если можно, сориентируй по времени, сколько мы будем отсутствовать, чтобы я подогнал свои дела.
Я сказал, что недели две минимум, чем вызвал довольную улыбку Макса.
— Кстати, купил тебе довольно сносный телефон, мой номер забил, чтобы можно было поддерживать связь. Осваивайся с вещами, а я поехал все улаживать. Жди меня завтра к ужину. Если что срочное — звони. Кота оставляю на твое попечение. — С этими словами помощник, церемониально раскланявшись, удалился. А я уставился на Туза, пытаясь осмыслить происходящее.
Я уже понимал, что ничего случайного в этом мире нет и не может быть, все происходящее со мной имеет глубокий смысл, не всегда очевидный для меня самого. И появление в этой новой реальности котенка из прошлой жизни, ласково трущегося о мою ногу, тоже что-то значило. Но не было желания копаться в причинах, наоборот, комфортное чувство, что меня ВЕДУТ, все более наполняло меня. И хотелось ВЕРИТЬ. Это ощущение было совершенно новым, и доставляло какую-то неведомую ранее радость — совершенно несравнимую с привычной радостью достижений. Радовал окружающий мир, радовало само существование, и хотелось благодарить за него, за саму возможность дышать воздухом и БЫТЬ.
Задача по трате денег уже не казалась такой неразрешимой. Я понимал, что от меня ждут не самих действий, но связанных с ними изменений представлений о мире. Что скрывать — раньше я был уверен, что деньги являются могущественным механизмом обретения счастья, ведь вместе с ними должны были прийти определенная свобода, независимость. Но опыт нищенства поколебал эти представления, ведь тогда у меня не было денег вообще — но все-таки я был близок к счастью. Сейчас предоставлялась возможность на деле убедиться в могуществе или отсутствии такового денежных знаков, только необходимо на мир денег взглянуть изнутри, попытаться понять действующие в нем механизмы и сделать вывод.
Укрепившись подобным образом, я решил, не откладывая, ночным рейсом лететь в Москву, эту столицу денег, и погрузиться в их мир. Оставалось опасение — не засосет ли он меня, смогу ли я устоять перед соблазнами, пока неведомыми мне. Но почему-то именно эти сомнения казались правильными, и приближали меня к сути предстоящего урока. Ни изменить окружающий мир, ни сколько–нибудь повлиять на его законы я не мог, но зато мог измениться сам, и это представлялось необычайно важным.
Вывело меня из состояния задумчивости внезапное появление Максима. Он вдруг вбежал в комнату, и возбужденно начал интересоваться моими планами. При этом почему-то изменился Туз — он явно насторожился и проявлял явные признаки враждебности. Да и сам Максим выглядел странно — суетился, постоянно хохотал, шутил — был сам не свой. Не отвечая прямо на его вопросы, я вдруг по какому-то наитию спросил о старинном нашем друге и его собаке. Собаку я выдумал — друг терпеть не мог животных, но Максим ответил, что пес жив до сих пор. Теперь уже угроза была явной, и я старался оттянуть время, ища выход. Как всегда, события приняли стремительный оборот. Отпустив очередную шутку, мой “партнер” вдруг дунул чем-то мне в лицо, от чего окружающий мир поплыл перед глазами, и я чуть было не упал в беспамятстве. Но сработал какой-то внутренний механизм, моментально нейтрализовавший яд, и позволивший адекватно воспринимать действительность. Виду я не подал, продолжая изображать обморок, сам же внимательно следя за происходящим.
К лже-Максиму, сквозь черты которого проглядывал образ Квазимодо — Тени присоединились два помощника, уже знакомых мне по нападению в доме нищих. С собой они принесли какой-то аппарат, напоминающий шлем и явно предназначенный для моей головы. По какому-то внутреннему порыву я не стал сопротивляться, наполненный уверенностью, что смогу противостоять воздействию.
— Необходимо выкачать из него всю информацию, пока нас не засекли, — сказал скрипучим голосом уже совсем не скрывающий себя Квазимодо. — Он должен знать Замысел и код доступа к библиотеке.
На голову мне водрузили подобие шлема, оказавшегося достаточно тяжелым, в руках у Тени оказался портативный пульт управления, и аппарат тихонько зажужжал. Явственно ощутил я поток энергии, старавшийся вырваться из моей головы, и в это мгновение чудовищным напряжением воли мне удалось изменить его направление — теперь он направлялся ко мне, а Квазимодо с безграничным удивлением на лице осел на пол. Где-то глубоко внутри меня начали формироваться образы, сначала неясные, но потом все более четкие. Сначала промелькнуло перепуганное видение Фантома, а затем череда картинок рассказала о неясном пока плане захвата библиотеки. Пришло впечатление огромного расширения головы, я даже испугался, что она вдруг расколется пополам. Внезапно в комнате началось молниеносное движение — появились сразу два персонажа — Янус и Фантом, между ними произошла безмолвная, но явственно напряженная дуэль, во время которой все мои видения прекратились. Также неожиданно все стихло, нежданные гости исчезли как по мановению волшебной палочки, оставив теперь уже безжизненный аппарат на моей голове.
— Справился, — довольно пробурчал Янус. — Поздравляю с первым трофеем. Это последняя модель улавливателя, и ты честно получил его. Специалисты теней опережают нас в технике, потому что мы не можем ставить античеловечных задач — это их хлеб. Но теперь наши техники обязательно найдут защиту. Раз уж мы встретились, скажу, что ты на правильном пути. Мешают тебе твои же сомнения, но не борись с ними, они совершенно естественны, и при правильном подходе всегда выведут на Путь. И не мучайся насчет Туза, у него свои задачи. Просто наблюдай. С этими словами Янус снял с моей головы шлем, и как обычный человек вышел во двор, сел в припаркованный возле ворот “Ягуар”, и, помахав мне рукой, с бешеной скоростью удалился.
Теперь только я ощутил огромную, как свинцовая туча, усталость, сковавшую меня, и еле добравшись до дивана, провалился в сон. Последнее, что я запомнил — урчание Туза, пристроившегося под боком.
Разбудил меня пришедший Максим, который явно был самим собой, и с очень довольным видом сообщивший о готовности. Я немного удивился количеству проведенного во сне времени, но, ощутив страшный голод, предложил подкрепиться, и за едой обсудить дальнейшие планы. Наскоро соорудив обильный ужин из имевшихся в доме запасов, мы отдали должное еде, практически не отвлекаясь на разговоры, и лишь за кофе приступили к обсуждению. Моя идея о немедленном вылете в Москву нашла горячий отклик у Максима, и он тут же принялся хлопотать о билетах. Вскоре были заказаны два места на четыре часа утра, после чего я принялся примерять обновки. Между тем в голове постоянно звучала мысль о какой-то очень важной детали увиденного под шлемом, но она ускользала от меня. Наконец, я прекратил бесплодные попытки поймать ее, и целиком отдался своему внешнему виду. Надо отдать должное Максиму — он сумел приобрести довольно приличные вещи, которые на первый случай обеспечат нашу легализацию в среде нуворишей. Выбрав дорожный вариант и сложив остальное в сумки, мы отправились в путешествие к неведомому.
Перелет прошел успешно и в комфорте бизнес-класса. Москва встретила суетой и обилием людей, предлагающих самые неожиданные услуги. Решено было ехать в гостиницу “Россия” — хотя и не самую фешенебельную, но позволявшую окунуться в центр мегаполиса. Оказалось, что поселиться не так-то просто, но Максим довольно быстро все уладил, и через несколько минут мы оказались в просторном номере с видом на Кремль. Постояв у окна и ощутив себя покорителями, мы переоделись, предварительно приняв душ, и спустились в ресторан. Я не сорил деньгами, но и не жадничал, поэтому привлек внимание сразу нескольких субъектов. Первым оказался довольно проворный малый, предложивший свои услуги по организации досуга с очень широким спектром услуг. Правильно поняв его, мы взяли номер телефона и обещали звонить, если возникнет надобность. Второй, более солидный дядечка, отрекомендовался деловым человеком с широкими связями чуть ли не в правительственных кругах. От него за версту несло афиризмом, и, переглянувшись с партнером, мы вежливо отказались. Еще было несколько девушек за барной стойкой, не скрывавших своего интереса, но пока так и не подошедших к нам. Столичная жизнь началась. За обедом Максим вежливо поинтересовался нашими планами, и я ему сказал, что хочу осмотреться, чем живут люди. Когда произносил эту фразу, что-то шевельнулось в душе, и я невольно подумал, что чем-то напоминаю Воланда — он так же со стороны наблюдал Москву и москвичей. Попросил партнера составить небольшой план на вечер, включающий посещение престижного места, но не самого фешенебельного, и отпустил до пяти часов, выдав деньги на расходы. Довольный Максим умчался, а я, немного погуляв по вестибюлю, позаглядывав в киоски и купив несколько газет, отправился в номер.
Я прекрасно понимал, насколько разношерстной окажется московская тусовка, но не видел другого способа, как просто сделать шаг и посмотреть, что из этого будет. Мысли вращались вокруг прочитанного ранее о светской жизни и деловом мире акул денежного моря, память подсовывала сюжеты кинофильмов, но все это казалось неправильным, однобоким, специально создающим искаженный образ. Пришли на ум истории о русских промышленниках, поднимавших Сибирь богатырях, и создалось впечатление пропасти, разделявшей эти две эпохи. Меня заинтересовал вопрос: возможно ли совмещение богатства и Духовности? Может ли человек, поднявшись к вершинам общества, сохранить или обрести себя, не раствориться в деньгах? И для себя решил — всеми возможными путями попытаться отыскать такого человека, или хотя бы составить мнение об ответе на эти вопросы. Я никак не мог составить план о том, где его искать, и решил довериться провидению.
Просмотрев купленные газеты, составил себе предварительное мнение о происходящих в столице событиях, особо отметив относящееся к жизни олигархов, включил телевизор и сразу же попал на программу, освещающую светскую жизнь. Речь шла о каком-то миллиардере, на экране сменяли друг друга картины заморских курортов, яхты, особняки, ослепительно улыбающиеся женщины и предсказуемо вызывающая ведущая. Вдруг на экране появился сам олигарх, одетый довольно демократично, и сказал:
— Я не считаю накопление денег самоцелью. Всем стремящимся к капиталу могу сказать, что только один процент ваших средств работает на вас, на остальные рабски трудитесь вы.
После этих слов я с жадностью начал ловить имя миллиардера, и услышал: Варфоломей Родионов. Что-то до боли знакомое отозвалось в груди…
— Да, Люций, никто не мог предвидеть, что ваши пути вновь пересекутся. И ты, и он в других обличьях, но вот имя ему разрешили оставить прежнее — знали, что ты телевизор включишь. Согласись, нелегко до него оказалось добраться! После того случая с самолетом он якобы уехал за рубеж, на самом же деле попал в класс, только для изучения смерти — и уже потом стал тем, кого ты увидел на экране. Россия огромна, и там периодически возникают большие состояния. Он ведь тоже о тебе ничего не знал — вас просто вели до пересечения в одной точке.
Школа богата на такие сюрпризы. Конечно, я не сразу вспомнил того Варфоломея, а вспомнив, не смог достаточно уверенно идентифицировать с только что увиденным, но все же принял это за хороший знак. Еще раз просмотрев газеты, я увидел несколько статей о Родионове, но никаких намеков на его координаты не было. Ну что ж, тем интереснее будет поиск.
Вскоре появился Максим, и предложил на выбор несколько вариантов проведения вечернего времени. Обсудив их, остановились на престижном комплексе, включающем ресторанный блок с несколькими мировыми кухнями, и огромный зал казино. При желании, можно было отправиться в сауну или потанцевать.
Не успели мы собраться, как по телефону прозвучал звонок с довольно навязчивым предложением организовать интимную встречу с девушкой на любой вкус. Я возьми и пошути, что предпочитаю мальчиков — и лишь по округлившимся глазам партнера понял, что совершил глупость. Когда через пятнадцать минут в номер постучали, и слащавый молодой человек предложил выбирать, шутка обошлась мне в пятьдесят евро. Я понял, что нужно быть осмотрительнее и не расслабляться. Макс сообщил, что заказал довольно приличный автомобиль на прокат, и готов выполнять функции водителя. На том и порешили, отправившись в свое первое турне по ночной Москве.
Максим казался прирожденным водителем престижных автомашин, он явно получал удовольствие. Прислушавшись к своим ощущениям, понял, что мне нравится вот так ехать по вечерней столице, но фанатом дорогих иномарок не являюсь точно.
Центр встретил нас обилием огней, яркой рекламой и неспешной суетой собравшейся публики. Я сразу разделил ее на две категории. К первой, не очень многочисленной, относились те, кто пребывал здесь естественно, в силу своего способа жизни. Они никуда не спешили — знали, что это будет и завтра, и послезавтра — в обозримом будущем. Ко второй, составлявшей большинство, относились те, кто по разным причинам оказались близко к жизненной вершине, и спешили, ежечасно ожидая падения. Была, конечно, и третья группа — ее представители не могли себе позволить находиться здесь, но шли на такие расходы, надеясь приоткрыть для себя щель в заветный мир денег. Особо глаз отмечал различных сопутствующих денежным потокам “рыб” — девушек и юношей с сутенерами, различных аферистов и дельцов, вертящихся вокруг денег помощников и разного вида охрану.
Это был своеобразный мир, со своим языком, правилами игры, понятиями и представлениями. Неспешно играя в рулетку, я внимательно наблюдал за происходящим. Большинство посетителей казались спящими, чем-то походили на теней. Они двигались, выражали эмоции, решали какие-то проблемы, но во всем этом не было жизни, не было некой искры, свидетельствующей об осознанности. И такое положение не казалось случайным, оно таило в себе скрытую закономерность, которую мне еще предстояло обнаружить.
Несколько раз я видел живой взгляд — он появлялся иногда, ощупывал внимательно окружающее пространство и прятался под маской сонливости. Постепенно мне удалось засечь его носителей — это были два типичных искателя приключений, скорее всего — карманники из дорогих, и один бизнесмен, явно выпадающий из общей картины. Ворам по профессии положено быть бдительными; они очень быстро зафиксировали мой интерес, и на всякий случай переместились в соседний зал. С бизнесменом было сложнее — я никак не мог придумать подходящее объяснение. Промучившись около часа, незаметно подозвал Максима и попросил его по возможности выяснить историю заинтересовавшего меня молодого человека.
Разговоров вокруг происходило множество, и не нужно было подслушивать, чтобы уловить их смысл. Говорили о разном, но создавалось устойчивое впечатление, что об одном и том же. Бизнес, приобретения, конкуренты, женщины (в разговорах мужчин) и мужчины (в разговорах женщин) плюс немного спорта — вот, пожалуй, и все. Казалось, в говоривших вложена некая программа, и она потихоньку раскручивается в течение вечера. Невзирая на показную активность, все было вяло и скучно. Я не представлял, как в подобной атмосфере можно было проводить день за днем.
Пока я размышлял таким образом, периодически делая ставки на зеленом сукне, с докладом подошел помощник. Кстати, приятным сюрпризом стало полное отсутствие игровой зависимости: ни частые проигрыши, ни периодические выигрыши кровь не будоражили. Максим тихонько рассказал, что молодой человек с живым взглядом — достаточно удачливый бизнесмен, некоторое время назад появившийся на небосклоне столичных звезд бизнеса из мелких. Удалось выяснить, что корни его уходят в одну из спецслужб. Это отчасти объясняло бдительность взгляда. Я уже подумывал, не свести ли знакомство с таким перспективным персонажем, когда Максим, словно угадав мои мысли, предупредил о возможной особой миссии такого человека и посоветовал в прямой контакт не входить. Печальная складывалась картина — сколь-нибудь способными к жизни выглядели только явно криминальные люди (причем не надеявшиеся на силу, но на ловкость и сообразительность), а так же представители спецслужб, не сидящие в тиши кабинетов. Конечно, обобщать было рано, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы поколебать мои прежние представления о мире бизнеса. Впечатление было такое, будто попал в кукольный театр. Оставалось найти кукловодов, если это удастся в рамках моего эксперимента. Постепенно зал начал возбуждаться — причиной тому был алкоголь и наркотические вещества, почти в открытую употреблявшиеся посетителями, особенно первой группы.
— Скучно? — вдруг услышал я за спиной, и, оглянувшись, увидел молодого человека, так заинтересовавшего меня ранее. Справившись с легким шоком, я ожидал дальнейшего развития событий. Максим благоразумно расположился невдалеке, ловя мой взгляд.
— По вашему виду можно догадаться, что здешняя публика не совсем близка вам, вы словно изучаете обстановку. Меня зовут Артем, и я сам не вписываюсь в окружающий пейзаж, находясь здесь скорее по необходимости, чем по интересам. Предлагаю уединиться в баре и поговорить, если вы, конечно, не возражаете.
Понимая, что ничего случайного быть не может, я выразил готовность и предложил перейти на “ты”. С этим мы переместились в довольно уютный бар. Максиму я кивком головы дал понять, что пока все в порядке, и он остался в зале, не упуская при этом из вида вход в бар.
— Как тебе нравится здешняя публика? — задал вопрос мой новый знакомый.
Я не стал скрывать своих наблюдений и выразил разочарование отсутствием живых лиц.
— Ты очень правильно подметил. Деньги засасывают людей, порабощают их. У человека создается иллюзия свободы, в то время как он незаметным для себя образом попадает в зависимость. Есть определенные правила игры, нарушить которые могут лишь те, кто эти правила устанавливает. Но здесь таких нет. Их единицы, и они находятся в особом мире, недоступном для большинства даже очень богатых. С ними было бы интересно пообщаться — вот только попасть к ним непросто.
Тут я выложил свое впечатление от интервью с Варфоломеем, и спросил, не знаком ли мой собеседник с ним.
— Это очень интересный человек, — ответил мой новый знакомый. — Он как раз из тех, кто вне правил. Такие люди не совершают революций, не стремятся переделать мир, но внутри этого мира создают некие новые области, постепенно расширяя их. Его состояние огромно, и оно точно не криминального происхождения — хотя никто не может с уверенностью сказать об истоках. Мне бы тоже было очень интересно познакомиться с ним — вдруг удастся получить какие-то полезные уроки.