Жеребенок стал подростком. Это видно по поведению – затрусит около матери, потом опомнится, застесняется и, вот уже побежал поодаль. А лошадка приглядывает, не теряет из виду свое дитя, но тактично, чтобы не обидеть недоверием.
У лошадки ноги длинные, тонкие. Когда живешь безвылазно в городе, то, как ребенок, впервые увидевший козу, корову и прочую деревенскую живность, подробно разглядываешь и впечатляешься : так вот вы какие…настоящие.
У коровы взгляд с поволокой – преданный и загадочный одновременно, глубокий, как омут – ну-ка загляни, попробуй. И заглянул бы, но во- время буренка тряхнула головой, прогнав наваждение, и хвостом сразу заработала. Вот собака, например, хвостом дружить предлагает, кошка им важничает, корова, похоже, действительно отмахивается, и от людей тоже.
Интересно, зазнаются деревенские кошки и собаки перед городскими ?
- Не потянуть вам, не понять жизнь деревенскую, мудрую, трудную, простую.
Или городские перед деревенским:
- Куда вам до цивильности городской, деревня и есть деревня, как можно так жить?
Почему каждый живет так, а не иначе ? Может, истоки в многочисленных проявлениях импринтинга, сколько читано и писано про это – запечатлениях в далеком младенчестве картин,инстинктов, привычек. Появляются на свет утята и преданно идут за первым движущимся предметом и на луг, и в воду..
Может, также бывает и с человеком, только всплывает его «импринтинг» потом когда-то, как зов сердца. Приедешь, посмотришь, почувствуешь – мое, родное.
Но возвращаешься назад, нарушая законы внутреннего притяжения, вспоминая коровьи глаза и ножки жеребенка, и воздух чистый, живой.
Утятам ведь тоже, бывает, не везет. Не всегда первый движущийся предмет оказывается матерью. И идут, как миленькие, не пропадают.
Кто бы за всем эти следил.