Подлости злые порывы. Автобиографическая повесть

Ю. ДОБРЫШКИН










    
      ПОДЛОСТИ ЗЛЫЕ ПОРЫВЫ
                взгляд               
                в прошлое и будущее


                Часть 1
















                г. Алматы
                2007 г.


   «Подлости злые порывы»  написаны  в  память моего    отца – Добрышкина Александра Георгиевича,  которому  18 августа 2008 года исполнилось  бы  90 лет.
    Возможно, некоторые  моменты, отражены не совсем точно и не совсем точны  отдельные черты характера тех или иных  её персонажей. Но  главным её достоинством считаю – способность сохранить в памяти истории  тот период времени, в котором жило поколение моих родителей, в котором  росло моё поколение.
    И это тем более важно и ценно, что в  жизни  этих поколений, произошёл  коренной перелом: из одного общественно-политического строя мы  перешли в другой, по сути, начали жизнь с нуля.
    Историю делают люди, составляя её целостность из различных источников. Поэтому важно, чтобы  было как можно больше её частиц, составленных  по таким вот нашим  воспоминаниям. Тогда в целом, она будет реально отражать  уроки прошлого   для   будущего  потомков.

    Уроженец села Осташкино, Николаевской области, Джетысуйской губернии, так тогда именовалось с. Покровка, Алматинской области, что вблизи  Алма-Аты, папа родился в семье крестьян.
    Его отец – Георгий Фёдорович  Добрышкин  скончался  в 1920 году  и с двухлетнего возраста, он  воспитывался в семье отчима Мальнева Кирилла Яковлевича.
    В 1929  пошёл и в 1936 году, закончил,  неполную среднюю школу в селе Дмитриевка.
    В школе был принят в ряды Ленинского комсомола.
    В 1940 году окончил Алма-Атинский техникум связи, получив специальность техника радиофикации.
    В начале 40-х годов работал в Особом радиоотделе Управления Уполномоченного Наркомата связи СССР  при  СНК Казахской ССР. 
    Затем техником оперативной группы Алма-Атинской дирекции радиосвязи.   
    С 1942 года по июль 1943 работал техником Выделенного приёмного радиоцентра Алма-Атинской дирекции радиосвязи.
    С 1943 по  декабрь 1947 года числился мастером производственного обучения ремесленного училища № 8, куда был направлен по своей просьбе.
    В первичной партийной организации ремесленного училища он был принят в ряды членов КПСС. Партийный стаж его исчисляется с апреля месяца 1945 года.
    В декабре 1947 года  назначается  директором этого училища.
    С октября 1953 года по июнь 1956 года слушатель (студент) Одесского Электротехнического института связи.
    После окончания института, в 1956 году отца, как молодого специалиста, назначили помощником начальника группы энергетики, транспорта и связи Совета Министров Казахской ССР.
    В 1959 году  переводят старшим помощником начальника группы.
    В 1961 году, в связи с изменением штатного расписания, отец зачисляется старшим референтом отдела энергетики, транспорта и связи Управления Делами Совета Министров Казахской ССР.
    С 1973 года по 1980 год являлся Заместителем председателя  Гостелерадиокомитета Казахской ССР.
    Оформив пенсию, отец в 1980 году кратковременно работал в Центральном Совете Добровольного Общества «Казавтомотолюбитель»., заместителем председателя Совета.    В  1981-85  годах  работал в Казглавселезащите  на  должности начальника отдела электросвязи.
     На этом, его трудовой путь закончился.
     Это данные взяты из его автобиографии.
     Краткие по форме и сухие по содержанию, они не дают полной картины жизни человека. За каждой строкой, в каждом листе личного дела скрывается то малое, из чего складывается целая жизнь, с её невзгодами и радостями
    Людская память способна многое хранить, но не всё.
    Поэтому и пишется История.
    Людьми, иногда  умышленно или по забывчивости, упускается   важное.
    История не   допускает  этого.
    Так, в начале 2000-х годов в Алматы была презентована книга, рассказывающая о развитии связи в республике.
   Фуршет был на славу. Все связисты, ветераны  и не ветераны, перелистывая её страницы и  находя в них строки о себе, свои фотографии,  поздравляли друг друга и себя самих  с выходом этой книги, понимая, что навеки  оставлены в памяти людской.
    Были все.
    Кроме  безвременно ушедших в мир иной,  в числе которых  и мой отец.
    Может  поэтому,   авторы того  «нашумевшего»   сборника,   «забыли»  уделить в этой книге  несколько строк  внимания   и ему,  моему  отцу.
    Хотя, как свидетельствуют  документы, уже со студенческой  скамьи, с  новоиспечённым  дипломом  инженера – электрика  радиосвязи, его, специальным письмом  № 50 / 2 от 4 августа 1956 года Управление Делами Совета Министров Казахской ССР  просило  Министерство связи «откомандировать инженера   Добрышкина А.Г.  для использования его  на работе в указанном аппарате».
    Приказом Министерства связи республики  № 226 / К  от  8  августа 1956 года  отец был направлен в распоряжение Совета Министров Казахской ССР.
    А приказом  № 84 от 4 августа 1956 года  он уже был  назначен помощником начальника группы электрификации, транспорта и связи Управления Делами Совета Министров Казахской ССР.
    Таким образом, надо полагать, тогда была острая нехватка  кадров, способных решать масштабные задачи, поставленные перед правительством республики.
    Отец был одним из первых  в числе  тех, кто по заданию правительства взялся за  работу по развитию  энергетики, транспорта  и связи в  нашей стране
    И надо полагать  за двадцать четыре года  безупречной службы  он что-то, но сделал.
    Неужели авторы сборника не вспомнили?
    А может, не вспомнили, в связи с историей, случившейся  с его  сыном, т.е. со мною.
    Тогда грош цена всем тем, с кем он трудился долгие годы, грош цена той  Книге памяти, которая в этом случае, предназначена  лишь  для  самоудовлетворения  душ тех, кто его предал.
    
    Я родился в 1950 году и конечно, мне глупо  что-либо пояснять с того времени.
    Но, уже начиная с конца пятидесятых годов,   в  моей памяти отложилось кое-что.
    Период работы отца в Управлении Делами Совета Министров Казахской ССР наиболее значителен.
    Память, несмотря на мой юный тогда возраст, сохранила многое из того времени.
    А в 1971 году, по приглашению видного журналиста Усебаева Кенесбая, бывшего тогда Председателем республиканского Государственного Комитета по телевидению и радиовещанию  Каз.ССР,  отец перешёл работать в этот Комитет, на должность  заместителя  Председателя и занимался  вопросами  материально-технического развития радио и телевидения  в  республики.
    В 1980 году, как видно из анкетных данных, в возрасте 62-х лет, он ушёл на пенсию. Последние 2-3  года перед уходом на пенсию особо отразились на нём, так как были связаны со многими  негативными событиями.
    Отец, никогда не имевший трений с законом, и не признававший каких-либо   отклонений от партийных норм жизни, по существовавшей тогда  партийной этике, пережил в это время многое из того,  что он даже и не  предполагал возможности  возникновения подобного.
    Но об этом ниже.
    Из воспоминаний отца, свидетельств  его документов, своих личных воспоминаний, сегодня, с высоты прожитых лет, лучше  узнаёшь,   чем и кем было заполнено то время.
    
    Первое моё воспоминание о себе, да и об  отце, датируется 1952 годом, то есть  тогда, когда мне было всего 2 года!
    До сих пор у меня перед глазами это видение: большая белая больничная палата, одна кровать, на которой  лежу  я и, возле неё отец с двумя женщинами, врачами,  в белых халатах. Я плачу, а одна из женщин подаёт мне фигурку совы из мрамора,  другая, блюдечко с пиалой и обе успокаивают меня.
    Было это в Одессе.
    Казалось совершенно неприметный эпизод из  жизни двухлетнего ребёнка, ведь даже там, в Одессе, были более значимые события, которые могли бы осесть в  памяти.
    К примеру, по рассказу отца, он  вместе со своими друзьями, взял меня покататься  на пароходе. Не успев ещё отойти на порядочное расстояние от места стоянки,  пароход
вдруг резко накренился набок, из-за чего вода стала заливать палубу и его трюмы, отсеки, и стал тонуть. Благо не отплыли  далеко от порта,  и всевозможные плавательные средства незамедлительно были мобилизованы для  спасения пассажиров и экипажа судна. Однако это событие совершенно не отразилось  в  памяти тех  дней.
    А мраморная сова и блюдечко с пиалой ещё  довольно долго были моими спутниками  в жизни.
    Следующие воспоминания уже  более полны и следуют одно за другим.
    Из своего раннего детства помню, что первоначально мы впятером, родители и трое нас, братьев, жили в одной комнате  неказистого  дома на ул. Джамбула между ул. Пролетарской и  речкой М. Алма-Атинка.  Дом стоял в глубине большого двора, в котором жили не менее  восьми семейств. По   социальному составу это   были люди различного сословия.
    Соседями по двору были Басины, представители известной династии юристов Казахстана, Галяпины, отец семейства которых, Юрий Иванович, был ведущий учёным Казахского сельскохозяйственного института, Шамсутдиновы, глава этого семейства   старейший работник Главпочтамта Алма-Аты, а его супруга, врач. Была добрейшая бабушка, Матрёна Сергеевна, фамилию которой, к сожалению, не запомнил, но помню, что её сын  в те далёкие 50-ые годы прошлого столетия, был собственным корреспондентом газеты «Известия» по нашей республике.
    В 1955 году освободилась комната в доме, где мы жили, и нашей семье разрешили её занять. Немного позднее,  папа вместе со старшими братьями пристроил к дому  веранду,  и   жить  стало более просторно.
    Тогда, мы, дети не только с нашего двора, но и с ближайших улиц, жили  одной большой семьёй. Из ребят  запомнились  Нариман  Шамсутдинов, Саша Устименко, Борис Садчиков и другие.
    Заводилой   выступал Саша Устименко, большой любитель химических опытов.   
    На улице Ауэзова,  чуть ниже Комсомольской, был магазин наглядных пособий, здание которого  до сих пор сохранилось. В этом магазине покупали  порох, который в те времена был в свободной продаже. Порох разделялся на два вида: чёрный и серый.  Не знаю,  в  чём было их различие, кроме дымности, но  Устименко всегда брал чёрный. Во дворе, все вместе,  конструировали ракеты, которые запускали ввысь. Для нас, 6-7-летних это было незабываемое зрелище. В то время в космосе побывали только две собаки  -  Белка и Стрелка, и конечно, желание стать первопроходцами  космоса, нам было не занимать. 
    Надо заметить, что в то время выходили различные журналы, направленность которых была на ориентирование  молодёжи,  да и взрослых, на развитие творческой мысли.  Эти журналы зачитывались нами до дыр: «Техника-молодёжи», «Наука и жизнь». «Радио», «Смоделируй сам», «Юный техник», «Техник-моделист» и множество других.
    В магазинах продавали различные конструкторы, из металлических полосок, из которых мы собирали довольно таки сложные конструкции машин, зданий и т.д. Продавались наборы радиолюбителя,  позволявшие нам самим собирать радиоприёмники, радиостанции. При этом, это не были готовые конструкции, в которых оставалось только  каждую деталь поставить на место. Приходилось самим разбираться в схемах, паять и всё это размещать в  готовом корпусе приёмника.
    Продавались хитроумные игрушки, которые поражали своей загадочностью, и после первых двух-трёх дней игры с ними, они подвергались безжалостному  уничтожению, преследовавшему цель  узнать  устройство их механизмов.
    Сегодня этого нет. Всё заменило «Лего»,  вряд ли оказывающее такое воздействие на ребёнка, которое было присуще тем  конструкторам и игрушкам.
    И это обстоятельство играет немалую роль в развитии и становлении человека с широким кругозором мышления. Большинство современных 15-16-летних подростков  не смогут даже что-то припаять. Им  не знаком принцип действия того же паяльника, но зато они овладели   приёмами вождения «крутых» авто. И становится досадно, когда видишь этих юнцов, беспомощных в домашнем хозяйстве, да и в ремонте своей собственной машины
    Помимо этого,  у нас  имелось ещё огромная масса развлечений, всевозможные уличные игры – в лапту, чижика, городки, лянга  и прочее.
    Летний период знаменовался купанием в речке, запуском воздушных змеев и прочее.
    Улица Джамбула, со стороны Малой Алма-Атинки, начиналась с тропинки, выходящей из  зелёного массива. С левой её стороны был плодовый сад,  принадлежавший нашей соседке Матрёне Сергеевне. С правой стороны - сад соседей с другой улицы. Между ними  - узенький проход, тропинка, представлявшая  подобие тоннеля, так как  ветви деревьев и кустарников полностью скрывали её. Пройдя  через неё,  сразу оказывался на берегу речки.
   Какими категориями мышления  пользовались  наши архитекторы-дизайнеры в недалёком прошлом, но «окутать»  в бетон столь маленькие речушки, это просто безумно. Сегодня мы видим пустующие от воды, но наполненные мусором и хламом, каскады построенные на этой речке. А в те годы, она в любое время казалось полноводной. Протекая мимо огромных валунов, огибая их, переплёскиваясь через них, вода бурлила и кипела, создавая неповторимый колорит взаимодействия сил природы. Брызги воды  охватывали 2-3 метра  в глубь береговой полосы, создавая  природную ионизацию  воздуха. Минимум на  квартал от речки был слышен её шум, что также благотворно действовало на людей. В запрудах, как это не удивительно сегодня, мы майками ловили  рыбу. Пусть она была мелкая, но это была возможность не только нам, детям, но и взрослым, соприкасаться с природой, любоваться её творением, гармонией и красотой.
    Мы делали  запруды, перекрывая камнями поток воды. У кромки берега  малыши возводили замки из песка и мелкого галечника. Порой часто в этом песке оказывались мальки рыб,  и интересно было наблюдать за их поведением.
    Улица Шевченко брала своё начало с забора, огораживавшего территорию щеточной фабрики. Её тыльная сторона была также огорожена высоким деревянным забором, который возвышался прямо над водой. И никто никогда не видел, чтобы отбросы или вредные выбросы с этой фабрики попадали в воду.
    Тогда, в 50-х годах, к  сохранению природного баланса или как сейчас говорят, к экологии, подходили крайне жёстко  и требовательно. Сегодня же вдоль этой речки на её берегах можно увидеть всё,  в том числе и туалеты. О каком порядке и природной чистоте можно говорить сейчас, если в двух шагах от городского Департамента санитарно-эпидемиологического надзора, берега речки М. Алма-Атинка, её рукотворное русло,  завалены мусором?
    Не спорю, и раньше был мусор, особенно стёкла от битых бутылок. Однажды, переходя речку, я наступил на такой обрезок стекла и распорол себе пятку ноги. Но это было скорее исключением, чем заведённым правилом.
    Сейчас же, русла  рек превратились в мусоросборники, рассадники заразы.
    В такой ситуации не помогут никакие программы по их очистке.
    А ведь было время, когда мы, ребятня, играя на улице,  пили воду прямо из арыка!
    Попробуйте  сделать это сейчас?!
    Можно следовать Западу, там, где это возможно и необходимо. Хотя у них-то, мы и не увидим рек,  полностью закованных  в бетон.
    Каскады рек красивы, но при  некоторых  условиях:
• должна проводиться регулярная чистка  поверхности водной глади и дна  от мусора и наносного песка;
• каскады должны быть всегда заполнены водой и расположены на отдельных её участках.
    В Алматы реки не достаточно  большие и полноводные. На маленьком отрезке их русла, протекающего  через наш город,  было бы более разумным оставить их  в природном состоянии.  Так,  как это делается  сейчас в Астане, облагородив  только  край береговой линии  вдоль речек  и лишь в отдельных  местах построить, для купания детей и взрослых, небольшие запруды в виде этих  самых каскадов.
    Тогда природа сохранила бы свою девственность и возблагодарила бы нас своей  наградой - удивительно живописными местами и кристально чистым воздухом.
    Ещё  год-два назад, с моста, что  перекинут через речку  в продолжении  ул. Макатаева,   возле парка Горького, можно было наблюдать за рыбёшками, плескавшихся  в затоне возле водоворота воды, вытекающей из  закопанной в землю трубы. Сейчас  их уже нет. Да и со времени построения каскадов  на  Малой Алматинке,  вода в основном идёт по этой подземной трубе.   
    Для чего?
    Какая здесь красота?

    Зимой развлечений у нас  было не меньше. В  большой моде  были  тогда так называемые драндулеты. Драндулет,  это  согнутая  в дугу проволока  большого диаметра, все три стороны которой напоминают  латинскую букву U.  Держась руками за его верхнюю часть,  мы разгонялись и затем обеими ногами становились на его полозья, по мере ослабления скорости его движения, одной ногой  отталкивались от земли, вновь набирали  скорость и катились по улице Пролетарской от улицы Абая (раньше Головной арык) до улицы Комсомольской. Удовольствие было чрезвычайное.  Даже устраивались соревнования на дальность и скорость езды.
  Часто запрягали собак в санные повозки и неслись, словно покорители Севера.
  Любимы были нами библиотеки. Там, где сейчас находится ресторан «Пугасов мост», находилась детская республиканская библиотека им. Крылова. Походы в библиотеку были сродни таинству. Уже при входе в здание ощущалось что-то неведомое, стоял какой-то свой, специфический запах. Мы подолгу копались  в картотеках, выписывая названия нужных книг. И здесь, помимо художественной литературы, мы брали научно-популярную  и техническую, которая  в больших тиражах выпускалась в виде небольших брошюрок.
  Одним словом, было чем заняться и таких пороков, как наркомания, алкоголизм и курение мы избежали. Нельзя сказать, что этих проблем не было совсем. Они были, но не в таких масштабах и не охватывали такой круг людей, как сейчас.

  Мы росли.
  Вместе с нами рос и город. Порой его рост и благоустройство  было связано  с необычайными случаями.
  На северо-восточном углу улиц 8-го Марта и Калинина, в районе Пугасова моста, где сейчас  ведётся строительство  жилого дома, был расположен маленький асфальтный завод. На  берегу речки М.Алмаатинка  было небольшое его хранилище  битума. И вот как-то играя в лапту возле своего двора, мы услышали странный протяжный рёв. Он регулярно повторялся и был просто страшен. Бросив  игру,  мы побежали  посмотреть: - Что там?  Оказалось, что одна из пасшихся  там бурёнок, каким-то образом, в поисках  вкусной травки   забрела  в   озерко,  и битум стал засасывать  её. Осознав безысходность своего положения, бурёнка в отчаянии стала мычать, что мы и слышали. Собрались  люди,  В  близи  живущие,  вынесли канатные    верёвки и пытались  петлёй зацепить её за рога с тем, чтобы вытянуть её. Однако ничего не получалось. Где-то отыскали грузовичок, положили на битум плашмя широкие доски и один из смельчаков, с канатом в руках подполз к ней, накинул на рога петлю, когда он вернулся обратно, попытались потихоньку   вытянуть её с помощью машины. Однако и это  не получилось. Так  бурёнка и утонула в этом озерке. После этого, заводик   ликвидировали,  и   долгое время  там была пустошь.
   Район Пугасова моста был многолюдным, оживлённым. Помимо  небольшого гастронома, имелся овощной магазинчик, ларёк по приёму стеклотары, керосиновый ларёк и ларёк по продаже скобяных товаров.
   Возле моста, который был перекинут через речку с ул. Виноградова, стоял небольшой киоск по ремонту часов. Учась в начальных классах, мы часто после школы приходили к нему и, если в речке не было воды, или было мало её, то почти  всегда находили целые механизмы или отдельные их части от часов. Эти «сокровища» служили нам обменной мерой    различного рода бартерных операций.
   Одной из примечательности  Пугасова моста были  сами мосты.
   Маленький пешеходный мост, перекинутый с улицы Виноградовой, был деревянной конструкции, отличавшейся хорошим внешним видом.
   Такими же красивыми, были и мосты на улицах Калинина и Кирова, но это  уже были большими, так как предназначались  не только для  пешеходов, но и  гужевого транспорта и машин.
  Сейчас стало модным делать покрытие дорог специальной плиткой. Каждый уважающий себя бизнесмен считает необходимым содрать возле своего офиса асфальт и уложить такую плитку.
  А в 50-х годах в нашем городе  не только тротуары, но целые улицы были вымощены плиткой из камня. И это была действительно мощёная мостовая: крепкий камень  хорошо держался в своём гнезде и мог служить очень долго, не в пример современной плитки из песка и цемента. Улица Кирова была последней, которая   ещё долго была мощёной брусчаткой, камнем.
. Там, где сейчас стоит Дворец республики, была мельница.  Сам этот район назывался «смычкой». Отсюда  брал своё начало головной арык, который проходил вдоль нынешнего проспекта Абая. На  смычке была устроена система подачи сирены, предназначенная для оповещения горожан в случае возникновения каких-либо опасностей или проведения учений по гражданской обороне.
  За мельницей находилось подножие Веригиной горы. Ранним летом мы взбирались на неё, чтобы набрать корни трав: пучки и  ремнёвки. Эти сладко-кислые корни очень нравились  и мы целыми охапками таскали их домой. И сейчас, ранним летом, на базаре можно увидеть их пучки, которые  безуспешно продают старые люди.
   Осенью выкапывали корни солодки,  приторно-сладкие, они также были  по вкусу нам. Зимой склоны этой горы были естественными горками, по которым   на санках и лыжах   мы  скатывались вниз.

   В те далёкие годы не было такого ажиотажного бума  в строительстве, хотя строительство велось и немалое.  Новые объекты вводились незаметно, как бы вписываясь  в общую архитектуру города, это создавало впечатление  их вечности на этом месте.
  Так и рос наш  город.
  Появлялись новые его районы: СМУ-15, Мехпосёлок, затем пошли и микрорайоны.   
  Одну из таких новостроек хорошо помню. Наш дядя, мамин брат, получил квартиру на СМУ -15. Это был двухквартирный дом с небольшим участком земли. Дорог тогда не было и с автобуса люди по грязи добирались до своих домов. Тем не  менее,  радости их не было предела. Что интересно, автобусный маршрут туда, также был под 15 номером.
   Основным предприятием, осуществлявшим строительство микрорайонов, был Алма-атинский домостроительный комбинат, который располагался тогда на окраине города, там, где сейчас пересечение улиц С.Ковалевской и К.Сатпаева.
   С ростом научно-технического прогресса рос и сам комбинат. Освоив выпуск полноценных  стеновых панелей, комбинат стал ускоренными  темпами  возводить пятиэтажки микрорайонов.
  Длительное время директором комбината был Новак. Его имя гремело по всему Союзу,  и тогда  строительные темпы были высокими. Сняли его неожиданно. Кто-то из  «доброжелателей»  обратившись в ЦК, указал на факт устройства им собственной … могилы! Все газеты облетел фотоснимок, на котором был виден памятник с фамилией Новака.
  Те, кто стал  после него руководить этим комбинатом, уже не смогли  держать заданный им темп строительства. К тому же появились новые строительные министерства и организации, одним из крупнейшими  которых был   Минавтодор   Каз.ССР.
      
  Рост город , росло и благосостояние людей.
  В 1958 году   Шамсутдиновы  первыми среди наших соседей, купили  телевизор. Это был прославленный КВН-49, имевший маленький экран, но большую приставную линзу, которая устанавливалась перед ним.
  Затем, с началом производства специальной цветной плёнки, появился «цветной» телевизор, Эту плёнку, размером с экран,   крепили   к лицевой стороне  телевизора. Все соседи ходили  к ним, смотреть  телевизионные передачи. Особенно  полюбился
Клуб  весёлых и  находчивых  (КВН). Совпадение аббревиатуры,  наверное, тоже имело какой-то смысл.
  Вёл его, тогда ещё совсем молодой, Владимир Масляков.  Чуть менее  50-ти лет отделяют нас от того времени, однако популярность этой передачи не иссякла.   Не иссяк и интерес к Маслякову, он  по-прежнему,  как в те  прежние  годы, молодой  и  озорной.
  В те первые годы, несмотря на юный свой возраст, телевидение  показывало неплохие передачи. Часто транслировались концерты и особенно запомнились концерты Иосифа Кобзона, который уже в те далёкие годы был поистине  народным певцом.
  В 1959 году  в Алма-Ату попала заезжая поп-дива тех времён. Уроженка далёкой Африки – Има Сумак, пела любыми голосами. Причём правильнее сказать не пела, а демонстрировала возможности своего голоса. В Алма-Ате она была всего один день,  и Алма-Атинское телевидение  вело  прямую  трансляцию с её концерта. В этот день  все только и говорили о ней, о её необычайном таланте.
 Позже выступал у нас и Робертино Лоретти, также сразив всех своим певческим талантом.

   В 1958 году началась  учёба в школе. В первом «в» классе, куда я был определён,  все  знали друг друга, так как до школы  большинство из нас ходили  в один детский сад  № 13, который находился по улице  Пролетарской, чуть выше Кирова.
    Среди остальных ребят в нашей группе был, тогда ещё Алик Днишев, который сегодня стал достоянием страны.. Были Боря Ли,  посвятивший  свою жизнь работе в ГАИ  Алма-Аты,  Миржан  Конакбаев,  Рая Стаканова  и многие другие, с кем я и закончил школу.
   Наша школа  № 33  и  сейчас носит  имя  М.Ломоносова. Это одна из старейших   школ, основанная ещё в 1920-х годах. В годы второй мировой войны в ней размещался военный  госпиталь. Имея большую историю, школа выстояла в суровом для себя испытании. После недавнего сильного пожара, здание школы долго стояло с зияющими проёмами  окон, пока бывшие её воспитанники не решили восстановить её.
   В  их  числе  был и  Рахат Алиев, человек, который сегодня являет собой наше собственное противоречие.
   И  вот мы, все бывшие детсадники, преступили  порог  школы.
   На стене лестничного марша, между вторым и третьим этажом, висел огромный портрет И.В. Сталина, который в форме генералиссимуса, стоял во весь рост, с неизменной трубкой в руке. Позднее, портрет  сняли и дальнейшая  его судьба неизвестна.
   Директором школы тогда была Курчатова Зоя Григорьевна. Завучем – Шабдаров Кузьма Никитович, один из лучших  в городе преподавателей химии того времени.
   Ветераном школы, с которым мы прошли от первого до десятого класса, был  преподаватель пения – Новосельцев Анатолий Дмитриевич.
   Школа была хорошо оснащена. Имелись слесарная мастерская, спортивный зал, оснащённый всеми спортивными снарядами, кабинет ботаники и биологии, химический и физический кабинеты, большая библиотека и столовая с буфетом, где нас, первоклашек, кормили бесплатным обедом. Внизу, на первом этаже, была гардеробная. Затем её убрали и на этом месте устроили столярную мастерскую. На втором этаже была небольшая комната с устроенной там сценой. Зрительным залом служили две классные комнаты, которые превращались в него,  путём  поднятия  специальным устройством  двух торцовых стен классов.  В этом зале проводились все торжественные мероприятия школы, школьные вечера, а в дни всенародных выборов, там устраивались концерты для избирателей.
   Ксения Георгиевна Низовская - наша первая учительница.
   Невысокого роста, она  учила нас прилежно выводить первые свои буквы и познавать азы арифметики. 
   После 8-го класса  небольшая часть учеников  перешли в другие  школы.
   В музыкальное училище им. П.И. Чайковского перевёлся  Днишев,  там  продолжился его путь в великие теноры.
   Одновременно, в девятом классе в школе было большое пополнение и вместо трёх классов стало четыре, добавился «г» класс. Произошло это оттого, что к нам  пришли  из 29-й школы, которая была восьмилетней. Среди них были ребята  из Детского дома № 3 , расположенного по ул. Дачной. Таким образом, количество учащихся в каждом классе  подходило к 40.  Однако это обстоятельство нисколько не удручало.
   Почему-то запомнился этот день, первый ознакомительный день, нас, девятиклассников.  31-го августа 1966 года, на школьной линейке, мы впервые познакомились с новичками.  Перед началом линейки они небольшой стайкой стояли возле пожарной лестницы и о чём-то разговаривали. Среди них особенно выделялись Слыжова Наталья и Елизавета Гольд. От этих двух девчонок  исходил заряд энергии, силы. Уже в классе, познакомившись ближе, мы  почувствовали их способность к лидерству. Однако, на протяжении всех лет обучения, вели они себя довольно скромно, не выделяясь из общей массы.
   Классным руководителем  была Нелля  Викторовна Зозуля,  преподаватель математики.   
  Это молодая женщина казалась нам не по возрасту строга. Её требовательность, а  справедливее сказать, придирки, вынудили часть учеников  перейти в другие школы. Однако, это не спасало оставшихся, тех, кого она невзлюбила. Из всех учителей школы, она была единственной, кто открыто проявлял своё отношение к тому или иному учащемуся. Эта черта характера крайне нежелательна для преподавателя. Именно в этом случае появляются любимчики, которые впитывают в себя незаслуженные хвалы, одновременно, вырабатывая презрение, высокомерие  к тем, кого невзлюбил учитель. То есть, уже в эти годы, в неокрепшие умы, закладывается мысль своей особенности, которая  впоследствии перерастает в  искусственную идею  необходимости расслоения общества.
   Страдают от этого все.
   Те, кого невзлюбили, становятся агрессивными, начинают плохо учиться, пытаясь возвысить себя  в своих собственных глазах,  заводят дружбу с негативом.
   Не в меньшей мере проигрывают  и  те, кто оказался в числе  «счастливчиков». Несмотря на внешнее благополучие, они чувствуют на себе явное пренебрежение со стороны своих товарищей, которое многого стоит. Не стоит относить вышесказанное ко мне или другим моим товарищам. В течение всей своей жизни я не раз встречал людей, которые и являлись жертвой такой «непорочной» любви. В дальнейшем, вы тоже узнаете их
   Хороших воспоминаний у всех учащихся школы вызывает Фадеева Галина Михайловна, работавшая завучем. Это  прекрасный организатор всех школьных дел, заводила новых  их начинаний. С её лёгкой руки, при непосредственном участии Новосельцова  А.Д. раскрылся талант  А. Днишева.
   С  её  участием,  хорошую  школу организаторов,  прошли  Ю. Хитрин – работавший на высоких постах в правительстве республики, ныне  преждевременно ушедший из жизни. Кайрат Абусеитов – бывший  заместитель министра иностранных дел, ныне посол РК в Швейцарии. Булат Султанов – работающий директором Института стратегических исследований  при  Президенте  республики.  Меруерт  Абусеитова – директор одного из научных  институтов,  доктор наук. Борис Добрышкин, мой брат – работавший первым              заместителем  начальника  высших  курсов  КГБ  республики.  Рахат Алиев и другие.
   К сожалению, прекратились ежегодные встречи всех выпускников школы. Изредка встречаясь с бывшими одноклассниками, среди которых Миржан Конакбаев, Рубен Баженов, Алибек Днишев, Боря Ли, Виктор Гузиев,  Данько Татьяна, Мишина Люся, Булат Султанов,   подолгу вспоминаешь  эти незабываемые годы.
   Школьные годы тех времён сильно отличаются от дней сегодняшних, хотя и тогда, в туалетных комнатах  на дым от сигарет и папирос можно было вешать коромысла. И тогда бывали случаи, когда старшеклассники отбирали деньги у младших школьников. Но с этим сами учащиеся и боролись. Создавались отряды ЮДМ  (юный друг милиции), устраивались дежурства школьников, проводились пионерские слёты и заседания Совета пионерских дружин. Всё это имело воспитательный характер.
   И в то время, многие из нас ходили в школу с полупустыми папками, в которых кроме двух-трёх тетрадей, ничего не было. Девчонки также подвергались нападению: то дёрнут за косичку, то залепят снежком.
   Одним словом, всё было, но не всё осталось.
   Не призывая  к возврату всего старого, но многое из того, стоили бы возродить. В то время  устраивались соревнования между классами по сбору металлолома. Мы, школьники,  просто горели этим  делом. В дни  сбора на  улицах города стоял грохот. На листах, никому не нужного железа, складывались различные выброшенные предметы: чайники, вёдра, тазы, самовары и прочий хлам, ставший ненужным их хозяевам. Во дворах школ на глазах вырастали горы металлолома, каждый класс имел своё место  складирования его  в отдельные кучи. И после объявления окончания сбора на общешкольных линейках  подводились  итоги. 
   Школа, класс, ученик,  собрав наибольшее количество металлического лома, награждались грамотами, ценными подарками. Подобное было и со сбором макулатуры. А каждую осень, мы, ученики школ, выходили в парки, на улицы и собирали жёлуди для расположенных вблизи свиноферм.
   При школе имелся приусадебный участок, где школьники, под руководством учителя ботаники и биологии Таисии  Иосифовны  Потапова,  выращивали  овощные культуры.
   Обязательным предметом в школе был урок внеклассного труда. Уже говорилось, что у  нас было две мастерские: столярная и слесарная. В этих мастерских, поочерёдно, каждую неделю по четыре учебных часа, мы учились обращаться с различным инструментом – слесарным или столярным, а затем  выполнять  несложные задания: сделать навесы на замок, выточить какую-либо деталь на токарном станке, изготовить табурет или скамейку. 
   Одним словом, к окончанию школы мы уже владели какой-то специальностью, знания по которой закреплялись производственной практикой на настоящих фабриках и заводах. Сегодня этого практически нет.
   Это не было забавой, Это было нашим воспитанием. Мы становились взрослыми, ответственными за свой труд, за труд других.
   Но не только этим отличаются школьные  периоды  настоящих и прошедших лет. 
   Сейчас  в   школах   нет залов,  где  в полном объёме  были  бы  спортивные     снаряды.
   И  это настораживает.  Ведь   канаты,   кольца,  брусья,  бревна,  перекладины,   козлы,   кони,  маты   играют   значительную   роль   в  физическом   воспитании   человека.
   И это не мелочь.
   Я специально перечислил основное спортивное оборудование.
   Попроси сейчас любого ученика сделать какое-нибудь упражнение на коне или козле, он даже знать не знает, с какой стороны к нему подойти, если не выдаст большего  и не задаст вопрос: – А где тут конь?
   Именно занятия на этих снарядах способствуют развитию гармоничного физически развитого человека, свободного от всяких пороков. Известно, что курящие люди, в основном, не имеют сильной физической подготовки: у них ослаблено дыхание.
   Наличие в спортзалах этих снарядов, подталкивало нас быть первыми на уроках физкультуры: делать всевозможные упражнения на любом из этих снарядов. На нас смотрели наши же одноклассники, перед которыми было крайне стыдно не выполнить то или иное задание учителя. И поэтому, у большинства из нас совершенно не оставалось ни желания, ни времени заняться чем-то порочным.
   Сегодня же, на уроках физкультуры, кроме общей разминки и игр в футбол или баскетбол, нашим детям ничего не дают. Это сказывается во время  набора молодых людей в армию: болезненные, хилые, они не представляют интереса представителям силовых министерств.
   Надо заметить, что многие из нас, из-за неумения  выполнить то или иное физическое упражнение, пропускали уроки физкультуры. Но это раз-два. Затем Нелля Викторовна ,чуть ли не за руку приводила нас в спортивный зал, где мы хоть чему-то обучались.
   После этих уроков, мы уже свободно могли лазить по канату,  выполнять несложные упражнения на кольцах, брусьях и полюбили прыгать через   … козла.
   В те далёкие годы в школах широко было распространено иметь свой собственный духовой оркестр. Каждое значительное событие в жизни школы или отдельного класса, сопровождалось игрой этого оркестра. В октябрята, в пионеры, в комсомол  принимали на центральной площади города, возле памятника В. И. Ленину.
   Из  школы,   строем,  под  звуки  оркестра, мы шли на площадь, где в торжественной обстановке, порою при большом скоплении народа, давали торжественную присягу: – «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей  ….», и возвращались обратно.  Это также воспитывало нас. Заставляло быть дисциплинированными,  ответственными за себя и своих  товарищей.
   Сегодня сменились ценности,
   Перестал быть «идолом» В.И. Ленин, исчезли октябрята, пионерия  и комсомол. Но ведь жизнь продолжается, растут всё новые и новые поколения людей, которые,  к сожалению, имеют совсем другие наклонности, и часто те, суть которых пагубная страсть к «неизведанному».
    Сейчас в школах ежедневно, перед началом занятий,  проигрывают Гимн нашей страны. Иногда  он захлёбывается, иногда заедает, всё это сводит на нет этот благороднейший ритуал. Учащиеся  чувствуют отношение взрослых к этому делу и при подобных казусах только ухмыляются.
    И раньше был этот  ритуал, но в исполнении школьного оркестра.
    Совершенно другая  картина, ибо Гимн исполняется  самими ребятами. Мы были более ответственны, ведь  играли наши  старшие товарищи,  сопереживая за них, мы также   прилагали  все усилия для их поддержки. В  итоге, это давало   большой  воспитательный  эффект.
     Значительным атрибутом были школьные знаки отличия.
     Октябрята носили небольшой значок, круглый, розового цвета, с изображением профиля маленького Володи Ульянова (Ленина).
     Пионеры носили пионерский галстук, красного цвета, он символизировал революционное знамя.
     Недаром поэт писал:
                Как повяжешь галстук,
                Береги его.
                Он ведь с красным знаменем
                Цвета одного.
                А под этим знаменем
                В бой идут бойцы 
                . . . . . . .
     Комсомольцы носили комсомольские значки, имевшие вид флага с изображением профиля  Ленина в центре него.
     Это усиливало воспитательный эффект, ученики, в своём  преобладающем большинстве, дорожили ими.
     Дорожили насколько, что сегодня вся эта атрибутика выпускается в виде брелков для ключей. И это не случайно. Это ностальгия по старому, это напоминание о том, что можно жить по-иному.
     Сегодня тоже можно применить это, разработав новые варианты изображения значков и цвета галстуков.
     Мы провозгласили новый Казахстан, может быть, есть смысл увековечить в этом память инициатора его создания, первого Президента Казахстана? 
    Не надо бояться пресловутого «культа», надо расти  людям, стране. А для этого, должен быть смысл, идея, та, которую он дал и воплощает в жизнь.
     Прекратились  посещения школьниками театров города. Неизвестно, с чем это связано, но  без этого, в воспитании широко образованного, гармонично развитого человека, не обойтись. Это понимают все. И дело  не должно упираться в деньги. Руководство школ совместно с дирекциями театров, при тесном взаимодействии Министерств культуры и образования, должны найти выход из этого положения. Ребятам как воздух необходим  заряд  духовности, а театральные постановки, как ничто иное, заставляют человека принимать происходящее близко к сердцу, сопереживать  совместно с героями постановок за происходящее на сцене. В этом случае достигается двойной эффект: юный зритель внимательно вникает в суть происходящего и впитывает в себя положительные черты характеров героев, а актёры, отлично понимающие, что  дети самый надёжный барометр показания их игры, стараются отыграть свою роль с блеском, чем и шлифуют своё мастерство. В наше время такие экскурсии в театр проводились под эгидой  уроков русской литературы. Затем, после просмотра спектакля или постановки, мы в своих сочинениях излагали суть поднятой в них темы, своё видение в разрешении возникших проблем.
     Сегодня, для этих целей можно и нужно использовать национальные театры, где речь ведётся на казахском языке с тем, чтобы ученики могли на казахском же языке, изложить суть всего происшедшего, показать путь решения возникшей проблемы.
    В  этом  случае,  мы  добьёмся  решения  двух,  из   основных целей,   нашего образования:
• учащиеся будут лучше ознакомлены с национальной классикой, а через неё, с  бытом и культурой казахского народа:
• учащиеся лучше будут усваивать казахский язык.
     Это ли не реальный шаг к успешному овладению казахского языка.
     Но это лирическое отступление от повествования. Хотелось бы конечно, чтобы оно было учтено теми, от которых зависит будущее наших детей.
     Пока имеются только разговоры и прожекты министра культуры,  назначение которых, создать видимость его работы.
    Много внимания уделялось нам и в общем развитии. Часто организовывались  походы в горы. Летом  и осенью мы собирали листья деревьев для школьных гербариев. Зимой катались на лыжах и санках. При этом учитель всегда рассказывал о тех или иных достопримечательностях тех мест, где мы были. Источником этих познаний служили книжки-малютки казахстанских авторов, основным  из которых был Максим  Зверев.
    Наш класс неоднократно был участником таких походов. Зимой катались с гор на лыжах, летом ходили на горные речки.
    Сегодня и этого нет.
    Лишь в отдельных частных школах изредка практикуются  подобные походы. Моей соседкой по двору является директор одного из частных  лицеев - Лотоева Марина Витальевна, которая не только организовывает, но  и сама принимает активное участие в подобных мероприятиях. Местом сбора у них всегда был наш двор, и было видно, с каким удовольствием  старшеклассники,  видимо учащиеся 9-10-х классов, собираются  в  назначенном месте,  что-то обсуждают и затем все вместе отправляются за город. Думается эффект от этого значителен. Её ученики,  уже никогда  не порвут  ту   нить, которая связывала  их между собой и преподавателем. Они всегда будут помнить эти дружеские походы, назначение которых укрепление взаимодоверия, надёжности    друг  к  другу. Есть чем пополнить  рабочие планы руководителям  государственных школ.
      
     В 1956 году, отец перешёл  на  работу в Управление Делами Совета Министров  Казахской ССР.
     До сих пор хранятся в памяти его первые годы работы там.
     Не надо забывать, что в детские и юношеские годы, человек крайне любознателен и пытлив. В его памяти навсегда остаётся то,  что он увидел, услышал или испытал впервые. Многое отложилось и в моей памяти и,  неудивительно, что по прошествии стольких лет, всё это как будто стоит перед глазами.
      Как видно из его анкетных данных, в те времена самостоятельных министерства и ведомств было мало. Были Уполномоченные и так далее. Нас же разговор, будет вестись применительно к новым названиям.
     При поступлении отца на работу в  Отдел транспорта  и  связи,  заведующим Отделом был  Погорелов В. 
     А.   Карманов  и   К.  Кудайкулов,   как и  отец,  были референтами отдела.
     Однажды, по-моему,  в 1959 году, отец  вернулся с работы крайне оживлённым и сказал нам  с братом, что завтра заедет,  заберёт  нас,  и мы поедем на озеро Иссык. В те времена это было событие.
     В Алма-Ату прибыли делегации со  всех  республик Советского Союза.
     Во главе  гостей был Никита Сергеевич Хрущёв, бывший тогда  Первым секретарём ЦК КПСС и главой советского правительства. Для  проведения празднования была составлена программа пребывания гостей. Делегации разделили по составу, и отцу поручили сопровождать гостей из Москвы. Одним из пунктов этой программы и было посещение гостями высокогорного озера Иссык. Ему разрешили взять нас и, на следующий день, когда  выезд  состоялся,  он это и сделал.
     Конечно, это поездка незабываема и она навсегда отложилась в  памяти.
     Представьте наши ощущения тогда: ехать в большой колонне машин. Уже одно это наводило трепет, а то, что  ехали  с  правительственной делегацией во главе с самим Хрущёвым Н.С., только  усиливало  чувства.
     До  озера Иссык   доехали довольно  быстро и  были поражены представшим перед нами зрелищем. Даже находясь у кромки воды, ощущалось великолепие впадины, в которой  находится озеро. Многолетние ели, на склонах гор, окружали его со всех сторон, создавая непередаваемое впечатление от той величавости, которое в сочетании с окружающим ландшафтом, создавало озеро. Воздух был кристально чист, и казалось, что всё окружающее тебя,  вечно в своём  существовании.
    Хрущёв Н.С.  свободно пообщался с отдыхающими на озере и вскоре уехал. Мы же, остались, и полностью насладились красотою природы. На обратном пути сделали остановку  возле  вышки - смотровой площадки. Конечно, и здесь впечатление было  непередаваемым. На верхней  её площадке  тебя  обдувал  сильный ветер, а вокруг, сколько хватало глаз,  были огромные  ели,  которые поражали своей красотой. И   казалось рядом,  находилось озеро, которое было маленьким пятном среди величественного леса.
    Так, в первые жизни мы побывали на прославленном  высогорном озере Иссык, впервые в жизни увидели  одного из руководителей нашей страны - Хрущёва Никиту Сергеевича.   
    В 18 июля 1966 года Указом Президиума Верховного Совета СССР  отец награждается орденом «Знак почёта».
    17 августа 1978 года в связи с шестидесятилетием со дня рождения ему вручается Почётная Грамота Верховного Совета казахской ССР.

    Сегодня многие задают себе вопрос: - А кто были те, тогда работавшие в Правительстве, кто работал в его вспомогательном аппарате - в Управлении Делами Совета Министров Казахской ССР? 
    Председателем Правительства в начале 60-х годов был Кунаев Д.А.
    Его первым заместителем - Масыпхан Бейсебаев, впоследствии до ухода на пенсию возглавлявший Совмин. 
    Мне он запомнился по одному из рассказов отца: на одном из очередных заседаний Правительства шёл большой обстоятельный разговор о дальнейшем развитии города Алма-Аты.
     Выступали многие, в том числе и архитекторы, которые всё больше напирали на необходимость развития города в западном  направлении.
     После завершения докладов, Бейсебаев М.  сказал: - «План развития предложен отличный. Потомки будут горды. Но в то же время, эти же потомки будут и проклинать нас.
     Почему?
     Потому,  что  развивая город в этом направлении,  мы уничтожим плодородные земли.
     Чем будут  кормиться люди?
     Поэтому, двигать город на запад может каждый  дурак,  вы попробуйте это в северном направлении. Вот тогда и будет великий зачин!»
     Уже тогда были поползновения на захват плодородных земель, дающих возможность выращивать сельхозпродукцию, необходимую для обеспечения жизнедеятельности  населения города.
      И председатель правительства отстаивал их.
      Памятен ещё один рассказ с курьёзным эпизодом.
      Поздно вечером, Бейсебаев  выходит из кабинета. В приёмной  старушка уборщица моет полы.
      Подходя к ней, он спрашивает: - «Как у Вас дела?»
      Старушка отвечает:- «Спасибо большое, всё хорошо. Купила вот лотерейный билетик, может машинку стиральную  Бог пошлёт, уж больно руки болят».
      «А что за билетик?» - спросил он.
      Она показала.
      Попрощавшись, он вышел.
      Во время очередного розыгрыша тиража, старушка, на свой единственный билет, выиграла стиральную машину.

      Время шло и ситуация  менялась.
      В начале 1970-х  Председателем правительства республики был назначен Байкен Ашимович  Ашимов, участник Великой Отечественной войны, работавший ранее в Талды-Курганском  регионе.
      Он тоже, как мог, отстаивал земли сельскохозяйственных угодий, расположенных в западной части от города Алматы.
      Западнее улицы Саина,   между Джандосова и Ташкентской, в своеобразном клине, находились яблоневые сады и поля, на которых выращивались  сельскохозяйственная продукция. Западнее дома отдыха «Каргалинка», прямо возле границы его межы, долгое время высаживался клевер. Проходя там по тропинке,  мы часто натыкались на семейства куропаток, которых там было великое множество. Маленькие птенчики разбегались в траве, а отважная их мать, пыталась увести нас от них, делая вид, что подранена и не может лететь.
      Однако, растущие потребности города не могли сдерживаться одними только энтузиастами. И при Ашимове Б.А. началось постепенное его продвижение на Запад. Пытаясь всё же отстоять целостность плодородной земли, Байкен Ашимович нашёл гениально простой, но весьма эффективный выход – эту землю дали давать  под коллективные садоводческие  участки. Таким образом, решалось сразу несколько важных для города задач:
• первая, и основная, сберегалась  плодородная земля;
• вторая, возникали вспомогательные ресурсы обеспечения населения города сельскохозяйственной продукцией;
• третья, население города было обеспечено  своим  досугом.
При суверенитете, это движение продолжилось.
Нурсултан Абишевич Назарбаев строго следил за его выполнением и сегодня,   
сколько хватает глаз, видна эта крайне полезная работа, начатая ещё в те года.
К сожалению, в связи с переносом столицы в  г. Астану,  надзор  за этим ослаб.
      Особенно, проявил себя в этом Аким,  Храпунов В.В.  Пользуясь отсутствием должного контроля и злоупотребляя доверием руководства страны, он  дал полную отмашку на строительство в городе и его заповедных зонах.
     Ниже  ещё будет уделено внимание этому.
     Заместителями председателя правительства работали люди, творчески, показавшие себя  настоящими организаторами..
     Так, одним из заместителей долгое время работал  Султан Сулейменович Джиенбаев, участник ВОВ, он весьма умело организовывал работу курируемых им министерств. 
     Совершенно не стояли тогда вопросы заготовки овощей и фруктов на зиму, ибо создавались резервные их запасы и заключались договора с сельхоз.производителями братских республик.  По этой же программе, этими видами продукции, снабжались  МВД и КГБ республики, а также войска  Средне-Азиатского  военного округа.
     Заместителями, курирующими  культуру, здравоохранение и печать в разное время были Шангерей  Жаныбеков  и  Манура Менгалиевна Ахметова. Это в их бытность  получили широкое  распространение  такие виды  услуг, как медицинская  диагностика, во многих городах республики открывались стационары и амбулатории; строились и открывались библиотеки и читальные залы. Получило широкое развитие сценическое искусство. Была построена новая киностудия «Казахфильм» оснащённая современной аппаратурой. Развивалось телевидение.
    Сегодня Манура Менгалиевна принимает активное участие в жизни страны. Являясь заместителем председателя общественного объединения ветеранов труда Министерства труда и социальной защиты населения, она продолжает  ту творческую деятельность, которая была ей присуще и тогда.
     Эти люди в совершенстве знали положение дел в  курируемых ими областях и безошибочно выстраивали курс на  их совершенствование и развитие.
     Заместителем, курировавшим сельское хозяйство, был  Иван Гаврилович   Слажнёв.
     Из министров того времени поражал работоспособностью Елибаев Абдразак Алпысбаевич - министр связи. Судьба этого человека, достойна  подражания. Многое пришлось ему испытать, в том числе и пагубные действия интриг. До образования Министерства связи республики Казахстан, вопросами развития связи в республике занимался Уполномоченный союзного министерства. Эту должность  в то время занимала  Балфанбаева. Когда встал вопрос о назначении министра, то было две кандидатуры: Елибаева   и  Балфанбаевой.
      Для достижения своей заветной цели, Балфанбаева оговорила своего заместителя,  и тот на длительное время остался без работы.  Сопровождаемый  навешенными на него ярлыками,  Абдразак Алпысбаевич долго не мог трудоустроиться, пока  его не взял на должность инженера,  Денисенко В.А., работавший на телефонной станции.
      Со временем  Елибаев А.А. был назначен министром связи и продолжительное время  находился на этом посту,  внеся свой вклад в развитии этой отрасли.
      Денисенко Виктор Антонович  длительное время работал директором  Алма-Атинского  гордского  телефонного узла, затем уехал в Москву, где в преклонном возрасте скончался.   
       Из других министров выделялись Билялов К.Б., - высшего и среднего образования, Паримбетов Б. – промстройматериалов, Даиров М. – заготовок, Шарманов Т.Ш. – здравоохранения, Ибрагимов В.Г.- лёгкой промышленности и другие.
       Всегда с огромным интересом читаешь размышления о жизни, стране, людях Турегельды Шарманова. Человек высочайшей культуры и большого такта, он, в своих раздумьях, не знает преград и всё называет своими именами. Читая его, понимаешь, как долго нужно расти и учиться, чтобы стать хотя бы вровень с ним.
       Сегодня, особенно в дни памятных дат Д.А.Кунаева,  многие сравнивают его с Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым.
       Здесь  надо иметь в виду  одно: Д.А. Кунаев  пришёл к руководству республики в 1942 году, в дни Великой отечественной войны. Об этом он сказал в своем автобиографическом повествовании «От Сталина до Горбачёва».
       Назарбаев Н.А. к руководству  пришёл в  так называемые годы застоя, работая до этого в различных должностях  в Темиртау, а затем  в  Караганде, где прошёл путь от простого горнового  до одного из руководителей партийной организации Караганды.
        Казалось бы,  в военные годы работать  намного труднее, но в то же время, в те годы был в действии лишь один лозунг: - Всё для победы!  У  каждого человека на фронте кто-то был: дед, отец, муж, сын и т.д.  И в это время все были одержимы одной целью – ПОБЕДИТЬ!
     Поэтому руководству республики тогда требовалось одно: исключить случаи саботажа со стороны чиновников и обеспечить  работу промышленности республики, её дальнейшее функционирование на обеспечение победы в войне.   
     Никто не говорит, что это  была  лёгкая работа. Были свои трудности, были бессонные ночи, была ужасная боль в сердце, от которой хотелось всё бросить и уйти.
     Однако, была уже «наезжанная» колея, по которой полозья жизни республики катились накатом.
     Признанным методом руководства, тогда было использование партийной дисциплины.   
     Одно время секретарём ЦК КП Казахстана был Мельник Григорий Андреевич. Ветеран партиец, он довольно таки часто в своей повседневной работе прибегал к этому методу. Основой его было «приглашение» на  партийное Бюро. Это было что-то вроде «страшилки» для взрослых. Учитывая сложившуюся, ещё со сталинских времён, тактику партии, многие  честные коммунисты откровенно боялись такого исхода дел. Этим и пользовались партийные вожаки. Именно поэтому, любую руководящую должность, мог занимать только член партии, с него  в партии спрос  был  проще..
     Любая работа многогранна. Имеются различные варианты её выполнения. По одним, её результаты могут сказаться не  сразу, но зато с перспективой на будущее. По другим, результаты будут очевидны в первый день, но в дальнейшем всё разрушится. Поэтому были споры, дискуссии, каждый отстаивал свою точку зрения. При этом, рядовые коммунисты тех лет, чувствуя свою правоту, отстаивали её до конца. Старшее поколение  знает это не понаслышке, а мы, более молодые, знали об этом по их рассказам, из книг и фильмов.
   Сейчас мало кто помнит фильм «Коммунист». Восстанавливая  разрушенный участок железной дороги, герой фильма, преодолевая саботаж врагов, настойчиво выполнял свой  долг. В кульминационной сцене этого фильма, показывается, как  героя в упор расстреливают из пистолета, но он, превозмогая боль, собрав  последние остатки своей силы, идёт  упрямо,  твердя  своё.
   Это идеология, но она играла большую роль.
   Мельник несколько раз грозил отцу вынести его «вопрос»  на Бюро ЦК. Однако, всякий раз, по прошествии времени, правота отца подтверждалась и разговоры затихали. Такими методами пользовался и Дворецкий Б., короткое время работавший заместителем председателя правительства. Отличительной чертой это было у Жукова Л.Г.-заведующего Отделом транспорта и связи ЦК.
    Это был общепризнанный метод  людей тех лет,   воспитанных революцией, её идеями.
    При активном становлении Советской власти главным аргументом был – маузер, который сменился на партбилет. Партийный билет члена  КПСС стал разменной монетой.
    Во многих воспоминаниях о Динмухамеде Ахметовиче Кунаеве, авторы приводят примеры его повседневной деятельности, его простоты в общении с рядовыми людьми, его требовательность, когда это было необходимым. Последним из таких сборников были воспоминания Акуева Мирзахмета Ильича. Там он подробно остановился на всех этих моментах.
     Но не знал Мирзо Ильич о тех фактах, когда Кунаев Д.А.  позволял себе кривить душой.
     Упоминавшийся выше Ибрагимов В., министр лёгкой промышленности Каз.ССР, будучи при исполнении служебных обязанностей, попал в автомобильную катастрофу.
     Почти год он находился на излечении. И когда пришло время  решать вопрос: - Как быть дальше?  -  чувствуя  в  себе силы и энергию, он решил – Работать!
     С этой целью, предполагая, что за длительное время, пока его не было на работе, у руководства республики могли поменяться планы  относительно него,  он пришел к  Кунаеву Д.А. и прямо спросил  о .своей дальнейшей судьбе.
     Динмухамед  Ахмедович не стал  хитрить и юлить и также прямо ответил ему примерно в таком духе: - «Продолжай работу, дел ещё  много!»
     На следующий день,  Вагиз  Галимович вышел на работу, но  его кабинет оказался занятым!
     Там был уже другой хозяин, работавший до этого в ЦК партии.
     Подобное было и с Беркимбаем Паримбетовым, министром промстройматериалов республики. И в этом случае,  Паримбетов,  чтобы рассеять слухи о своей отставке, сам связался с Димаш Ахмедовичем, и также прямо спросил: - «Кто я ещё?»
    Последний ответил: - «Министр! Никого не слушай и работай».
    Однако в семь вечера к нему приехали из ЦК и предложили освободить место для нового министра.
    Таких и подобных  примеров,   наверное,  множество.
    Честно и прямо, сказать этим людям об их дальнейшей судьбе,  Кунаев    должен был.

    Видно, что ветераны-связисты, в своей памяти, достойны своего Учителя!

     Вспомогательный аппарат  правительства тех лет, Управление Делами Совета Министров,  привлекает к себе  ещё  больше внимания, чем само правительство. 
     Особенно проявилось это после публикации рядом газет  текстов    аудиозаписей телефонных разговоров  лиц, один из которых работал тогда в  Управлении делами.
     Кем  же  был Ни Владимир Васильевич, который и привлёк внимание общественности?
  .  Скажу сразу, многие из тех, с кем он  долгие  годы работал  плечом  к  плечу,  по неизвестной причине, отмалчиваются, давая повод выскочкам,  фантазируя, искажать  имевшие место факты, события.
      Снова невольно приходит сравнение с моим отцом. Ты уважаем, горячо любим, тогда, когда у тебя всё хорошо.
     В отличие от моего отца, Ни, славу богу,  и не нуждается в защите. Но, просто внимание, просто уважение, даже не к нему, а к самим себе, они должны были проявить. Более двадцати лет работая вместе, на виду друг друга, проявлять такую черствость, это тоже – Предательство!
     Для журналистов нет ничего проще, чем взять справочник «Кто есть Кто в Казахстане» и прочитать сухие данные  из биографии любого, в том числе и  Ни.
    Но это  общие, ничего не раскрывающие сведения, автор которых быть может ещё и не жил в те времена, когда он  уже  работал. В моём видении, он остался  сухопарым, подтянутым человеком, с движениями спортсмена. Таким я его запомнил с 1966 года, когда он шёл по улице. Комсомольской   на работу в здание Дома Правительства.
     По рассказам отца, Ни всегда занимал должность  помощника одного из первых заместителей Председателя Совета Министров республики.
     Работал и  у Гребенюка, как это вспоминает Б. Турсумбаев, но и не только.
     И до Гребенюка и после него были другие, кто занимал эту должность. И при всех них,   Ни  В.В. оставался работать на своём месте.   
     А это уже о многом говорит.
     Рассказывают про Артёма Мисаковича Вартаняна, работавшего в те года первым заместителем Председателя Совета Министров республики. Он был крайне  требовательным, можно даже сказать  капризным, руководителем, что и отличало его от других.
      Приводится такой пример.
      У Вартаняна проходит расширенное совещание. Дошло дело до государственной автомобильной инспекции. Он обрушился на её начальника – Волнянского Михаила Михайловича.
      В ответ тот говорит: - »Артём Мисакович, за что вы меня ругаете? Ведь нет ни одной жалобы по нашему адресу».
      Вартанян: - «Вот за это и ругаю, если бы вы работали, то недовольных вами было бы много,  следовательно, было бы много и жалоб на вас».
      Что тут скажешь?    
       Вроде  прав  был Вартанян!    
       Владимир Ни успешно сработался и  с ним!
      Что это?
      Какой – такой феномен?
     А ответ чрезвычайно прост: Владимир Васильевич Ни ответственный и трудолюбивый  человек, с высоким понятием о самодисциплине.
     По рассказам отца, он  в этом намного отличался от других, которые могли «позволить» себе где-то, что-то упустить, забыть, не исполнить.
     Он себе  не позволял.
     Даже, играя в шахматы, в обеденный перерыв,  постоянно смотрел на часы, ежеминутно помня то, что в определённое им же время, он должен быть на своём рабочем месте.
     Поэтому и не удивительно, став  руководителем Аппарата Президента, Абыкаев Н.А. предложил  Ни  стать начальником Хозяйственного управления  Аппарата Президента и Кабинета Министров Республики Казахстан, впоследствии - управляющим делами Президента. Получив  согласие последнего, он и  рекомендовал его Президенту на эту должность.
     Вспомните, насколько трудным было то время. Потеря хозяйственных связей, разлад почти всех отраслей экономики,  требовали мобилизации невероятных усилий со стороны тех, кто пришёл  вместе с Президентом строить новую жизнь. Требовалось глубокое знание основ государственного строя, его аппарата, чтобы преодолеть это и как можно быстрее выйти из прорыва.
     В такой ситуации Ни   был самым подходящим. Подобное  в своей работе  он  уже проходил. Проводившиеся  по инициативе Н. Хрущева  реорганизации ведения народного хозяйства, создание и затем ликвидация  крайкомов и совнархозов, не в малой степени напоминали то, с чем столкнулась наша страна в первые годы своего суверенитета.
      И тогда, в 50-х-60-х годах, и сейчас, приходилось работать круглые сутки.
      И тогда, и сейчас была полная неразбериха и неясность.
      И тогда, и сейчас были люди, которые своим трудом, своими знаниями, смогли преодолеть  возникшие перед ними трудности.
      Одним из таких и является Ни В.В.
      Другой кандидатуры и быть то не могло, ибо Президент чётко понимал и понимает, что самой главной опорой для него может служить  не только верный, но и высоко грамотный, дисциплинированный  человек, коим, опять повторяюсь  и является господин  Ни.
     Ещё раз, необходимо отметить: работать помощником у первого заместителя Председателя Правительства, задача не из лёгких. Любое неверное решение или слово способно было навлечь на него большие беды. Скрупулёзность  и внимательность в делах, точность и быстрота в их  исполнении, способность   быстро находить решения в самых трудных вопросах, вот что характеризует господина   Ни.
      От  специалистов Отделов Управления делами он требовал ясных, лаконично изложенных, документов, при этом часто возвращал их на доработку.
    Этих  данных,  конечно  ж  нет в справочниках.
    Являясь пенсионером, имея огромный опыт работы, большой багаж знаний и способность по-прежнему быстро ориентироваться в принятии нужного решения и способствует ему быть востребованным  и сегодня.
     И что в этом плохого?
    Люди старшего поколения, ранее работавшие  в Управлении Делами  отлично  помнят Николая Ефимовича Бабкина, бывшего длительное время начальником  ХОЗУ  Сов.Мина и проработавшего на этой должности почти до 92 лет! При нём это Управление развивалось и достигло своего расцвета.
     Имея сплочённых вокруг себя людей, он многого достиг. Так, в 60-х годах был всего один директор всех совминовскиз домов отдыха – Кожахметов  Фёдор Кожахметович.
      С ним,  Бабкин  Н.Е. развивал и совершенствовал сеть  подобных учреждений. И при определённом успехе, достигнутом ими, каждое из этих учреждений выделялось в самостоятельную единицу.
      Это только то, что касается вопросов организации отдыха членов правительства, вопросов пребывания в республике высокопоставленных персон с зарубежных стран и
 т. д.
     При Бабкине Н.Е. широко расширилась сеть сельскохозяйственных предприятий, появились новые совхозы, занимавшиеся выращиванием различных сельскохозяйственных культур,  в  том числе и плодоводство, развивалось животноводство.
     О дальновидности бывшего руководства ХОЗУ говорит хотя бы такой, вроде мало приметный  факт:  в штате ХОЗУ были …. переводчики!
     В то время, незначительное их количество, имелось в основном в Казахском институте научно-технической информации. И если в других республиках во время пребывания там какой-либо зарубежной делегации приглашались переводчики из Москвы, то в Казахстане они были свои. Республиканские министерства в этом вопросе обходились без затруднений. Достаточно  обратиться с письмом в ХОЗУ и переводчик был обеспечен.   
     Поэтому, нет ничего плохого и в том, что нынешние министры и другие ответственные лица обращаются  за советом и помощью  к  многоопытному  господину Ни В.В.
     Другое дело, смысл советов, их изложение и рекомендации по ним.
     Ясно, что человек, долгое время проработавший в самых верхних эшелонах власти бывшей союзной республики, имевший ежедневную связь с Московским  Кремлём, изначально не может дать  безграмотного совета.
     Не надо думать, что  здесь где-то нарушается иерархия, что, как с сарказмом восклицают некоторые авторы  оппозиционной прессы, страной руководят все, кроме Президента.
     Такие высказывания    непозволительны,  они не соответствуют действительности и просто подрывают устои нашей государственности.
     В случае с обнародованием аудиозаписей,  вполне возможен  и  их монтаж. Приверженцев этой мысли много.  Доказательством монтажа служит построение речи на предъявленных к публикации записях. Чиновник, почти полвека  проработавший в самых верхних эшелонах власти бывшей союзной республики, имевший ежедневную связь с помощниками «небожителей» Московского  Кремля, в принципе не может так безграмотно вести разговор, ибо за этот срок в нём уже автоматически выработалась манера его ведения.
     Вспомните фильм «Бандитский Петербург», где  один из главных героев  его,  являясь крупнейшим криминальным авторитетом, ни разу не позволил себе, на протяжении всего сериала, какого-либо грубого слова и тем более набора слов. При нынешней  свободе слова на съёмочных площадках, режиссёру фильма не составило бы никакого труда в лексикон этого персонажа внедрить «феню» по полной программе. И это притом, что этот персонаж,  «Антибиотик», большую часть своей жизни провёл в местах, не столь отдалённых и,  следовательно, часто общался с теми, кто кроме мата и безграмотной речи, ничего не знал.
     Режиссёр этого не сделал, по той причине, что это не отражало бы реальность.
     Да простит меня господин Ни за такое сопоставление, за столь  долгое повествование  о невозможности того, что сейчас происходит.
     Но, безусловно, зная своего отца, веря тому, что  знаю лично, видя молчаливую реакцию тех, кто мог бы опровергнуть представляемое,  я просто вынужденно  пытаюсь таким способом образумить отдельных «акул» пера,  кто поднимает ажиотаж вокруг его имени, вокруг имени Президента.
      Возникает вопрос: - А зачем смонтировали такое построение разговора, зачем выбрали такие убогие слова и предложения?
      Ответ ясен и прост: нужно  составить общественное мнение у народа с тем, чтобы он видел, кто стоит у  власти.
      Такой категорический вывод основан на том, что  с 2003 по 2005 годы, я сам лично  испытал на своей шкуре  действие таких сценариев - злобных по сути, мерзких по образу. 
      И фигуранты то, почти  совпали. Жаль только, что соответствующие органы пропустили это мимо «ушей». В противном случае таких «разоблачительных» фальшивок не было бы, ниже я приведу свои предположения, и в сравнении с происходящим сегодня, быть может, всё же  найдут тех, кто делал и делает это.
      Вот  ещё один парадокс: все журналисты  думают, гадают – Кто такой  Ни ?
      И тут же пишут «до боли знакомый голос»!
      Абсурд!
      До «боли знакомый» голос становится тогда, когда с обладателем этого голоса ты съешь не один пуд соли. А, судя по неуверенным предположениям авторов тех строк, они, кроме обозрения его фотографии и сухих сведений  из справочной литературы, ничего более не видели и не слышали.
      Недоброжелателей у действующей власти много и не только в стане оппозиции. Мы привыкли говорить про «оборотней в погонах», но оборотни есть и без погон.
      Поэтому пресс-секретарь МВД  и краток при освещении данного вопроса.
      В одно время с  Ни В.В. помощниками  других заместителей Председателя работали  Ефесов Р.Е.,  Исенов А.Б., Абеуов С.
      В настоящее время они живы и могли бы лучше меня рассказать о своей и его работе, высказав этим свои сомнения по поводу всего происходящего.
     Немаловажна в этом роль и  министра Ертысбаева Е.К.,    в  поведении  которого часто проскальзывают нотки какой-то отчуждённости от общих дел.  Возглавляя  министерство, ответственное  за идеологию государства, Ертысбаев своими действиями разрушает её былые остатки. Человек, внезапно получивший возможность  быть возле тех, кто формирует политику государства, он возомнил себя  уже не их исполнителем, а первым их руководителем. Только этим можно объяснить его  поведение.
      При такой  постановке  дел, когда разговоров много, ждать хорошего не приходится. 
      Как-то незаметно прошли  его громогласные заявления относительно строительства нового комплекса киностудии в пригороде Талгара. Мало кто при этом  обратил внимание на его желание  участвовать в продаже земли. И это тогда,  когда   весь коллектив «Казахфильма» был против таких действий.
     Но именно это обстоятельство  и остановило движение всей тяжеловесной машины, двинувшейся  на захват земель, занятых действующей студией «Казахфильм». Государство  «сквозь пальцы» смотрело на безжалостное  изъятие  земель у простого народа, оставляя его наедине с возникающими  жилищными проблемами из-за того, что в бюджете страны нет  и, не было статьи, предусматривающую компенсацию за вынужденный снос жилья.
       Ертысбаев же, размахнувшись, заявил, что выгодно, по рыночной цене,  продаст землю существующего комплекса и на вырученные деньги, купит  не только новый участок земли, но  и построит, при незначительном дополнительном вливании из бюджета страны, современный Голливуд.
       В этот раз, Ертысбаев  разом поверг всю государственную машину на бок: - Значит, то, что принадлежит государству возможно продаже по рыночной цене, а то, что народу – нет?
      Подобным образом повёл себя главный идеолог  и в случае,  связанным с опубликованием  расшифровок телефонных разговоров. Но здесь, зная  неуемность  своей риторики, он  счёл за благо отмалчиваться - слишком большие силы на различных полюсах.
      Не удалось.
      Потребовали объяснений.
      Для тушения пожара двинул в Алматы, где в своей Южной резиденции собрал главных редакторов «непослушных» изданий.
     Оппозиционная пресса забита  комментариями о его встрече с их редакторами. Сам он,  видимо,  отдал  рапорт  Президенту о проделанной работе в положительном ракурсе.
     Но так ли это?
     Грубое, в ультимативной  форме, требование прекратить публикацию тех или иных материалов, связанных с   так называемым делом «Рахатгейт»,  вызвало обратную реакцию.
      Господин Ертысбаев совершенно упустил из виду, что  те издания, которые публикуют эти материалы, в какой-то мере являются  конкурентными между собой и бравируя  именем Президента, надеялся на «тёплое» взаимопонимание, однако, пообещав ему одно, и  опасаясь  другого, более важного для них, они с яростью  обсуждают сейчас ход этой встречи.
     И что?
     Ничего, кроме новой головной боли у Президента, Администрация которого теперь вынуждена как-то оправдываться, правда, молчанием, вокруг поднявшейся  «во вселенском»   масштабе шумихи
     А можно и нужно было, не  позировать со  звёздами мирового кино.
     Не расшвыривать  популистские лозунги на бессчетных интервью различным телевизионным каналам, одновременно представляя авантюрные прожекты строительства объектов культуры.
      А  планомерно работать, в том числе и с этими  изданиями, «подталкивая» их к освещению реальной объективности событий, происходящих в стране, ибо редакции газеты, по большому счёту, нет разницы в проводимой властью политике. Она может и должна отразить те явления, которые  оборачиваются негативом для народа. И это вполне достаточно для любых её  владельцев.
     В  данном  случае,  достаточно было, согласовав,  организовать  круглый стол на телевидении или в печати если не с самим  Ни, то с его бывшими коллегами, которые в непринуждённой обстановке донесли и рассказали бы  широкой аудитории смотрящей и читающей публики, всё то, о чём сказано выше.
    И всё!
    Люди услышали бы не «сладостную трель» соловья, а трезвый, вдумчивый разговор государственных мужей.   

    Назначение отца на должность в Управление Делами произошло при С. Адерихине.
    Длительное время Управление Делами  Совета Министров  республики  возглавлял  Александр Васильевич Тулинов.
     Тулинов требовал от подчинённых безукоризненного отношения к своим обязанностям. Именно по его распоряжению, по воспоминаниям отца, в аппарате Управления Делами СМ  Каз.ССР была распространена брошюра по правильному делопроизводству и правилам написания отдельных, трудно произносимых терминов и слов.
      О принципиальности Тулинова А.В. в его большой работоспособности говорит многое.
     Алматинцы знают подземный переход через  проспект Коммунистический ( ныне  пр. Абылай –Хана) по улице Советской (Казыбек би) . Но мало кто знает историю  появления его:  Тулинов А.В. должен был занести Вартаняну А.М. проект  одного постановления Правительства. Документ находился у заведующего отделом транспорта и связи  Третьякова К.П.
    В то время, этот отдел размещался, вместе с рядом других, на третьем этаже Дома Министерств, где сейчас расположена налоговая инспекция города. Третьяков К.П. отдал папку с документами секретарю  Отдела Горбачёвой Надежде  и она понесла её в  здание Дома правительства. В целях экономии времени, не стала подниматься до Комсомольской, а попыталась перейти дорогу на её нерегулируемом участке. Её остановил инспектор дорожной полиции и потребовал уплаты штрафа. Несмотря на её увещевания, он был непреклонен, а у неё не было с собой денег. Надо отметить, что этим инспектором оказался  заслуженный ветеран ГАИ  Арбузов, которого из уважения к сроку его службы, руководство ГАИ поставило постовым именно на этом участке.
     Время шло, документа всё нет.
     Вартанян нервничает.
     Тулинов ещё больше, беспрерывно названивая Третьякову.
     Наконец послали  человека, узнать что случилось.
     И только тогда выяснилась причина задержки документа. Она была обоснованна.
     В результате и появился этот подземный переход. 
     С Тулиновым А.В. связано и проведение всевозможных праздничных вечеров, новогодних елок для детей работников Управления Делами. Как правило,  они проводились в одном из домов отдыха.
    Активно проводились Ленинские субботники, в которых принимало участие всё высшее руководство республики. В основном, объектами этих мероприятий, были территории Домов отдыха.
     На одном из таких праздников, будучи ещё совсем юным, я познакомился с  Магзумом Касымовым, старшим братом сенатора  Гани  Касымова.   
     Оба  вышли из  дружной семьи.
     Её глава,  Есенгельды Касымов,  работал в Отделе образования Управления Делами.
     Магзум в любом коллективе находил общий интерес с людьми. Он был просто заводилой там, где работал. Поэтому постоянно входил в состав выборных органов комсомола, профсоюзов.
     Гани более прямолинейный. Это видно и сейчас, когда он с высокой парламентской трибуны задаёт порой нелицеприятный тон разговора не только с членами правительства, но и с его Председателем. Чувство справедливости в нём крайне обостренно. Во время теледебатов с председателем фонда «Казына» Кайратом Келимбетовым, не кривя душой, ответил про свой период работы в Таможенном комитете. 
     Тулинова А.В. заменил  Ахметов Каркен Ахметуллинович.
     Срок его работы  на этой должности был крайне недолог.
     Во время командировки в  Москву он трагически погиб.
     Следующим руководителем  Управления Делами стал Кондратович Вадим Петрович. 
     Этот, высокого роста человек, невольно вызывал к себе уважение. Он, наверное, как никто другой, требовал тщательнейшего, точного изложения мысли на бумаге. 
     Кондратович В.П. длительное время был заведующим Отделом торговли Управления Делами. В его бытность на этой должности получили большое развитие оптово-розничные предприятия, задачей которых было бесперебойное снабжение розничной торговли всеми видами товаров.
      В 60-х годах от Управления Делами мы получили дачный участок, чуть выше Дома отдыха «Каргалинка».  Соседями по участку были Кондратовичи.  Простая семья, состоявшая из четырёх человек (у него были две дочери), они ничем не выделялись от других. И в часы дачного отдыха любили возиться в земле. Сам Вадим Петрович, был заядлым охотником и рыболовом. Даже в преклонные годы, находясь на пенсии, он не отказывал себе в удовольствии поохотиться.
      На посту Управляющего  Делами Кондратович В.П. резко повысил дисциплину. На заседания  Правительства вряд ли какой министр мог опоздать или не придти совсем. Из отчётов с нынешних заседаний, можно узнать, что такое  сейчас случается.
     В молодые годы мы злоупотребляли его именем. Марат Конакбаев звонил  часто звонил в салон мужской обуви, что был на улице Калинина, представлялся Кондратовичем и просил оставить пару пар чехословацкой обуви за которой должны подъехать. Срабатывало! Мы вместе приезжали в магазин и заведующая всегда давала нам требуемую обувь.
     К сожалению, недавно, уже  в 2007  году, Вадим Петрович скончался.
     Светлая память ему!
     После нескольких лет работы Кондратовича В.П. сменил Изюмников  Виктор  Карпович, который и стал  последним Управляющим Делами Совета Министров Казахской ССР. Сегодня, находясь на пенсии, его часто можно видеть в парке им. 28-ми гвардейцев-панфиловцев.   
     Особенно хочется сказать о ветеране Управления Делами Совета Министров Казахской ССР  Шалабаеве Марате. Людей такого типа,  больше нет, да вряд ли будет. Чуть ли не с 18-ти лет и до выхода на пенсию он работал там. Марат Джелибаевич был душой всего Совмина, барометром. Всем, всегда он находил доброе слово, добрый совет. Дай Бог ему ещё долгих лет жизни.
     Небольшой отрезок времени  на посту заместителя Управляющего делами работал    Даулет  Хамитович Сембаев. Человек легенда, являясь отличным специалистом, он в своей жизни испытал и взлёты, и падения, горе и радость. Памятно его отношение к подчинённым,  которые, в общем-то,  и не чувствовали  это. Одно время, у него секретарём была Наталья Семакова, которая внезапно заболела белокровием и скоропостижно скончалась. Сембаев Д.Х. искренне долго переживал эту трагедию.
      В те далёкие времена модным увлечением была игра в городки. Летом, в каждую пятницу, любители этой игры после работы отправлялись в третий дом отдыха, где были специальные площадки для  игры. Смысл её заключался в том, чтобы как можно меньшим числом бит, выбить из квадрата различные,  по сложности выбивания, фигуры.
      Сегодня эту игру заменил гольф.
      Поэтому, совершенно нет никаких оснований у противников  действующей власти ,критиковать её за приверженность к игре в гольф. В 50-ые, наша  страна  была закрыта от Запада «железным» щитом  и естественно их культура была нам не ведома. Сейчас же, имея самостоятельность в принятии  политических  и экономических решений, наши политики, учёные, бизнесмены часто бывают там, им   и  полюбилась эта игра. 
     Этому способствует и то обстоятельство, что самым лучшим изучением народа является полное  владение  знаниями его обычаев, нравов, творчества и  игр.
     Гольф, помимо своей основной игровой функции, является ещё и одним из инструментов современной дипломатии. 

       В своём отделе, отец первоначально, занимался вопросами развития связи, авиации, автомобильных дорог, энергетики и железнодорожного транспорта. По мере роста экономической мощи республики, рос и  аппарат её управления. Постепенно Отдел расширялся и на каждую отрасль уже имелся отдельный специалист. Так в Отделе стали работать Архангельский А., который курировал железную дорогу, Табиев С. - занимавшийся автотранспортом, затем работавший помощником Председателя Правительства, Атчибаев Б, курировавший вопросы развития автомобильных дорог республики и другие.
    Начальником Отдела транспорта и связи был Третьяков К.П.., опытный партийный и советский организатор. Заведовал Отделом также Кадырбаев В.К., работавший впоследствии, Министром  автотранспорта  республики.
     За длительное время  работы в Управлении Делами,  отец был свидетелем многих событий, о чём он впоследствии  много рассказывал  интересного, что сегодня имеет уже другое значение и понимание.
    Так, одним из руководителей УД СМ Каз.ССР  являлся Яковлев Михаил Дмитриевич. Однако, настало время, когда ему пришлось держать ответ за свои действия в годы сталинских репрессий. Дело в том, что в те годы он работал в республиканских правоохранительных органах и, получая  указания с Центра, должен был контролировать  их до привода  к исполнению. В своё оправдание на партийном Бюро он смог сказать только одно:- Я ведь только исполнял приказ!
     Несмотря на это,  был освобождён от занимаемой должности.   
    Впоследствии, будучи уже на пенсии, он связал свою жизнь с детьми нашего двора, где жил и сам. Организовывал для нас экскурсии по памятным местам, в аэропорт, в горы. Во дворе организовывал детские собрания, концерты, подведение итогов учёбы после каждого учебного года с награждением отличников и ударников учёбы памятными подарками, книгами. Умер незаметно, уже в крайне преклонном возрасте.
    Мало кто  знает о том, что впервые разговор о строительстве метро в Алма-Ате начался ещё в 60-х годах. Много было приверженцев этой идеи, исполнение которой якобы могло резко возвысить Алма-Ату среди числа других  столиц союзных республик.
     Председателем горисполкома тогда был  Дуйсенов Е.,  не поддерживавший данную затею и просил увеличения бюджетных средств на другие, более  необходимые нужды города.
    Кстати, Аким Алматы  Тасмагамбетов И.Н.  в своих  действиях схож с Дуйсеновым,  который уделял большое внимание развитию города. Он не гнушался «черновой» работы,  бывал в самых захолустных его местах, беседовал с их жителями, придавал огромное значение развитию наземного электротранспорта в Алма-Ате, который, к сожалению, к приходу Тасмагамбетова И.Н. пришёл в полный упадок.
     Раньше в Алма-Ате было десять трамвайных маршрутов, они охватывали весь город. Трамваи  ходили и на станцию Алма-Ата 1. Этот маршрут пролегал параллельно с существующей веткой железной дороги.
     Каждый  маршрутный  трамвай, имел свой отличительный знак. Можно было издали узнать номер подходящего вагона, для этого, в верхней части кабины вагоновожатого, с наружной его стороны, горели разноцветные лампочки, по которым и определялся номер маршрута.  Так, 4-й маршрут имел два зелёных огонька, а 9 – два красных.
    Трамваи в те времена были обиты  дощечкой.  Через весь вагон, под потолком, висела проволока, связанная в кабине вагоновожатого с колокольчиком.  В случае остановки или начала движения, кондуктор дёргал проволоку и в кабине раздавался звонок.
     Сегодня в Алматы осталось только два трамвайных маршрута – 4-й  и  6-й.
     Убогость! При этом, совершенно не учли того, что трамвай, наравне с троллейбусом, нужен как экологически чистый транспорт и особенно в условиях нашего города.
     Не менее интересны были  автобусы с троллейбусами.
     Схожие, с округлёнными углами, с маленькими лобовыми стёклами, они походили на   ползущих жучков.
     В одно время, в Алма-Ату прибыла небольшая партия автобусов, которые в народе прозвали «босоножкой».
     В них боковые стенки доходили только до уровня окон, Стекла на них не устанавливались. Сверху была брезентовая крыша, которая крепилась на стойках, равномерно установленных вдоль машины. Ездить на них летом было одно удовольствие. Зимой они стояли на приколе. В Алма-Ате эти автобусы не прижились. Более того, их сразу убрали, после того, как один из них перевернулся на дороге в Каменское плато. Кто знает этот район, то помнит, что ещё совсем недавно там был крутой спуск  не доезжая до санатория ТуркВО.
    Тогда городская власть оперативно решала подобные вопросы.
    Сегодня, несмотря на высокую опасность, для обеспечения безопасной поездки, у нас всё еще шныряют автобусы-малютки, рассчитанные на 10-12 сидящих мест. Хозяева этих машин, в погоне за сверхприбылью, наполняют их по 20 человек. Водитель едет вслепую, а всем, хоть бы что.
     Деньги!
   Многие из горожан с удовольствием бы пересели на велосипеды. Это раньше они были неуклюжи и громоздки. Сегодня, имея элегантный дизайн,  множество скоростей, велосипед привлекает многих. Главным его достоинством является то, что он способствует  физической работе организма человека. Добираясь до работы или домой, человек одновременно выполняет две важные для себя функции. Во-первых, доставляет себя по назначению. Во-вторых, в своё удовольствие, заставляет работать свои же органы.
     Однако ездить на велосипедах крайне трудно, потому что опасно!
     Руководство Госавтоинспекции, где бы это не было, чутко стоит на охране мнения исполнительной власти. Дорожная полиция просто не принимает участие в планах развития города, она только занимается травлей тех, кто против власти. Такими оказались владельцы праворульных машин. В таком же положении и велосипедисты.
     Уничтожив трамваи, Аким Храпунов  мечтал  пустить по городу, поезда на воздушной подушке, опередив этим стремление властей республики, в ближайшие годы быть в числе 50-ти конкурентноспособных государств. Это масштабная задача, а в Алматы надо было решить,  свою,  неприметную, но полезную для города.
    Размечтался!
    По воспоминаниям отца, Дуйсенов Е. на заседаниях правительства постоянно  заострял эти вопросы, что  делает  сейчас и Тасмагамбетов И.Н., не боясь быть «неправильно» понятым. Честь города для них обоих – своя честь!
    
    В 1961 году отцу дали ордер на право занятия новой  квартиры в доме по  пр. Достык 16. До этого, мы неоднократно бывали во дворе этого дома, который образовывался двумя домами. В одном из них имеется бомбоубежище. В те времена оно  служило чем-то вроде промежуточной материально-технической базы, там хранился различный инвентарь, который использовался во время проведения субботников. Таким образом,  здесь нашу семью  уже знали.  Двор, в котором  живу и поныне,  включает в себя два дома, построенных в 50-х годах прошлого тысячелетия. Это были первые высотные дома того времени, отделанные архитектурными изысками тех времён и  расположенные по пр. Ленина  между улицами Комсомольской  и Советской.
      Через  проспект Ленина, в старом здании, находилась республиканская библиотека им Пушкина. Сейчас, часть здания занимает одно из учреждений Министерства культуры и печати, другую часть – детская билиотека им. Бегалина. Чуть выше ул. Советской, по этой же стороне и вдоль Советской находились учебные корпуса Каз.ГУ им. Кирова.
   
     Проспект Ленина начинается от знаменитого Зелёного базара, затем, упираясь в парк им. 28-ми героев-панфиловцев, прерывается, и уже за парком  тянется до гор. Интересно сейчас вспоминать парк. В те  годы он был огорожен большим металлическим забором с фигурной решёткой. На территории парка, примерно в 10 метрах от улицы Советской (Казыбек би), с правой стороны аллеи, если смотреть на север, находился ресторан «Алма-Ата». Это было довольно таки красивое, одноэтажное здание, где свои часы отдыха проводили многие алмаатинцы. Я не знаю, но говорили, что одно время, в нём часто собирались представители   криминального мира бывшего Союза, что, в общем-то, и послужило его сносу.
     В восточной его части, там, где сейчас мемориал Славы, находились спортивные площадки для игры в волейбол и баскетбол. Их было 3 или 4. Там всегда висели  волейбольные сетки,  и никому  не приходило в голову  порвать или забрать их.
     На этих площадках проходили крупные республиканские соревнования по  этим видам спорта.
     Одним из основных зрителей всегда был удивительный человек, который сразу привлекал внимание всех.
     Это был дядя Вася, рост которого достигал 2м.34 см! Чеченец по национальности, он был добродушным человеком и легко шёл на контакт с нами, мальчишками. Его рост позволял ему, находясь рядом с кольцом, не бросать, а просто вкладывать мяч в него.
     Жил он с матерью на улице Пролетарской в двух этажном деревянном доме, чуть выше ул. Виноградова. Его мать была на удивление маленькой женщиной и по сравнению с ним, казалась девочкой. У них была автомашина «Москвич»,  на которой дядя Вася и передвигался по городу. Для того, чтобы комфортно чувствовать себя в машине, ему пришлось снять переднее водительское сиденье и управлять автомобилем сидя на заднем. Затем дядя Вася внезапно исчез. Говорили, что, тяжело заболев, он продал своё тело одному  из НИИ г. Ленинграда и уехал туда, доживать оставшиеся дни своей жизни.
     Чуть выше ныне существующего кафе «Жулдыз» находился кинотеатр. Напротив него, через площадь, размещались небольшие аттракционы, основным  из которых был тир. В ныне действующем Вознесенском соборе размещался Музей истории Казахстана, Центральный вход в него знаменовался двумя артиллерийскими орудиями, одно из которых было времён  2-й Мировой войны, другое – времён Емельяна Пугачёва. 
     На  верхней площади парка находилась эстрада, которая редко пустовала. Почти каждый вечер, за исключением понедельника и четверга, на ней выступали различные коллективы художественной самодеятельности. Приезжали артисты и из братских соседних республик. Непонятен мотив, по которому эту эстраду убрали. Люди с удовольствием приходили в парк на бесплатные выступления артистов всех жанров.
     На этой эстраде мог выступить любой желающий, который  имел бы какие-то вокальные данные и не стеснялся.
     Одним из таких был наш сосед Марат Конакбаев. Крепко сложенный парень, он легко исполнял там репертуар М. Магомаева. И надо сказать, публика горячо аплодировала ему.
    Сейчас этого нет. Почти нет и скамеек, на которых можно было бы посидеть, отдохнуть. Редкие скамейки, которые всё же имеются, заняты или шахматистами, или студентами, которые, обучаясь в национальном педагогическом университете, почему-то считают нормальным сидеть на спинках скамеек, упираясь ногами в её сиденье.  Удивляет отношение к этому руководства университета, который находится буквально в двух шагах от парка. Им бы посоветовать  каждой год, 1 сентября, проводить вводные лекции по правилам поведения в общественных местах, с подробным разъяснением роли и сути скамеек.
     Кстати об этом учебном заведении.
     Часто в средствах массовой информации  появляются статьи, свидетельствующие о состоянии учебного процесса в этом ВУЗе. Летом  здесь проходит тестирование студентов и если найдётся желающий, то в это время он может стать свидетелем таких вот примерно разговоров:
     - После тестирования я подам документы  в бывший нархоз.
     А почему не хочешь в АГУ, здесь же есть такой факультет?
      Нет, сюда я не пойду, здесь учёба за взятки.
     Этот разговор крайне удивительный.
      Ректор АГУ доктор наук, профессор, он одновременно является доверенным лицом нашего Президента, а в последние выборы в Мажилис парламента был руководителем городского штаба партии «Нур Отан».
     Кому ещё,  как не ему показывать пример другим.
     Однако беседа с несколькими студентами и преподавателями, не только подтвердила мнение абитуриентов, но и выявило источник таких разговоров.
      Одним из работников института является некий Князь, который в своё время работал  в  Ереванском университете и с которым, все почему то увязывают подобные разговоры.
      По всей видимости,  профессор Садыков, ректор АГУ,  не знает об этом.
      Хотелось бы, чтобы узнал, так как доверенное лицо Президента – это лицо самого Президента!

     Президент Казахстана сделал правильный выбор, передав здание собора в лоно русской православной церкви. В сочетании с Мемориальным комплексом это очень хорошо. Однако, первоначальную задумку нашего Президента не совсем поняли служители церкви.
     Во-первых, находясь на территории этого комплекса, им, быть может, надо каждое утро служить молебен в память тех, кто отдал жизнь за свою Родину. Это было бы справедливо и полностью соответствовало бы назначению комплекса. В то же время, это поднимало бы дух гражданственности у молодёжи, которой в этом парке очень много.
     Во-вторых, руководство местной епархии совершенно пустило на самотёк состояние вокруг Собора. В парк, который включает в себя Мемориал памяти, люди приходят отдохнуть, вдохнуть воздух, заряженный доброй энергией, почтить память своих родных и близких, да и просто незнакомых людей, отдавших свои жизни за право их существования.
     Должна быть торжественность.
     А её нет!
    Вместо этого, вокруг Собора толпа сомнительных людей, нагло выпрашивающих у людей подаяния. К обеду многие из них просто валятся на землю от слишком большого употребления  алкоголя. Между красавицами елями, с одной стороны ими устроен туалет, с другой - распивочный бивуак.
     Ни в одном другом городе мира мы не увидим подобного.
     На территориях Московских Соборов, которые относятся к мемориальным памятникам, лишь изредка можно увидеть две-три благообразных старушек, которые чисто и опрятно одеты и своим видом, вызывают действительно чистые помыслы души. От картины, которая предстаёт перед нами возле кафедрального Собора в Мемориальном комплексе памяти, человек невольно теряется в догадках о предназначении этого Собора. Чинно и благородно должно быть не только внутри него, но  и,  прежде всего,  – снаружи!
     Архиепископ Мефодий, занимающий один из самых высоких рангов в Московской патриархии, должен обратить на это  особое  своё внимание.
     Его внимание не должно пройти также и мимо того факта, что это всё - же, в первую очередь МЕМОРИАЛЬНЫЙ  комплекс, а не место парковки  личных машин священнослужителей.
      Создаётся впечатление, что святая церковь пытается любыми мерами привлечь народ к религии, даже путём  пренебрежения к  памяти погибших.
      Стоянку их машин можно и нужно организовать за пределами парка, в противном случае, дурной пример заразителен. На территорию комплекса заезжают для освящения  машин. А в ночное время территория парка заполнена машинами тех, кто проводит свой ночной отдых в ночном клубе, расположенном на территории парка.
      Неоднократно приходилось быть свидетелем того, как святые отцы, весьма не по святому,  разговаривали с  директором   парка. Здесь их речь резко отличалась от той, которой они проповедуют смирению перед  Богом и судьбой. Грубый мат, сопровождался угрозами, но не небесной кары, а Вашей,  архиепископ Мефодий.
      Не думаю, что на это Вас уполномочивает Всевышний,
      Вообще, работа этого прихода впечатляет.
      Помнится, в 2004 или 2005 году, благодаря Вашим личным стараниям, святейший Мефодий, в этом Соборе были выставлены святые мощи княгини Елизаветы.
      Народу, поклониться им и помолиться Богу,  было очень много. Все дни, пока мощи находились в храме, очередь верующих  простиралась от Центрального входа парка.
      Душа радовалась, видя единство народа, его веру в Бога.
      И вдруг, зычный  голос одного из святых отцов, с  недовольствием   возвестил  часть своей паствы,  о том … « Что вы сюда прёте! В Никольском храме таких мощей завались!»
     Праздник души был испорчен.
     Вера в святость Ваших отцов, пошатнулась.

     Одновременно напрашивается вопрос: - Место ли ночному клубу на территории Мемориального комплекса, не оскверняем ли мы этим память погибших?
      Дикие  оргии пьяной молодёжи далеко не псалмы.
     В 60-х годах  на территории парка, как грибы после дождя, стали появляться всевозможные кафе и распивочные. Однако, с присвоением ему категории Мемориального комплекса,  светская  власть  посчитала  нужным  снести  все эти увеселительные  заведения.
     Церковная  также должна сделать такой выбор.

     По восточной стороне пр. Ленина, примерно в четверть  его квартала и вдоль ул. Советской, до ул. Пролетарской находился Алма-Атинский облисполком, который размещался в старинном особняке, в котором ранее размещалась канцелярия  губернатора Семиреченского края. Это здание более известно  как «дом  Колпаковского».
     Во дворе его был разбит великолепный плодовый сад, который, несмотря на свою маленькую площадь, был весьма знаменит. За ним, немного в стороне, находились художественная галерея им. Т.Г. Шевченко  и спортивный зал  института физкультуры.
    Весь квадрат улиц  8-го Марта, Советская, К.Маркса, Гоголя был ориентирован в своём архитектурном исполнении на Вознесенский собор, который стоит в центре парка им 28-ми гвардейцев-панфиловцев, построенный замечательным архитектором Зенковым.
    Их архитектура  как бы перекликалась между собой, да и до последнего времени , почти не утратилась  их связь с собором.
    Однако, злая воля упоминавшегося уже градоначальника г. Алматы  окончательно уничтожила этот благостный уголок нашего города.
    Республиканские власти простили ему многое, простит ли Всевышний – это вопрос?
    Не потому ли его часто стали замечать в церкви?
    Возможно,  придёт  тот час, когда он по примеру другого бывшего министра по Чрезвычайным ситуациям,  совсем  уйдёт  в лоно  церкви.   
    Поможет ли ему это?
   
    Многие задаются вопросом:- Насколько  безопасно в сейсмоопасной зоне строить высотные дома из стекла и бетона?  Кто-то из  воротил строительного бизнеса, ответил, что совершенно безопасно, так как в случае какой-либо деформации здания, стекло просто целиком вывалится из своей ячейки.  Но в том-то и дело, что,  падая на землю, оно или само прихлопнет кого-либо, или, своими осколками, которые неизбежны при ударе, изуродует. А, учитывая  его количество, понимаешь вероятность опасности  такого исхода.  Смелость и новаторство неизбежны и хороши, но всё в меру и к месту, ибо к великому сожалению мы ещё не японцы.

     Но вернёмся к нашему двору.
     В те года он был огорожен большим деревянным забором и имел  ухоженный вид. Жильцами этих домов были многие  известные в Казахстане люди – Сокольский Д.В., Султанов К., Салин М., Шаяхметов Ж.,  Николаев С.Ф.  и  многие другие. 
     Квартира, в которую мы въехали, находится на втором этаже. Занимал её  ранее  видный  юрист, участник ВОВ Сегизбаев, отец знаменитого нашего футболиста Тимура Сегизбаева.
     Соседями по лестничной площадке была семья получившего всеобщее признание,  дирижёра Газиза Дугашева, проживавшего в то время  в Москве.
     На первом этаже жили  Кожахметовы. Фёдор Кожахметович был директором Управления Домами отдыха Совмина, Его супруга Галимбаева А., народным  художником республики. Недавно общественность страны отметило её 90-летие, приурочив к этой дате юбилейную выставку её работ.
     В то время  нас, детей-однолеток, с разницей всего 3-5 лет, было 58 человек в одном дворе!
      Представляете, как бурлил наш двор в жаркие летние дни. Во что только не играли мы, но любимым увлечением были футбол и волейбол. Видимо  поэтому, с нашего  двора, вышли такие звёзды казахстанского волейбола, как братья Толеухан и  Амангельды  Султановы, которые сами неоднократно защищали честь республики на различных международных соревнованиях, а сейчас являются наставниками молодых волейболистов,   
     Толеухан длительное время был главным тренером сборной Казахстана по волейболу.   
     Отрадно, что члены этой семьи внесли и вносят достойный вклад в дела республики. 
     Мурат Султанов – с самых азов постигал милицейскую службу и с рядового дошёл до полковника полиции. Сейчас на заслуженном отдыхе. 
     Младший их брат, Булат, в настоящее время работает директором Института стратегических исследований при Президенте республики.
     Таким образом, дети Клычбая Султанова -- первого министра юстиции республики Казахстан с высокой честью  исполняют его завет - честной и праведной жизни.
     И  не  случайно,  на недавнем  юбилее,  100-летии Клычбая  Султанова, его потомки в полном своём составе: дети, внуки, правнуки  почтили память своего  отца и деда.
     Мало кто, даже из соседей знал, что в нашем доме жил  человек, который многие годы проработал советником в одной из латиноамериканских стран – Мексике.
     Являясь философом  по образованию, он  перевёл на казахский язык классику европейской культуры – «Дон Кихота» Сервантеса.
     С его сыном Рубеном   наша дружба продолжается. 
     Он, закончив философский факультет КазГУ,   долгое время преподавал в различных вузах. Сейчас работает на кафедре социальных наук Академии гражданской авиации. Его сын, Руслан, пошёл по стопам деда. Обосновавшись в Подмосковье, он много и активно пишет на социологические и политические темы,  работает помощником депутата Московской гордумы.
     Большую мировую известность имел  учёный-химик академик Сокольский Д.В., занимаясь изучением органического катализа,  он, впервые на территории  бывшего Союза основал и открыл Институт  катализа и органической химии. В этом научном учреждении им подготовлены  многие научные кадры, которые продолжают научные изыскания, применение результатов которых дают большую экономическую выгоду   стране.
     Сравнивая  50-е и 60-е годы,  видишь много разительных перемен.
     Не меняются  только люди.
     В квартире, где мы проживаем, первоначально, до  Сегизбаевых, жила семья  Николаева П., который занимал пост заместителя Председателя правительства республики.
     Высокий, ответственный пост.
     К сожалению, он был арестован за хищение государственных средств и, естественно, снят с должности. Тема коррупции видимо вечна. Не могут отдельные люди, устоять против соблазна поживиться за чужой, а ещё лучше, государственный счёт. 
     Однажды, делая ремонт в квартире, мы  совершенно случайно обнаружили тайник. Он был устроен в таком месте, что вряд ли кому пришло бы в голову искать там драгоценности, деньги, хотя по своим размерам, он мог бы вместить  приличное количество ценностей.
       За время работы в Управлении Делами Совета Министров Казахской ССР отец принимал самое непосредственное участие во многих делах, связанных с развитием в республики энергетики, транспорта и связи.
       Доказательством этому служит то, что к нему  хорошо относились все министры отраслевых министерств. Т.М. Батуров, А.А. Елибаев, Л.Б.Гончаров, АН. Фомичёв, П. Станков и другие. Во всех областях республики он оставил свой след. Нет возможности  перечислить все конкретные дела, но во всём, что связано с этими отраслями, есть доля и его труда. В своей автобиографической монографии «От Сталина до Горбачёва»  Кунаев Д.А. приводит множество примеров их совместного коллективного труда. Перечислять нет необходимости. Достаточно сказать, то, что и  Кунаев Д.А. и другие, которых он называет, в конечном итоге  использовали труд специалистов отраслевых Отделов Управления Делами Совета Министров Казахстана.
   Это и является  ещё одним ответом на вопрос: - Кто, Кунаев Д.А. или Назарбаев Н.А. ?
   Назарбаев Н.А. выстроил то, что имеем, по своим  личным  планам, а не исполнял  волю Москвы. Он, со своими соратниками, воплотил  в жизнь многое, если не всё, из того, что  можно было сделать, оставшись с грудой развалин.
   Из этой же монографии можно видеть, что Кунаев Д.А. признаёт то, что во многом диктат Москвы отграничивал его действия. Так он не мог защитить тех или иных людей от несправедливых нападок или расправы. Назарбаев Н.А. будучи ещё  Председателем Правительства эти вопросы решал по иному, и у него получалось.
   Значит, или Кунаев Д.А. лукавит, списывая  свои грехи на Москву, или действительно был таким, бутафорным, членом Политбюро ЦК КПСС,
   Я не читал воспоминаний  Касым-Жомарта Токаева, но надеюсь, что там что-то можно узнать в подтверждение моих слов.
   Кстати, в юношеском возрасте, мы имели общих друзей. Жил он тогда в доме по Фурманова, где на первом этаже, магазин «Оптика». Одним из его соседей был Серик  Нурланов, которого за его «заумный» вид  все называли «папа Серик». По рассказам «папы Серика» он дружил Касым-Жомартом, которого в детстве все звали «Жумка» и многим делился с ним.
   
       В 1973 году  отец перешёл работать в  Гостелерадиокомитет  республики.
      Несмотря на то, что ему было уже далеко за пятьдесят, он с огромным увлечением взялся  за  новое дело. Его было просто не узнать.
       В руководстве Комитета тогда работали Усебаев Кенес Усебаевич – председатель  Комитета, Шляхов Виктор Иванович - его первый заместитель и Хасенов Хамит Хасенович – заместитель.
       Уже после выхода Постановления о назначении, отец рассказал нам, как оно происходило.
       Инициатором был  Кенесбай  Усебаев.
       При предоставлении кандидатуры отца в ЦК, секретарь ЦК по идеологии  Имашев Саттар .Нурмашевич,  спросил его» – «Зачем он остановил свой выбор на нём?».
       В то время  54 года был уже запредельный возраст для назначения на такие должности. К тому же папа имел физический дефект, он прихрамывал,  и ходил с палочкой.
       В ответ на этот вопрос Усебаев К.У., с присущей ему  прямолинейностью и юмором ответил: - «Саттар Нуриашевич,  я же не футбольную команду собираю, Добрышкин грамотный специалист и думаю, работа оживится».
       Впоследствии отец полностью оправдал его доверие.
       В период его работы, спроектировали и начали строительство нового Аппаратно-студийного комплекса цветного телевидения. Ввели его в эксплуатацию в 1983 году, когда отец был уже на пенсии.
       Сейчас  это  здание высится громадой, завершая проспект Желтоксан. Правда, было сделано небольшое отступление от проекта, его внешний фасад должен был напоминать что-то вроде ледяных сталактитов ниспадающих вниз, но из-за недостатка финансирования и сроков строительства этого не сделали. Студии имели хорошее оснащение, что давало возможность производить в них любые съёмки.
        Во время строительства этого комплекса, отцу приходилось часто бывать у Аскарова Асанбая  Аскаровича, который был первым секретарём Алма-Атинского обкома партии. 
        Ему удалось, с участием Аскарова А.А., провести несколько планёрок по вопросам строительства, с приглашением руководства треста «Облтяжстрой», который и вёл строительство.
        Вообще, надо отметить, что многие руководители  тех времён, несмотря на свои ранги, активно принимали участие в жизненных вопросах города, республики.
        К примеру, Кулибаев Аскар Алтынбекович, будучи первым секретарём Алма-Атинского горкома партии, почти ежедневно, рано утром объезжал те объекты города, по которым на данный день планировалось принятие какого-либо решения. Это позволяло ему, на совещании  в ЦК или горкоме,  давать достойную оценку   положению дел.
        Не в обиду господину Тасмагамбетову И.Н.,  Кулибаев А.А. очень ревниво относился к чистоте города и требовал, чтобы к семи часам утра, город был уже убран.
       Сегодня, когда основная масса  людей спешит на работу, дворники поднимают тучи пыли, обволакивая нарядно одетых людей её серой пеленой.
     Большую помощь отцу в его работе в Гостелерадио оказывали Сарсенбаев О., Лукашкин А.И., Файззулин Р.С., Фидель И.Э. и многие другие, которые с пониманием отнеслись  к нему.
      К сожалению, не все люди такие, на которых можно уверенно положиться.
      С уходом  Кенесбая Усебаева на пенсию, председателем Гостелерадиокомитета стал Хасенов Хамит Хасенович, ранее работавший его заместителем.
      В один из периодов, когда отец был  в командировке, он без согласования с ним, назначил начальником производственно-технического управления Абенова Кенесбая Абеновича, освободив от этой должности Сарсенбаева О.
     С этого момента у отца начались проблемы.
     Было несколько случаев, когда он просто был потрясён.
     Председатель Комитета, совместно с профсоюзной организацией, поручил ему разобраться с коллективным письмом, в котором указывались  отдельные недостатки Абенова К.
     Было это в пятницу.
     В субботу, отец как всегда, поехал на работу. Обычно в этот день он возвращался  к обеду. В этот раз вернулся буквально через 30-40 минут. Не переодеваясь, лёг на диван. Мы думали, что он заболел и спросили: - Может вызвать врача? Но он резко прервал нас и сказал, чтобы оставили его одного.
     Через некоторое время, успокоившись, сообщил, что зайдя в свой кабинет, увидел взломанный сейф, в котором отсутствовали все его бумаги, в том числе и те, по которым предстояло разбираться.
     В следующую субботу, он взял инструмент, новый врезной замок для сейфа и сам лично вставил его в  сейф с тем, чтобы  новый сейф никто не мог открыть.
     Другой случай произошёл в моём присутствии.
     В пятницу я зашёл к нему на работу, чтобы вместе пойти домой. Было уже где-то около семи вечера. Отец стал собирать бумаги со стола и складывать их в сейф. В это время зашёл Абенов К. и подал ему на подпись телеграмму в областные телерадиокомитеты с указанием, в предстоящие выходные дни провести профилактические работы. Отец спросил у него, согласовано ли это со всеми службами и  союзным Гостелерадио, на что получил утвердительный ответ. Тогда он подписал эту телеграмму и Абенов вышел.
     Не успел он до конца прибрать свои документы, так заходит дежурный инженер и говорит: - «Александр Георгиевич! Вы сейчас подписали  телеграмму, если она пойдёт на исполнение, то на выходные дни весь Восточный и Западный Казахстан останется без союзного вещания, т.е. ни на телевидении, ни на радио, московские программы транслироваться не будут».
     Отец был в шоке!  Спросил Абенова, но дежурный сказал, что он отдал ему эту телеграмму, а сам уехал домой.
     После этого случая, работа у него валилась из рук. Председатель комитета просто прямо проталкивал Абенова на место отца.
     Отец написал заявление на имя Ашимова Б.А. с просьбой освободить от занимаемой должности, при этом указал причину. Его несколько раз вызывали в ЦК, СовМин, но он отказывался выходить, поставив условием увольнение Абенова.
     Однако Хасенов Х.Х. поддерживал того и, в конце концов отца освободили от должности.
     Заместителем, вместо него стал Крылов Юрий Михайлович, который позднее, по решению союзного руководства, работал в Чехословакии.
      Абенов же, в начале перестройки  стал директором телерадиокомплекса Президента Казахстана. Проработал он там недолго, видимо  его карьеризм не сочетался с  его  знаниями, и его попросили уйти.
     Как я говорил в начале этого повествования, отец очень сильно переживал происшедшее с  ним.
     Это был первый удар по нему, который значительно отразился на его здоровье.
     Следующий удар, завершающий, в 1985 году, невольно нанёс я, для него он оказался решающим: отец совсем сдал.

     После  Гостелерадио  отец устроился первым заместителем Председателя Добровольного общества «Казавтомотолюбитель», председателем был Талгат Бегельдинов.  С  Талгатом Якубовичем отца связывала долгая дружба. Тот часто приходил к отцу за советом, помощью. Работая в системе КУГА (Казахское управление гражданской Авиации),  Бегельдинов  многие вопросы согласовывал с отцом . Потом судьба кидала его в  разные стороны и   в  перед  пенсией  он возглавил  это общество. Узнав, что отец вышел на пенсию, Талгат  Якубекович пригласил его на должность своего первого зама.
    Однако вскоре позвонили из Совмина и предложили работу в «Казглавселезащите». Работа эта была по его специальности – электросвязь и автоматика. Он извинился перед Талгатом Якубовичем и спросил разрешения перейти туда. Бегельдинов не возражал, понимая, что человек всю жизнь отдал этой отрасли.
    Итак, 26 мая 1981 года отца зачислили на должность старшего инженера в отдел электросвязи Эксплуатационно -Технической службы (ЭТУС)  «Казгавселезащиты»
    В октябре он был назначен  временно исполняющим обязанности главного инженера  ЭТУС.
    Начальником «Казглавселезащиты»  был Заманбек Калабаевич Нуркадилов.
    Сегодня много разговоров про него. Одни приветствуют  его появление в оппозиции, другие, смотрят на это скептически.
    Мы попробуем посмотреть на него глазами очевидца, бессменно проработавшего в структурах правительства более 20 лет.
    Отец, как и на любом другом месте с живостью взялся за новую работу. Используя свои старые знакомства с Жаншой Танкибаевым, работавшим тогда председателем Госснаба республики, с Мальковым С., начальником отдела Госснаба  выписал для «Казглавселезащиты» новейшие портативные радиостанции того времени. Выписал в количестве 20 единиц.
     Данная аппаратура. Была оприходована и находилась в подотчёте  в ЭТУС.
     Приобреталась и другая аппаратура, разрабатывались схемы оповещения и так далее.
     В один из таких напряжённых дней к отцу пришёл начальник отдела снабжения «Казглавселезащиты» некий Сорокин и попросил поставить подпись  на Акте списания пяти новых радиостанций.
     Отец и удивился и возмутился. Не прошло ещё и полгода, как получили эти станции, а уже списывать.
     На его вопрос в чём дело, Сорокин с вызовом ответил, что это распоряжение Нуркадилова.
     Отец взял бумаги и пошёл к нему.
     Нуркадилов  не стал даже слушать до конца и сказал: - «Саш! Нам нужны деньги, станции мы потом ещё купим, а сейчас Сорокин уже продал их часть и ещё продадим, подпиши».
     Подписывать отец не  стал. Вскоре он был переведён на другую должность и затем уволился.
     Можно по всякому трактовать это происшествие, но та лёгкость, с которой это делал Заманбек Калабаевич. обескураживает и не оставляет сомнений в ином.
     Работая на многих должностях, он везде вёл себя  хамски. Не бывая в «партийной» рясе, он,  тем не менее, умело пользовался  приёмами партии.
     Его внезапный уход в оппозицию, обескуражил не только других, но и его самого. Именно этим надо объяснить его затворничество, после мимолетного взлета  страстей.
     Простит меня Бог за размышления об усопшем, но идея этой книги требует того.
     После окончания школы я поступил в Ленинградский  технологический институт холодильной промышленности. Однако, по возникшим обстоятельствам, и своей
мимолётной дурости, бросил его и вернулся домой.
     Пошёл работать, устроившись электромонтёром на Алма-Атинской междугородной телефонной станции.
     В то время её начальником был Калошин Алексей Семёнович. Его заместителем  была Бахмутова Н.  Главным инженером – Римский А.Д.
     В конце 60-х  АМТС  находилась в трёхэтажном здании на улице Панфилова, где и сейчас. На первом его этаже размещались различные ремонтные службы, комната для инженерного персонала генераторной службы и небольшой переговорный пункт.
     На втором этаже размещалась АТС -3.
     Третий этаж  занимал  зал полуавтоматики и кросс, администрация станции и лаборатория.
     На четвёртом, находился сам зал междугородки, где телефонистки производили соединение между  собой различных абонентов из различных городов страны и зарубежья.
     Так я впервые попал в трудовой коллектив.
     Работали здесь  дружно. 
     Калошин А.С., немолодой уже человек, душой был молод, сказывалось то, что коллектив в основном  состоял из молодых девушек, которые требовали к себе особенного внимания.   И Калошину  это удавалось.
     В то время на станции всё было поставлено на прочную основу. Работали  профсоюзная и комсомольская организации. Организовывались выезды в различные лагеря и зоны отдыха. На АМТС специально был принят человек, Валерий  Кепкало, который  только и занимался вопросами организации различных соревнований и отдыха
     Коллектив АМТС имел множество наград и дипломов. Его волейбольная команда неоднократно завоёвывало  призовые места в  различных первенствах.
     Свою работу  я начал в лаборатории, под руководством, тогда ещё молодого специалиста, Ильясова Канай Ахметжановича. Через короткое время он стал заместителем Калошина, затем его забрали в ЦК. Из инструкторов ЦК он перешёл работать заместителем министра связи. И перед уходом на  пенсию работал  руководителем аппарата Министерства транспорта, связи и коммуникаций.
     Отличными специалистами, хорошими спортсменами  на АМТС были  Бабажанов М., Воложин В., Демченко В., Венгловская О., Рябченко В.,  Ковальчук Л. Ганелин А., Шмидт А. и  другие.
     Тогда АМТС размещалась в одном четырёхэтажном здании.
     Через  год началось строительство нового здания, которое сейчас расположено вдоль ул. Жибек жолы. С вводом его в эксплуатацию, станция стала полностью автоматизированной.
     С  момента начала строительства, Ильясова  К.А. назначили заместителем начальника АМТС. Ему было поручено осуществить строительство и ввод в  строй  действующей  новой станции. Монтаж оборудования вели шведы, представители знаменитого шведского концерна  «Эриксон». Совместными усилиями наших специалистов со шведами станция была введена в строй в короткие сроки.
      За это время мы с Ильясовым закончили вечерний Университет марксизма-ленинизма, после чего он стал работать в Отделе транспорта и связи ЦК.
       На АМТС я вступил в ряды членов КПСС.
       Вступал в Ленинском райкоме партии, при этом не обошлось без курьёза.
       Как известно, перед решением Бюро райкома, должно было состояться решение партийной комиссии. В партийную комиссию входили ветераны партии, находящиеся на заслуженном отдыхе.
       Была очередность. И вот я вместе со своим товарищем по работе, Воложиным Владимиром, стою возле кабинета партийной комиссии. Там объявляется перерыв. Члены комиссии во главе с её председателем, выходят в коридор, покурить.
       В этот момент в здание райкома входят первый секретарь Алма-Атинского горкома партии Фёдор Иванович Мочалин и секретарь Ленинского райкома  Вениамин Крестьянников.
       Первым, кого они увидели на своём пути, был я. Поздоровались за руку и спросили про отца. Затем прошли дальше и, не останавливаясь, поднялись на второй этаж.
       Подошла моя очередь на партийную комиссию. Надо сказать,  бывшие члены КПСС, знают об этом, ветераны-коммунисты задавали самые неожиданные вопросы, начиная от Чемберлена и кончая понятиями  политэкономии. Люди выходили от них взмокшими от пота, который пробирал их при этих вопросах.
       Зашёл я, председатель комиссии, признав во мне человека, с которым здоровалось партийное руководство города, сразу произнёс: - « Его мы все знаем. Есть предложение принять!».
       Всё!
       Из их кабинета я вышел буквально через  полминуты с того момента, как зашёл. Все бросились ко мне, думая что что-то произошло. Я успокоил их. И после меня, комиссия стала работать  втрое быстрее, вопросов почти не задавали.
    Решился  вопрос  продолжения моей учёбы в институте.
    С документами Ленинградского вуза меня приняли на заочное обучение в Каз.СХИ на факультет механизации сельского хозяйства. 
    В то время ректором этого института был Арыстанбеков Х. Проректором по учебной работе – Рыбаков М.И., который одновременно заведовал кафедрой «Механизации животноводческих ферм».
    Эта  профильная кафедра, на которой работали ведущие учёные института. Особенно выделялся  Нуртаев Шаншар Нуртаевич,  после ухода Рыбакова М.И. на пенсию, он возглавил её и вплоть до 2007 года работал на этой должности. Имея широкий кругозор, глубокие знания своего дела,  обладает ещё и даром общения с людьми. Требовательный,  он,  тем не менее, никогда не скажет худого слова, всегда поможет и если надо, сам будет индивидуально заниматься с отстающими студентами. Длительное время  являлся секретарём партийной организации факультета, был членом бюро парткома института. Нуртаев Ш.Н. всегда принимает  активное участие в институтской жизни, ведёт большую научную работу. И это несмотря на то, что  является  отцом  большого семейства. Сегодня его уже радуют многочисленные внуки, а их дед, по-прежнему полон забот, связанных с вузом.
     В  Каз.СХИ   росту научных  кадров всегда уделялось большое внимание. Здесь выросла целое поколение людей,  целью своей жизни поставивших развитие аграрного сектора республики: Алшинбаев М., Сахаров А, Резников Б, Дуйсенов Б, Байжуманов, Деграф А, Галяпин Ю. Ержанов А. и многие другие. В наше время работало специальное студенческое конструкторское бюро, где мы, студенты, совершенствовали механизмы сельскохозяйственных машин.
     В дальнейшем, я перевёлся с заочного отделения  на  дневное (очное) отделение факультета. Среди моих однокурсников много тех, кто пошёл в науку. Сейчас они работают в различных вузах страны.
     В 70-х  годах работником кафедры «Механизация животноводческих ферм» был Тлес Есполов, ныне являющийся  ректором  Казахского аграрного университета, бывшего СХИ, который слился  с Алма-Атинским зооветеринарным институтом. В то время это был   инициативный комсомольский, а затем профсоюзный вожак факультета. К сожалению, сейчас, будучи уже ректором, он ослабил свою инициативность, что видно по показателям вуза, одним из которых является количество  обучаемых студентов..
     По мере учёбы в институте, встал вопрос работы по специальности. Так я  стал работать в системе Министерства автомобильных дорог республики. Министром тогда был Леонид Борисович Гончаров. Благодаря его упорству и желанию, Главк шоссейных дорог вырос в вышеназванное министерство, которое стало одним из ведущих в республике. Помимо развития сети автомобильных дорог Министерство  вело строительство жилья, объектов социально-культурного назначения, специальные объекты.
      Так, в Алма-Ате  силами  Минавтодора   построены Дворец республики, реконструирован ледовый стадион «Медеу» и многие другие объекты. В Москве  выстроена гостиница посольства республики Казахстан в России. Построено множество жилых домов. При этом надо отметить, что именно с этих домов началось строительство первых, так называемых элитных квартир,  отличавшиеся  большей площадью кухни, туалетных комнат, коридоров.
      На северо-западе Алма-Аты, вырос целый микрорайон «Дорожник», где получили квартиры многие работники этой системы. Много внимания уделялось министром организации отдыха работников. Построены дома отдыха, лечебницы, профилактории, где простые рабочие, ИТР и служащие,  получали квалифицированное лечение и профилактические мероприятия по сохранению здоровья.
    Большую помощь  Гончарову Л.Б. в  работе оказывали его заместители: Тер-Вартанов М.А., Кузякин Н.И., Мунайдаров  С, Курапов Б., которые ещё с времён Главка  были  с ним.
    Слаженная работа всего руководства министерства, способствовало тому, что оно было первым по многим  показателям. Одним из них, являлось тесное сотрудничество с зарубежными компаниями.  Немалая роль в этом принадлежала коллективу Машино-испытательной  станции  Минавтодора, где я и стал работать.
     Первоначально, она планировалась, как организация. предназначенная для  проверки эксплуатационных показателей  дорожно-строительной техники  российских заводов-производителей  применительно  к условиям республики.
    Серьёзное отношение к этому специалистов станции, таких, как Чумичев В.П., Ретюнский А.А., Шабуняев О.П., братьев Пак Виталия и Вячеслава, Вальховского В.М. Литвиненко П.Г. и многих других, способствовало тому, что  о работе  станции узнали за рубежом.
    Стали развиваться международные связи. Особенно хорошие контакты были с Германией и Польшей. Этому способствовало и то, что техника, производимая на их заводах, была  наиболее приспособлена к работе в наших условиях. Да и цена на неё сыграла свою роль.
     Таким образом, на дорогах республики, в начале 70-х годов, появились немецкие асфальтоукладчики, дорожные катки и польские погрузчики L-34.
      В 1978 году,  впервые в Казахстан,  в министерство автодорог,  прибыли  ведущие специалисты знаменитого немецкого концерна Даймлер-Бенц, более известного, как Мерседес-Бенц. Итогом их пребывания явилось приобретение министерством  пяти «УНИМОГОВ», машин, предназначенных для уборки дорог, которые  были направлены в Упрдор № 36,  обслуживавший  автомобильную дорогу в Медеу и Чимбулак. Там они работают и поныне.
      В министерстве уделялось огромное внимание  научно-техническому развитию отрасли. В его состав входило два Научно-исследовательских института, один их которых занимался и проектированием - Каздорпроект, несколько опытно-экспериментальных заводов, лабораторий. Одним из ведущих  научных специалистов министерства являлся Виктор Васильевич Ни, доктор технических наук, который занимался разработкой смесей для дорожного покрытия. Несмотря на свой возраст, он и сейчас  занимается этими вопросами.
      На многих промышленных объектах министерства постоянно шло их техническое  переоснащение. Этому способствовало широко развёрнутое в министерстве движение рационализаторов и изобретателей.
      Руководство министерства и лично его министр Гончаров Л.Б., не меньшее внимание уделяли и развитию подсобного хозяйства. По праву надо признать, что одной из лучших в Союзе, была цветочная оранжерея, состоявшая на балансе Упрдора № 36.   Перед праздниками, особенно 8-го Марта и Дня  Победы, в оранжерее  выстраивалась огромная очередь. Букеты цветов, подобранные  её специалистами, в состоянии были удовлетворить запросы самых взыскательных их любителей.
       Имелись свои свинофермы, маточное поголовье которых, многих удивляло, своей  производительностью.
       Ещё большее внимание было направлено на создание различных лечебных и профилактических учреждений.
      В Алма-Ате  действовала  поликлиника, расположенная по улице Октябрьской. В живописном районе города функционировал санаторий-профилакторий «Каргалинка», где к услугам отдыхающих  могли предложить все виды лечебно-профилактической помощи. 
     При выезде из города, в районе Калкамана, на месте горячего источника, была открыта водолечебница. Ежегодно на предприятия Минавтодора выезжали амбулаторные рентгеновские установки, с помощью которых проводилось флюорографическое обследование работников на выявление поражений лёгких и возникновения опухолей.
      Одним из значимых объектов, возведённых подразделениями Министерства, был ледовый стадион «Медеу».
      Для  своевременного обеспечения этого объекта строительными материалами, по инициативе министра Гончарова Л.Б., был создан штаб, состоящий из так называемых комиссаров, каждый из которых имел закреплённый  за собой участок. Возглавлял штаб – Жуков Л.Г., заведующий Отделом транспорта и связи ЦК Компартии Казахстана.
      Ежедневно, в 10 утра он приезжал на стадион и по информации  комиссаров, им принимались меры, для устранения тех или иных неувязок, задержек в поставке стройматериалов. Надо отметить, что эта была действенная мера, и реконструкция стадиона шла полным ходом.
      После преждевременной кончины Гончарова Л.Б., имевшего тяжёлую форму сахарного диабета, министерство возглавил Ш. Бекбулатов.
      К сожалению, это был  уже не тот министр,  и   выстроенная Гончаровым  система  стала приходить в упадок.
      Можно привести множество примеров, когда разумные, распорядительные руководители, с начала перестройки, мобилизовав свои коллективы, полностью сохранили их. И сегодня они являются флагманами производства страны. К сожалению, этого не случилось с многотысячным коллективом Минавтодора. Для его руководителей перестройка явила собой делёж «добычи».
      В результате,  строительство и ремонт автомагистралей выполняют турецкие или ещё какие-то иностранные компании. При этом качество дорог оставляет желать много лучшего. А ведь было время, когда наш Минавтодор, на весь Союз славился высоким качеством построенных им дорог.
       На одном из республиканских совещаний, в начале 90-х, Нурсултан Абишевич Назарбаев уверенно сказал, что Шамиль Бекбулатов в состоянии строить дороги без всяких турков. Он надеялся на  Бекбулатова, что тот, сохранив основное ядро министерства, способен возродить его. К сожалению, это было не так. Бекбулатов и К , в то время,  уже жили на средства с аренды  оставшихся  у них фондов,  в кои входили: основное здание министерства по ул. Гоголя, комплекс санатория-профилактория «Каргалинка», цветочная оранжерея и т.п.
     И то, что произошло в дальнейшем, вполне закономерно.
     А произошло то, что и следовало ожидать: оперируя  манипуляциями самого Бекбулатова,  у него отсудили  всё, что по праву  и не принадлежало ему.

     Внешнеэкономические связи министерства расширялись. Немалая заслуга в этом была начальника отдела дорожных машин Машино-испытательной  станции - Ретюнского А.А., который наладил хорошие контакты с Всесоюзным внешне-экономическим объединением «Трактороэкспорт». Расширялась и деятельность МИС.
     В 1978 году был заключен контракт между министерством и польским объединением «Бумар» в городе Сталева Воля, производящим различную землеройную технику, в том числе фронтальные погрузчики L-34. По данному контракту польская сторона обязалось производить гарантийный ремонт этой техники, которая широко эксплуатировалась в то время предприятиями министерств автодорог, сельского хозяйства и промстройматериалов.
    В это же время, аналогичный договор, был заключен  с Ленинградским объединением «Кировский завод», выпускавший тогда трактор-тягач К-700.
    В жилом доме по улице  Октябрьской, 83, министерством были выделены две служебные квартиры для специалистов этих заводов-изготовителей.
    С «Кировского завода»  представителем был Ефим Шмуклер,
    С Сталева Воля – Збигнев Орчинский.
    Это были специалисты, которые в совершенстве разбирались в технике и, могли по одному только неумелому описанию поломки, определить её причину и способ устранения.
    Коллектив Машино-испытательной  станции, для обеспечения выполнения условий этих контрактов,  провел большую работу  среди предприятий,  владельцев  техники,
они   воспользовались    гарантийным    её  обслуживанием   и ремонтом.
     В настоящее время, многие из тех, кто работал в МИСе,  создали свои предприятия и успешно работают по выстроенной тогда схеме.
     В 1978 году я, в составе группы из трёх человек, побывал на основной территории машиностроительного комплекса в Сталева Воля.
     Этот режимный объект поразил своими размерами.
     Погрузчик  L-34 выпускался на одном его маленьком участке. Как пояснил в дальнейшем З.Орчинский,  основной продукцией этого гигантского завода являлась военная техника.
     Во время пребывания  там,  мы побывали во многих местах, которые  знамениты своим историческим прошлым. В  Варшаве, в здании Конгресс-холла, впервые  увидели стриптизное  представление, которое в Союзе изредка позволялось только в странах Прибалтии.
      Через некоторое время, возвратившись на Родину, я почувствовал по отношению к себе, изменения со стороны руководства  министерства.
      Директором МИС тогда был Хаиров К., который и раскрыл мне   секрет. Оказывается, один из нашей группы, в состав которой входили Васильев С. и В. Пак,  написал на меня донос в КГБ о том, что я посетил это представление и приобрёл игральные карты с изображением обнажённых женщин. В то время это был  настолько большой проступок, что за мной по пятам ходил оперативник Алматинского Управления КГБ, некий Максименко В.В. Хотя видимых обвинений мне  не предъявили, но с работы «попросили».
      Интересна в этой связи судьба, бывшего тогда начальником 1-го отдела Министерства,
Майтанова Ж. Он всё ходил, что-то высматривал, всех расспрашивал, говорил какими-то загадками, и заставлял своего подчинённого Стукалова (!) сообщать ему о каждом моём шаге.
      Позднее,  после своего увольнения, я узнал, что он трагически погиб  «при исполнении своих служебных обязанностей». Как рассказывали, коллектив одного из отделов министерства, после работы отмечал  чей-то день рождения. Майтанову   об этом доложили,  и он решил поймать «гуляк» с поличным.  Что и как произошло в дальнейшем, непонятно, но его труп обнаружили на улице, возле здания министерства.
      Следующим местом моей работы стал Военторг № 818, где я проработал весьма недолго.
     Начальником Военторга был отставной полковник Присяжнюк Леонид Семёнович. Это был здорового телосложения мужчина, имевший громовой голос. До этого он был заместителем  командира дивизии, расквартированной на 70-м разъезде в Алма-Аты.
    Рассказывали что, будучи заместителем командира дивизии по тылу, он любил собирать на полковом плацу лётный полк, располагавшийся в районе РВ-90. Выстроив шеренги, он отдавая команду «вольно», спускался в овраг, находившийся за плацем, собирал там брошенные солдатские вилки, ложки и возвращаясь на плац, перед стоящим по команде «смирно» полком, прохаживаясь мимо строя,  громко говорил:- Что вы за воины? Родина верит вам, а вы бросаете государственное имущество в овраги». При этом сильно размахивал руками, держа в них найденные им ложки и вилки
    Подобное поведение отличало его и на «гражданке». По субботним дням,. он также любил выехать на РВ-90 и прочитать мораль Валентину Павловичу Щепкину, работавшим заведующим торговым кустом этого городка.
     От своих подчинённых он требовал безукоризненного исполнения его указаний, направленных на совершенствование системы торговли в войсковых частях и подразделениях. Когда я пришёл к нему с просьбой принять меня на работу, он первым делом спросил: - Умею ли я водить машину?
     Я ответил утвердительно, заметив, что приехал на машине.
     Попросив меня немного подождать, пока пройдёт совещание, он затем предложил мне ехать за ним и постараться не потерять его из виду.  Не подозревая какого-либо подвоха, я ответил согласием и сел за руль своего «Москвича». Он же, сел в служебную «Волгу» и она   рванула с места.
     Контора Военторга  находилась по  пр. Ленина, в районе  3-го Дома отдыха СовМина. Его торговая и производственная базы находились на 70-м разъезде. Расстояние порядочное. Порядочной  была  и устроенная им гонка. Машину начальника «Военторга» знал весь город, в том числе и  гаишники, Водителем у него был  молодой, но очень опытный водитель Давыд  Шнар. Свою машину тогда он гнал по  беспределу.  Гнал и я так, что к воротам  торговой базы мы подъехали одновременно.
     Собрав всех работников базы, Присяжнюк в их присутствии объявил мне, что я выдержал экзамен и принимаюсь на работу в качестве директора автобазы Военторга № 818
     Так я стал работать в системе военной торговли.
      Первоначально автобаза Военторга размещалась на территории его торговой базы, где сейчас микрорайон Жулдыс. Затем, приказом начальника Управления торговли Средне-Азиатского военного округа полковника Шустер Д.Л., наша автобаза была передислоцирована на РВ-90  и слилась с автобазой Торгово-закупочной базы  Управления торговли округа.
      Это был совершенно  не обустроенный  двор, точнее просто  стоянка машин, где  в четырёх  боксах,  проводился их ремонт.
     Скомплектованным штатом базы, из предложенных мне работников, мы  в кратчайшие сроки заасфальтировали всю её территорию, провели освещение,  вывесили красочные агитационные щиты и были готовы встретить  заместителя  командующего округом по тылу, генерал-майора Титова В, который дал высокую оценку проделанной нами работе.
     Будни этой работы были жаркими. Ежедневно к 8-ми часам в различные магазины и столовые «Военторга», а их было порядка 92 единиц, необходимо было направлять машины для завоза товара, продуктов, вывоза кулинарной выпечки и т.д. и т.п.
     Объединению двух автобаз послужило отсутствие должной дисциплины среди их водительского состава. В автобазе ТЗБ помимо грузовых машин были «Алки», машины -рефрижераторы, которые предназначались для развоза колбасных изделий с Семипалатинского мясоконсервного комбината по «Военторгам»  округа и  привозу овощей и фруктов с Республик Средней Азии  в военные гарнизоны округа.
     Водители этих машин часто злоупотребляли своим положением и направляясь на выполнение задания, допустим, привезти огурцы из Душанбе в Алма-Ату, умудрялись  сделать левую ходку в Новосибирск. Конечно, при этом ими совершенно не соблюдался режим движения. Не соблюдались скоростные режимы, то есть машины работали на полный износ. После таких поездок они надолго становились на «прикол», надо было ремонтироваться.
      В инженерном отделе Управления торговли  КСАВО работали Сероглазов Л. и Егоров А.,  постоянно получавшие нагоняй от начальника Управления Шустера Д.Л., который чуть ли не каждый день интересовался местонахождением этих машин. Уже намного позднее, я понял, что такие поездки, водители осуществляли только с  его ведома.
     И его интерес к местонахождению машин объяснялся весьма просто: прикрыть самого себя в случае какого-либо происшествия - аварии, задержании машин военной автоинспекцией России или  Казахстана, да мало ли что могло случиться.   
    Этим и объяснялась особенная близость одного из водителей, Кушникова Г. с начальником Управления торговли  КСАВО.
    Кончилось тем,  что имея какого «покровителя»  я вынужден был уйти.
    Но Шустер и К оказались на редкость изощрёнными. За короткое время, изучив мой характер, Присяжнюк Л.С. ежедневно стал   предъявлять мне  необоснованные претензии по работе автобазы, в основном по случаям моего отсутствия там.
     В  период 1983-84 гг.  в республике был большой дефицит бензина, целые автобазы стояли «на приколе» из-за его отсутствия.  Наша работала. Это стало возможным благодаря моим хорошим отношениям с заведующей одной из АЗС  Гладышевой Н.В., которая каждый день оставляла   необходимый нам резерв бензина и, минуя многокилометровые очереди, заправляла наши машины.
     Это обстоятельство требовало иногда моего отсутствия на базе, так как я  должен был что-то выполнять взамен. Услуги эти касались исполнения просьб её начальника, директора нефтебазы Альфира Закировича.
     Начальник военторговской торговой базы  Геннадий Власов, много сделавший для нормального её функционирования, успокаивал меня своим примером: из-за подобного отношения к нему, он несколько раз увольнялся с Военторга, но через непродолжительное время Присяжнюк присылал к нему гонца с просьбой вернуться. Имея добрый, отзывчивый характер, тот возвращался,  и всё начиналось с начала. 
     Успокаивал меня и Иван Васильевич Казанкин, заместитель Присяжнюка по кадрам. Полковник в отставке, он хорошо разбирался в вопросах торговли, был сведущ в кадровых вопросах. На выпады Присяжнюка в свой адрес, всегда отвечал ему, что сейчас же уволится. Присяжнюк, примирительно  переводил  тему в другое русло,   и   всё стихало.
    Была ещё заместитель по торговой части- Ходыкина Зинаида Петровна. Её Присяжнюк совсем не мог пронять. Все его выпады она воспринимала так, как будто это какой-то чужой, зашёл к ней и начал кричать. Торговые дела у неё шли отлично и за всё, что касалось её, она могла ответить в любое время суток.
    Заместитель по политической части, фамилию не помню, занимался только тем, что на том или ином складе пытался что-нибудь приобрести.
    Присяжнюк завёл жесткую дисциплину по поводу отпуска товара, без его ведома, ни одна вещь не продавалась со склада. В гарнизонных же магазинах, продажа той или иной дефицитной вещи, была им лично расписана. Не разрешал он пользоваться складом и замполиту. Имея в своём распоряжении только один книжный склад, замполит прибегал к различным способам, чтобы хоть что-нибудь купить на других складах. Излюбленным способом, был такой. Заранее узнав в торговом отделе Военторга о поступлении такого-то товара, он приезжал на этот склад и начинал долго и нудно проводить «политчас».  Заведующий складом, для того чтобы отделаться от него, готов был отдать всё и таким образом, замполит становился обладателем нужного ему, но дефицитного товара. Своей работой он был доволен.
      Я же после 2-3-х необоснованных выпадов, подал заявление. Меня уволили, но с выговором по партийной линии, который получил в Главном политическом Управлении КСАВО. Возвращаясь с Политуправления, секретарь партийной организации Военторга № 818 Кудинова Л. успокаивала меня, обещая через полгода снять выговор. Ждать полгода я не стал.
     Следующим местом  работы стала Промышленная база СМУ ХОЗУ Совета Министров Казахской ССР.
     Директором этой базы был Иван Порфирьевич Коротков, длительное время проработавший до этого в системе исполнения уголовного наказания на должности начальника столярного производства.
    Я стал главным инженером.
    В  название  этого предприятия вкралась неточность. Эта не была база в полном смысле этого слова, а производство, в прямом его смысле.  Своей продукцией она, а это была столярка: окна, двери, плинтусы и т.д., облицовочные плиты, которыми облицованы многие совминовские дома в городе, арматура и арматурные колонны и наконец лепка, изделия из гипса, которыми украшают внутреннее  пространство помещений и внешние  фасады, обеспечивала строительные подразделения СМУ, ведущие работы на строительных объектах. Учитывая, что в то время СМУ ХОЗУ вело большой объём строительно-монтажных работ, работы на базе  хватало..
    Коротков И.П. был неплохим организатором производства, однако, как мне кажется, ему  недоставало умения вести себя с людьми. Зная  производство, он не задумывался  над способами решения поставленных задач. Он требовал их исполнения любой ценой. Длительное время, работая со спецконтингентом, он привык видеть в рабочих просто живую силу, которую надо использовать до конца. Особенно много конфликтов у него было с бригадой лепщиков, которую возглавлял  Л. Першин, один из первых в республике, кто освоил это дело. Совершая поездку на  Медеу,  и  невольно   обращая  внимание  на  здания, расположенные на территории домов отдыха,  видно красивую лепнину, украсившую  внешние фасады этих домов. Это и есть первая работа  Л. Першина. Своему  ремеслу он обучил и своих сыновей,
     Данная работа требует вдохновения и авральная спешка здесь совершенно не уместна.
Однако Коротков, стараясь выполнить полученное задание,  требовал от них его быстрого исполнения. В результате, как правило,  выходил брак.
     Подобное было и с другими позициями.
     Одно время на Капчагайском водохранилище поднялась волна строительства зон отдыха. Городские предприятия обязали обустроить выделенные им па побережье участки земли. Не обошло это и Промбазу.  Строительство  коттеджей,  благодаря Короткову, заняло довольно мало времени. И работники базы с удовольствием отдыхали с семьями в построенной своими руками зоне отдыха.
      Приходилось выезжать в охотничье хозяйство «Караченгиль». Там, в заповедной зоне, устраивались так называемые охотничьи домики. Это небольшая  избушка, состоящая из одной комнаты, отделанная изнутри каким-либо мягким  материалом и установленная на высоких столбах. Предназначена она  для  охотника, который, находясь в ней, поджидает прихода зверя  к кормушке или водопою. Этими вопросами занимался Николай Васильевич, фамилию не помню, который работал завхозом и был неотлучен от Короткова.
      Однажды  с ним произошёл курьёзный случай: проезжая ранней весной по территории заказника, на мотоцикле с коляской, он заметил большое чёрное пятно на талом снегу. Попросив мотоциклиста остановиться, и думая, что это телёнок, он пешком направился к нему, чтобы посмотреть, что случилось с ним. Не доходя метров 30-40,  он вдруг увидел, что «пятно» зашевелилось и резко, высоко подпрыгнув, кинулось в его сторону. В его мозгу моментально сработал сигнал опасности и несмотря на свой возраст и комплекцию, Николай Васильевич  в течении считанных секунд был на вершине одиноко стоящего в метрах пяти  дерева. Полностью  осознание происшедшего, пришло к нему через мгновение, когда он увидел  возле дерева  огромного  кабана-секача.
      Постояв, кабан медленно удалился.
      Работник заповедника подъехал спустя некоторое время, после того, как кабана не стало видно. Николай Васильевич, по его словам, на всю жизнь запомнил это и выучил наизусть все заповеди охотника.
      На базе столовой Промбазы, руководство ХОЗУ проводило конкурсы, направленные на выявление лучшего коллектива общественного питания. Один раз в год, представители того или иного коллектива столовых, из различных подразделений ХОЗУ, менялись местом своей работы. При этом от посетителя столовой требовалось дать оценку приготовленному блюду, ассортименту, цене. Это мероприятие способствовало улучшению работы всех предприятий общепита ХОЗУ, так как  требовало от них постоянного совершенствования своего мастерства.
     Ещё сегодня, перед административным корпусом базы,  можно видеть газоны с пышными цветами роз. Коротков страстно любил эти цветы и организовал их посадку на территории подведомственной ему базы.
     Через восемь месяцев после моей работы на Промбазе, меня пригласил к себе заместитель начальника ХОЗУ Смоляр В.
     Я пришёл на встречу и сразу же  услышал предложение: - Не выходить на работу, пока не найду себе новую. При этом, он не ограничивал меня во времени,  один, два, три месяца, я мог не появляться на работе, получать заработную плату, которую мне будут привозить домой.
     На вопрос: - С чем это связано и что будет, если я откажусь? Смоляр ответил, что  ему доложили, будто я хочу занять его место, а если не соглашусь, то он предпримет какие-то меры, которые вынудят меня уйти.
     На базе часто бывали Управляющий Делами Совета Министров Каз.ССР  Кондратович В.П. и начальник ХОЗУ – Лысый А.В.
     Оба хорошо знали не только моего отца, но и меня. С Кондратовичами у нас  соседствовали  дачи,  знал  он  меня  с  12-го возраста.
     Решение далось нелегко,  я вжился в коллектив и коллектив узнал меня. Было много задумок по совершенствованию работы, в этом мне помогали прорабы СМУ, которые непосредственно  работали с нами. Сущность натуры Смоляра мне раскрыл прораб СМУ Юрий Белов. До работы в ХОЗУ, Смоляр работал начальником СМУ. И по словам Белова очень умело расправлялся с неугодными ему людьми.
     Всё взвесив, я решил принять предложение Смоляра.  Кстати, на этой должности он проработал совсем немного и был переведён в Управление  Домом правительства.
     Мне не пришлось заниматься долгим поиском новой работы и, таким образом, подвергать себя  возможной провокации  со стороны Смоляра.
     Побывав на приёме у начальника Алма-Атинского Управления торговли,  Скакова Битимбая Скаковича я получил предложение работать заместителем директора хозрасчётного магазина № 89 «Хозтовары».
      Получив  согласие, он направил меня в контору этого объединения на Байзакова,.
      Директором Объединения тогда была Иксанова Жамуш Латыповна.
      Замом по торговле - Махнина Алла Александровна.
      Так, я вторично,  стал работать в системе торговли.
      В мои обязанности входило содержание  магазинов, складов, подсобных помещений в надлежащем порядке. Надо отметить, что мелким ремонтом магазинов, вынуждены были заниматься сами их заведующие. Текущие и капитальные ремонты проводились по графику, который почти не  выдерживался из-за отсутствия финансирования. Однако, должный порядок мы всё же поддерживали. Помимо этого, я, как и остальное руководство Объединения, должен был следить за дисциплиной в магазинах и по мере своих возможностей, по всем остальным вопросам организации торговли. Работа мне нравилась. И с целью её совершенствования, я поступил на факультет экономики и организации торговли  Алма-Атинского института народного хозяйства.
    К сожалению, получить   диплом не довелось, с пятого курса я был отчислен по причине изложенной далее.
    Иксанова Ж.Л. очень опытный работник торговли, которая в совершенстве знает все её нюансы. С ней работа спорилась.
   Помимо этого помогал и Скаков Б.С.
   Его заместителем по строительству был Нургалиев Мирхат Азитаевич, по экономике – Кораблёв Валерий.
   А первым замом, по торговле, была Абушеминова  Сауле  Жапаровна, человек, который
все вопросы решала моментально, насколько хорошо  знала  она  своё  дело.
     Вскоре Иксанову Ж.Л. назначили директором Республиканской конторы «Казхозторг». 
     Вместо  неё директором в  Оъединение, назначили  Селеубаеву Шырынкуль Абдугалиевну, ранее  работавшую   заведующей секцией, если не изменяет память, в Объединении № 83 «Парфюмерия».
     Не имея опыта и навыков руководящей работы, она внесла в работу Объединения сумятицу. Постоянно находясь в разъездах по городу,  возложила все обязанности на Махнину А.А., которая просто не успевала что-либо сделать. Своё отсутствие объясняла   родственной связью с А.Кулибаевым, который давал её какие-то поручения.
     Замедлилась и работа по всем видам ремонта зданий магазинов. В Управлении торговли Скаков Б.С. постоянно ругал её за те или другие недостатки.
     У себя же на планёрках, она эту ругань  переносила  на  заведующих  магазинами, при этом любимым её выражением была фраза:- Не справляетесь, освободите место!
     По поводу ремонта магазинов она требовала его проведения от самих заведующих. Особенно доставалось Каспакову М., заведующему первого магазина, что на пр. Коммунистического,  Джанториеву Б., директору куста, включавшего в себя   магазины №№ 4, 8, 9. 10 и 34, которые  находились в районе Алма-Аты 1 и Сахиповой М., директору магазина № 21, что был в Орбите. Перед ними вопросы ставились в  форме ультиматума: или  ремонт или увольнение! 
     Попадало и мне.
     С целью исправить сложившееся положение, я обратился в газету «Огни Алатау» с просьбой  опубликовать фельетон, в котором раскрывалось бы бедственное положение нашей торговой сети.
     Журналисты, В. Карака и Ст. Малозёмов, долго расспрашивали меня по многим позициям, затем сказали, что обработают материал и  опубликуют. Через две недели материал за подписью В. Карака был помещён в газете. В этот день у нас в Объединении была планёрка. Она только началась, как в кабинет быстро вошёл Скаков Б.С. и сказал:- «Ну, Юрий, удружил!»  и пояснил всем присутствующим суть дела.
      Конечно, было неприятно, что своим действием я  как бы подвёл  Скакова Б.С., но дела сдвинулись с места.
      Начался ремонт не только магазинов, но и самой нашей конторы.
      Умер заведующий кустом Джанториев Б. После его похорон встал вопрос о назначении  нового заведующего, вопрос этот был проблемным, потому что  эти магазины находились на отшибе,  и  о них была какая-то худая слава.
      Несмотря на это я просился на эту должность. Скаков Б.С. отговаривал меня, предлагая  взять какой-нибудь продовольственный магазин, гастроном.
      Я упорствовал. И добился своего - меня назначили на это место.
      Итак,  я стал заведующим кустом, в который входило пять магазинов: два мебельных и три – хозяйственных товаров. Один из этих трёх, находился на территории колхозного рынка Алма-Аты 1.
     Заведующими магазинами были: №4 – Драгунова Л.В., №8 – Зайкин В., № 9 –Ерёмина Н., № 10 – Стыбаев К  и № 34 –исполнял обязанности молодой продавец Рафик.
       Бухгалтерия куста размещалась на территории 8-го магазина по ул.Шолохова. Наиболее тяжёлым считался  4-й магазин, который помимо мебельного отдела, включал в себя и посудный.
       Свою работу  начал с коллектива 4-го магазина, как наиболее тяжёлого, где требовалось незамедлительное наведение дисциплины.
       Первые два-три дня прошли незаметно, но было видно, что люди чем-то то ли встревожены, то ли озабочены.
       На четвёртый день, перед открытием магазина, его заведующая предложила мне пройти с ними к  аэропортовскому  озеру, которое находилось в 3-х кварталах от нас.
      Я пошёл.
      Там мы зашли в кафе, расселись за столиком. Подошедшей официантке заказали коньяк с закуской..
      На мой вопрос: - Что это?
      Драгунова ответила: - «Когда мы немного выпьем, нам легче разговаривать с людьми» и пояснила, что речь идёт о вымогательстве денег за дефицитный товар. В то время, любая мебель была дефицитом.
     На это она получила от меня  предупреждение, что это  у них  в первый и последний раз.
     Больше мы к этой теме не возвращались. Где и как они пили для «храбрости» в дальнейшем не знаю, может и совсем не пили, что маловероятно.
     Сегодня, когда вижу какого-либо продавца, от которого несёт перегаром, всегда вспоминаю эту  их уловку.
     Время шло. Всё катилось равномерно с небольшим  видимым ускорением в сторону порядка.
      Не заметил я другого ускорения, которое, наоборот, с большой  скоростью, вело меня  к развязке.    
     Итак, на очереди встал 34 магазин, где  и.о. заведующего был молодой парень Рафик.
     С ним у меня был долгий  разговор, а поводом послужило следующее.
     Однажды, во время одного из моих посещений этого магазина, в него вошёл  мужчина и подошёл к заведующему. Тот испуганно показал на меня и мужчина, подойдя ко мне, спросил: - Возьму ли я  левый товар, а именно дверные замки?
     На вопрос: - Сколько?  -  он ответил, полная грузовая машина.
     Я подозвал заведующего и в его присутствии сказал незнакомцу, чтобы он больше никогда не появлялся в этих краях.
     Антон же мне пояснил, что вынужден делать это, так как главный бухгалтер Объединения Утельбаева К. постоянно требует с него деньги, а якобы, совсем недавно набрала хрусталя на солидную сумму и не отдаёт его.
      В Объединении поставил об этом в известность Селеубаеву Ш., Махнину А. и секретаря парторганизации Гималетдинова В.
      Далее события ускорились.
      Первым секретарём Октябрьского райкома партии, где находились вверенные мне магазины, был  Козино  В.Р.
      Мне предстояло пройти согласование с ним, на утверждение в должности директора куста.
      Один  раз, будучи в конторе Объединения, Селеубаева попросила меня зайти к начальнику  торгового отдела, Вере Федоровне  Третьяковой.
     Я зашёл, и услышал просьбу, отвезти  Козино В. четыре чайный кипятильника, которые используются для приготовления чая в стакане воды. При этом она подаёт мне  пакет.  Развернув  его и,  убедившись в количестве  кипятильников,  я спросил: - Он будет покупать их  или отдать просто так?
      Вера Фёдоровна заверила меня, что он заплатит  и,  назвала их общую стоимость, т.е. ту сумму, которую он должен мне отдать.
      Подстраховывая себя, я зашёл к Селеубаевой и на свой вопрос получил тот же ответ.
      Приехав в райком партии, я поднялся в приёмную Козино. Там сидело двое посетителей.  Представившись,   я стал ждать, свёрток положил  на стол секретарю. Она же зашла к нему,  выйдя,  сказала, что он сейчас примет меня.
       Буквально через 3-4 минуты, Козино выпроводил молодую женщину, осмотрел приёмную и жестом пригласил меня.
       Я, взяв свёрток, пошёл к нему.
       Немного отступив назад и давая возможность  мне оказаться в пределах тамбура его двери, он вдруг набросился на меня с кулаками и громким криком, суть которого заключалось в том, что я хочу его подставить. При этом он буквально выталкивал меня из дверей крича, что я специально взял свёрток и несу его к нему в кабинет, чтобы затем работники ОБХСС, изымая  его, предъявили  обвинение во взяточничестве.
       Почувствовав себя крайне неудобно перед его секретарём и посетителями, которые продолжали сидеть в приёмной, я резким движением одной руки  закрыл дверь, а другой ударил его в грудь. От удара он отлетел метра два назад и как-то сразу успокоился. Здесь уже я начал говорить, указывая ему на его  провокационное поведение. Высказав, я выскочил  к машине и проехал  в 4-й магазин. Там уже от звонков разрывался телефон. Звонила Селеубаева, которая в истеричном крике требовала, чтобы я приехал в контору.
     Я приехал, но при первом её крике оборвал её и сказал, что это она подставляет меня, компрометируя всех. В это время позвонил Скаков Б.С. и спросил: - Что случилось, почему  Козино  орёт  на  весь  город?
    Выслушав мои объяснения,  он только сказал: -  Впредь  будь  осторожен!
    В отдельных магазинах Объединения, как указывалось выше, допускались случаи грубейших нарушений Правил торговли. Продавцы могли позволить себе посторонние разговоры на рабочих местах в присутствии покупателей, или слушание музыки, при этом включив на полную мощность магнитофон. Нередки были случаи выпивок, которые, что  уже отмечалось,  способствовали «хорошим, взаимовыгодным» отношениям между продавцами и покупателями. Особенно  любили музыку в магазине № 19, который расположен на ул. Космонавтов угол Пастера.  Заведующей там была Титаренко. С этим коллективом  противостояние было долгим.
    Большой популярностью пользовался мебельный магазин № 21, что в Орбите. Его заведующая, Сахипова Мадина, слыла опытным работником торговли. В этом магазине совершенно были исключены случаи пьянства  продавцов на рабочем месте. К каждому покупателю подходил продавец-консультант и давал подробные объяснения на все его вопросы.
    Подобное было и в 26 магазине, где заведовал Алихан Удиев, в 12-м,  директором которого была Панченко Е.С. и во многих других, можно было встретить людей, по настоящему болевших за своё дело.

   Часто бывая в Управлении торговли г. Алматы, я узнал Булата Утемуратова,  который в то время работал заведующим гастрономом «Столичный», что на пересечении улицы  Калинина и Коммунистического проспекта. Сегодня много говорят и пишут о нём, обсуждая источник появления его богатства и указывая  при этом на этот магазин. Близко с ним не сталкивался, но, наблюдая со стороны, могу с уверенностью сказать, что это был один из тех заведующих, которые всей душой болели за свой магазин. Старожилы помнят, что в этом гастрономе всегда был самый богатый ассортимент товаров. При этом его раскладка на прилавках была на редкость удобна. Человек, обходя по кругу,  полностью удовлетворял  себя покупками, начиная от спичек и мясных  полуфабрикатов до кондитерских изделий и  прохладительных напитков.
   Если кто помнит, то при входе в магазин, слева, была стойка, где покупателю предлагались  на розлив прохладительные напитки и соки. При этом, продавцы за этой стойкой, всегда отличались своей улыбкой. Невозможно было увидеть там хмурое лицо. Поднимаясь вверх по небольшой лестнице, слева от этой стойки, покупатель попадал в отдел вино-водочных товаров, ассортимент которых тогда просто поражал. Далее располагались колбасный и мясной отделы. Завершал это крыло магазина рыбный отдел, который славился огромным аквариумом с живыми сазанами, сомами и т.п.
     Совершив здесь покупки, покупатель возвращался к центральному входу и попадал в то крыло магазина, где  была бакалея, хлебный отдел, кондитерский и молочный.  Именно в то время Утемуратовым Б. была внедрена торговля сопутствующими товарами.
     Позднее, частыми  стали  смены мест продажи тех или иных товаров и от прежнего уюта, остались только одни воспоминания.
     Умение работать в торговле,  это  дар божий,  этим даром и обладал  Утемуратов.
     Работая  председателем горисполкома, Заманбек  Нуркадилов  возил  к  нему многих своих гостей для демонстрации  им магазина. Частым гостем находился у него и министр  торговли  Иванов М.С.
     Товарооборот этого магазина был самым большим в городе и при этом, как отмечалось, количественный и качественный ассортимент товаров выдерживался почти всегда.
     Исходя из этого, делается простой вывод,  что своим богатством, он обязан самому себе, своему трудолюбию. Со стороны, кажется, что внезапно разбогатевший человек обязательно совершил что-то противоправное. И никто не хочет знать того, что за этим материальным достатком  может стоять  огромный труд человека, его ум и  воля. Так это или нет, посмотрим дальше, ибо и у таких людей есть недостатки, которые могут круто изменить их жизнь.
     Об этом позже.

     В Объединении я проработал совсем немного и причиной тому та полоса, которая отделяла меня,  от тех, кто уже давно работал там.
     Летом 1985 года, в мебельном отделе  магазина № 4 была назначена ревизия. Председателем ревизионной комиссии была  Грицевич,  работавшая  в объединении галантерейных товаров.
      Представив  документы на право проведения  ревизии, она попросила закрыть магазин    
и дать ей все документы, касающиеся его работы. Это было выполнено.
      Тогда сразу бросилось в глаза неприязненные взаимоотношения, которые возникли между нею и заведующей мебельным отделом Драгуновой Л.В.. Уже много позднее,  мне сказали, что Грицевич, как ревизор, была большой взяточницей. За сокрытие хищений она требовала значительные суммы денег, при этом, чувствовала себя в полной безопасности, так как её муж работал начальником уголовного розыска УВД г. Алматы.
      Но осознание всего этого произошло позднее, а пока события  разворачивались так:
      Собрав все документы, Грицевич уединилась в отведённом ей месте и принялась их изучать. Через некоторое время она  обратилась ко мне с просьбой оказать ей содействие в приобретении стенки «Питешти»,  румынского производства, которая находилась в продаже в магазине у Драгуновой Л.В.
     Этот набор мебели был удачным. Стоимостью всего  2100 рублей, он был очень красивым и состоял из  большого числа  предметов.
       Грицевич  пояснила мне, что у неё  дома нет мебели  и  она хотела бы купить такую. На её просьбу об этом Драгунова отказала, обосновывая тем, что магазин закрыт на ревизию.
     Я позвонил в 8-й магазин, оказалось, что там эта мебель есть, и попросил выписать один гарнитур на имя Грицевич.
     Она уехала  и до конца дня,  её  больше не было.
     На следующий день, она рассказала мне, что гарнитур всем членам её семьи очень понравился,  они купили его. Понравился он и всем её подругам, которые в тот же вечер приехали к ней посмотреть обнову. При этом, Грицевич снова обратилась ко мне с просьбой. Оказалось, что в привезённом ей наборе мебели, в магазине были перепутаны комплекты мягкой мебели. То есть, обивка  шести  стульев была одного цвета, а дивана и двух кресел – другого. Она просила обменять  их на один цвет.
     Просьба была совершенно законная, я позвонил в магазин. Но возникла проблема, оказалось, что вся эта мебель уже распродана,  надо ждать её нового поступления.
     Не дождались!
     Ход дальнейших событий круто изменил мою жизнь.
     Приступив наконец к проведению самой ревизии,  Грицевич после первого её дня. попросила поработать у меня в кабинете, обосновав это тем, что скоро конец рабочего дня и начинать ревизию склада магазина нет смысла.
     В этот момент я совершил роковой для себя шаг, который обернулся  крахом всей моей жизни, стоил жизни моему отцу.
     Я остался Человеком, не в пример тем, кто тогда пошёл против своей совести. Кто-то из них уже  тлен, зарытый в землю, кто-то  богач, а кто и середнячок.
     Но стоит ли всё это жизни отца?
    Может надо было стать таким, как они?
     Роковым моим шагом оказалось то, что я попросил её показать мне ведомость первого дня ревизии. Просмотрев этот документ,  я на листке бумаги, выписал из него девять позиций, подсчитав сумму в 42 463 рубля, сказал  Грицевич, что её обманули на эту сумму. Она стала бурно реагировать и оспаривать мой вывод.
      На вопрос: - Как проводилась ревизия?  Ответила, что всю мебель в магазине сдвинули в один его угол, а затем, выдвигая её, называли название, артикул и стоимость, что она и записывала в свою ведомость.
      Мне оставалось только вежливо объяснить  ей, что ни сегодня, ни когда - либо в другое время, в этом магазине не было дорогостоящей мебели. В её ведомости под первым номером был записан югославский гарнитур гостиной комнаты «Европа» стоимостью более пяти  тысяч рублей. Таких комплектов там было указано два. Этот гарнитур уходил с продажи влёт. Ещё на базе «Хозторга», при отгрузке его в магазин, покупатели готовы были оплатить за них деньги и говорить о том, что в 4-м  магазине, они имеются  в свободной продаже, было полной глупостью. Такие наборы мебели направлялись только или в 1-й магазин, или в 21-й  в Орбите.
     Наш разговор прервала заведующая 4-го магазина, которая попросила какие-то документы. В это время Грицевич  стала разговаривать с кем-то по телефону и договорившись о встрече в магазине «Ткани»  на Горького, быстро собралась и уехала.
     На следующий день, ещё не было и 8-ми  утра, она приехала в магазин и сходу
признала, что во  вчерашнем разговоре я был прав. Объяснила  это тем, что та подруга, с которой она разговаривала по телефону, оказалась хорошей знакомой нашей заведующей Драгуновой, которая  вечером приехала к ней домой и попросила её, уговорить Грицевич,  провести ревизию на «должном уровне». Та согласилась. И вдвоём они  оказались дома у Грицевич.
      По словам Грицевич, она в первый момент согласилась на предложение Драгуновой, но, посоветовавшись с мужем, отказала. Мотивация  отказа была в том, что я новый человек, меня никто не знает и неизвестно как пойдёт дело дальше.
     В начале десятого часа все магазины куста были опломбированы работниками ОБХСС Октябрьского района. Почти два месяца длилась ревизия, результатом которой явилась недостача в сумме триста сорок четыре тысячи рублей.
    В те года, это было сенсацией!
    Совпадение это или нет, но с поста первого секретаря горкома партии был смещён А.А. Кулибаев.
   Освободили от работы  начальника Управления торговли  Скакова Б.С., его заместителя  Абушеминову С.Ж.
     В Объединении сняли директора Селеубаеву Ш.А., заместителя по торговле Махнину А.А., главного бухгалтера  Утельбаеву К., начальника торгового отдела Третьякову В.Ф. и меня.
     По факту хищения  было возбуждено уголовное дело и взяты под стражу заведующая и продавцы магазина.
     Селеубаеву, Махнину и меня пригласили на Бюро Алатауского районного комитета КП Казахстана о котором я и остановлюсь подробнее.
      На этом бюро, бывший тогда первым секретарём райкома Шалбай Кулмаханов, первым поднял меня и предложил положить на стол свой партбилет.
     Я ответил, что не вижу причины этому.
     Тогда он попросил  районного прокурора  объяснить  мне и членам Бюро  повод, по которому я должен выложить свой партбилет.
      Прокурор встал и ответил, что по тем материалам, которые им предоставило следственное Управление УВД Алма-Аты, этого человека не за что наказывать.
      Кулмаханов резко оборвал его, взял со стола конверт с письмом и  обратился к членам Бюро: - «Товарищи! Вот письмо секретаря горкома партии Зайцевой Александры Ивановны, которая настоятельно рекомендует нам исключить Добрышкина  из рядов КПСС».
      После этого, слово  взял Яков Заяц, работавший тогда Председателем Алатауского районного исполнительного комитета.
      В двух словах, он просил членов Бюро поддержать предложение Кулмаханова о моём исключении из партии.
      Все единогласно проголосовали «За»!

      Сегодня я часто думаю, задумываются ли такие,  как Заяц, а также иже с ними, о том, что творили раньше и творят теперь?
      Неужели не страшит их Божий суд,  звон злата к которому недоступен??
      Заяц, подобно Колбину Г.В. имея своею специальностью «должность», находясь периодически на посту одного из замов первого руководителя городской администрации, натворил столько, что видимо,  про  него сказано: - Ему прямая дорога в ад!
      И сегодня, когда он своими противоправными действиями нанёс непоправимый никакими деньгами ущерб нашей природе, когда с его попустительской позиции, люди остаются без денег и крова,  он набирается хамства  говорить о том, что ввиду большого объёма работ, конечно,  допускались ошибки. Поистине, не заяц, а волк!
    
     Много позднее, уже в середине 90-х годов,  когда по инициативе Сары Алпысовны Назарбаевой на старой площади проводилась акция «Бобека», Ш. Кулмаханов, случайно увидев меня, подошёл и спросил:- «Как дела?»
     Затем добавил: - «Ты Юра не в обиде на меня?»
     Что я мог ему ответить, кроме одного:- «Шалбай Кулмаханович! Какая может быть обида? Вы исполняли то, что Вам сказали. Был бы другой на Вашем месте, он сделал бы это». Одно то, что человек набрался мужества и подошёл с объяснениями, уже говорит о наличии у него каких-то положительных качеств.
    Итак, партийной организацией города, в лице её секретаря Зайцевой А.И., была дана отмашка о моей травле.
    Кстати о  Александре Ивановне Зайцевой.
    После перестройки, она сумела со своим мужем расчленить хлопчато-бумажный комбинат  и  успешно  встала во главе семейного бизнеса.
    Партийная закалка сказалась.
    Вскоре в актовом зале ЦУМа, был проведён актив работников торговли, на котором новый начальник Управления торговли Джуманбаев В.К. подверг меня резкой критике, обвинив в организации хищения в особо крупных  размерах. Я ответил  ему другими доводами,   он вынужден был в спешном порядке закрыть собрание.
     Тем временем  полным ходом шло следствие.
     Руководителем следственной группы первоначально была подполковник Махотина, затем стал подполковник Савельев. Не буду утомлять пересказом всех их действий, скажу лишь одно: в своих действиях они использовали всё, что было возможным. Для них не было норм человеческой морали и  тем более, чести. Достаточно сказать, что одна из подследственных Шкурина С., имела  грудного ребёнка, которого надо было кормить каждые три часа.
     Савельев с Махотиной с утра,  вызывая  её к себе, не отпускали до 24-х часов ночи. На её требования, дать ей возможность покормить ребёнка, оба, высокообразованных чудища, отвечали отказом.
     Впрочем, допускали другой вариант, но только в том случае, если она укажет на меня, как основного организатора хищения. При этом, по её словам,  всячески оскорбляли меня.
     Со мной они вели себя несколько тише.
     В целях самозащиты от произвола этих  милицейских оборотней в погонах, я побывал на приёме у первого заместителя министра внутренних дел республики Басарова Э. и Прокурора Республики – Елемисова Г. Оба внимательно выслушав меня, заверяли, что каких-либо материалов, говорящих против меня у следствия нет.
     Тем не менее,  колесо раскручивалось.
     Махотина с  Савельевым прилагали все усилия, чтобы хоть в чём-то обвинить меня. Постепенно из разряда свидетелей я был переведён в разряд подследственных.
      Уже говорилось, что эти двое, подонков в погонах, шли на любые нарушения законности, чтоб  добыть хоть какие-то материалы, пусть липовые, но существующие на бумаге.
      Так, однажды они пригласили меня к 9 утра в здание МВД, что на улице Калинина для пояснения им какой-то неясности.
       Я  приехал,  началась круговерть: меня беспрерывно допрашивали с 9 утра до 20 часов вечера. Допросы чередовались очными ставками с другими подследственными. В конце концов, следователь Аюров  Бадма стал заполнять какой-то документ. Я сидел напротив. В окно мне было видно, как подъехал милицейский воронок и сержант - водитель вошёл в здание. Буквально через несколько минут зазвонил телефон и Аюров стал говорить, что все следственные действия со мной окончены и сейчас выведет меня, чтобы отправить в СИЗО. Потом  не глядя на меня проронил, что отправляет меня в тюрьму.
      Они думали, что я буду кричать, беситься. Я же совершенно спокойно спросил у него, можно ли позвонить отцу, чтобы он забрал ключи от машины. Аюров грубо ответил, что его это не касается и звонить мне не даст.
     Тогда я спокойно вытащил из кармана ключи и документы на машину и положил их перед ним на стол, сопроводив словами, что с этого момента он несёт ответственность за них. И стал спокойно ждать.
     Заканчивая заполнять документы, Аюров  внезапно обратился ко мне со словами, чтобы я прошёл в кабинет к Савельеву и взял у него какую-то бумагу.
     Я пошёл.
     Савельев находился один и на моё появление отреагировал  вопросом: - Что, закончили?
     Ответив, что допросы закончились, я получил от него пропуск на право выхода из здания МВД.
     Минут пять я не мог вставить ключ в дверной замок машины – так у  меня дрожали руки.
     Дома, проанализировав ситуацию, я понял, что Савельев с Махотиной получили чёткое указание посадить меня. Понял и то, что никакие походы к прокурорам, министрам и т.д. не изменят положение дел.
     Многие тысячи людей и сегодня страдают от беззакония полиции.
     Подлецов  везде  хватает.
     Но основной причиной такого их поведения служит власть.
     Власть даёт указание засадить того или иного. Далее по лестнице, это указание доходит до непосредственного исполнителя. Тот, не обогащённый знаниями, интеллектом, и применяет все эти зверские приёмы на подследственными, открыто фальсифицируя , подтасовывая те или иные материалы. И не важно, против кого они, вора или оппонента власти. Важно, что фабрикуется «доказательная» база, которая впоследствии ставит в тупиковое положение судей. Не имея должного времени, на ознакомление с делами, они
начинают рассмотрение дел в судебном следствии в русле  действительных событий и фактов. Кажется, что справедливость восторжествует и специальным определением суда, следствие будет наказано. Но в  противоречие  всякой логики, поняв, что «заблудились в трёх соснах», судьи выносят невероятные вердикты,  непонятные и самим то  судьям.
     Особенно это касается дел, связанных с так называемой оппозицией. Власть, вместо ясного открытого диалога со своими оппонентами, оппозицией, способствует  появлению сфабрикованных дел. В этом, немалая вина тех, кто отвечает за идеологию власти. «Соловьиные трели» не заменят той работы, которую необходимо проводить. Не зря коммунистический режим имел  мощнейший идеологический аппарат. В США такой аппарат имеется. Имеется он и во многих других государствах. Нужен он и Казахстану, серьёзный аналитический  аппарат, способный  поднять идеологию нашего государства, которая и должна стать национальной, пусть даже идеей.
      Так получилось, что  на следующий день я сразу же продал принадлежавший мне автомобиль «Москвич», предварительно сняв его с  учёта в ГАИ. Только я приехал домой, так ко мне  явился Аюров с целью описать машину и наложить на неё арест. Он долго не мог поверить, что машина продана. Пытался уговорами и угрозами получить от меня документы на неё. В конце концов,  позвонил Савельеву и доложил об этом. Савельев,   проверив это сообщение, перезвонив Аюрову,  сильно отругал его. Тот вышел от меня потерянным.
     Одновременно я попытался пробиться к истине через прессу. Первым, к кому я обратился, был ныне покойный О.Квятковский.
     Куда девалась его бравада, с которой он выступал на страницах газет, будучи корреспондентом «Труда» по Казахстану?
     О покойниках плохо не говорят, но это был человек-хамелеон, менявший  свою окраску в зависимости от ситуации.
    Со страниц печати он бичевал тех воров и казнокрадов, которые стали неугодны партии.
    Бичевал по её указке.
    Совсем другим он был к тем из них, кто ещё не выпал  из  обоймы партии. Этих он не трогал.
     Теперь он с Богом.
     Воздал ли он ему по заслугам, нам не ведомо, Бог  ему судья!

     Наступил  черёд  ознакомления с уголовным делом.
     В адвокатской конторе Советского района я нанял себе адвоката Бакаева. Это опытный юрист, много  проработавший в различных органах, в том числе и в горкоме партии. В первые дни он заверял меня, а,  по всему,  самого себя, в лёгкой победе в этом деле на суде. Но стоило ему один раз встретиться с Савельевым, вся прыть с него соскочила. Он отказался быть моим адвокатом. 
     Во время ознакомления с делом, Савельев всё время вёл себя провокационно: он вроде как ненароком пытался  толкнуть меня, оскорблял,  в расчёте, что я вспылю и,  начнётся скандал, который позволит ему закрыть меня за решётку.
     Я не вспылил.
     Я выдержал.
     Перед началом судебного процесса мне  дали адвоката Мурзину  Светлану.
     Хороша  собой, она была и хорошим, грамотным юристом.
     В дальнейшем, по её словам,  я не дал ей шанса постоять за меня.
     Я сам стоял за себя.
     Судебный процесс начался  9 июня 1986 года.
     На первом судебном заседании я сразу огорошил судью заявив, что и для неё, и для всех остальных участников суда, в том числе и меня, это работа. Она согласилась с этим утверждением. Тогда я потребовал равных условий для этой работы и просил предоставить мне, если не письменный стол, то две больших табуретки, на которых я мог бы вести записи и контролировать показания  других участников процесса.
     С удивлением  посмотрев  на меня, она дала указание начальнику караула отыскать в помещении городского суда две надлежащие табуретки, которые бессменно были на протяжении всего процесса.

     Сегодня я всегда с болью смотрю на все судебные процессы. По-прежнему, подсудимые бесправны на них. С какими-то клочками бумаги, дрожащими руками перебирая их, они толком не могут ответить за себя. Судебная система задавила их, заранее обрекая на признание своего поражения.
     В одном из номеров газеты «Республика» (от 23 ноября 2007 г.) член Международного  союза адвокатов Рашид Махмутов изливается по поводу того, что государственные органы целенаправленно ограничивают их деятельность.
     Даже не вникая в суть его претензий,  ему  можно сказать: - Каким бы ни был адвокат, но на сегодняшний день, он не хочет видеть в своём  подзащитном равного себе партнёра. А от этого и все последующие  беды и их, адвокатов.
     Безмолвно  взирая на то, как власть ограничивает  действия  подсудимых, адвокаты сами способствуют тому, что теперь \ их возможные действия могут быть ограничены.
     Всему свой черёд!
     Вы способствовали ограничению в действиях своих подзащитных, теперь ваша очередь.
     Это в немалой степени относится и ко всем остальным, тем, кто сегодня вроде недосягаемый.
     Дальнейшее продвижение нашей страны по пути демократии приведёт к тому, что многие из тех, кто восседает на Олимпе, завтра могут оказаться на скамье подсудимых с жалким обрывком  куска бумаги, с карандашными каракулями на ней.
      Примеров тому, сегодня достаточно, не зря Президент обронил фразу: - «Каждого за руку можно вести под суд . . . .»

     Разложив на этих двух табуретах бумаги, я мог свободно участвовать в состязательном процессе суда.
     Вот передо мной эта голубая тетрадь, которая вместила в себя весь трёхмесячный судебный процесс.
     С её помощью я могу сейчас напомнить судье Баршанской все её промахи в данном судебном заседании. И в отличие от неё могу описать и сегодня, по происшествии двадцати одного  года, весь ход  этого  процесса по  его дням и минутам..
     Я понимал действия ревизора Грицевич, которая за всю свою жизнь ни разу не провела, как следует ревизии, но  пополняла свои карманы грязными  деньгами.
     Я понимаю, с трудом, но понимаю действия оборотней в погонах Савельева, Махотиной, Аюрова, которые исполняли чью-то волю и боялись за свои звёзды.    
     Я   понимал действия государственного обвинителя Петрик Л., которая по должности должна была вменить мне в вину то, что я не совершил, и требовала для меня высшей меры наказания, выглядя при этом выжатой тряпкой.
     Но я совершенно не понимаю действий судьи, которая должна быть беспристрастной, честной.
     К сожалению,  судья  Баршанская  Любовь Григорьевна  оказалась не такой.
     Во время судебного следствия было допрошено множество свидетелей и за исключением  работников  Объединения и «ревизора» Грицевич, ни один из них не указал на меня в том или ином противоправном деянии.
     Более того, когда дошла очередь до свидетеля Грицевич,  Баршанская с надменностью в голосе сделала мне реплику:- Вот Добрышкин, Вы всё время говорите о своей невиновности, послушаем, что расскажет нам главный свидетель, которая раскрыла Ваше хищение?
     Конечно, «главный свидетель» вылил на меня огромный ушат грязи, обвинив во всех смертных грехах и после её допроса, Баршанская продолжила: - Ну, что скажете?
     Я нашёл, что сказать, если Вы это помните, судья Баршанская.
     Я сказал, что всё, о чём говорила Грицевич,  ложь, которая вводит суд в заблуждение.
     Сказал и потребовал  исполнения своего ходатайства.
     Но прежде чем  огласить ходатайство, я испросил разрешения суда задать вопросы «главному свидетелю» Грицевич с обязательным занесением их в протокол судебного заседания.
     Вопросы были пустячные.
     Знала ли она меня раньше?
     Знал ли меня её муж?
     Знали ли меня её дети?
     Бывал ли я у них дома?
     Обращалась ли она с какой – либо просьбой ко мне?
     Были ли подобные  просьбы ко мне со стороны мужа?
     Детей?  И тому подобное.
     На все вопросы Грицевич ответила отрицательно, да ещё умудрилась с сарказмом прокомментировать их, дескать, с каким подлецом, наша семья не знается!
     Вот тогда я и огласил своё ходатайство: всем составом суда поехать к ней домой и увидеть там мебель «Питешти»
     Судья Баршанская заметила, что это ни о чём не говорит, ибо у неё дома тоже есть гарнитур «Питешти».
     Отвечая судье, я заметил, что  такие гарнитуры, кроме неё, судьи Баршанской, есть еще в 36 семьях в Алма-Ате.
     Но только у Грицевич этот гарнитур особенный: мягкая мебель в нём имеет различный цвет обивки. И если я не знал её, её семью, если она никогда не обращалась ко мне к подлецу с просьбой и тем более не приглашала к себе домой, то откуда я могу это знать?
     Грицевич  покраснела  как  переваренный  рак, судья Баршанская немного замешкав, спросила её: -  Правда  это?
     На что получила утвердительный ответ.
     В каком протоколе эта запись, сможете ответить судья Баршанская?
     Тогда Баршанская показала своё напускное красноречие, она грозила Грицевич частным  определением суда и всеми небесными карами.
     Кого и как судит сегодня Баршанская?
    Могла ли, зависимая от воли советской власти судья Баршанская Л.Г., стать  независимой судьёй в суверенном Казахстане?
     Ответ напрашивается сам собой – Нет!
     Слепое подражание привычке и сегодня вынуждает её делать неправедные дела.   
     Сколько судеб сломала она?
 
     Забегая  вперёд отмечу, что муж Грицевич, один из организаторов моей травли вскоре умер в тяжких длительных страданиях.
     Вот и думай после этого!

     Судебный процесс, длившийся почти три месяца подходил к концу..
     В своём обвинительном слове, как отмечалось, прокурор потребовала для меня высшей меры наказания, при этом, после прочтения всего связанного со мною, она просто сказала:- У меня всё!
     Баршанская и мы все с удивлением смотрели на неё. Зрелище было отвратительным 
     Эта молодая девушка в прокурорском кителе стояла с бешено дрожащими руками.
     Опомнившись, Баршанская подсказала ей, что есть еще три подсудимых, по которым прокурор должна  огласить своё мнение.
     Петрик непослушными руками перебирала листы бумаги, но от волнения не могла  в них разобраться. Судья пришла к ней на выручку и объявила перерыв до следующего дня.
     На следующий день прокурор Петрик в выглаженном костюме закончила  свою обвинительную речь.
     В своём последнем слове я  был краток, указав на действующий преступный синдикат в системе торговли города Алма-Аты.
     Для написания приговора был объявлен перерыв, который    длился почти два месяца.   
     Я  не находился под арестом и был свободен в своих действиях. Но их не было, была лень.    
     20 октября 1986 года настал день объявления приговора.
     Все участники процесса собрались у здания суда. Ждали приглашения войти в зал.
     Ко мне подошёл Немчинов В., который также,  не был под арестом, и сказал следующее: - «Юрий Александрович! Вы извините нас, что на суде мы всё валили  на вас. Савельев нам сказал, что в этом случае мы получим условный срок в 2-3 года.
Простите, но так уж получилось»
     Что я мог ответить  ему на это?
     Только одно: - «Ошиблись вы ребята, вас обманули!»
     Он улыбаясь ответил - посмотрим!
     В этот день посмотреть не удалось.
     Баршанская,  не боясь вершить неправедные дела, боялась несчастливых дней, видимо испугалась  понедельника и перенесла объявление приговора на 21–е число, вторник.
     И вот  этот день.
     Заметно усилилась охрана, все какие-то торжественно-нарядные.
     Судья зачитывала приговор с 9-ти утра до 19.30 вечера с объявлением на перерыв в один час.
     На перерыве я с отцом приехал домой. Он попытался накормить меня, но аппетита не было. Потом он собрал мне котомку, в которую положил кусок хозяйственного мыла, булку хлеба, платки, носки и т.п. К концу перерыва мы были в суде.
     В своем приговоре Баршанская обвинила меня по двум статьям: мошенничество и подлог, когда как следствие вменяло мне в вину хищение, взяточничество, мошенничество, подлог и злоупотребление служебным положением.
     Другим осужденным  в приговоре были целые букеты статей, суммарный срок наказания по которым выходил более 60 лет.  В моём случае он равнялся 16 годам.
     Прочтя часть приговора, касающегося меня и объявив назначенную мне меру наказания – 13 лет лишения свободы с отбытием наказания в колонии общего режима, она замолчала и опустила голову. 
     Молчали все.
     Я только слышал всхлипывание своего отца, который находился где-то сзади.
     Так прошло минут пять.
     Наконец Баршанская  подозвала к себе начальника конвоя, которому негромко приказала  забрать меня.
     Бравый капитан подошёл и в довольно грубой форме попытался, взяв меня за плечо, вывести из ряда.
     Я резко отдёрнул его руку, сказав: - «Убери  и говори, что мне надо делать?».
     Заложив руки за спину, я прошёл за барьер, отделяющий  скамью подсудимых от общего зала.
     Судья стала читать вынесенный приговор Немчинову.
     Улыбаясь, он стоял,  раскачиваясь на носках, в ожидании обещанного ему  условного наказания.
     В конце своей речи судья наконец произнесла заветную для него фразу: - «Учитывая чистосердечное признание Немчинова, его помощь следствию и суду в разоблачении социально опасного преступника Добрышкина,  суд счёл возможным применить к нему смягчающую статью»  и приговорил к …. 14 годам лишения свободы с содержанием в колонии общего режима.
     Так, для   «подельников»  обернулись  обещанные  им  условные сроки наказания следователями Савельевым  с  Махотиной.
     После зачтения приговора, Баршанская спросила каждого из нас, понятен ли приговор и какие есть замечания по нему.
     По поводу понятности, тогда я ей ответил, что вершители правосудия по идее, оказались вершителями правосудия по смыслу, смыслу тех, кто  ведёт их за ниточки.
     Она оскорбилась и начала грозить мне частным определением, на что я заметил, что тринадцать лет или  пятнадцать, роли не играют.
     Роль играет она, судья, которой придёт время отвечать перед Богом.
     Намного позднее выяснилось, что столь огромная сумма, которая обнаружилась в недостаче, появилась не в результате хищений со стороны заведующей и продавцов во главе с матёрым Добрышкиным, а в результате  воровства  . . . . власть имущих.
     Образовалась эта недостача так.
      В Алма-Ате регулярно проводились международные выставки, в том числе и мебельные. Участниками  выставок были  такие страны производители, как Югославия, Румыния, Венгрия, Чехословакия и другие.
     Экспонатами выставки были образцы гарнитуров, представляющие последние модели разработок стран-участниц выставок.
      После  завершения экспозиций, их должны были демонтировать и увезти обратно на предприятие-производитель.
      Учитывая, что эта  мебель, которая  легко подвергается  всевозможным деформациям и поломкам, царапинам, сколам и т.д., хозяевами экспонатов принималось решение оставлять её здесь. При этом государством,  им выплачивалась какая-то сумма, которая должна была возместиться при продаже этих экспонатов населению.
      Как правило, оставленную мебель, забирало высокое начальство, сидевшее в ЦК, Совмине и ниже.
      Они забирали, но не оплачивали.
      Руководство торговли, отписывало её на 4-й магазин и «забывало» списать с их подотчёта.
      Таким образом,  за десяток лет и накопилась эта сумма.
      На судебном процессе, не зная об этом, я же утверждал, что ввиду плохих условий хранения, в частности,  отсутствия складов, мебель могла расхищаться и посторонними людьми. Например, в том же 4-м магазине, новые поступления, хранились прямо на тротуаре, возле магазина.
      Как видно,  в суде, я ошибся ненамного. Воровали эту мебель действительно  посторонние, но те, кто восседал тогда на Олимпе.
      И конечно, они были рады возможности, одним махом решить проблему списания  сумм, которые «тяжёлым» грузом висели на них.
     Тогда,  творились и другие дела.
      К примеру, приходили несколько платформ с автомашинами «Волга» для  каких-то организаций.
      С разрешения  высших чинов ЦК, на подходе к Алма-Аты,  они отцеплялись от состава и ставились в тупик. Днём или ночью, некие «злоумышленники» залазили на одну из этих платформ и топтались по капотам машин, заметьте, только по капотам. Затем, платформы подцеплялись и машины попадали на склады. Естественно, никто помятые машины брать не хотел.
      Составлялся Акт, машины уценивались до смехотворной цены и приобретались теми, кто был указан в разнарядке из ЦК.
      Вот Вам и ЦК КП Казахстана, с ведома  высших  функционеров которого и совершались хищения.
 
     Думаю, что к выходу в свет этой книги, для судьи и всех остальных, уже  прозвучал первый звонок, возвещающий о близости естественного конца их земной жизни, где ими дозволялось вольное распоряжение судьбами многих людей.
     Ранее, начиная от  Грицевич  и Смолькова, бывшего  в то время заведующим Отделом торговли ЦК и, кончая Джуманбаевым, начальником Управления торговли, это уже произошло, причём, последнего постигла страшная участь: его нашли повешенным на люстре в номере одной провинциальной гостиницы, где он был в командировке.
     Я не сторонник мести, но такова жизнь: образы и души  людей, загубленных ими, будут ждать их у небесных врат.
     Кто откроет их им, ангел или дьявол, решать не нам, а душам тех, кого они сгубили.      
     Находясь в СИЗО мы так и не получили свой приговор, а на кассационные жалобы получили крайне запутанные ответы.
     Таким образом, молодая, перспективная судья Баршанская  спасовала перед  грозной силой партии.
     Спасовала, но зато не проиграла, сегодня она Член Верховного суда республики Казахстан.

      Жизнь «зэков»  в тюрьмах  давно уже описана  и в довольно красочных палитрах.
      Внесу свою лепту и я.
      После зачтения приговора я увидел, что зал заседания суда был переполнен. Так уже отмечалось, трое из нас, подсудимых, не находились под арестом и мы свободно возвращались домой после каждого дня заседания суда. Сидели мы на первом ряду и конечно, затылками не могли видеть того, что творилось в зале.
     Не видели мы этого и в день зачтения приговора. Думается, что партийные власти, следую своей  выбранной тактики, обязали руководство алма-атинской торговли к заключительной части чтения приговора, обеспечить зал судебного заседания максимальным количеством  работников торговли города.
     Нас вывели в подвальное помещение здания суда и через короткий промежуток времени в  «автозаке»  отправили в тюрьму.
     В тюрьме произошла заминка, меня с Немчиновым отказались принять, так как  неправильно были оформлены документы. Пришлось конвою  повозиться, пока  поздно вечером, нас не «разместили» в одной из камер КПЗ УВД г. Алматы.
     Перед «новосельем» нас обыскали, не преминув залезть даже в  задницу, при этом забрали всё, что было с собой в наших карманах, в том числе часы, поясной ремень, галстук, шнурки от туфель и т.д.
     Камера, это  комната  размеров 5х4 м., с настилом из досок, который имел размер 4х2.5 м. Доски были отполированы до блеска, что свидетельствовало о пребывании на них не одной тысячи человек. В одном углу камеры  находился вмурованный  в бетонный пол унитаз,  рядом умывальная раковина.
     В камере, круглые сутки  горела лампа, устроенная над входной дверью. Было довольно холодно, однако ни матрасов, ни одеял нам не дали. Окно было зарешёчено так, что ставилось под сомнение его существование.
     Долго не спалось. Наконец сон сморил, но был он краток, быстро   наступило утро,  и в шесть часов дежурный по КПЗ  зычным  криком и ударами  об дверь поднял нас.
     Позднее принесли какую-то похлёбку, которую подали через «кормушку», небольшое окошко в двери, запирающееся снаружи. Вместе с пищей подали ложки, которые  совершенно не имели  ручек. Разлили  по чашкам жидкость, именуемую чаем. Что интересно, давали его всего по пол-кружки, как будто эта была водка, от которой можно было бы буйствовать.
    После столь сытного завтрака можно было и отдохнуть.
    Ближе к обеду, послышался лязг ключей,  через мгновение наша дверь отворилась. Нас опять препроводили в «автозак» и мы снова оказались в тюрьме.
     В приёмной этого заведения, в помещении  ещё меньшем, чем камера в КПЗ, народу было много. Все ждали своей очереди на обыск, «шмон», чтобы потом отправиться по своим камерам, «хатам».
     Подошла наша очередь и вновь повторилась унизительная, не для нас, а для ментов, процедура исследования задниц и прочего. Затем мы отправились в комнату, где с нас взяли отпечатки пальцев  и  данные наших биографий, а также засвидетельствовали наши морды  на фото в анфас и  профиль.
    Но в отличие  от всех  других, нас с Немчиновым поместили в тюремный карантин, где мы пробыли несколько дней. Разместили  в разные «номера». Я попал в «номер», где было всего 4 человека.
    Карантинный «номер» являл собой  очень маленькую, вытянутую в ширину, комнату, в которой помимо унитаза и раковины были ещё и нары. Посетители этого «номера» располагались на верхних их ложах.  Нашлось там место и для меня. Ни матрасов, ни одеял там не было. Сидели, лежали, спали на голых полосах железа.
    Надо отметить,  гостеприимство  тех, кто уже  находился в карантине.
    Внимательное  и   вежливое  отношение к прибывшим  располагает к полному доверию.
    Шефство надо мной взял молодой ещё парень, грузин по национальности, который предложил мне разместиться рядом с ним. За те несколько дней, которые мы провели вместе,  он  дал мне краткий экскурс в тюремную жизнь,  рассказал про себя,  выведал всё про меня  и мы стали хорошими, близкими знакомыми.
    По его рассказам, он был вором – домушником, удачливым вором.
    «Гастролировал» по всему Союзу, особо нигде не задерживаясь. Не планировал  он  и задержки в Алма-Ате, но желание выпить пару рюмок хорошего коньяка из холодильника очередного своего »клиента» не позволило ему вовремя покинуть его апартаменты, и он был застигнут  им врасплох. Пытаясь всё же  галантно покинуть квартиру,   неудачно выпрыгнув  в окно, сломал себе ногу и  в тот момент  передвигался на костылях.
     Пришло время нашего расставания. Его отправили на этап в Грузию, меня на верхний этаж в «хату»  № 9.
     Думаю, что благодаря знакомству с ним,  в своём новом местопребывании  я был встречен  вполне  человечески. Хотя сразу оговорюсь,  криминальный мир  справедлив. Подставы и прочее, там только в тех случаях, когда ты сам вольно или невольно, кого-то подставляешь, что совершенно разнится с миром вольных
     «Хата» № 9 бала комнатой, где вдоль стен были установлены нары  на 10 человек, между нарами находился прикрепленный к бетонному полу стол с двумя металлическими скамьями вдоль него, В правом углу от входной двери был унитаз, «пятак», отгороженный небольшой перегородкой высотой в 90 см  и рядом - раковина.
      Когда я вошёл в камеру, все находившиеся в ней занимались каждый своим делом. При моём появлении, два - три человека оставив свои места, сели за стол и пригласили сесть меня. Остальные, оставив свои дела, с любопытством смотрели на нас.
      Первым вопросом, был вопрос выяснения статьи, по которой я был осужден.
      Назвав свою,  76»а» часть 5, я оказывается уже автоматически, стал в их глазах, понятливым человеком.
      Надо заметить, что по внутренним законам тюремной жизни, плох тот, кто сидит за изнасилование женщин или надругательством  над детьми. Обмануть  сокамерников невозможно. Тюремный «телеграф» и сопровождающее тебя «дело»  полностью раскрывает всю твою историю. Принцип у «сидельцев» при этом простой и справедливый: пока я здесь сижу, ты может, надругался над моей женой или детьми. Считается, что это самое большое преступление, которое возможно в их отсутствии дома во время вынужденной «командировки».
     Один из тех,  подсевших, поздоровался со мной и спросил, какими судьбами я очутился здесь. Рассказав свою историю, я сразу же получил прозвище – «директор».
     Мне выделили место на одной из нар и помогли немного освоиться.
     Наступило время ужина. Через кормушку всем подали миски с похлёбкой из консервированной кильки и по куску хлеба. Так как у меня  ещё не было  подобного инвентаря, то я остался без ужина. Но есть и не хотелось. Поужинав, мои сокамерники вдруг стали стучать мисками по столу, требуя выдачи мне миски, кружки и ложки. Это продолжалось минут 15, пока дежурный по «продолу»  не выдал требуемое.
     «Продол» - эта длина одного крыла коридора, по обе стороны которого расположены  камеры.      
      .Удивительно, но уснул я моментально и проснулся рано утром от сильного крика и стука в дверь. Дверь открылась  и  в камеру вошли несколько солдат, которые приказали всем нам выйти в коридор.
      В коридоре, заполненным солдатами  с огромными собаками, нас заставили встать лицом к стенке, руки на затылке. Через некоторое время появился ещё один человек, который приказал развернуться. Я увидел перед нами здорового, крепкого мужчину в форме старшины. В руках, поигрывая,  он держал дубинку. Пройдя несколько раз мимо нашего строя, он остановился и сказал: - «Кто тут Добрышкин, кому  не хватило чашки?»
     Я вышел из строя.
     Оглядев меня, он приказал мне войти в камеру и следом вошёл сам. В камере мы были вдвоём,  помахивая дубинкой, он поинтересовался: - «Чего ещё мне не хватает?».
      Мы были с ним примерно одного роста, а в росте я  190 см. и смотрели  друг другу в глаза.
     После секундного молчания я  сказал:- «Если Вы  намерены  бить меня дубинкой,  бейте. Здесь, в стенах этой тюрьмы я бессилен. Если хотите  знать истину, то она такова»,  и рассказал события вчерашнего вечера.
     Опять воцарилось молчание, затем он молча вышел из камеры и дал команду завести туда всех остальных
     Конфликт был исчерпан.
     Это был знаменитый тюремный надзиратель Юрий Васильевич Кирпиченко, прозванный за свой рост и комплекцию в сочетании с фамилией «Кирпичом».
     Потянулись томительные дни ожидания  копии приговора и ответа на кассационную жалобу.
     Распорядок содержания в  тюрьме был однообразен: в шесть утра подъём, умывание, затем завтрак, состоящий из каши и чая, до обеда – безделье, обед, состоящий из супа с рыбой, каши и чая, опять безделье, и вечером, в 18 часов ужин – каша с рыбой и чай. До завтрака и после ужина перекличка, которая разнообразилась тем, что бывала то в камере, то на «продоле». Ежедневно до обеда выход на 15-ти минутную прогулку на свежий воздух.
     Прогулочные камеры устроены на крыше тюрьмы и представляют собой небольшой площади площадки, огороженные  плотными стенами, высотой под 3 метра и сверху затянутые сеткой. На верху, т.е. над «потолком» площадки имеется место, с которого часовые могут наблюдать за зэками. Прогулка заключается в том, что в течении отведённого времени, стараешься как можно больше пройти с тем, чтобы размять мышцы ног, рук, тела и не дать им атрофироваться. Кто посильнее, успевал выполнить ряд  физических упражнений. Затем строём нас опять отравляли в камеры. Как правило, выход на прогулку сопровождался воем и лаем собак, которые конвоиры пытались натравить на нас.
     Если у них было плохое настроение, то не гнушались они и  бить  дубинками по строю.   
     Тут уж кому как повезёт!
     По тюрьме ходили слухи, что имеется библиотека, но никто, никогда не видел оттуда книг. Забавлялись тем, что рассказывали друг другу всевозможные истории из своей жизни.
     Еженедельно, сидельцев каждой камеры,  водили в баню. На помывку давалось строго ограниченное время  и, пока ты мылся, твоя одежка, вместе с постельным бельём проходила «прожарку», профилактическое мероприятие от вшей и прочей напасти. Баня была одна, но работала во всю свою мощь. Женщины чередовались с  мужчинами.
     По разрешению судьи или следователя,  допускалось одно свидание с родственниками. Комната для свиданий представляла собой  длинное помещение, разделённое перегородками. Боковые перегородки разделяли зэков одного от другого, передние, стеклянные, разделяли их с  родственниками. Разговор вёлся по телефону, но лица обоих сторон  хорошо видны друг другу. У дежурного офицера имелся коммутатор, по которому он мог прослушивать разговор в любой кабине.  Помимо этого, другой офицер ходил вдоль  перегородок  и наблюдал за ходом разговоров. В случае, если ими замечалось что-то, что не соответствовало инструкции, свидание прекращалось и осужденного, или подследственного уводили в стакан-отстойник, помещение, где с трудом помещался один человек.
     Все эти вспомогательные помещения в тюрьме полностью из бетона, а стены сделаны на подобие «шубы», той, которой иногда отделывают внешние фасады домов. Таким образом, даже совершенно здоровый человек, постепенно хирел, если не противоборствовал своим характером и стойкостью.
     В камере у каждого новичка первым делом спрашивают носки и если они нейлоновые, то это считалось удачей. В  камерах  назначается  человек, в обязанности которого входит  задача  обеспечивать  связь    между  «хатами».  В основном это те, кто имеет способность сильно и внятно кричать.
     В то же время  другие,  распуская  носки, получают длинные нейлоновые нити.
     Складывая их в несколько слоёв и скручивая,  получают довольно таки крепкую  нить. Секретов посылки «почты» из камеры в камеру уже давно не существует и чтобы не раздраконивать  «погонников»,   я  этот момент опущу.
    Широко распространено в тюрьмах народное творчество. 
    Есть умельцы, которые из любого  материала совершают чудеса,  делая из него всевозможные поделки. Так, из хлебного мякиша лепят фигурки зверей, человечков, различные брелки. Из нитей носков у них получаются  великолепные куклы, которые могут претендовать на получение Гран-призов.
    Обычно эти поделки становятся  предметом торга между персоналом «продола» и «камерой». За них можно выменять сигареты или что-нибудь поесть. Но это в редких случаях. В основном их забирают на память, уходя на этапы.
    Объявление этапа это целое событие в жизни жильцов камеры. Как правило, об этом  становится известно накануне отправки, хотя по Инструкции, в день отправки.
    Тот, кто отправляется на этап,  скрупулёзно собирает свои вещи. Участие в этом принимает почти вся камера. Кто-то предлагает носки, кто-то мыло и, таким образом человек собран. На следующий день,  ещё до общего подъёма, начинают греметь двери, и в «продоле» становится шумно. Людей собирают в строй, отводят в специальный отстойник, где они и дожидаются часа отправки. В этом отстойнике, каждому выдают  селёдку  из расчёта одну на день и  такое же количество хлеба.
    Всё!
    И если у тебя ничего нет с передачи, то  жить тебе одной этой селёдкой и угощеньем товарищей.
     Передачи в тюрьме ограничены одним разом в месяц. При этом существует список продуктов и вещей по количеству и качеству, кои можно передать сидельцу. Как правило, и это количество не доходит до адресата. Персонал  большинства тюрем считает необходимым «поделиться» с «зэками» частью продуктов. Поэтому, те, кто сидит многие годы, имеют отработанные схемы приёма передач, суть которых в том, что с основной передачей  передается  дополнительная,  специально для персонала.
     Итак, паёк получен и осталось только дождаться заветной погрузки в «автозак». Но бывает и так, что этап по той или иной причине отменяют. Полученный паёк сдаётся обратно,  и всех отправляют  по своим «хатам».
     Так проходило  время.
     Наступила середина декабря.
     Неожиданно  в тюрьме стало совершенно   тихо. Прекратились  всякие  шумы за дверями, переклички стали проходить только в камерах, в присутствии увеличенного числа конвоиров. Совсем перестали предоставлять свидания и даже отменили походы к адвокатам и прогулки. Тюрьма как будто опустела. Все терялись в догадках о происходящем, но толком никто ничего не знал. В наши души невольно закрадывалось нечто страшное и рассказы «знатоков» наводили ужас. Согласно им, существовала Инструкция, по которой предписывалось в случае какого-либо ЧП уничтожать постояльцев тюрьмы. Смерти никто не боялся, но мысль эта была страшна своей неизведанностью. Никто  ничего не знал!
     Через некоторое время  обстоятельства прояснились.  Тюремные камеры стали наполняться многими молодыми людьми, которые по своему виду совершенно не походили на разбойников. Они то и рассказали нам о событиях, произошедших в эти декабрьские дни 1986 года.
     Ещё через короткий промежуток времени по тюрьме пошла новость, что  у «малолеток» появились  новые «паханы».
     Речь шла о бывших высокопоставленных функционерах, работавших в ЦК, в правительстве .
    Наиболее известными из них были Статенин А.Г., - Управляющий делами ЦК Компартии Казахстана, Бекежанов Д.- бессменный помощник Кунаева и Лысый А.В.- начальник ХОЗУ Совмина.
    Для меня это было дикостью.
    По рассказам отца, Статенин А.Г. представлялся простым, знающим специалистом, способным решать непростые вопросы, которые ставила перед ним жизнь. Отец всё время вспоминал случай, когда для решения какой-то проблемы он зашёл к нему в кабинет и увидел, что хозяин кабинета стоит и режет огромный арбуз.    Пригласив  отца  к столу, они вдвоём съели по ломтю. Затем Статенин  аккуратно всё прибрал и принялся за
 работу. Они  давно знали друг друга, ещё  в бытность работы Статенина А.Г. в  Алма-Атинском  горисполкоме.
    Невероятным было и попадание сюда Александра Васильевича Лысого. После смерти Бабкина Н.Е. он занял  пост начальника ХОЗУ и стал дальше развивать его по всем направлениям. Работая  на  Промбазе  СМУ ХОЗУ,  я наблюдал  такое: один из директоров  подведомственных ему Домов отдыха за совершение такого-то проступка был отправлен им на «исправление» в бригаду лепщиков  Першина. Работал он там довольно долго. Затем,  Александр Васильевич, посчитав  вину его искупленной,  вновь поставил директорствовать Домом отдыха. Столь своеобразное  наказание  имеет свой глубокий смысл и является наиболее действенной мерой по воспитанию кадров.
    Завершал  знаменитую  тройку «паханов»  Дуйсетай Бекежанов – помощник первого секретаря ЦК Кунаева Д.А.
    Бекежанов  длительное время был  его бессменным помощников. Его знала вся республика, конечно, многое  знал и он.
    Вот Вам наглядный пример круговерти природы: и Ни, и Бекежанов занимали примерно  равные должности, равно относились к исполнению своих обязанностей.   
    Однако, волею судьбы, один вознёсся  сейчас  на стези бизнеса, другой, ранее, на небеса.
     Это и есть пример для неуёмных журналистов и любителей посудачить: - Надо ли завидовать кому-либо?
    В это же время на нарах оказался и Мирзахмет  Акуев, один из старейших ветеранов Госавтоинспекции республики. Ему можно было только позавидовать: обладая от природы  неукротимым характером, большим чувством юмора, он  достойно перенёс выпавшее на его долю испытание.
    Причиной  появления этих людей в тюрьме явилась смена власти.
    Вместо Кунаева Д.А. в кресло первого секретаря ЦК был водружён  хамоватый  Колбин Г.В., который имея специальность «секретаря партийной ячейки»  передвигался  по всему Союзу.
    Полученное им задание в беспрерывном преследовании Кунаева, он старался выполнить досрочно и с успехом. Не разбираясь в правых и виноватых,  всех сажал в тюрьму. Попали под эту раздачу и  вышеозначенные товарищи.
    Будет ли судьба милостива к тем, кто сегодня рядом с Президентом в случае его ухода с поста?
   Ведь не думал, не гадал, Бекежанов о таком своём конце.
   (Пример других себе наука!).
   Это зависит от них, от их дел.
   К сожалению, из этих троих только Мирзахмет Акуев остался в живых. После своей реабилитации, он успешно защитил кандидатскую диссертацию  и работает в Академии МВД.
    Лысый А.В. в тюрьме пробыл недолго. Упав духом, он одно время торговал цветами, а затем незаметно умер.
    Не знаю время и причину кончины Статенина Андрея Григорьевича.
    На городском кладбище, невдалеке от главной аллеи, я случайно  увидел место  его последнего  прибежища на земле. Скромный памятник с начертанной на нём фамилией, вот всё, что осталось от этого некогда деятельного, известного  человека.
    Мир их памяти!
     В ожидании дальнейшего решения своей судьбы, по кассационной жалобе, мне  довелось  встретить  Новый 1987 год в тюрьме. Несмотря на тягостную обстановку, серость и угрюмость тюремных стен, люди и здесь живут со своими радостями и горестями. На Новый год  собирается  праздничный стол, из всех запасов каждого,  и как миллионы  жителей планеты, все  желают  друг другу, лучших перемен в  жизни.
     1 января даже и подъём-то объявляют позднее, но настроение у всех  пасмурное.
     Каждый вспоминает своих близких, друзей, то, как в былые времена справляли этот праздник.
     Наступили дни, когда ожидание этапа, отправки на зону, становятся всё желаннее. Хочется  больше свежего воздуха и смены ощущений.
     Затягивание отправки  осужденных  на этап тоже один из приёмов  укрощения воли человека, которая восстаёт против всякого насилия и издевательств, тем более во время этапа. Желание человека как можно быстрее оказаться на свободе, пусть и относительной, заставляет его примириться с тем, что сопровождается с ним во время этого 
     1 апреля 1987 года  через шесть месяцев, после окончания суда, меня этапом отправили в Мангышлак.
     В  ИТК-34.
     В половине шестого утра нас собрали в отстойнике, раздали  положенные нам селёдки с хлебом и мы стали ждать отправки на вокзал.
     Самой анекдотичной при этом является  «сцена»  погрузки и выгрузки из вагонов.
     Обычно это происходит в районе железнодорожного вокзала. К подходу поезда, к месту, где останавливается вагон-зак, стягиваются солдаты  внутренних войск, которые образуют своеобразный коридор. Через одного, у каждого собака. Подъехавшая машина с заключёнными останавливается в метрах двадцати от вагона. Идёт продолжительная церемония построения коридора,  наконец, поступает команда выгрузки из машины.
      При этом есть два варианта.
      По первому, заключенные, выскакивая из машины, должны садиться на корточки, а затем, при названии своей фамилии, бежать к вагону и незамедлительно заскакивать в него.
      По второму варианту, заключённый прямо из машины должен пробежать до вагона и заскочить в него.
     В обоих случаях, вокруг собирается огромная толпа зевак, которых на вокзалах всегда полно.
      Солдаты, для пущего эффекта, натягивают поводки собак, те от боли  бешено лают  и прыгают  в сторону заключённых. Зрелище для постороннего захватывающее.
     Имея высокий рост,  я сильно выделялся из общей массы заключённых. Небритый, но в хорошей одежде, я невольно привлекал внимание всех этих зевак и почти всегда слышал в свой адрес: - Во, во! Смотри, смотри, какой матёрый!
      Подобной организацией этой процедуры, МВД, стараясь всё более унизить человека, попавшего к нему в лапы, наоборот, возвышает его.
      В описанном случае, какой бы матёрый преступник не был, он,  в сравнении  с вечно голодными  солдатами, выглядит  в глазах  невольной публики героем, которому приходится терпеть насилие от  государства.
     Заключённый не ежится от холода, он не показывает, что голоден. Он, по отношению к конвою, независим. Пусть конвойный может его оскорбить, избить, но сердцем, сам же конвоир чувствует свою  низменность по отношению к заключённому.
     Вагон-зак - купейный вагон, имеющий существенное различие от тех, к которым он прицепляется  в обычном составе пассажирского поезда. 
     Каждое «купе»  разделено на три секции.
     Нижняя – для сидения и две верхние, для лежания.
     В часы «пик»  в это «купе» набивают  почти 20 человек. Можно представить все те удобства, которые выносит человек, пребывая в этом вагоне.
     Хорошо если этап кратковременный и занимает  всего день-полтора. В нашем случае он был более пяти суток. Описывая все эти события, не устаёшь удивляться изобретательности  государства в лице МВД  на способы унижения  человека. Обыватели могут сказать:- Вы этого заслужили?
     Ответом им будет одно: -  Дай-то Бог Вам миновать это!
     На дорогу каждому заключённому, как отмечалось, выдаётся одна селёдка из расчёта на один день и буханка хлеба. И надо представить, что  испытывает человек, питаясь этой селёдкой и не имея лишнего глотка воды.
     В тюрьме  чай давали  по пол-кружке: на завтрак, обед и ужин. В  вагон – кружка, до следующего приёма пищи. Но в тюрьме  имеется кран с водой, которую ты можешь пить в неограниченном количестве. В  вагоне  его нет и, приходится ждать, пока один из конвоиров  не разнесёт воду по «купе». Опытный «зэк»  никогда не выпьет всю кружку разом. Он будет  маленькими глотками отхлёбывать драгоценную жидкость, наслаждаясь её вкусом. Те же, кто не обладает такими знаниями, вынуждены в дальнейшем мучиться от нехватки воды. Спасает их то, что одного раза для них  достаточно для того, чтобы в дальнейшем также потихоньку пить  воду.
    Подобное  и с выводом в туалет. Три раза в день, в определённые часы, солдаты по одному выводят зэков в туалет. Дальше - терпи! Причём это касается всех: мужчин и женщин, которые  находятся  в одном вагоне.
    Вот где поле деятельности для многочисленных Советов  матерей и Центров по обеспечению  прав человека.
    Сюда бы, в эти дебри,  господина Жовтиса!
    Многие могут возразить, что эти люди получают то, что заслужили. Однако им не надо забывать, что это же могут получить и они, ангелочки  по природе, но попавшие в эпицентр торнадо, по иному, в какой-либо жизненный переплёт. Да и в  любом другом варианте, человек, кто бы он ни был, должен остаться  человеком, хотя бы в назидание ему самому!
    В Гурьеве  нас ожидал «перекур». Была смена направления движения и в связи с этим необходимость подцепить   наш вагон  к другому  составу. 
    Гурьевское  СИЗО той эпохи знаменовалось одной достопримечательностью.  Там все те «тропинки» по которым мог ходить «зэк» были в клетках, подобно тем, что применяется в цирках при номерах с хищниками. Человек в этих условиях невольно чувствовал себя диким волком и уж конечно не помышляет о каком-либо  своём исправлении.
     В Гурьеве прохлаждались двое суток, затем, при повторении всех  необходимых процедур, двинулись дальше.
     Наконец Мангышлак.
     Конец долгого нашего пути после шести суток езды на поезде.
     Распрощавшись  с вагоном,  вскоре мы оказались у ворот  ИТК-№ 34.
     Здесь, прежде чем ввести на территорию Учреждения,  посадили на корточки,  и начальник колонии майор Амиржанов прочитал довольно таки длинную нотацию о правилах, действующих в колонии.
     Затем, разбившись  на пятёрки, пройдя через счёт, мы наконец-то оказались на территории этого «города в городе»,  где полностью господствует дух насилия и зла.
     Ежедневным «Богом» для всех заключённых в колонии является ДЕЖУРНЫЙ ПОМОЩНИК НАЧАЛЬНИКА КОЛОНИИ, сокращённо ДПНК.
     От характера, настроения этого человека многое зависит в каждодневной судьбе заключённого. Нельзя сказать, что это  все подряд злые и мстительные люди.
     Нет!
     Но сама жизнь заставила их служить этому делу,  и  сами заключённые вынуждали их порой принимать жёсткие  меры.
      Исправительно-трудовая колония общего режима № 34 находилась на окраине г. Шевченко  Мангышлакской области. Рядом, через  опреснительную ядерную установку находилась колония строго режима. Чуть далее, ближе к городу, дислоцировалась  санитарная колония, в которой проходили курс лечения  заключённые с обоих колоний в случае их серьёзного заболевания.
    Место, где располагалась колония, было пустынным: ни деревьев, ни кустарников. 
    Царствовал здесь ветер, который в зимний период времени был просто лют.
    Начальником колонии, как уже было сказано, был майор Амиржанов. Небольшого роста человек, увлекавшийся наукой и работавший над своей  научной диссертацией.
    Его заместителем по оперативной части был майор Нарусевич Станислав, щеголеватый франт, который даже каблуки своих сапог, переделывал под модные «шпильки», чтобы  выглядеть молодцем.
    Заместителем по воспитательной работе был невзрачный, незаметный человек, которого и фамилии даже не запомнил. Его роль в делах колонии сводилась к проставлению своей подписи там, где это требовалось.
     Колония состояла из ряда двухэтажных бараков, в них  собственно и размещались её постояльцы.
     Имелось отдельное одноэтажное здание  столовой, с большим обеденным залом.
     Был и маленький санитарный пункт,  соседствовавший  с прачечной и душевой для контингента колонии.
     Первоначально нас разместили в карантинном корпусе,  здесь мы долго не задержались и были распределены по отрядам.
     Не помню номера своего отряда, но хорошо запомнил его бригадира, корейца по национальности. Звали  его  Ян.
     Эта бригада выезжала на строительство жилых домов в  г. Шевченко. В бригаде было 60 человек, каждый из которых приобрёл здесь  строительную специальность: штукатура, маляра, каменщика и т.д.
     Вывод на работу производился шесть раз в неделю. Воскресенье - день отдыха.
     Процесс вывода чётко отработанное мероприятие: в шесть подъём, умывание, завтрак и затем строй на плацу колонии. Там  становились в колонну по пятёркам, ДПНК  считал, называя фамилии по карточкам и затем, за воротами, садились в машины.
     Машины у нас были люксовые и имели прозвище – скотовозы.
     Раньше часто можно было видеть  грузовую машину, удлинённый кузов которой редкими рядами был обшит досками. На этих машинах перевозили скот
     Вот на таких машинах возили и нас на работу, только в отличие от тех, они имели скамейки для сидения.
     Местные горожане привыкли к ежедневной  картине, когда по отдельным улицам Шевченко, проходили такие машины, заполненные нами. Летом  это было сносно. Зимой же, мы сильно мёрзли, согревало только то, что  сидели плотно друг к другу, и жар дыхания витал вокруг нас.
      Когда-то, ещё мальчишкой, я вместе с другими пацанами бегал смотреть заключённых, которые строили дома в Алма-Ате в районе улиц Пушкина-Абая-Красина-Курмангазы.
       Думал ли я тогда, что через двадцать лет сам буду объектом такого внимания.

     Дома строили с нуля.
     Выкладывали фундаментные блоки в готовых котлованах и на удивление быстро воздвигали стены. Следом их штукатурили и на этом, часть нашей работы, считалась законченной.
     Рядом с возводимыми нами домами  находились уже заселённые, часто можно было видеть их жильцов, среди которых выделялась одна: молодая женщина  каждое утро, в 11 часов, обнажённой появлялась у окна и долго смотрела на нашу стройку. К сожалению, любоваться ею нам было некогда, надо было строить.
     Летом на стройке хорошо. Тёплый морской воздух обволакивал тебя, работа спорилась, хотя температура воздуха доходила до 50 градусов тепла по Цельсию.
     Зимой, наоборот,  температура опускалась до  30 градусов мороза. Правда, работая, холод  не чувствовался.
     Раздевалкой и столовой в обеденный перерыв были отдельные комнатки уцелевших бараков, стоявших на месте стройки. Там мы переодевались и перекусывали.
     И летом, и зимой большинство из нас спасал «чифирь». Чтобы попробовать, что это такое, достаточно  целую маленькую пачку чая заварить в кружке кипятка и настоять 10-15 минут.
     Попробовали?
     Вот так!
     А  многих  это спасало от всех жизненных неурядиц.
     Обратный путь повторялся.
     Нас строили пятёрками, услышав свою  фамилию, выходили  из строя и сразу в машину.
     Приезжая  в колонию, перед воротами выгружались, опять становились рядами в строй и пятёрками заходили на её территорию.
     Здесь  были  и  курьёзные случаи, если их можно так назвать в этой обстановке.
     Однажды, после окончания работы, часть из нас уже находилась в машинах, оставшиеся дожидались своей очереди на посадку. И тут обнаружилось, что не хватает одного человека.
     Нас выгрузили, поместили в отстойник и начали новый счёт.
     Опять один отсутствует.
     Начали снова, но теперь уже с целью выяснения фамилии беглеца.
     Выяснили, и нас запустили на территорию стройки, чтобы мы сами нашли его.
     Искали, но нет, его нигде не было.
     Опять загнали в отстойник. С города приехало милицейское начальство, множество солдат с  собаками и начался его поиск.
     Человека легко обмануть, нельзя обмануть собаку. Одна из них работала в бараках. И в одном из них стала лаять и грызть пол. Солдаты ломами разломали его и там обнаружили беглеца, который объяснил, что просто захотелось поспать.
     Наказание  было страшным.
     Сначала на него натравили собак, которые изрядно его покусали, затем, сами зэки пропустили его через свой строй, ну а в колонии, он получил по полной программе, которая завершилась сидением в ШИЗО.
     Примерно через полгода после нашего прибытия в колонию, началась отправка всех алмаатинцев в колонию в п. Заречный, что под Алма-Атой.
     Отправили всех, кроме меня.
     Из алма-атинцев я остался один.
     Надо отметить, что в этой же колонии отбывали наказание и мои «подельники» Фахратдинов с Немчиновым.
     Немчинов работал в «нарядной», где готовил карточки осужденных к работе, участвовал в перекличках, заполнял необходимые бумаги.
     После их отъезда, направили в нарядчики и меня.
     Конечно, это работа исключительная.
     С утра приходишь в нарядную комнату, готовишь карточки по распределенным работам и передаёшь их ДПНК,
     После развода вновь собираешь все карточки, заполняешь необходимые статистические формы и идёшь заниматься своим делом.
     К пяти часам вечера опять находишься в «нарядной», готовишь карточки и передаёшь их ДПНК для приёма осужденных.
     В случае, если приходит или уходит этап, задача нарядчика составить новую карточку или аннулировать старую.
     Кроме того, готовить сведения по комнате свиданий с тем, чтобы,  приехав с работы, осужденный мог  быстро собраться и пойти на свидание с родственниками.
     Помимо этого, в обязанности нарядчика входил вызов осужденных, которые по тем или иным вопросам,  требовались руководству  колонии.

      Свидание.
     Для осужденных отбывающих срок наказания в исправительном Учреждении это целое событие.
      К нему готовятся заранее. Мастерам кустарного промысла зоны заказываются всякие безделушки. Осужденный старается попасть на свидание хоть с немного отращенными волосами на голове, для этого старательно избегает встреч с руководством колонии. Задолго до свидания готовится  одежда и накануне его она тщательно проглаживается. В полном порядке обувь.

     Первый раз ко мне на свидание приехал отец.
     Смотря на приготовление других, мне казалось это радостным событием, на самом деле оказалось крайне грустным.
     Чувствуя себя бесконечно виновным,  я просто не знал, куда себя деть.
     Отец встретился со мною спокойным. Стал расспрашивать про порядки в колонии, про моих новых  товарищей.
     Начало нашего свидания ознаменовалось появлением заместителя по оперативной части майора Нарусевича, который попросил меня вынести ему  … колбасы.
     Я вынес ему не только её, но и часть других продуктов, которые привёз отец.
     Оставшись вдвоём,  мы поговорили  и, он пошёл на кухню сварить мне курицу, которую специально взял на базаре с расчётом, что она жирная, наваристая. 
     Поел я её совсем немного, не было аппетита. И всю ночь меня рвало. Сказалось то, что в течении длительного времени я полностью сидел на пресной пищи и организм так среагировал на нормальную еду.
     На следующий день я сказал отцу, что наелся и остальную часть курицы отдам своим товарищам. Он одобрил, не зная происшедшего со мной ночью.
    Незаметно прошли три дня свидания. Папа рассказал мне все дворовые новости, новости которые касались его жизни. Рассказал где и когда он был по моему делу.
    В колонии, до этого в «Казахстанской правде» под рубрикой «Дела партийные» я прочитал про его посещение Колбина Г.В., который заняв кресло первого секретаря ЦК, из популистских  побуждений, организовал приём граждан.
    На одном из таких приёмов и побывал мой отец, о чём «Казахстанская правда» и сообщила своим читателям.
    Статья была грязной по содержанию.
    Колбин в назидание всем другим обвинил отца  во всех смертных грехах, заявив в конце, что славу Богу вас (отца) это не коснулось (?).
    Я тогда представил себе положение и состояние отца.
    На свидании, он ни словом не обмолвился об этой встрече, пока я сам не спросил его.   
    Но он не стал ничего говорить, обронив только, что «сволочи  ещё  много».
    В этом папа был совершенно прав!

    На следующее свидание ко мне приехала моя жена.
    Чувствовалось, что-то не то в её поведении.
    Уже освободившись из зоны, разведясь с нею, я узнал, что майор Нарусевич три дня не разрешал ей свидания со мною, пока не добился своего – переспать  с  ней! 
    Это майор, который зажрался  за счёт заключённых.    
    Но узнал я и то, что один из моих  вроде бы хороших знакомых, Касымов Магзум, пошёл ещё дальше. 
    Сразу после моего ареста, он приехал к нам домой и стал обещать моего освобождения при своём содействии.
    Так продолжалось дня три.
     «Лариса! Как ты не могла понять, что если в ходе следствия, а затем суда,  отлично зная меня и палец об палец  не ударив  в этом деле,  он и не собирался что-либо делать тогда, когда «пел» тебе обещания».
    Он добивался  своего.
    И  на  четвёртый  день  добился  -  стал с тобой  спать.
    Не знаю, ходатайствовал  он   перед кем-то обо мне, но в любом случае, этот его поступок мерзок.
    Тогда он работал в подручных то ли у  Оспанова М.Т., то ли у Кабулова,  в  Верховном Совете республики.
     Моя  жена работала в Общем отделе Управления Делами Совета Министров Каз.ССР.   
     Злые языки доложили об этом отцу, знал  это и весь Совмин, но  ни один человек  оттуда  не  пристыдил  его, хотя бы для вида.
    Да,  папа,  подлых  людей   много, они и сегодня нагло смотрят в наши глаза
     Тебя уже нет в живых, а они остались.
    И  работают то на ответственных должностях, то в Администрации Президента, то в Сенате.
    Тут  невольно придёшь к мысли: - Кто нами правит?
    Одни заказывают убийства.
    Вторые  спят с  чужими жёнами, пользуясь их положением.
    Третьи отбирают жильё!
    Прямо  монголо-татарское иго  двадцатого века.
    Успокаивает только  одно –  их  единицы!
    Тревожит  иное  - соратники ли они  нашему Президенту?
     Поэтому  выше и задал вопрос:- А что будет потом, когда Президент уйдёт?
     Ведь раздерут друг друга!
   
    Жизнь в колонии протекала в относительно спокойном русле.
    Начальник колонии Амиржанов любил проводить совместные с родственниками собрания заключённых.  На этих собраниях более всего им обсуждалась тема «активного» и «пассивного»  секса среди заключённых. Любой вопрос, поднимаемый на этих собраниях,  он переводил в эту плоскость.   
     Выяснилось,  вроде  эта   и  была тема  его научной диссертации.
     При таких  научных изысканиях  руководителей ИТК, шлейф нетрадиционной ориентации  в Казахстане, получит огромный размах, в этом плане мы точно встанем вровень с Европой или хотя бы  с Голландией.
     Это ли надо нашей  стране?
     В тюрьмах, колониях,  имеются отряды, состоящие из так называемых  «опущенных».
     Это люди, которые в своей жизни не выдержали экзамен на прочность. Прочностью здесь я называю всё то, что удерживает человека от пороков.
     А их в нашей жизни множество.
     Одним из них является тот, который проявляется в человеке в трудных условиях его жизни. К примеру, имея равные  шансы   жизни в «семейке», этот человек,  в силу гнетущего чувства голода, может позволить себе раз-два тайком от всех, съесть запасы «семейки» оставив её без пропитания. В этом случае и происходит «опускание».
     Другим моментом является, как я уже говорил, насилие  над  малолетними детьми. Здесь и особого разговора не требуется, ибо такие действия не приветствуются ни кем.
     Есть и другие поводы осуществления подобного акта.
     В одной из колонии  п. Заречный,  отбывал наказание  подонок,  который  вызывал  к  себе всеобщее  омерзение.
     Он не насиловал  малолетних детей, не совершал обмана своих товарищей по «семейке».
     Он совершил  гнусное  убийство  с десяток  человек.
     На реке Урал артель рыбаков занималась отловом рыбы, для  промысла  чёрной икры. 
     Поставив неводы, они занимались  обработкой уже пойманной рыбы, а ночью спали в палатках.
     Ночью подонок пробрался к ним в лагерь,  топором подрубил канаты, стягивающие палатки. Палатки упали, накрыв спящих людей. Они спросонья, в темноте не могли сразу вылезть из получившейся западни. Он  же обухом топора безжалостно бил карабкающихся под пологом палаток людей. Бил до тех пор, пока не прекратилось их шевеление. Таким образом,   нажившись несколькими килограммами икры, лишил  жизни рыбаков.
      Живут такие  в отдельном отряде, в обособленном  корпусе.
      Питаются отдельно от всех, в последнюю очередь. Отдельная у них и работа, в основном связанная с уборкой помещений и территории колонии.
      Ночами  отдельная  и  жизнь, жизнь  мерзавцев.

    Случались и чрезвычайные происшествия. Так, в одном из бараков, перед утренней проверкой, один из заключённых убил  сразу двух других.
    Случались драки.
    Особенно неистовствовали лица кавказской национальности. А точнее - курды. Эти могли в столовой запустить полной тарелкой в лицо человеку, который не так сел с ними.   
    Но в одиночку они были смиренны.

    Раз я сильно заболел. Это видимо было на нервной почве. Меня переправили на санитарную зону, где я провалялся пару недель.
    Тот, кто первый раз  оказывался в этой зоне, сразу чувствовал  неприятный, специфичный её запах. Долго размышлять о природе его появления не пришлось. Это  пахла пища, приготовленная на «масле»  из костяной муки.
     Вообще-то грех жаловаться на государство из-за организованного им в зонах питания.
     Посмотрите, люди, прошедшие сталинские лагеря до сих пор живут и здравствуют. Объяснение этому – их питание. Лишенное излишков всевозможных жиров, белков, оно способствовало развитию их здорового организма.
     Я бы предложил многим нашим членам правительства перейти на такое питание, тогда бы они, с лёгкостью передвигаясь,  с такой же лёгкостью,  решали бы  поставленные перед ними задачи, и  Ирине Савостиной  нечем было бы крыть их.      
      Уже упоминалось, что и в колонии, и в тюрьме, жизнь заключённого проходит в так называемой «семейке».
      «Семейка» составлена из группы лиц, в большинстве своём имеющих общие интересы и может состоять   от  2-3 до 10-15 человек.
        В таких «семейках» всё общее: пришла ли к кому передача с воли, приобрёл ли кто продукты с «отоварки», всё шло в общий котёл. Все неясные моменты, возникающие порой между заключёнными, также разбирались старшими «семейки» и в случае грубого нарушения неписанного Устава тюремной жизни, человек мог быть исключён из рядов своей «семейки». Но, несмотря на  жёсткие требования к членам «семейки», жить в них,  каждому было намного легче.
        Ещё в тюрьме, из-за прозвища «директор»,  ко мне обращались за помощью в написании кассационных жалоб.
       Занятие это с виду лёгкое, на самом деле требовало большой изворотливости ума. В ходе предварительного следствия, а затем судебного расследования, подследственный или подсудимый, как я уже подчёркивал, не имел возможности  вести свои дела должным образом. Им не дают ни бумаги, ни карандашей, ни возможности вести какие-либо записи.
      Поэтому они в разные времена допросов теряется и дают крайне путаные показания. Всё это на руку следователям и намного упрощает работу судей, которые основной преамбулой своего вердикта и выбрали выражение: - «Давая путаные показания ….  «.
      В результате человек оказывается осужденным судом и, быть может понёсшим незаслуженное наказание.
      Особенно много таких моментов в делах связанных с изнасилованием.
     Я не говорю, про тех мерзавцев, которые насилуют малолетних и тем более  зверски убивают их.
      Речь идёт о вполне нормальных ребятах, волею  злого рока, связавших свою судьбу с той, которая впоследствии, желая защитить себя от «позора», под  давлением  своих родителей, клевещет на своего бывшего друга. Читая приговор  по таким делам диву даёшься мастерству судей, ибо в них описана такая белиберда, что и сам судья, при условии нормального разбирательства, вряд ли что поймёт  в  написанном им же.
      Искренне желая помощь в таких ситуациях, я писал им кассационные и надзорные жалобы. Как правило, ответа не было. Не было  по одной той причине, что в них кратко, чётко и ясно приводились противоречия не только в показаниях  потерпевших и «насильников», но, в основном,  в рассуждениях самих …. судей!
      Поэтому, я ещё раз отвечу автору статьи в «Республике», что Вы, адвокаты, сами себе мешаете.
     Обеспечьте своего подсудимого равными правами с остальными участниками состязательного судебного процесса, требуйте от следователей соблюдения ими ЗАКОННОСТИ и тогда никто не посягнёт на Вашу честь.
      Вы молча взирали, когда в залах суда стали появляться железные клетки, в которых  возможно сидел совершенно невинный человек, ибо до приговора суда, все равны.
      Вы не считались при этом с его психологическим состоянием, когда давящая атмосфера самого суда, усиливалась  этой клеткой.
      Ещё в древнейшие времена в клетках были только те, кого суд, правый или неправый, признал уже виновным! Вы же, своим смирением с этим чудовищным новшеством, заранее давали суду своё отношение к подзащитному,  к своему согласию к их виновности.   
      Подтверждением этого, является современная телевизионная передача «Федеральный судья», где при всём желании Савельевых и Баршанских, не найти той скамьи подсудимых, которая имеет место у нас.
      Вот к чему надо в первую очередь стремиться Вам, господин Махмутов: - Кем бы не был Ваш подзащитный, до приговора суда, он  ЧЕЛОВЕК!
      Это быть может тяжело морально, но необходимо, ибо и Вас тогда будут считать за Человека!

     В тюрьме, кроме того грузина я, за полгода пребывания там, ни с кем близко не подружился,  но приобрел знакомых.
     Одним из них был Вячеслав Чиванин.
     Особенно близок с ним был Володя Немчинов, мой подельник.
     По его рассказу, одним из крупных первых  дел Вячеслава было следующее.
     К Киргиии  он закупал  партию чёрной смородины, продукт, который всегда пользуется огромным спросом. Вставал вопрос  доставки в Алма-Ату. Вячеслав покупал два новых гроба, засыпал  в них смородину и, закрыв крышками, спокойно ехал  домой. Во время проверки документов, милиция всегда интересовалось, что в кузове. Слава со скорбным видом молча предлагал посмотреть. Увидев гробы, милиционеры, сразу отдавали документы и желали доброго пути. Сейчас это смешно. А раньше, в случае обнаружения такого товара в таком количестве, владельцу грозило тюремное заключение.   
     Последним делом, за которое Вячеслав отбывал срок, по рассказам Немчинова В., было «дело» врачей.
    В Алма-Ате имелось множество врачей-стоматологов, практикующих дома.
    Выбирался один, состоятельный. К нему на приём приходил кто-нибудь из группы Чиванина  и лечил свои зубы. Затем, к концу лечения, приходил второй, который также начинал курс лечения. Первый «больной» в последний день не пришёл. Не пришёл он и в последующие дни. Врач-стоматолог, нервничает, его работа  не оплачена,  и  он делится с этим со всеми другими больными,  в том числе, и со вторым «мнимым»  больным. Проходит три-четыре дня,  дома у врача, раздаётся звонок в входную дверь. Стоматолог открывает и видит своего пациента, который сообщает ему, что они задержали его должника и просит вместе с ним проехать к тому, чтобы врач  подтвердил факт не уплаты.
    Врач-стоматолог с радостью собирается и через  10-15 минут они в роще Баумана. Там действительно, он видит своего должника.
    Затем его просят посидеть в машине.
    Слышится  говор громкого разговора, шум борьбы и, выбегают трое парней, у одного из которых, одна рука в крови. В спешке, садясь в машину, они поясняют, что «пациент» случайно убит. Врач в страхе, он уже   проклинает себя за то, что требовал с кого-то долги и молит Бога, что бы всё прошло удачно.
     На следующий день ему сообщают, что необходима  N-ая сумма денег, чтобы «закрыть» дело в милиции. Эту сумму он и отдаёт. Измерялась она тысячами.
    В действительности, никто никого не убивал. Ребята брали курицу. Один из них  резал её, другой измазывал её кровью свою руку. Имитировалось  убийство. Врач-стоматолог напуган, оно совершено по его заказу и естественно, с лёгкостью расставался с нажитыми неправедным путём деньгами.
    Находясь на «химии» Вячеслав Чиванин выехав в Японию, выиграл первенство мира по армреслингу.
    Это был симпатичный, тщательно следящий за собой человек. Как видно из первого эпизода, в нём проявлялась чистая коммерческая жилка, направленная на удовлетворение спроса населения, ну и своего. Второй эпизод, тоже раскрывает его, но с другой стороны. Он не осуществлял грабёж, не обманывал простых людей. Он просто делал так, чтобы, те, кто незаконно наживался, делились деньгами. Сегодня, это, по сравнению с тем, что творится вокруг нас, детские шалости. Мне он симпатизировал, мы дружили. К сожалению, преждевременно погиб.
      В колонии близко познакомился с Вернером. Имея за плечами 30 лет жизни, он в колонии   заведовал библиотекой. Но основным его занятием был ремонт и пошив обуви. Уродливые  сапоги, производства «Made in USSR»  он превращал в изящную  обувь, глядя на которую, не верилось, что дней 15 назад, это были  те самые сапоги. Из родственников у него была только мать, за которую он сильно переживал. Заочно, я  познакомил его со своей одноклассницей  Натальей Слыжовой., с которой они долго переписывались. Получая от неё письма, он  радовался этому. Чем  обернулась  их  заочная  дружба, не знаю, а  спрашивать об этом неудобно.
      Шло время. По колонии пошёл  слух о скорой её реорганизации. Говорили всякое, но толком никто, ничего не знал. Прекратились выводы заключённых на строительные объекты города. А вскоре весь лагерь как бы замер. Кроме утренних и вечерних проверок ничего не было.
      Начались этапы, которые разбрасывали нас по разным концам. В конце концов, количество заключённых стало насколько малым, что мы вместились в половине  одного барака.
      Дошла очередь и до меня. В один  из солнечных, но уже осенних днуй, я снова был на этапе. Конечную остановку нам не сообщали. Ехали в «потёмках».
      Выгрузили  в ИТК-39, что вблизи г. Абай  Карагандинской области.
      По своим размерам эта колония намного больше «мангышлакской».
      В ней имелась две зоны: жилая и промышленная.
      В жилой зоне заключённые жили, проводя свободные часы отдыха, которые включали в себя два-три часа после работы, ночные часы и часы выходного дня-воскресенья.
     В промышленной зоне «зэки»  работали. Там выпускалось сельскохозяйственное оборудование, в основном – сцепки для сеялок.
     На работу я попал в бригаду по изготовлению оснастки для основных цехов промзоны.
     В целом, промзона напоминала маленький опытно-экспериментальный завод,  имелся свой литейно-прокатный цех, сборочный цех, цеха по изготовлению основных  узлов и деталей.
     Начальником ИТК-39 был полковник Чижиков, довольно таки добродушный мужчина.
     Не стану утомлять читателя описанием жизни в этой колонии. В подобных Учреждениях она одинакова  везде.
     Опишу лишь только то, что наиболее интересно с моей точки зрения.
     В этой колонии, среди заключённых широко было  развито  занятия физкультурой. Это  было отражением  того, что приходилось много физически работать и требовалось закаливание организма. Многие осужденные бегали по утрам по периметру жилой зоны, затем занимались  поднятием тяжести и общими физическими упражнениями.
     Заводилой такого образа жизни был осужденный Пётр Веремейчик, которому все давали  на вид лет 40, а на самом деле ему было под 70. Он запросто выполнял любые упражнения на перекладине, бегал любые расстояния, отжимался на руках бессчётное количество раз, хотя до «отсидки»,  совершенно не занимался спортом.
     Приобщил к этому и меня. Более того, мы  достали небольшие мешки и наполнив их песком, качали  ноги и пресс живота..
     С ранней весны и до осени питались  салатом из обыкновенной травы, в большинстве  одуванчика. Надо сказать, что ни до, ни после вкуснее этого салата я не ел. Рецепт  блюда прост: пару  консервных банок кильки в томате перемешиваешь с мелко нарезанными листьями одуванчика. И всё, салат готов!
     Так проходили  дни пребывания в этой колонии.
     Незаметно подошёл срок подачи заявления на условно-досрочное освобождение. 
     Это целое процедурное мероприятие, которое имеет свой ритуал.
     После подачи заявления, его рассматривает Совет колонии, затем руководство колонии и завершает народный суд, который в полном составе приезжает в колонию с ближайшего населённого пункта.
     Обычно это мероприятие проводится еженедельно, при этом рассматривается восемь-десять заявлений.
     Пришло время мне подать такое заявление. После этого, вместе с остальными подавшими, пришлось ждать более двух месяцев. Конечно, все были в напряжении.
     Однажды, работая в промзоне,  я услышал объявление      о вызове ряда осужденных к ДПНК для прохождения судов. Среди перечисленных фамилий была и моя. Передав начатую мною работу бригадиру,  я  через минуту был  у  ДПНК.
     Он направил меня к замполиту. Зайдя к нему в кабинет, я услышал предложение присесть на стул и внимательно выслушать его.
     Хорошо!
     Начал он витиевато, витая где-то в облаках, но уже через короткое время, стала ясна суть его просьбы ко мне. Оказалось, что в кабинете начальника находилась съёмочная группа Карагандинского телевидения. Им необходимо было почему-то снять именно меня, под предлогом взятия интервью. По его словам это было одно из условий моего прохождения судов. При этом он убедительно просил дать хорошую характеристику  персоналу колонии.
      Я согласился, тем более, что всё о чём он просил меня, соответствовало действительности.
     Здесь  надо отметить одну важную  характерную деталь.
     В психологии человека, совершившего правонарушение, преступление, всегда присутствует критерий справедливости. Он понимает, что в том, что он находится в местах лишения свободы, основная доля вины – его, которая является результатом его личной непредусмотрительности.
     Поэтому, если он не является «положенцем» зоны, «отрицаловым», то он трудится  в меру своих понятий и сил..
     Получив моё согласие на представленные условия, он вместе со мною вошёл в кабинет начальника ИТК.
    Там, пред мною предстала следующая картина: за своим столом сидел начальник, Слева от него, за приставным столиком, две женщины. Напротив них, в метре от столика, была установлена телеаппаратура, возле которой крутился оператор. За его спиной, вдоль стены сидели милицейские чины.
     После того, как я представился в соответствии с существующим порядком, начальник жестом пригласил меня сесть за стол напротив женщин.
     С этого момента инициатива разговора была в их руках.
     Долго расспрашивая меня про порядки и условия в зоне, они незаметно подошли к вопросу о моей виновности или невиновности.
     На этот вопрос я ответил, что в своей жизни каждый человек совершает ошибки. Но одним эти ошибки проходят бесследно, другим стоят жизни, а мне вот – свободы. И если бы всё повторилось с начала, я бы уже подумал: - А нужна ли мне такая Отчизна?
     Вдруг, не дав мне возможности закончить мысль,   один из сидящих сзади полковников набросился на меня с кулаками. Я успел увернуться. А одна из женщин спокойно, но требовательно  призвала его к порядку.
     На этом съёмки закончились.
     Без всякой волокиты прошёл народный суд.
     Свобода стала совсем близко, её веяние ежедневно будоражили меня.
     Обычно условно-досрочные освобождённые сами добираются  до места своего дальнейшего отбытия наказания.
     Но оказалось, что при сообщении моему отцу об этом, он попросил  отправить  меня этапом. Так я ещё месяц  был «привязан» к тюремной жизни.
     Вагон-зак  был пустой.
     Кроме меня в моем «купе»  этапом ехал заключённый  из колонии  особого  режима.
     Конвоиры, с целью облегчения своих условий, поместили нас в одно «купе». Своему попутчику я отдал все свои вещи: механическую бритву, мыльницу, полотенца, бельё и прочее, пожелав удачи в дальнейшей жизни. В соседнем «купе» были две красавицы. В разговоре с ними  незаметно пролетело время этапа.
     Переночевав одну ночь в тюремной камере Алма-Атинского СИЗО, я оказался  дома.
     Первым делом  долго отмачивался в горячей ванне.      
     После почти полуторачасового купания, пообедал с отцом и  поехали с ним сжигать мою тюремную робу.
     Жена находилась на работе и особенной радости моему возвращению не высказала.
     Через месяц мы развелись, - это было её пожелание, высказанное мне в  оставленной ею записке.
      Сегодня-то, я понимаю то её поведение, которое и тогда было намного благороднее поведения моего товарища с Администрации Президента.

      В Алма-Атинской спецкомендатуре № 3  я был определён на работу разнорабочим на фабрику нетканых материалов. Через год, пройдя все ступени роста, стал директором её филиала в п. Заречном.
      Ещё через короткое время  настала перестройка, в которой я, как и миллионы других граждан бывшего Советского Союза, пустился в большое плавание по океану бурь, имя которому  ПЕРЕСТРОЙКА.
      В руках  у меня был «чёрный билет».
      Были новые и старые знакомства.
      Были Утемуратовы, Куанышевы, Грибановы и много других, судьбы которых неожиданно переплелись в этом океане бурь. Одни нашли смерть при весьма загадочных обстоятельствах, другие богатство.
      Об этом,   заключительном  этапе  воспоминаний, будет рассказано в следующей книге.
      Память  моя  обо  всём  происшедшем  вечна, как вечна и память об отце.
      Прости папа!




































                Ю. ДОБРЫШКИН










    
      ПОДЛОСТИ ЗЛЫЕ ПОРЫВЫ   
                взгляд               
                в прошлое и будущее




                Часть 2















                г. Алматы
                2008 г.


     Итак,  закончился   срок  моего отбывания наказания в колонии общего режима.
     В дальнейшем  мне предстояло  провести пять  лет на  условно-исправительных работах, так называемой в народе «химии»,  на Алма-Атинской фабрике нетканых материалов.
     Предлагался вариант выбора: кирпичный завод в  п. Бурундай.
     Но ввиду его отдалённости и трудностями с поездками, выбрал «нетканку», где
в ближайшие годы мне предстояло работать в цехе  кровельной резины, который  находился на территории предприятия «Вторсырьё»  по улице Авангардной. Цех размещался  в  барачном помещении, вечно заполненным  зловонным смрадом  горящей резины. Имелось всего два станка с большими  вальцами, которые разогревались. Затем,  пропуская через себя полуфабрикат, выдавали готовую продукцию.
     Работало там два человека, которые, как и я, попали сюда для отбытия  своей «химии», но прижились и после срока окончания наказания, так и остались   здесь.
     Работа  адская - невыносимый жар и зловоние, способствовали тому, что приходилось часто останавливаться на перекур с выходом на свежий воздух.
     Кровельная резина пользовалась большим спросом. Она была намного практичнее рубероида, который часто  переламывался и после этого быстро  приходил в негодность.
     Спрос был  большой и это заставляло нас  работать  в полную силу.
     С моим приходом на фабрику,  туда   был назначен новый директор  Клейман  Илья  Григорьевич,  до этого  работавшего  на швейной фабрике в Кустанае.
     Клейман И.Г. в работе был «трудоколиком». В отличие от Короткова И.П. он при получении любого  задания, собирал технический совет фабрики и совместно с технологами, экономистами, обсуждал способы выполнения  его.  Он  отлично понимал, что без должной технической вооружённости, без грамотного технологического подхода и правильного экономического расчёта, выполнить задание будет трудно. Хотя  мог, как и Коротков, просто давить на рабочих, благо большинство из них были «химиками».
     Обязательным ритуалом у Клеймана  было  ежедневное посещение всех производственных цехов фабрики. При этом,  не являясь просто контролирующим, он давал дельные предложения, которые  оказывались своевременными.
     Основной продукцией фабрики было нетканое полотно, ковролан, применяемое в качестве  напольного покрытия. Это была довольно–таки практичное и модное по тем временам продукция. Достаточно сказать, что в складе   она не залёживалась.
     Другим видом продукции, выпускаемой фабрикой, являлась техническая вата, своеобразный обтирочный материал.
    Главный инженером фабрики с незапамятных времён был  Чуев  Вадим Петрович.
    Технологом  Клейман  пригласил Коротину Светлану Николаевну, работавшую  ранее в   Главснабе республики. Главным экономистом стал Валерий Дочупайлов.
    Начальником цеха нетканых материалов была Хайруллина Раиса Тажибаевна, знавшая своё производство назубок, её заместителем Мельникова Галина Аркадьевна.
    Таким образом, в административно-управленческом аппарате  Клейман  создал  коллектив единомыщленников,  которые с большим энтузиазмом взялись за преобразование фабрики в новое, технологически современное предприятие. Было закуплено и установлено германское оборудование прачечной, позволявшее  отстирывать и вторично использовать в качестве обтирочного материала  ветошь, получаемую с больниц, родильных домов и прочее.
     Зародились планы выпуска коврового напольного покрытия, изготовления  мягкой черепицы.
     Всё это требовало времени, которое, в свою очередь, постепенно всех нас подводило к  неожиданной перемене, к новой жизни, к жизни при капитализме.
    
     Ежедневные   часы работы, проведённые Клейманом  в производственных цехах, давали свои результаты. Он частично  менял  работающих  рабочими местами. Коснулось это и меня,  я  стал  на должности  помощника мастера ватного цеха, затем начальника механических мастерских, заместителя главного инженера и, наконец, директора филиала фабрики  в п. Заречный.
      В Заречном находилось две «зоны»: ИТК- 71 и ИТК- 8.
      В ИТК-8 отбывали  срок своего наказания  осужденные, ранее работавшие в  партийных, советских и правоохранительных органах. Эта была так называемая «милицейская» зона. Отбывать свой срок наказания там считалось престижным. Хотя никак не пойму, как любую тюрьму, считать престижной или не престижной?
       И там, и в любой другой имеется свой режим содержания, преступить который вряд ли кому удаётся.
      В этой колонии отбывал своё наказание бывший первый секретарь ЦК КП Узбекистана Усманходжаев. Когда наступило время его досрочного освобождения, то он, для быстрого возвращения домой, воспользовался предоставленным ему его соратниками вертолётом, который в назначенное время был на одном из пустырей километрах в пяти от колонии.
     В ИТК-71  отбывали наказание осужденные, которым решением суда была определена колония общего режима.  В таких колониях преимущественно находится  разнообразный люд, имеющий первую судимость,  или как говорят, первую ходку.
     Со времени своего существования, эта колония считалась производственной. Она, также как и ИТК – 39, была разделена на две части: жилую и производственную.
    Производством там служили машиностроение,  здесь тоже выпускали  не только сцепки  для сеялок, но и сами сеялки. При развитом социалистическом хозяйстве они видимо имели спрос, а может просто, после отгрузки с цехов колонии, отправлялись на переплавку.
     Советской власти важно было обеспечить многотысячную армию заключённых какой-либо работой.
     По мере продвижения к рынку,  уже в ходе перестройки, а затем и после неё, потребность к продукции «зэков» резко упала. Видимо сеялки к тракторам стали «лепиться» воздушными подушками. А может сеять стали меньше.
    Одним словом, когда в умах начальства созрело решение открыть производство                на территории промзоны   ИТК-71, там уже ничего не осталось, кроме действующего  цеха  по изготовлению сеток и в малой степени  швейный цех. Эти два цеха являлись обязательной атрибутикой всей уголовно-исправительной системы ещё с 1917 года.   
     Желая утвердиться в своем новаторстве, тюремное начальство  всех  времён, за неимением лучшего,  велело  всем  плести никому не нужные сетки. При этом, как правило, помещения для этого «производства» выделяются  неприспособленные, в них отсутствует вентиляция. Материал, из которого вяжут сетки, оставляет после себя мельчайшую пыль, состоящую из ворсинок нитей. Отсюда и поголовное заболевание  лёгких,  вдыхая эту пыль, она оседает, въедается в ткань лёгких и вот – туберкулёз!
    Эта работа унизительна  и,  конечно же, «прогрессивная» молодёжь из числа заключённых начинает бунтовать.
     Как зародилась идея открытия  филиала фабрики на «промзоне» ИТК неизвестно,  но думаю, что  Клейман сам «нащупал» свободную нишу и предложил  начальнику  Управления исполнения наказаний Пасечнику Г.П. заполнить её.  Тот  ухватился, перспектива выйти в передовые по показателям занятости заключённых и обеспечения  роста их заработка, была одной из насущных задач  МВД.
      Обсудил эту идею с Калиевым Б., начальником одного из своих отделов и  с Демьянюком А.В. начальником  этой колонии.
    Ещё несколько раз  все  собрались и дело пошло!
    Главным механиком на фабрике был Шмидт Виктор Викторович. Как  любой немец по национальности, он был очень педантичным  и знающим человеком. Вот  нам с ним и поручили этот вопрос.
    Производственная зона ИТК 71  представляло собой огромную территорию с уже раскуроченными цехами. Высились только остова зданий с навешенными на них  боковыми плитами стен.
    Казалось   забытое Богом и людьми место. Но видение это было обманчивым. В разрушенных корпусах, в тесных каморках жили заключённые, в основном «кустари», те, кто мастер на все руки. Каждый из них по мере своих возможностей обустраивал своё «жильё»,  одновременно  служившее им  мастерской.
     При первом нашем появлении, многие из них заволновались: - А вдруг им придётся уйти отсюда?
     Дело в том, что при большом скоплении людей всегда возможны какие-то экцессы среди них. В колонии это усугубляется  однообразием, которое длится не один гол. Отсутствие возможности заняться чем-нибудь ещё  более усиливает вероятность этого. Поэтому и заключённые, и начальство колонии  рады любой возможности, которая устраняло бы причины возникновения конфликтов.
     Одной из такой возможностью и служило «уединение» части осужденных по укромным уголкам промышленной зоны. Более того, здесь они сами находили себе дело, занимаясь кустарничеством. Из  чудом уцелевших частей станков и  оборудования собирали примитивные  приспособления, которыми обрабатывали свои заготовки.
     Пройдя через всё это, я   постарался не трогать их, а тем, чьи комнатушки  всё же нам мешали, предложил переселиться в пустующий административный корпус, на что они с удовольствием согласились. Более того, зная о больших способностях этих людей, им было предложено работать на фабрике, чему все были несказанно рады.
     Забегая вперёд, скажу, что впоследствии, создалась очерёдь, из желающих быть зачисленным в штат фабрики.
    Первоочередной задачей для нас со  Шмидтом  являлось подготовка помещений к новому производству. Необходимо было  демонтировать и вывезти из них  «останки»  станков и оборудования, которые стояли там прежде. Этот вопрос был решён  быстро и спокойно. Заключённые работали  днём и ночью и  то,  что не успевали  днём, они самостоятельно делали ночью.   
     Большую помощь в этом оказывал нам   офицерский состав колонии.
     Рахимжанов К., работавший тогда заместителем  начальника колонии по оперативной части, Умбетов А., его заместитель, Лапс  Б.Б.,  Горбунов И.В.  и  другие.
     Люди стремились занять  себя  полезным  делом  и это стремление отличало их.
     Наблюдая за ними и сравнивая их с теми, кто служил на  Мангышлаке, в Абае, приходил к выводу, что в своём большинстве, все эти офицеры простые в общении с заключёнными, понимающие их положение,  способствовали им в решении   вопросах,  доступны им.
     Были и другие офицеры, которые  с особым  высокомерием, относились к заключённым, как к людям не только «второго» сорта, но к вещи.
     Помните, ранее  указывалось на любимчиков учителей в школе, которые невольно становились жертвой таких отношений между ними и учителями.    
     Жертвой, потому  что,  не желая видеть в других подобных себе, они в первую очередь сами страдают от этого.
     Образцом такого типа офицеров в этой колонии был старший лейтенант Лавриненко.
     Этот  человек просто ненавидел любого заключённого, правого или нет.
     Он запросто избивал их в кровь,  руками,  пинками. Его поведение было чудовищ- 
ным.
    Это был  клон  следователей  Махотиной  с  Савельевым, применявший их методы работы, на следующем этапе жизни заключённых.
     Уже неоднократно указывалось на месть божью
     Постигла  она и Лавриненко..
     В какой-то из праздников, он залез за солениями в домашний подпол  и уже оттуда не вышел. Его нашли мёртвым  через  пару часов, когда домашние и гости, обеспокоенные его долгим отсутствием, обнаружили его бездыханное тело  в  подвале.
    Следствие, исследуя  синяки и кровоподтёки,  на теле погибшего пришло  к заключению о несчастном случае.
    В связке с этим, поведаю о том, как ведут себя те, которые издевались ранее. Волею судьбы оказалось, что бывший  следователь Бадма  Аюров  оказался жильцом дома соседнего с моим домом. При нечастых встречах  он юлит, трепещет, боясь  мести. К счастью таких, многие  из осужденных просто не считают их за людей и проходят мимо.
    Хотя чего проще, работай честно, честно докажи вину пойманного и тот, отлично сознавая свою оплошность, будет только благодарен тому, кто наставил его на путь праведный.
      Различными людьми были и осужденные. Множество характеров, образов населяет этот «город в городе». Попав в замкнутое пространство,  люди   не уподобляются  отшельникам, а каждый, в меру своего характера, способностей, живёт. В «зоне»  по иному и нельзя. С одной стороны тебе грозит  сумасшедшее одиночество с нанизанными призраками, связанными  со  свершенным преступлением; с другой -  безумное сумасшествие.  Между ними, существующие порядки, как со стороны   администрации колонии, так и со стороны осужденных.  Получается нечто вроде лабиринта, когда человек должен интуитивно найти выход  из запутанных ходов.
    Ещё находясь в тюрьме, среди сокамерников, на человека обрушивается  лавина информации о «зонах». В основном,  соответствующей  истине,  раскрывающей  то, что там приходит конец  всему тому смраду, который окружает «сидельца» в тюрьме. Одновременно с этой информацией   даётся возможность   обдумать своё поведение в дальнейшем, находясь уже в «зоне».  Понаслышке все знают о том, что в каждой «зоне» есть группы осужденных, не воспринимающих установленный законом порядок, так называемые «отрицаловы».  По наблюдению, это те  люди, которые в той или иной мере, в разные периоды своей жизни, были чем-то обделены и в основном это очень молодые люди. Загнанные жизненными неурядицами, бытовым  неустройством,  несправедливым отношением к себе со стороны взрослых, учителей и родителей, они помимо своей воли становятся агрессивными,  легко следуют за теми, кто мог бы повести их в этом направлении. Эти люди и  являются основными, при разъяснении новичку «понятий».
     Находясь  в  камере, затем на этапе, и наконец  в «зоне», человек  своим умом  «проходит»   все эти  «понятия»,  как бы преодолевая  свою, но неведомую им  ранее, высоту. 
     Одни, разумом чувствуя  безысходность этого пути, выбирают  умеренное  соблюдение законности, потому  что,  соблюдая её полностью, ноги протянешь.
     Другие, и их меньшинство, выбирают жизнь  по  «понятиям».
     Не жалеют  люди себя. Не «осознавая»  необходимости соблюдения дисциплины, они просто губят свою  жизнь. Мнимый героизм, с распоротыми животами, тоже своего рода дисциплина. Но она непременно скажется позднее, тогда, когда они осознают бездумность своих вызовов обществу, но будет поздно. Здоровье надо беречь смолоду!
    Помните, эпизод  с моим первым появлением в тюремной камере?
    Бунт с мисками это был спектакль, до которых так  все охочи. Не имея каких-либо оснований  придраться ко мне, они не смирились с мыслью  просто так отпустить новичка, не устроив ему «прописки». И попытались  сделать её, путём безжалостного, безрассудного  битья   мисками, ложками о металлический стол, вызывая этим гнев персонала «продола» и этим же настраивая его против меня.  К   сожалению  для них, им этот номер  не удался, хотя и был прикрыт благими намерениями – накормить новичка.
     Итак, для осужденного истёк срок его пребывания в тюрьме, пройден этап и вот он на «зоне».
     В своём большинстве  в колонии живут «мужиком» в семейках, о чём уже ранее говорилось. Но есть и те, кто  живёт совершенно один, но всё-таки  поддерживая дружеские отношения  с отдельными  осужденными.
     Таких  в  ИТК-71  было много, но  среди них  особенно  запомнился  осужденный  Бырка В., «медвежатник»  по вольной специальности. Этот худощавый парень, мог вскрыть замок любой сложности, имея при себе только минимальный набор «инструмента» - отрезки проволок  различной толщины.
    Был ещё  умелец,  мастеривший  различные силовые тренажёры, о которых в то время никто ещё и не слышал.
     Вот уж действительно, местные «левши».

     В  Заречном  решено было открыть производство технической ваты. Поэтому, параллельно  с подготовительными работами там, шёл демонтаж и подготовка оборудования к отправке на АФНМ. Работы было  много.
     Настал день, когда  всё руководство  колонии совместно с начальством фабрики наконец-то «запустили» производство. Радости не было предела. Радовались все, в том числе и осужденные, не попавшие в штат фабрики. Их радость заключалась в том, что  для них появилась надежда на скорую работу. Уже говорилось, что  еженедельно проходили народные суды и   сменяемость осужденных, в общем-то, была заметна. Работая  на «живом» производстве, время для них бежало быстро, вроде только начали работу, а уже конец  дня. Первоначально они  просили  даже  разрешить им работу  и  в ночные часы, но,  учитывая  сложность  в  обслуживании  агрегатов и легкую   воспламеняемость  сырья и продукции, да и сам контингент, в этом им было отказано. В целях предотвращения самовольного включения, мы устроили  электрический  рубильник  в здании ДПНК.
    Оплата труда осужденным была равна той, которую получали рабочие на фабрике.
    Поэтому и этим обстоятельством заключённые были полностью удовлетворены: деньги, перечисляемые на их счета, они получали исправно, часть тратили на отоварку в ларьке колонии, часть копили на «выход».
     Большую помощь в отработке технологической схемы производства в Заречном оказала Галина Мельникова. Эта  невысокого роста, хрупкая женщина имела поражающую работоспособность. С первого  появления в колонии она  запросто разговаривала с любым из осужденных, не подразделяя  себя и их на разные категории людей, этим завоевала их авторитет, что,  в общем-то,  бывает редко. Обычно заключённые, видя на территории  зоны женщину, стараются наградить её какими-то эпитетами, порой оскорбительными для неё. В отношении Мельниковой не было и намёка на это. Она просто стала их товарищем в прямом смысле этого слова..
     Обычно, ежедневно, перед заходом на территорию «зоны» я проходил к начальнику колонии,  и интересовался,  есть ли  вопросы  ко мне.
    В один из дней, зайдя в приёмную, увидел в ней множество народа. Оказалось, что у начальника проходит «разбор» полётов с участием  представителя  УВД области.
     Не желая  мешать им, я только собрался выходить, так услышал свою фамилию. Оказалось, что требуется моё присутствие на этом совещании.
     Я зашёл, поздоровался и Калиев Б., который вёл это совещание ,  предложил мне сесть напротив него за приставной столик.
     Когда я сел,   глядя прямо мне в глаза, он  спросил: - Чем я тут занимаюсь?
     Я ответил, что организовал и контролирую работу одного из производств, обеспечивающих занятость осужденных. При этом заметил, что это отлично известно ему.
     Калиев улыбнувшись, попросил меня выйти и развернувшись к офицерам сказал им: - «Сволочи вы, свою бездеятельность хотели прикрыть Добрышкиным, а он вам выдал сейчас. Он то делом занимается, а вы .. ».
     Дальше  я не слышал, так как покинул кабинет.
     Часа через два, объявив меня по радио, он предложил вместе пообедать. За обедом выяснилось, что поводом для совещания явилась безработица тех осужденных, а их было значительное большинство, которые не попали в штат фабрики. Разбирая этот вопрос, кто-то из офицеров сказал, что я переманил лучших работников, а остальные саботируют.
      Вот он и решил уяснить, так ли это, пригласив меня.
      Так я  близко познакомился с человеком, который душой и верой был и есть Человек!

       Ритм работы на фабрике, набирал темпы , казалось всем  планам  - быть!
       Однако набирало темп  своего хода и другое время.
       Находясь в кабинете у заместителя Клеймана,  по радио объявили о ГКЧП.
       Беспрерывно звучало «Лебединое озеро», которое прерывалось очередным сообщением диктора.   
       Долгожданная свобода для многих миллионов людей, населявших бывшую империю Союза Советских Социалистических Республик, наступила.
       Сегодня, молодым людям кажется, что так было всегда.
       Нет!
       Достаточно в дополнение  к вышеописанному, привести  ещё и такой пример.
       В  СССР, если водитель частной или служебной машины, был уличён в незаконном перевозе пассажиров, он подлежал административному наказанию.
       Сегодня этого нет
       Этот незначительный пример,  о многом говорит, ибо с этого момента перевернулась жизнь миллионов людей планеты.
       Кто-то возвысился  на  гребнях  мутных волн, кто-то оказался низвергнут в её пучину.       
       Распоряжением руководства УВД работа на фабрике была приостановлена.   
       Пользуясь этим моментом,  я решил подать на досрочное освобождение. Руководство  УВД области, фабрики, подписали мне  характеристики  и ходатайства.  Теперь  я должен был предстать перед народным судом Илийского района, куда относилась комендатура.
        Суд размещался в посёлке Энергетическом. В коридорах суда склонялись люди, искавшие  правду.
        После часовой подпорки стены судебного коридора, объявили, что судьи нет, можно  разъезжаться по домам.  Уже на выходе из суда,  совершенно случайно встретился со своим давним знакомым Шабдыкаримовым Ш., который работал прокурором области.
        В годы моей юности он был нашим участковым инспектором. Мы дружили с ним и были в неплохих отношениях. Сам по себе, это добродушный, весёлый человек, который начинал свою жизнь в Алма-Ате, как говорится  с нуля. Женившись,  он с молодой женой, ютился в маленькой полуторке, в которой  и повернуться было негде.
        Благодаря своему   упорству и трудолюбию,  от участкового инспектора он вырос до   прокурора  Алма-Атинской  области.
        И вот в дверях  Илийского  районного  суда мы встретились.  Узнав  причину  моего присутствия здесь, он взял у сопровождавшего меня работника комендатуры документы  и  только сказал: - Подожди!
        Через  десять минут я был действительно свободным человеком.
        Никуда судья не уходил,  ему просто не хотелось в этот день заниматься какими-то делами. Но просьбу Шайдыкаримова   Ш. он выполнил  и решением  Илийского народного суда я был досрочно освобождён от всех видов наказания.
        Спасибо тебе, Саша!
        Дай Бог благополучия дальнейшим дням в твоей жизни. 
       Являясь  меценатом родного села, построив там небольшую мечеть для верующих односельчан  и  подарив  своей школе компьютерный класс,  ты только увеличиваешь  счёт  своим  праведным делам.
         Мир  и спокойствие  твоему дому!         
        После оформления всех формальностей, я продолжал работу на фабрике, изредка бывая в Заречном.
        В один из таких случайных заездов судьба свела меня с  Жагафаром Кеуеловым, работником  Управления  делами Министерства финансов республики. Отставной подполковник милиции, он приехал к начальнику колонии попросить воспользоваться принадлежащим им железнодорожным тупиком.
        С России,  в адрес Министерства,  железнодорожным составом шли несколько дачных домиков, которые они планировали установить в своей зоне отдыха на Капчагайском водохранилище.  В целях экономии времени и денежных средств он и предложил своему руководству воспользоваться этим тупиком.
        Кеулеов не знал, что тупик уже принадлежит фабрике и Демьянюк, посоветовал ему обратиться ко мне.
       В этот момент я и появился. Выслушав его, без всяких проблем оформив документы, я направил его на железнодорожный перегон, где формировались составы
       Спустя пару дней он позвонил, доложил, что вагоны разгружены и спросил, где выписать счёт для оплаты. Так как фабрика там уже не  работала,  а  он своими силами разгрузил  груз, то я просто пожелал ему удачи и на этом разговор закончился.
      Месяца через три он позвонил снова и попросил встретиться с ним.
      Мы  встретились и, от него поступило предложение поработать с министерством финансов.
      В то время, в штат министерства финансов, также как и сейчас, входили налоговая и таможенная службы. Помимо этого зарождалась налоговая милиция.
     Для обеспечения этих служб специальной техникой министерство искало поставщика.
     Не долго думая я согласился, Потребовалось немного времени на увольнение с фабрики. Куда больше времени ушло на утряску наименований  оборудования, его количества  и цены.
 
     После возвращения с колонии и развода с женой я вновь стал жить с отцом в квартире, где  казалось,   прожил  вечность. 
     Двор!
     В юмористической программе «Городок» есть хорошие слова из песни: - «День рождения встречаем / в последний путь провожаем / всем двором».
      Такой двор у нас  был, когда мы жили на Джамбула.
      Такой был первоначально и здесь, на Ленина, 14-16.
      Люди переживали друг за друга, помогали .
      Обычным явлением было,  заходя во двор,  видеть трёх-четырёх  соседских бабушек, которые  обязательно что-то спросят, поинтересуются. И никто не сердился за это, никто не обижался.
      Мы все знали дни рождения друг друга, знали и все поводы, по которым у того или иного собирались гости.
      В случае, если кто-то умирал, всем двором, как будто сговорившись, шли к семье покойного, чтобы выразить ей соболезнование и проститься с умершим.
     Есть этот ритуал и сейчас, но уже не в той мере. Многие не знают друг друга, иные просто не хотят.
     Среди старожилов выделялись две бабушки: Дарья Сергеевна  Скрипка       и  Дина Самойловна Яковлева. Это два патриарха двора дожили до глубокой старости, при этом полностью сохраняли ясность ума и бодрость духа. Запомнились они своим философским отношением к жизни. Однажды, Дарья Сергеевна, собрав нас, 12-летних  подростков, разговорившись, сказала: - «Да ребята, хорошо жить. Человек до сорока лет живёт беззаботно, не думая о конце. После сорока, он уже невольно считает дни своей жизни, которые повернули вспять. Дойдёт  он до края с того конца или нет, ему неведомо. Что и страшит его». Сейчас, по прошествии стольких лет, когда нам, тем  12-летним ребятам, исполнилось уже  по  57 лет, эти её слова подтверждаются.
     Среди  других  можно назвать Султанову, Салину,  Титову, супругов  Оркиных , которых к сожалению тоже  уже нет в живых.
     Среди живых Сыртанову, Романенко, Хабиеву .
     Трагична  судьба  одних, незаметна других и,  кажется,  не было тех, кто  покинул этот мир в спокойствии и благоденствии.
     Смерть  уравнивает всех и это её особенность.
      Одновременно во дворе появились новые люди.
      Прежде всего,  это Оля Ерасова, которая в годы нашей юности жила в одном квартале от двора. Красавица, она многих притягивала своим внешним видом, но была неприступной.  Учились мы в разных школах, она в 40-й, которая находилась на ул. К. Маркса и Кирова. Окончив университет,  долгое время работала в Гидрометеоцентре Республики Казахстан. Замуж  вышла за своего одноклассника Немова Александра, имеет дочь – Настю.
     Лотоева М.В., о которой уже говорилось. Живёт в квартире своего отца,  ныне проживающего в соседней Киргизии. Преподаватель по специальности, она не потеряла интереса  к своей работе и работает директором частного лицея, хотя,  как и у многих других, в эпоху новых рыночных отношений, имелся  другой выбор.
     Семенченко  Нина, вечно неувядающая женщина, оптимизму которой можно только завидовать.

     Людей  много.  Можно и нужно говорить о них.
     Жизнь каждого человека интересна по-своему. И если смотреть вглубь её, то жанр письма получится не хуже, чем у  Александра  Дюма в его трёх мушкетёрах. По сути, они же и есть простые люди, эти мушкетёры, которых отобразили художественным словом. И в наше время, каких много.
     Не называя фамилии, расскажу одну историю, которая приключилась с одним из чиновников, ещё в то, уже далёкое от нас время.
     Находясь на высоком посту и имея доступ в «кремлёвские» магазины он  купил  в Москве  своей любовнице весьма дорогое кольцо.
     Вернувшись в Алма - Ату  торжественно подарил его ей и за это был жарко обласкан.
    Через день или два, заведующая этим магазином обнаружила ошибку в стоимости проданного ими кольца.
     Набрав его домашний телефон, она спросила его, получив в ответ, - его нет дома! -  она поинтересовалась, с кем говорит.
    Оказалось с женой!
     Думая, что жена и является владелицей дорогостоящего кольца, она  сообщила об ошибке в произведённом  расчёте с её мужем и попросила выслать недостающую сумму.
     Не дожидаясь вечера, жена постаралась  «уладить»  этот конфликт так, что муж остался без работы.
     Чем  данный  сюжет хуже сюжета с подвесками  королевы и «подлой»  миледи?

     Но продолжим о жизни двора.
     Территория его сравнительно большая и казалось,  изменения не могут коснуться его.
     Но они были.
     По непонятным мотивам был завален вход в овощехранилище.
     Это редкое по своему назначению строение. Есть  коллективные подземные гаражи, есть подвальные помещения, для хранения ненужной утвари. Но коллективного подземного овощехранилища, такого словосочетания в жизни многоэтажных домов больше нигде не встретишь.
     У нас  оно  есть. Располагается овощехранилище в центре двора, примерно на глубине пяти метров. Вход в него был  отдельным. Наверху была устроена игральная площадка, одновременно имевшая функцию  площадки для сушки белья. 
     Чем  ниже  спускаясь в него, человек всё более чувствовал не холод, но сильную прохладу.
     Зимой и летом температура там одинакова.
     Состоит оно из двух отсеков, представляющих собой два длинных коридора. По обе стороны коридоров и расположены сами «комнатки», предназначенные для хранения овощей и фруктов, запасенных жильцами двора.
     Бывая в подвалах «Токая» в Венгрии я невольно сравнивал их с  нашим овощехранилищем. Все параметры совпадали, только «токайские» подвалы были глубже.
     Однако независимо от этого,  плесень наших подвалов ничем не отличалась от тех, была такой же склизкой и мерзкой на ощупь.
     И уж если заговорил о винных  погребах  Токая, то там я узнал любопытную истину: оказывается вино, выдерживаемое в этих подвалах тем лучше, если над ними есть кладбище.
     Вот уж поистине, пути Господни неисповедимы!
     На площадке, в четырёх её углах, имелись вентиляционные трубы, которые способствовали проветриванию подвального помещения. Сегодня среди жильцов всё чаще поднимается вопрос восстановления входа, его облагораживания и использования овощехранилища по назначению или сдачи в аренду, средства от которой пошли бы на благоустройство двора и ремонт домов.
     Опустел двор и с количеством малых детских аттракционов. В 60-х годах их было великое множество: качели различных видов, горки, беседки, деревянные архитектурные формы в виде персонажей из сказок и т.д. Они исчезли.
     Злые языки утверждают, что большая часть всего этого переместилась на дачные участки некоторых соседей.
     Дай-то Бог  не впасть им там,  соседям, в безвозвратное детство!
     Поредела  карагачёвая аллея, которая стала зиять пугающей пустотой. Затоптались газоны, где раньше радовали  глаз трава и благоухали цветы.
     Двор стал рядовым.
   
    Наконец контракт с Министерством финансов был подписан и в мае 1994 года я вылетел в Москву для его исполнения. Вместе со своим братом, Борисом, мы объездили  почти все НИИ и КБ Москвы и Подмосковья, занимающихся разработкой и изготовлением  специальных средств контроля и слежения. В течении двух с половиной месяцев  всё оборудование было закуплено и осталась его отправка  в Алма-Ату.
     Для решения этого вопроса пришлось выбирать один из нескольких вариантов. Основными были два:
      1-й – отправить  железной дорогой;
      2-й -  самолётом.
    Учитывая, что закупленное оборудование представляло повышенный интерес у отдельных кругов той шальной поры, по согласованию с Минфином мы  остановили свой выбор на авиатранспорте.
    После нескольких дней  упорного труда по поиску дешевой  и  надёжной компании, в аэропорту «Внуково»  нашли  такую компанию.  Производя оплату за предстоящий перелёт, поинтересовались вопросом загрузки самолёта. Представитель компании уверенно ответил, что их не будет. По его словам, в аэропорту, который находится в 80 км. от Москвы, нас будет ждать экипаж и грузчики, которые и осуществят     погрузку. 
    После этих формальностей авиаторы попросили время на согласование  полёта со всеми  службами, а заодно, решить вопрос с  его дозаправкой.
    Наконец дали команду к отлёту. Загрузив  машину,  мы вдвоём  с водителем тронулись  в путь.
    80 километров для хорошей машины и отличного шоссе  это максимум  полтора часа хода.
    Мы ехали …. 12 часов!
    У нас не было поломок,  дорога была прекрасна.
    Нас просто обманули, ехать надо было почти 800 километров, до Старого Оскола.
    В этом путешествии впервые  столкнулся  с угрозой рэкета. Проехав чуть больше половины пути,  водитель заметил мне, что сзади двигаются «Жигули», которые и не делают попытки обогнать нас, «небесных тихоходов».
    Машина у него была новая, огромный фургон «Мерседес», но ехали мы сравнительно тихо, не торопясь, боясь повредить аппаратуру.
     Вскоре те «Жигули»  пошли на обгон, начиная этот манёвр, они видимо посигналили нам фарами, потому что водитель  спросил у меня: - «Если будут останавливать, что делать?».
     Я посмотрел на него и сказал,  чуть-чуть   прибавь ходу  и не оглядывайся по сторонам, смотри на дорогу. Что делать дальше, видно будет.
     Сам, сложив руки на передней панели  автомашины и чуть подавшись вперёд, стал,  как бы всматриваться в дорогу.
     Таким образом, моя физиономия резко выделялась на общем фоне лобового стекла.
      «Жигули» поравнялись с нами, затем медленно обогнали и столь же медленно стали ехать впереди нас.
      В ней сидело  пять кавказцев, которые все, за исключением водителя, смотрели на меня.
     Я в упор смотрел на них, не проявляя никаких эмоций  так, как будто вместо их машины было пустое место.
     Проехав  с десяток километров, «Жигули» резко рванули вперёд и вскоре исчезли за поворотом. Успокаиваться было рано, ещё несколько десятков  километров предстояло проехать по пустынной дороге.
     Уже в сумерках, на окраине какого-то городишки мы вновь увидели их. Они стояли на обочине и просто смотрели на нас. Проезжая мимо, мы опять сделали вид  «независимых и свободных». Через два с половиной часа   были на месте. Так  закончилась эта поездка.
     Улететь с  аэродрома  Нового  Оскола сразу не удалось. Местный участковый, якобы заподозрив что-то, арестовал  груз. Пришлось потратить значительную часть времени на устранение этого недоразумения. Большую помощь  и содействие, оказал  Рустам  Хамитович  Мухамедов,  работавшего тогда на  должности Управляющего делами Министерства финансов республики. Через министра Дербисова  Еркешбая  Жайлаубаевича,  выйдя на  руководство российской таможни,  он смог решить возникшую проблему и уже  несколько часов полёта, после снятия ареста,   мы были в Алма-Ате.
    
    Осенью 1994 года  сильно заболел отец.
    Всегда  выглядев   на  сорок, он внезапно  сдал.
    В те времена, да и в настоящие, все рвутся в «правительство», в их санатории, больницы, клиники.  Почему-то  считается, что там, всё   самое лучшее.
    Но это не совсем так. Там хорошее питание, великолепная обстановка  и  ….  показное обслуживание.
    Так было.
    Пока человек при должности с ним ещё как-то считаются, хотя  и здесь совершаются безобразные случаи в отношении больных. Думаю,  мало  кто,  будет оспаривать это.
    В 70-х годах прошлого столетия, по совсем пустячному поводу, попал в терапевтическое отделение  Совминовской больницы, Александр Васильевич Тулинов, напомню, ранее он был Управляющим Делами Совета Министров республики. 
    Бегал, крутился, принимал назначения. Одним, из череды  вечеров,  был вызван на процедуры, точнее принятие уколов. После одного из них его не стало.
    Ходили, да и ходят слухи, что убили! 
    Мой отец лёг в это же отделение, спустя почти восемнадцать лет.
    Также бегал, крутился, принимал процедуры, в том числе и уколы, назначение которых было ему противопоказаны. Он шумел, возмущался. Завершилось всё тем, что вдобавок к неправильным назначениям, которые ему пытались делать, в его палате умер больной.
     Половину дня тот лежал на своей кровати, бережливо накрытый медсестрой кровавой простыней, несмотря на протесты другого больного, моего отца.
     Думается, в мирное время, мало кому понравиться такое и отец потребовал, чтобы я увёз его домой.
    Я увёз, но при этом обратился к Александру Юрьевичу Яхимович, работавшим  тогда начальником Лечебно-оздоровительного центра при Кабинете Министров Республики Казахстан. Он  возмущался,  кому-то, зачем-то, звонил,  этим всё дело и закончилось.
     Что говорить о простых смертных, которые лечатся в городских, районных, сельских больницах и клиниках, если в правительственной клинике  так лечат?    
     Поэтому, пусть простит меня нынешний министр  здравоохранения,  господин Дерновой.
     Не его это место.
     И министры за границей лечатся оттого, что здесь просто некому лечить, о чём и высказано выше.
     И прав Президент, тысячу раз прав в своём высказывании.
     Здесь должен находиться практик, чьи руки «обагрены» кровью, тот, который не привычен к галантности разговоров в дворцовых покоях. Здесь надо работать, бешено работать. Тогда и не будет трагедий  Шымкента  и множества других, известных и неизвестных.
     Ведя разговор на эту тему,  я и закончу его ею же.
     В 2006 году Министерством  здравоохранения республики по электронной почте в адрес московской клиники «Примавера медика»  был послан договор о прохождении лечения в этой клинике, моей дочери, Юлии.
     С клиники звонили нам домой, просили уточнить возможную дату приезда туда  дочери.
     Согласовали.
     Дочь была сильно обрадована надеждой,  пройти  там необходимый курс лечения.
     Прошла, но не она, а другой человек!
    Какой-то начальник Управления профилактической помощи, Кирдяйкин или  Разпи…. кин  решает  судьбы  тысяч  казахстанцев.
    Он кто?
    Министр, а может Президент?
    Сегодня, он переместился на должность  заместителя  начальника Управления по контролю деятельности, в Министерстве.
    Быть может потому, что надо сохранить многое в тайне из того, что не было в контроле?
    По этому поводу я обратился с Заявлением в Агентство по государственной службе и приходит мне ответ от Председателя комиссии Минздрава по этике и т.д., главного санитарного врача республики ( !? )  Анатолия Белонога, в котором указывалось на то, что мои факты не подтвердились.
    С-м-е-ш-н-о!
    И  грустно!
   Уважаемый господин Белоног! 
   Надо заниматься одним делом, для Вас это  обеспечение санитарно-эпидемиологической безопасности населения государства.
    Тогда и не будет у Вас запоздалых предродовых схваток с той же «Казахстан Темир Жолы» по поводу пассажирских вагонов.
   Копия электронного Договора лежит у меня на столе, приезжайте, полюбуйтесь!
   Или попросите своего друга Онищенко, с Москвы, уточниться для вас.
   Сегодня случай уберег  Вас от беды, завтра, вряд  ли!
   Души сотни младенцев, заражённых  ВИЧ-инфекцией и на Вашей совести! 
   Чувствуете?
   
    Но вернемся к отцу.
    Несмотря на все свои старания быть бодрым, он продолжал сдавать Это чувствовалось по всему. Но самым страшным для меня было то, что подходил час «Х».
    Дело в том, что при похоронах своей матери, в апреле 1985 года, в момент, когда забивали  крышку гроба, мне отчётливо  забилась в голову  навязчивая  мысль, что ровно через десять лет не станет отца.
    Подходил апрель 1995 года.
   .Всё чаще и чаще меня жгла эта  мысль, я интуитивно искал выходы. Одни посоветовали нанять массажиста, который ежедневно бы два раза в день делал  ему массаж. После  месяца его работы,  мне вдруг подсказали, что массаж в данном случае, совсем противопоказан. То есть всё шло к одному.
    В связи с этим всегда вспоминается  притча:
    В старинной аристократической семье жил слуга, который вынянчил не одно поколение   этой семьи.
    Однажды, его хозяин проснулся рано утром от  того,  что во дворе их дома стоял невероятный шум. Надев халат и  выйдя во двор, он увидел, что этот слуга катается по земле, всё время вопя: -   Хозяин! Хозяин! Помоги!
    Он подошёл ближе, взял слугу за плечо и спросил: - Что случилось?
    Слуга ответил, что, находясь сейчас на рынке, он увидел смерть, которая назначила ему свидание на пять вечера.
    В связи с этим он  просил хозяина отпустить его к сестре в Денвер, где он найдёт  своё спасение.
    Тот,  видя, что слугу не успокоить, дал ему кошелёк с деньгами и велел вывести самого лучшего скакуна: сопроводив это словами, что он, слуга,  вынянчил его, и не имел никаких замечаний в своей службе.
    Слуга, целуя ноги своего господина, вскочил на коня и галопом ускакал.
    Хозяин, долго не мог заснуть и решил сходить на рынок, посмотреть, что так испугало его слугу.
    На рынке было ещё малолюдно.
    Медленно бродя вдоль торговых рядов, хозяин внимательно всматривался в лица проходящих людей, но ничего в них не увидел.
    И вдруг, его точно обожгло!
    По телу пошёл неприятный холодок.
    И всё его внимание сконцентрировалось на необыкновенно красивой женщине, которая  одетая во всё серебренное, притягивала его  к себе своим взглядом.
    Он подошёл  и услышал: - «Здравствуйте, я Смерть!»
    Сохраняя всю свою силу воли, стараясь не показать свой испуг перед нею, он ответил: - «Здравствуйте!»
    Смерть стала расспрашивать его о всяких пустяках и как бы невзначай спросила: - «А где Ваш слуга?»
    Хозяин, выдерживая  спокойствие и думая о слуге, ответил: - «Сегодня к нам приедут гости,  я попросил его вычистить конюшни».
    Смерть пытливым взглядом посмотрела ему в глаза и сказала: - «Странно, странно! Я ведь на пять часов назначила ему встречу в Денвере …!».
    Смысл этой притчи  грозен!
    В назначенный Богом день и час  смерть  будет с нами.
    От  неё  никому никуда не уйти! 
    Мне же казалось, если мы с отцом пройдём этот рубеж, определённый в десятилетие, то  ещё долго будем жить вместе.
    Не прошли.
    В ночь на второе мая 1995 года отец скончался.
    Сбылось то, что было предсказано мне роком, почти  день в день, через десять лет.
    Сбылась суть притчи.
    В этой трагедии основная  вина всё же моя: - я явился источником всех тех тревог и переживаний, которые источали его организм в последнее время.
    Ещё находясь в колонии,  его письма  служили мне барометром  его настроения и состояния.
    Имея от природы красивый  каллиграфический  почерк, он писал весьма аккуратно и учил этому меня. Как-то в юности, находясь в длительной командировке в Целинограде, я написал родителям письмо: - Жив, здоров, всё нормально!
    После возвращения с командировки, отец вытащил из ящика стола это письмо и сказал: - «Ты  лучше совсем ничего не пиши, чем будешь писать такие письма». Оно было на маленьком листке бумаги, с неразборчивыми буквами. Тот момент я запомнил надолго и никогда более  так  не  писал.
    Получая в колонии письма от него, я по заполненному им конверту сразу определял
 - Как он?
    Буквы, прежде красивые и ровные, теперь большей частью  ложились  криво, налегая друг на друга. Иногда перо, ведомое его рукой, цепляло бумагу, отчего появлялась   линия, направленная куда-то в сторону.
    В таких случаях, я знал, что он совершил ещё один «поход» за справедливость, но получил отказ.
    Если же почерк был ровный и буквы по-прежнему заставляли любоваться собой,  это означало, какие-то положительные результаты.
    Но большей частью, были те, первые буквы.
    Смерть всегда страшна, об этом мы уже говорили.
    В бездне  небесной выси исчезают души  покинувших нас,  а жизнь  оставшихся  на Земле  продолжается.
     Живут их дети, внуки,  правнуки.  Живут бывшие соседи, друзья и недруги.
     Живём и мы, потомки своих родителей.
     У отца остался  внук, мой сын  Александр, которому   уже  16.
     Есть внучка,  дочь Юлия, ей  14.
     Есть дети, внуки и даже правнуки от других их сыновей.
     Нет только  их, наших родителей: Татьяны Дмитриевны и Александра Георгиевича Добрышкиных.
     Вечная память  Вам,   нас, потомков!

     Прошли похороны.
     Надо было возвращаться к обыденной жизни. К сожалению, как это часто бывает сейчас, нечистая конкуренция, воспользовавшись моим отсутствием, в связи с болезнью и кончиной отца, «взяла власть в свои руки». 
     Я не стал биться за  место  «под солнцем« и спокойно ушёл. Способствовало этому и то обстоятельство, что новым министром был назначен Александр Павлов, который свою трудовую деятельность на этом посту   начал   с приобретения  . . . . обновок. Так уж случилось,  не успев стать министром, ему необходимо было лететь в командировку в США.
    В связи с этим, мне позвонил  Мухаммедов и попросил помочь «одеть» министра. Оказалось, что у того не было хороших костюмов, рубашек, туфель и т.д. Лететь в потертом одеянии естественно не хотелось. Директором ЦУМа  в то время был мой знакомый. Я проехал к нему и обговорил этот вопрос. В назначенное время в кабинете Павлова А.С.  находился целый склад, можно сказать совмещённый отдел Республиканских контор «Казторгодежда» и «Казобувьторг».
    На следующий день Рустам Хамидович  соизволил  только  сообщить,  что кое-что подобрали,  и министр улетел.
    Видимо плохо подобрал Мухаммедов, потому что после возвращения  из Америки Павлов уволил его.

    При уходе, кто-то  из наших работников, подсказал мне, что мой партнёр по бизнесу в моё отсутствие подделывала какие-то бумаги. Первоначально я поделился с этой новостью с  Мухамедовым. Он всячески отвергал  это.  Тогда я поехал в «Тексако банк», представив  свои документы, спросил разрешения просмотреть наши платёжные поручения за последний квартал. Невооружённым глазом было видно, что  мои  подписи в большей части  этих документов подделаны или  совсем отсутствуют.
      Поэтому, если эти  строки попадутся на глаза кому-то из руководства Российского сберегательного банка, владельца бывшего «Тексако банка» пусть имеют в виду:  в числе их клиентов есть матёрая аферистка по фамилии  Гвоздева Тамара Яковлевна, которая в последнее время занималась продажей автомобилей. Уже  много позднее узнал,    проживая  в Димитрове Московской области, она из-за подобных махинаций была вынуждена покинуть  родные места и осесть здесь,  в Алма-Ате.
      Не зная роль и место в этом господина Мухаммедова, оставил  всё происшедшее на его совести.

      Наступило  затишье.
      Устроиться на работу в какое-либо государственное предприятие не давало «клеймо» судимости. Приходилось крутиться самому.
       В  декабре 1996 года набравшись «наглости», я зашёл к начальнику Алма-Атинского
 Аэропорта Малику Досымбекову.
      Совершенно не зная его, но,  предполагая, что техническим службам аэропорта требуется всевозможная техника, я предложил ему свои услуги. При разговоре с ним поднялась тема поставки  бортового питания для пассажиров самолётов.
      Остановились на этой позиции. О бортовом питании я знал только в качестве пассажира самолёта. Большего о нём я не имел никакого понятия.
      Начальник цеха бортового питания    сказал мне, что самым лучшим, был бы вариант, поставки продуктов венгерского производства.
      Горя желанием работать и  хоть что-то заработать, я поехал в Венгерское посольство, которое находилось тогда в жилом доме по ул. Тулебаева и встретился с консулом.
     Он внимательно выслушал меня и сказал:- «Я Вам помогу! Моя супруга работает торговым представителем Венгерской республики. Поезжайте   и она всё сделает»
     Торговое представительство находилось на ул. Кирова и Калдаякова.
     Действительно, она уже ждала меня. Выслушав мою просьбу, попросила семь дней для её разрешения.
     На пятый день она позвонила и предупредила меня, что сегодня со мной будут разговаривать венгерские бизнесмены, способные решить поставленную мной задачи.
     К концу дня,  уже переговорив с ними,  я  был спокоен, так как  они заверили в возможности осуществления этой сделки.
     Ещё через неделю на столе начальника Алма-Атинского аэропорта лежала спецификация возможных к поставке  венгерских продуктов питания.
     Его удивила такая оперативность, ещё больше удивили цены. К примеру, по его словам, 10 граммовый брикет сливочного масла они закупали у какой-то английской компании, по 19 тенге, без доставки.
     По  предложенному  ему варианту, 20 граммовый брикет, стоил 9,4 тенге с доставкой!
     В июне 1997 года  вместе с работником  аэропорта  вылетел в Венгрию для закупа.  Пробыв  там всего дней  десять,  в своём присутствии загрузили  две «Алки» и …  отправились в Алма-Ату. Мы  на самолёте, они своим ходом.
    Через четырнадцать дней после их отправки, машины  были уже на территории цеха бортового питания  Алма-Атинского  аэропорта.
     Работая над  написанием этих  строк,   невольно становишься  очевидцем
порочности  нас, людей.   
     В повседневной  жизни это  как-то незаметно, Вроде там  получилось, здесь нет,  а  в общем,  всё и стирается из жизни.   
     Сблокировав всё то, что  было ранее, отчётливо  видна эта пагубная страсть к деньгам, наживе.
     Дней через пять мне позвонили с Венгрии и сообщили, что им звонил директор Алма-Атинского аэропорта, который просил  исключить меня  из  »зоны действий», имея дело только с ним.
     Я поехал разбираться в Аэропорт. Случилось так, что в это время там находился некто Канапьянов, который якобы и был полноправным  его  владельцем.  Так это или нет, но,  начав разговор в его присутствии, я невольно стал свидетелем того, что,  сильно покраснев Досымбеков,  занервничал и что-то стал говорить  тому.
    В конечном итоге контракт с венграми был прерван, а Канапьянов с Досымбековым, разругавшись, были вынуждены оба покинуть эту «тихую» воздушную гавань. В дальнейшем стало известно, что Досымбеков, помимо поставки бортового питания, активно лоббировал и «питание» авиалайнеров, что принесло ему немалую прибыль.
    Вот пример неуемной алчности, а ведь можно было работать и работать,  имея весьма неплохие деньги.
    
    Ещё  в начале  70-х годов прошлого столетия, в Москве,  я близко познакомился  с Ермеком Аскаровичем Шинтуриновым, который в то время работал  в Джезгастане,  на профсоюзном  поприще. Затем он перебрался в Алма-Ату, работал  заведующим отделом в Управлении Делами СМ, заместителем министра и  в последние годы   в ХОЗУ УД СМ.
    Оставшись снова без работы,  решил обратиться к нему.
    Посетовав на трудности жизни, вспомнив былое, он предложил мне работу в ХОЗУ на должности коменданта здания, что находилось на ул. Панфилова, между Кирова и Комсомольской.
    Директором службы эксплуатации зданий в то время был Вдовенко Павел Яковлевич ранее работавшим начальником Управления Домом Правительства, зданием, где сейчас размещен Казахстанско-Британский университет.
    Шинтуринов, по непредвиденным обстоятельствам выехал в г. Жезказган, участвовать  в  похоронах  мужа  своей  сестры. Выехал  на машине, за рулём которой находился его зять - Сыздыков Т.
    На обратном пути, не справившись с управлением автомашины, Сыздыков  совершил ДТП, в результате которого  Ермек Аскарович скончался.
    Было страшно обидно за это нелепую смерть. Но как говорилось выше, она, как и всем нам,  была предначертана ему судьбой.
    Буквально незадолго до этого он справил свадьбу своему сыну и, как рассказывали  его близкие, за узким семейным кругом, после этой свадьбы, он произнёс: - «Ну вот, встали на ноги. Дочь замужем, сына женил, можно и уходить!».   
    И ушёл, дорогой, незабвенный  друг!

    Не знаю,  по какой причине Ермек Аскарович  первоначально  не сказал Вдовенко  о моей судимости, но   узнав о ней, Вдовенко  сразу уволил меня, не заполнив даже трудовую книжку.
    Видимо судьба!
    До этого я  предотвратил  крупную аферу, с  главным действующим лицом  Павлом Яковлевичем   Вдовенко,  человека  с  безукоризненной репутацией,  который быть может  и избавился-то  от меня, чтобы   случайно не вскрылись другие его аферы с людьми, планировавших «наколоть» его на два миллиона долларов США  ХОЗУшных денег.
    Вот была бы тема для «свободной» прессы.
    
    Работая комендантом здания,  я познакомился с Утемуратовым Абджами Дуйсеновичем, родственником  известного сейчас миллиардера  Булата Утемуратова.
    Тогда, в 90-х годах,  Абджами Дуйсенович не стеснялся называть его братом, подчёркивая  его  тяжёлое положение, сродни ссыльному, отправленному на работу в Швейцарию.
    Сегодня он всеми силами дистанцируется от родства с ним. Даже близкие ему по духу соседи «дачники» многократно пытающиеся  выяснить у него степень его родства с ним, получают один ответ: - «Мы однофамильцы!»
    Что же, быть может и правильно делает, пытаясь себя, пока только,  взяточника,  отделить от честного человека, волею судьбы имеющего такую же фамилию и сумевшего
сделать себе богатство.
    Прошло время, всё дальше отделяющее  нас от смерти  друга нашей семьи.
    Чтобы жить, я начал заниматься поставками табачного сырья на одно из частных предприятий г. Москвы.
    Но дело это  не стабильное  и Абджами  Утемуратов,  став директором филиала № 4 ТОО «Корпорация ХОЗУ»,  предложил мне  в аренду  помещение для кафе. Подумав, я согласился.  Оформляя документы, он сказал, что сдаст помещение по минимальной цене, но при этом я должен буду ежемесячно давать ему десять-пятнадцать тысяч тенге на его личные расходы. От безденежья,  деваться было некуда.
    Скажу откровенно, выполнять договорённость у меня  не получалось. Лишь изредка  что-то перепадало ему и то, натурой: тренажёром, пневматическим оружием и т.д. На -деюсь, что и с других  он получал  также.
    Так шло время.
    Один сезон поставки табака, вроде прошёл удачно, по крайней мере,  для начала небольшие деньги были.
    Обслуживались мы в АТФ банке, кредит брали там же.
    Директором Департамента кредитования тогда был  Талгат  Куанышев, молодой, способный специалист, финансист по призванию.
    Наблюдая за нашей работой, он почему-то захотел поехать в Москву на это предприятие.
    Поехал.
    Вместе с моей партнёршей  по бизнесу.
    После их возвращения,  я с нею выехал  в Сары-Агачский район Южно-Казахстанской области, где мы производили заготовку табачного сырья.
    В тот год, урожай его выдался отменным, только заготавливай.
    Для скупки табака  оформил кредит в банке. Кредитные деньги быстро закончились и тогда партнёрша говорит: - «Я разговаривала с Куанышевым, он даёт нам деньги».
    На немое  – «Как?»
    Ответила: - «Их будут присылать на наш счёт в Шымкентском филиале банка». И спросила, кого можно послать к  Куанышеву.
    Столь безобидный вопрос в дальнейшем  стал причиной трагедии, на многие годы повлекшей за собой горе людей.
    Свой роковой  выбор она остановила на Максиме Грибанове.
    Через короткий промежуток времени,  в  течение  ряда дней,  получила примерно более трёхсот  тысяч долларов США.
    Оформлялось всё документально.
    Тогда  мы отправили  одиннадцать  вагонов.
    Возвратившись  в Алма-Ату,  я поинтересовался у Куанышева,  этими  деньгами.
    Он ответил, что его друг имеет кредитную линию в банке,   и они решили часть их  дать нам,  с условием возврата с процентами, пояснив, что мой партнёр все знает.
    Партнёр пока молчала.
    Через короткое время Куанышев сообщает мне, что наши московские партнёры отказались оплачивать  эти вагоны. На мой вопрос: - Откуда он взял?  Ответил, что они позвонили ему (!?).
    На следующий день я вылетел в Москву. Партнёры действительно отказывались платить, предъявив мне документы, которые явились основанием для этого. Беглым взглядом было видна их фальсификация. К примеру, в предъявленном  ими  Акте приёма-сдачи продукции, составленном 21 февраля, основная ссылка делалась на Акт экспертизы, проведённой Московским центром экспертиз, от 28 марта!  Подпись  моего партнёра имелась.
    Можно долго описывать всё происходившее тогда.
    Остановлюсь на главном.    
    Вернувшись с Москвы,  я узнаю, что Утемуратов Абджами  просит  освободить помещение, занимаемое  нашим кафе.  Сознавая свою вину перед ним,  в части неуплаты оговорённой суммы, я   ушёл, оставив ему новую мебель,  посуду и  заготовленную впрок тушёную картошку с салатами,  с  мыслью, хоть этим заполнить его бедственное существование.
    Всё же не родственник, а только однофамилец миллиардера!   

    Одновременно с этим начались странные звонки  неизвестного абонента на мобильный телефон партнёрши.
    По своей продолжительности эти звонки побили все рекорды, так как осуществлялись с мая 2003 года по декабрь 2005 года. Ежедневно, по несколько раз в день.
    Ещё больших рекордов, они преподнесли  своей информированностью. В день начала мятежа в Киргизии она уже знала о предстоящих там событиях, которые окрестят цветной революцией.
    Знала о всех поездках главы нашего государства, их сроках и направлениях.
    Знала о новых назначениях и отставках.
    Задолго до появления «Самрук» была информирована не только о его  появлении, но и о назначении Тимура Кулибаева одним из первых руководителей этого гиганта.
    Знала о смерти Нуркадилова тогда, когда ещё никто и не предполагал о возможности этого.
    И полностью просветила меня относительно личности некоего Москалёва Евгения Валерьевича.
    В июне 2005 года  к нам во двор, как и в сотни  других  дворов, пришли представители «Алматыжер» с повесткой-уведомлением  о предстоящем сносе наших домов. Жильцы  двора дружно встали на его защиту. Были предприняты беспрецедентные меры для отбития атаки.
   Своеобразным путём  удалось не только узреть, но и сфотографировать документы.  Из  них    явствует, что ещё в ноябре 2004 года, а точнее, 14 ноября, никому ранее не известный Евгений Москалев,  представил Акиму Храпунову  заявление, в котором изъявил желание,  на месте дома губернатора Колпаковского и нашего двора,  возвести три девятиэтажных дома с развитой инфраструктурой для жильцов этих и прилегающих к району домов.
   В этот же день, заместитель Акима Заяц оформляет протокол заседания Земельной комиссии (комитета), который утверждается им  же  24 ноября.
   Интересная деталь: Заяц, оформляет  два протокола. В одном не был указан заказчик, т.е. Москалёв, в другом - он был. В обоих протоколах стояли печать и подпись Заяца.   
   Удалось сфотографировать эти образцы великолепия дел Заяц.
   Интересно, как бы он  ответил на эти свои художества?
   Абонент с сотового телефона не только информировал, но и спрашивал её о тех или иных делах.
   Спрашивал  и о состоянии со сносом моего дома.
   Когда наступил «апогей»  в этом деле, им была выдана информация, что  Москалёв коренной алмаатинец, потомственный строитель, отец которого был начальником строительного главка, одного из республиканских министерств. С наступлением  «перестройки» оказался, как и многие миллионы других,  не удел. Перебивался случайными заработками. Затем нашёл более постоянную работу, но затянул её,  и новые  хозяева «раздели» его. Пришлось всё продать и выехать в Россию, где он внезапно стал директором Управления или Департамента строительства в нефтяной компании ЮКОС.
   Однако вскоре для ЮКОСА пришли «чёрные» дни. Его глава,  Ходорковский был арестован и впоследствии осужден. Сам ЮКОС пошёл  «с молотка».
   При аресте Ходорковского Москалёв быстро увольняется и возвращается в Казахстан. 
   Но, как сообщили моему партнёру, вернулся он не с пустыми руками, а  некоторой суммой, которую ему успели передать. Надо полагать, что сумма эта немалая, если, представляясь москвичом, Москалёв смог купить ТОО «Музей Алматы», смог подкупить Храпунова и смог для начала,  поставить   пять секций девятиэтажного дома на сто квартир, который и занял место исторического памятника дома канцелярии Верненского губернатора Колпаковского.
    Первоначально, оба приезжали на стройку в роскошных авто: младший на «Хаммере», старший на «Лексусе».  Если  принять во внимание  то,  что старшего совсем недавно «раздели» за его неповоротливость, то откуда деньжишки?
    Сегодня он разъезжает на роскошном «Мерседесе» с панорамной крышей стоимостью не менее трёхсот тысяч долларов США.
    Ранее в одной из публикаций местной печати проскользнуло сообщение о незаконном вводе в оборот крупной суммы денег с  российского ЮКОСА.
    Её быстро «опровергли».
    Здесь опровергнуть тяжелее, было бы желание что-либо доказать. Однако у местных властей желания нет.
    Быть может это просто болтовня  самого Москалёва, который ещё не осуществив сноса наших  домов,  расписал, что по проспекту Достык, будет стоять девятиэтажный дом на . . . 8 квартир!
   Как в этом случае Аким Алма-Аты  будет писать очередное своё постановление о сносе домов?  Кому государство  строит квартиры,  размером в один этаж, длиной  60 метров? 

    А странные звонки неизвестного абонента продолжались.
    До  того  странные, что  на  них в течении 3-х лет  не  осмеливался  отреагировать даже   родной  брат  Виктора Васильевича Ни,  ныне бичуемый  всеми   Владимир Васильевич  Ни,  всемогущий  в отношении  оказания помощи другим   и  бессильный  в оказании  простого совета  своему брату.
    Партнёра информировали о ходе подготовки к выборам в Парламент в 2004 году и даже спрашивали её: - «Не желает ли она иметь своего человека там?».
    Подходили выборы Президента 2005 года.
    Визиты заокеанских гостей мы с партнёром знали точно по графику.
    Знали и то, что  «кто-то планирует сместить если не Президента, то его самых ближайших соратников».
    Разгоралась прямо таки южно-американская или  африканская драма, то ли с захватом власти, то ли с передачей её.
    Закончилось всё неожиданно, с первого января 2006 года молчание.
    Все  правоохранительные органы и прочие, ознакомившись с этим, говорили: -  «Что Вы, это невозможно: Подслушать сотовый – это чушь!» и откладывали  многочисленные заявления в сторону.
    История с «Нурбанком»,  затем последовавшие события с обнародованием аудио файлов вдруг всколыхнуло  всех. Появились многочисленные статьи, публикации о том, что,  имея в кармане сотовый телефон, вы даже шёпотом не сохраните тайну.
     Однако тайны есть.
 
    Являясь постоянным читателем всевозможной прессы, в том числе и так называемой оппозиционной,  стараюсь теперь, хотя бы из неё, делать  для себя  выводы. События последнего года многое напомнили мне и во многом оказались схожи с теми, о которых я говорил.
     Приходишь к размышлениям  и они такие:
    *  Куанышев Талгат,  являясь  до  последнего  времени  Председателем Правления АТФ банка, находясь на должности Директора департамента кредитования малого и среднего бизнеса, в целях личного обогащения , способствовал  длительному хищению денежных средств из АТФ банка;
    *   Абджами Утемуратов  в сговоре с ним содействовал организации тех странных звонков, которые заставили бездействовать  даже Владимира Ни,  одного из самых доверенных лиц главы государства.
    Этому способствовало то обстоятельство, что Куанышев , по его же словам, имел родственника в Департаменте КНБ по Алматинской области, который в своё время вешал обезглавленных собак на окна некоторых изданий и Куанышев  же,  управлял банком,  хозяином которого был  однофамилец  (или брат?)  Абджами Утемуратова - Булат Утемуратов, управляющий делами Президента РК.
      Роль Абджами Утемуратова была сведена к подтверждению Куанышеву, работнику КНБ, своей родственной связи с хозяином банка и заверению  того в желании последнего сделать то, что было сделано ими.
      Косвенным доказательством этому служит и то, что в 2003 или 2004 году, Абджами Утемуратов имел неосторожность вслух возмущаться действиями  семейства Кулибаевых, которые по его словам «оккупировали» территорию бывшего  РСУ ХОЗУ по пр. Достык.
      В 2004 году, при достаточно странных обстоятельствах, в противоположном  конце
города от своего дома, в одном из подъездов  жилого дома, был найден труп Максима Грибанова, молодого человека, который только начинал свой жизненный путь.
      Того, на ком остановила свой выбор мой партнёр по бизнесу, и кто по поручению Талгата Куанышева, отправлял выданные ему самим же Талгатом Куанышевым, деньги в Шымкенский  филиал АТФ банка. То есть,  убит единственный свидетель, он же и исполнитель, преступной деятельности Куанышева Талгата.
По свидетельству родных и близких  Максима Грибанова, его друзей, он никогда не
употреблял наркотики, как это представлено в Заключение о смерти и утверждении прокуратуры.
      Эти и некоторые другие обстоятельства странно ярко продублированы в истории
 с «Нурбанком», то есть  то, что произошло  с «Нурбанком» явилось лишь продолжением истории  рассказанной  про АТФ банк.
   -   История  с  «до  боли знакомыми голосами» на аудисайтах  Интернета, повторилась после истории АТФ банка с голосами знаковых фигур страны на сотовых телефонах её участников.
   -  История  смерти Максима Грибанова  схожа со смертями, проявившимися в связи с расследованием по «Нурбанку».
   -  История  действий  финансовой полиции республики в деле «Нурбанка» всего лишь является отражением бездействия финансовой полиции  в истории  с  АТФ банком.
   -  История  действий остальных правоохранительных органов, Прокуратуры, МВД  в «Нурбанке»  всего лишь повторяет то, что было с АТФ банком, с единственным отличием в том, что по отношению к «Нурбанку» в дальнейшем  им, силовикам,  была дана команда «Ату его, Ату!».
   -  История исчезновения документов, связанных  с АТФ банком в точности повторяется в истории с «Нурбанком», здесь их закапывают, там готовы были отдать в макулатуру на переработку.
      
       Учитывая давние признания Абджами Утемуратова в родственных, и даже  братских, связях с Булатом Утемуратовым,  охватывает страх, ибо не может так случаться, чтобы в двух основополагающих банках  страны происходили одинаковые события, связанные  с хищением миллионных сумм, подслушиванием первых лиц государства и их подданных, запугиванием, убийством,  и т.д.
   Успокаивать  может  одно: - Может правда Абджами Утемуратов  всего лишь однофамилей Булату Утемуратову?
   В противном случае, дальнейшие размышления приводят к тому, что, являясь помощником Президента, Утемуратов Булат Абджаминович  и был  информатором всего, что слышала мой партнёр.
    Кому, как не ему знать сроки и направления его поездок?
    Кто лучше его мог знать о предстоящих назначениях?
    Кто лучше его знал о планах создания холдинга «Самрук»?
    Кому, как не ему первому сообщили об убийстве  З.Нуркадилова?
    Кто, как не он, мог узнать всю подноготную Москалёва, имея такого сатрапа в КНБ, как Куанышев?
    И о событиях в Киргизии он был поставлен в известность первым.
    И главным вопросом, здесь стоит вопрос: - Кто, как не он может «приглушить» ход расследования  любого дела, тем более в финансовой полиции?
    
     Гадания политологов, астрологов, да и просто, гадалок, имеют грошовую цену.   
     При таком раскладе сил, неприметный, всегда улыбающийся, прирождённый торговец,  представляет  грозную силу всем: от Президента с его подручными до верноподданных, ибо  в  «Преемниках»  может оказаться  он, Булат Утемуратов.
      
   Дворцовые интриги, взаимные хищения накопленного богатства, это в глазах Бога порок. Ещё больший порок способность к убийству. А само убийство – тяжкий грех, который тяжёлым грузом висит на душах убийц до скончания всех веков..
   Не зря, многие из них сами раскрывают себя, другие прибегают к самоубийству, третьи неистово молятся о спасении своих душ.
   Душа Максима Грибанова, равно как и многих других, ещё ждёт.
   Ждёт того часа, когда в возвысившемся  бренном теле, она не узнает того, кто его убил. А,  узнав, сообщит об этом слугам Божьим.
   Жаль, что мы не можем этого знать, не всем дано это на Земле!

    Это размышления о деньгах и их возможностях.

    Но,  как быть с  родителями  Максима  Грибанова?
    Неужели до конца своей жизни они будут пребывать в безутешном горе, не зная имени убийцы своего сына?
    Кто ответит  за его преждевременную смерть?
    Айгуль Капашева, жена пропавшего банкира,  молодец!
    Борется за мужа.
    Но у неё есть деньги, много денег, которые позволяют ей организовывать пресс-конференции, летать в Австрию, руководить частью судебного процесса.
    У Грибановых их нет, как нет и малейшей надежды увидеть своего Максимку живым.
    За это  кто-то должен ответить.
     Но, кто?
     Талгат Куанышев с Абджами Утемуратовым? 

      В ноябре 2006 года я был в Москве.
      Находясь по делам в Посольстве Казахстана в России, зашёл к одному из советников-посланников. После общего разговора он  поинтересовался, чем сейчас занимаюсь. Услышав, что пока определяюсь, предложил мне совместно с московскими товарищами создать в Казахстане совместное предприятие, по реализации лако-красочной продукции, производства Словакии.
      При этом он охарактеризовал их с положительной стороны.
      Являясь  владельцами   предприятий,  эти господа,   по своей инициативе,  взяли шефство над оставшимися в живых  Героями  Советского Союза, принимавших  активное участие в боях  на фронтах  Великой отечественной войны.
     Организуют им поездки по местам их боевой славы, встречи с молодёжью, с жителями тех мест, где проходили бои. В начале 2006 года, собрав группу  ветеранов войны, Героев Советского Союза, побывали в Министерстве обороны Казахстана. Министр обороны М. Алтынбаев лично уделил им внимание, показал новое здание своего ведомства, побывал в с ними в одном из военных округов.
       Затем эта группа, вместе с  ветеранами-казахстанцами, два дня находилась в  Алматы, где также была устроена неплохая программа для них.
       Возвратившись в Москву, воины-ветераны, Герои Советского Союза, обратились в посольство Казахстана с благодарственным письмом, в котором выразили свою  благодарность Президенту Казахстана, Правительству  и лично министру обороны, за тёплый приём.
       Вот эти товарищи, побывав у нас,  выразили желание, создать совместное предприятие.
       В январе месяце этого года, они прибыли в Алматы  и,  после обсуждения  с нами ряда вопросов, мы создали такое предприятие.
       Дав нам поручение,  арендовать склады, офис, нанять штат людей, москвичи уехали.
       Затем наступило затишье, которое,  несмотря на наши попытки оживить работу, продолжалось довольно  долго.
       Прервалось оно только после того, как советник-посланник, по нашей просьбе не побеспокоил их.
       На второй день, после его разговора с ними, на наш адрес, по электронной почте, были высланы договор  со  словацкими производителями  краски «Белинка» и спецификации  к нему на поставляемую продукцию.
       Цены, проставленные в спецификации,  вполне удовлетворяли нас и полностью удовлетворили бы  спрос любого, не говоря  уже об  оптовых покупателях.
.      Оформив всё надлежащим образом, подписав и проставив печати, эти документы специальной почтой были отправлены в Москву. Ожидалась хорошая взаимовыгодная работа.
       Однако, опять возникло молчание, прервавшееся появлением нового электронного письма. В этом письме было всё то же самое, что и в первом, за исключением цен, которые поднялись минимум в два раза.
       Удивлённые, мы позвонили в Москву, справиться  об странных изменениях и услышали в ответ, что изменений никаких нет и, никто нам не посылал первоначальных предложений. Кроме того, эти товарищи попытались уяснить у нас о возможности отправки наличными, так называемого «чёрного»  нала, назвав при этом сумму, соответствующую разнице между первой их ценой и второй.
       Мы прекратили всякие отношения с ними, распустили набранный штат, предварительно извинившись перед людьми и,  отказались от взятых в аренду помещений офиса и складов.
       Осталось закрыть предприятие, открытое с такой помпой!
       К сожалению, сделать это невозможно, потому что, московские «партнёры» отказываются ехать сюда, для  проведения этой процедуры и,  не  высылают нотариально удостоверенные документы, видимо считая, что советник-посланник всё сделает сам.
     А он молчит.
     В этой связи, когда о  российских партнёрах идёт молва, как недобросовестных, являясь  прямым участником их  обмана, вызывает глубокое уважение инициатива министра иностранных дел Марата Тажина, о контроле со стороны министерства  всех  участников внешнеэкономической деятельности, зарегистрированных в республике.
     В первую очередь, в контроле самих себя, чтобы авантюрные проекты, связанные с мнимой благотворительностью,  не сказались потом на авторитетах  наших министров и крупных деятелях бизнеса, чтобы не страдали в дальнейшем простые казахстанцы.
          
     Вот и подошло к концу начинание моего отца, которое продолжил и закончил я.
     Многим может показаться странным такое повествование «Подлости злые порывы».
     Но странного ничего нет, всё описано так, как происходило и описано для того, чтобы люди видели «единство» и «противоположности»  настоящего и прошлого, с тем, чтобы сделать своё будущее.
     Летописцев во все времена было множество. Все они отражали свою действительность, которая должна была подвинуть будущие поколения на шаг вперёд.
     Но это не происходило.
     И не важно, кто возглавлял страну.
     Кто бы ни был, в одночасье он не в состоянии переделать мир.
     Возьмём  любого классика  литературы.
     К примеру,  Антона Павловича Чехова.
     В каждом его произведении, написанном более 150 лет назад, отображается наша жизнь, с её действительностью, реалиями.
     И тогда, и сейчас совершаются убийства, насилия, подлоги.
     И тогда и сейчас следствие и суды  зависимы от власти.
     И тогда и сейчас  попираются  права человека.
     И тогда и сейчас разворачиваются жуткие интриги, то сваливающие  с пьедестала, то  восстанавливающие на нём, тех, кто борется  за своё место под солнцем.
     Так было на всем протяжении истории человека.
     Однако, в отличие от многих других, в разные времена  возглавлявших  те или иные  народы, первый Президент Казахстана  борется.
     Борется за место под солнцем для своего народа.
     Борется  вместе со своим народом за то,  чтобы начатое им с нуля дело свершилось до конца и принесло  народу  Казахстана счастье и благоденствие.
     И пусть порывы зла ещё сильнее его добрых начинаний, пусть его окружение,  ещё  не насытившись,  способствует этим  порывам,  но конец  им будет.
     Добрый конец.
    
           Январь, 2008 г.               
                /Ю.Добрышкин/

      
     .