Церковь. Светлые иконы. Светлые лики в трепещущих свечах. Лёгкий запах ладана. Пение псалмов. Куполообразность и объёмность звуков. Простор, панорама. Едкий скрип половиц, какие-то две записки справа по ряду старой древесной скамьи. За огромными окнами, плывущими кверху по стенам, крапает дождь. В сочетании с небом — серым, мягким, близким. Стук шагов по тротуару. Это ты. Я не оглянусь. Ведь это ты, моя родная.
Снова серые тучи, будто резкий обрывок белого шума, обвалившегося на чуткое, по частям разобранное сознание. Она проникла теперь и вглубь меня, она заглотнула мои органы, наполнила собой текущую по моим венам кровь. Все мои механизмы начали понемногу отказывать, теряя общее "Я", теряя свою способность — способность быть самим. Она заполонила собой мою суть, что люди зовут душой. И неожиданно качнула вправо, влево.
Осень, точно предвестник вековечной грусти, тоски и кручины взяла в полон мой край, мой двор, мой дом, мою душу и поглотив всякий звук: шелест, скрип, писк, скрежет, стон, притупила чувства и во мне. Не только боль, но и умиротворенность. Я, наконец, выдохнул, так раскатисто и продолжительно, выжидательно и мирно, чтобы непременно хватило сил пред новым вздохом, рывком, который нас бы сблизил, наверное.