- Ну и не надо! Подумаешь сама справлюсь!- не только подумала, но и сказала она, что в принципе раньше было невозможно.. Невозможно, потому что любила.. .Сегодня другой день!
«Пойду-ка я в баню, давно не была. Пусть ждет» - мелькнула злорадная мысль.
Перебежала дорогу, купила билет.
- Вам со скидочкой? - спросила кассирша, заискивающе улыбаясь в ответ на мою безмятежную улыбку.
«Ну вот, опять не выспалась!»
- Да!
- А где ваше пенсионное удостоверение?
- Я его не взяла, – удивляясь самой себе, продолжила я врать. Работаю здесь недалеко. Вырвалась на минуту, чтобы купить билет.
- А кем вы работаете? – игриво поинтересовалась она.
«Мне явно улыбка к лицу. Вот бы научится ее удерживать… это состояние бесшабашности. Но у нас не любят голливудских улыбок….»
- Я оформляю на вас карточку, а вы принесете пенсионное,- опустила меня на землю регистраторша. Когда вы родились?
-Эээ… в 60-м, - краска предательски выступила у меня на лице.
- Нет. Тогда вы не подходите под категорию малоимущих,- улыбку смыло с ее лица. Она еще раз оценивающим взглядом окинула мое лицо.
- Но я военнослужащая, - не сдавалась я скорее из приличия, вспомнив историю своей подруги и уже активно усваивая новую роль…
- Ничем не могу помочь, - лаконично ответила она.
- А места есть на 19.00 часов? - с тревогой вспомнила свой предыдущий опыт.
- Ну… ессть. Только вы не задерживаетесь долго в коридоре. А лучше сразу последуете в сауну. Там и оставьте пальто, - наигранно спокойно сказала женщина на рецепшине.
«Что-то мутит… Но ничего. Главное билет в кармане». Воодушевленная этой мыслью я помчалась на работу, а в указанное время уверенно прошагала мимо гардеробной. Люблю приключения.
Было без 15 минут семь.
«Сейчас пройду мимо стойки. А там банщицы не окажется. Билет некому будет сдавать, и я успею помыться лишние 10 минут» - придумывала план действия на ходу.
Прогноз мой оправдался. Надо знать нашу советскую систему, от которой еще очень много сохранилось до сих пор. Ну не подходит нам европейское лекало, и все тут. Сначала вроде как у них: и улыбки и сервис, а потом сбиваемся на наше исконно Авось и ТОШНОТВРНОСТЬКПОРЯДКУ.
«Да, давненько я в бане не была. Умоюсь и душой и телом» - пело все внутри меня.
Правда всплыла наружу, когда вместо положенных пяти человек, в бане оказалось семеро. «Подрабатывают» подумалось. Привычное дело. Недолго европеизировали. Узнаваемо и привычно. И даже спокойно. Не выжать, не вытравить. Свое… Ладно, опять отвлеклась. Кто же сегодня мои соседки? Что за шум? Эх, не повезло. Вычислили. Смена не та.
"Ну и что? Подумаешь, на 15 минут раньше заскочила…»
Вместе со мной, вернее спустя этих злосчастных 15 минут зашли две бабушки.
«Бабушек мы любим», улыбка разлилась по моему лицу. Есть у меня такая слабость. Тянет как магнитом в их неторопливому мягкому жизнеритму, обстоятельным разговорам, простым детским доверчивым глазам…
"Ой, что-то я размечталась. Опять идеализирую…»
Время, конечно, оставила отпечаток на их теле, изборожденное вертикальными и поперечными линиями. Но еще молодцом, молодцом! Особенно вот эта бабка. Круглое как бочонок остов тела, тонкие короткие, но жилистые ноги . Ощущении, что они сроду не знали целлюлита. Ну не Венера, и не была ею. Зато, какая крепость, сбитость. Мне бы так сохраниться.
Прислушиваюсь к разговорам, конечно, о бане. Вторая женщина – поинтеллигентнее, поутонченнее, что ли. Она себя чувствует немного чужой. Но красавица!.. Да вы не ослышались. Если прищурить чуть-чуть глаза, то можно увидеть ее молодость. Красавицей была. Первое , что бросаются в глаза – уши! Большие изящные красиво прилепленные к голове, говорят сами за себя – благородство происхождения. Губы завораживает, еще полны сил, хотя прикрывают беззубый рот. И как это людям удаётся без зубов быть красивыми? Немного застенчивый и отсутствующий взгляд. Ну, о фигуре не прилично говорить в возрасте этаком далеко « за»…. Она охала и ахала. И все как будто извинялась. Вот мол, соседка затащила. А мне как бы и в ванне … ничего…сойдет… И пошли воспоминания...
- А где вы работали, бабушка? – чувствуя себя еще совсем молодой, спрашиваю. Смущённо отнекивается. Давно это было. А вот подруга еще работает. Полна сил. Даже зубы уцелели. А все баня. Не проходит недели, чтобы она себя не отметила в парилке русским веничком.
- Какую я кашу им сварила с сельдереем. Вкусней не ели,- делилась она с подругой рабочими новостями.
Сидя в предбаннике и прихлебывая чай, любезно предложенный старушками, я узнала, что одна работает в охране НИИ. Ученные, как известно, что дети малые. Нередко засиживаются на работе, даже поесть некогда. А тут бабушка Нюра, на подхвате, и кашу сготовит, и ласковое слово скажет, как в добрые советские времена. Видно не только она работой дорожит, но и ею дорожат.
Все эти беседы препровождались недобрыми взглядами соседок, у которых прорывалось: «Это невозможно. Нас слишком много. Безобразие»
Слушала я все это. Глядела на полухолённых насупленных постсоветских барышень моих лет, обернутых в простынях, и думала: «Ну, вот что должно произойти в жизни, чтобы предать идеалы молодости. Почему сносная материальная жизнь так отделяет людей друг от друга? А некоторых так ожесточила, что замкнула их сердца на правилах «а ля Европа», превратив остаток жизни в трагедию «Мало места», вместо доброго русского «В тесноте, да не в обиде»?