ВСЕ
Олег Т-ер. Гена Ч-ко. Света П-ко. Аня З-ая. Света и Толя Д-ки. Г-их Костя. Константин К-ец. С. свет Х-ов. Андрей Л-ик. Лёша М-ев. Андрюша Д-ий. Л-ов Роман. Артур К-ко. Вика, Вика, моя Вика и прочие... - всех вас люблю, Павел я Григоренко. 1967-1980
АРТУР К-КО
В твоей коммунальной комнате прыгали мы мальцы со шкафа на диван с зонтиком. И мама твоя пришла, накормила нас, добрая. До сих пор это, как вереща падаю вниз, мне снится и ваша любовь.
ОЛЕГ К-ИН
Бросали с 4-го твоего этажа вниз налитые водой шарики, смешно они кувыркались. Какой-то мужик, облитый взрывом, тряс наверх кулаком, не зная, куда смотреть, мы спрятались, хохоча от восторга. Спасибо, что рассказал классу о том, чего в общем-то не было, помнишь? Конечно, дрались с переменным успехом - ты с твоим братом против брата моего и меня. Прощаю. Самое удивительное, что наши квартиры в доме зеркально противоположны.
ЖЕНЯ Н-ИН
Ты - всё, болтунишка, особая к тебе связь. Я помню, как из нашего класса сволочи тебя выгоняли. Правильно сделал, что в окно заорал. Разве ты виноват, что отец у тебя - алкоголик? Впрочем, очень добрый, отзывчивый был человек.
СВЕТА П-КО
В 70-м, в грустном месяце сентябре, когда в школу под зад нас попёрли, взыграла, заныла душа, так захотелось во вчерашний ласковый день вернуться, в лето, в май, в синие громадные окна... Лил дождь, вдруг тебя длинноволосую, узконосую, худенькую встретил из той, прошлой своей детсадовской жизни, которая, жизнь эта, казалось тогда мне, и была настоящая, цельная, райская, не заставляли в конце концов учить азбуку, дурацкие цифры; в деревянном павильоне с вычурной наверху резьбой мы стояли на территории нашего садика со скульптурой задумчивого Володи Ульянова, взявшись за руки, вокруг брызги гремели, небо было черно. Наверное, ты чувствовала то же, что я. Амен. К тому ж папа твой водил большие автобусы, это меня потрясало. Больше, увы, мы не встречались, говорят, переехала в другой город.
ГЕНА Ч-КО
Ты был парень, как парень, темноволосый, больше хорош, чем плох, но родители твои были круты, и это я чувствовал по восторженной реакции воспитателей на твоё в группе с утра появление (когда я заходил, они, кажется мне, шипели), думаю - среднего звена партноменклатура, может - я ошибаюсь, бери выше. Старался с тобой подружиться. Обменивались солдатиками: я тебе алюминиевых, советских, ярко и самозабвенно навечно замерших с винтовками и гранатами в руках, ты мне - пластмассовых, вычурных, американских, стреляющих с весёлыми лицами в кого-то с колена. Мне кажется теперь, я искренне тебя любил, как и всех остальных. Солнце, дома, пятиэтажки.
АНЯ З-АЯ
У тебя , маленькой, 5 квартир, у меня, большого - ни одной, вот в этом вся и есть на свете разница. А ведь я тебе помогал вчера, ты помнишь? Вряд ли.
Г-ИХ КОСТЯ
Лед Зеппелин, Сюзи Кватро, и твоя без трусов - подглядел - старшая сестра. 1970-е. Ох!..
КОНСТАНТИН К-ЕЦ
Рано начал много пить и курить, увы; гораздо раньше, чем я, хоть и мой одногодка и одноклассник. Родители - интеллигенты, лапочки, впрочем,- оба курили, как сапожники. Исключительно эрдельтерьеров дома держали. Первый раз Битлз в стерео у тебя, Костя, дома послушал на твоей аппаратуре, которая мне только снилась, в году, кажется, 78-м, был потрясён - и аппаратурой и игрой Битлз. Упал, шаля, ты в пролёт лестницы с третьего этажа, швы на лоб наложили, может, в этом всё дело? Ну и фамилия, скажу, с именем у тебя,- я всегда об этом думал.
СВЕТА И ТОЛЯ Д-КИ 1
Хорошие, в общем, они ребята. А дело было так... Год 1969, подготовительная группа. Т.н. мёртвый час в детсаде, с часу - до трёх, Харьков, Пятихатки, Физтех, СССР. Но мы уже большие - 6 лет - не спим, ворочаемся, общаемся, чуть воспитательница зашла - оп, глаза закрыли, и, если ушла, ба-ба-ба - болтаем опять...
АНДРЕЙ Д-ИЙ
Решал в школе математические задачи на раз, не то что я, эстет, бунтарь, поэт, благословенный будучи ты всемогущей Зинаидой Денисовной. Да потом, выпивая с тобой после школы в пивной, я понял - поэт больше, чем математик, потому что только слова - правда.
АНДРЕЙ Л-ИК
Если бы мне дали до крови в нос за правду - я бы сказал спасибо, но ты - не скажешь. Это тебе - мой стих, не помню какой, про директрису.
ЛЁША М-ЕВ
Тебя я любил, как брата, пили вместе, закусывая солёными огурцами, курили бычки на переменах, помнишь? Но потом, после всеобщего краха, в году так в 94-м, я пытался к тебе обратиться за мизерной помощью, что-то там продать-перепродать, и не ждал прибыли никакой, но - подтверждения прошлой любви. Ты сидел в засранном тараканами офисе в окружении козлов, которые тебя, хорошего, доброго - мне показалось - поработили. С каменным, холодным лицом ты отказал. Ей-Богу, я вечером плакал.
Л-ОВ РОМАН
Дрался ты превосходно, яростно, цепко, в школьном, оклеенном кафелем туалете в году, кажется, 78-м избил С.Х., фаворита нашего класса, раньше всех повзрослевшего, потом по этому случаю подальше от тебя я, великий и грозный, держался. По окончании школы ты и твой старший брат успешно учились на морских офицеров в славном городе Ленинграде - слава и честь, все мы, одноклассники, вами гордились! Да после 91-го года внезапно бросили службу, в бизнес подались, вдруг переехав на Д.Восток: продажа леса, делание бумаги и проч. Почему? Ветер знает. С тех самых пор ни одного из вас, братьев великих, воочие я не видел, к вам дозвониться не мог, впрочем видел мельком твою, Рома, жену - мчалась куда-то по шоссе Белгородскому на Мерседесе. Говорят, большие деньги вам выделило сообщество марсиан "Сохнут". Поня-я-тно, вот в чём дела...
С.Х.
Добрый, глупый, доверчивый, как и я. Любил и люблю тебя по-прежнему. На гитаре играешь отлично, поёшь. Только кому на хрен всё это нужно?
СВЕТА И ТОЛЯ Д-КИ 2
Влюбилась Светка по-детски в меня, я не ответил взаимностью, обиделась, Толян на мёртвом часе пришёл мстить... Кому-то из вас, не помню, кому, потом врезал железной лопаткой по лбу. Что ж, сори. А не лезьте. Сугробы, помню стояли до неба, снег под солнцем искрился, сверкал... А потом при отборе в классы - общая в эсэсэре такая была процедура - я что есть силы пел, декламировал, танцевал, в итоге попал - в "А", а вы очутились почему-то в "Г". Судьба.
ОЛЕГ Т-ЕР
Скажу только одно: есть какая-то удивительная, страшная линия, которая разделяет нас, людей, на две половины; ты был по одну сторону её, а я, увы, по другую: пытался искренне приблизиться к тебе, но тщетно, какая-то великая сила мешала; ни ты не понимал, в чём дело, ни я, оба друг перед другом, оттопырив губы, ходили. Теперь-то всё ясно.
ВИКА
Ехал в автобусе с дочкой, вдруг увидел тебя: сидела на дермантиновом кресле с каким-то вёртким мальчишкой, едва удерживая того возле себя. Сын. Долго смотрели друг другу в глаза, грустно улыбаясь, рыдая почти. Я подумал - ты вполне могла стать мне женой. Жалею.
ПАВЕЛ ГРИГОРЕНКО
Выпил да и пошёл себе. Дело не столько в "выпил", сколько в - "пошёл". А вы все почему-то стоИте. СтОите.