Фэнтези совсем чуть-чуть.
20.12.13г.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
--- Ну, сколько можно сквернословить? Хелена, ты же прекрасно знаешь, что чертыхаться нельзя. Тем более в Раю. Ты просто горишь желанием, быть наказанной за это. Ведь это же не шутки, вот увидишь, доиграешься и заработаешь наказание себе на голову. А ты знаешь, что наказание одно. Тебя отправят в мир людей, на Землю. Ты родишься младенцем, без памяти.
--- Ой, ладно. Филлипэ, не пугай меня так, не поможет. Ну, подумаешь люди. А может, я хочу побыть человеком, узнать, что это такое? И не делай такие страшные глаза.
--- Хелена, что ты такое говоришь? Если тебя сошлют на Землю, то ты потеряешь меня, ты этого хочешь? У людей ведь, очень редко, получается, найти свою вторую половинку. Из-за тебя, туда сошлют и меня. Ты об этом подумала?
--- А мне всё-таки интересно.
--- Интересно ей, вот упёртая.
--- Хелен, Филлипэ. Интересный у вас разговор.
--- Ой, прости Отец. Мы тебя не видели.
--- Ничего страшного. Я вижу Хелен, тебе пришло время, отправляться в мир людей. Но, так как ты у нас, большая любительница чертыхаться, а у нас это категорически запрещено. То жизнь среди людей, у тебя будет не из лёгких. Я бы сказал, что тебе очень тяжёлую жизнь придётся прожить. Ты будешь выходить замуж, и не один раз, разводиться, у тебя будут дети. Но, свою вторую половинку, ты встретишь только после сорока лет. Ты его не узнаешь, Филлипэ тебя тоже не узнает. Но, он будет тебя понимать и оберегать, как это делал всегда здесь. Ты вспомнишь кто ты, и кто Филлипэ, только после того, как он тебя поцелует. Поцелует любя. И не раньше. Сколько вы там проживёте, я не знаю. Судьба, то есть ваша Мать будет решать, не я. Ну, всё прощайте.
И Отец хлопнул в ладоши, вспыхнул яркий свет, а затем, темнота.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
--- Милая, смотри, какую ты хорошенькую девочку родила. Как ты её назовёшь?
--- Незнаю, пусть муж даёт ей имя, какое захочет.
--- Я думаю, ей в самый раз подойдёт имя Хелен.
--- Но, оно же не русское.
--- Ну, и что, у нас фамилия тоже довольно не русская.
--- Вот и прекрасно. Пусть будет Хелена.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Когда я родилась, то была довольно беспокойным ребёнком. Все ночи, я не давала своим родителям, спокойно поспать. А сама я спала, только у кого-нибудь, из них на руках. И это продолжалось почти до двух лет. Такое чувство, что будучи ещё младенцем, я знала, что мне уготована жестокая жизнь. И особенно, предательство моей собственной матери. Поэтому я хоть в младенчестве, требовала к себе повышенного внимания. Как будто зная, что в дальнейшем, в этом мне будет отказано.
Где-то до трёх лет, я была очень проказливой. В первый день моего рождения, когда мне исполнился всего один годик, я пошла, купаться на канал. Никто и не заметил, как я ушла. Меня искали, кричали, звали но, я не откликалась. Никто не мог понять, куда я могла деться? Потом мой дядя, вышел со двора и услышал, как плещется вода. Он тихонечко подошёл к мосткам и заглянул под них. От увиденного, чуть сам не свалился в воду. Я, годовалое чудо, была в полном восторге от того, что находилась в воде. И скорее всего от того что убежала из под присмотра. Одной ручкой, я держалась за сваю, одновременно держа подол платьица. А другой ручкой, плескала воду себе на животик, и счастливо смеялась. Дядя был в некотором шоке. Как годовалый ребёнок, смог без посторонней помощи, спуститься в воду, и не упасть, не утонуть? И ещё, так крепко держаться за сваю.
Чтобы не испугать меня, он как можно нежнее, со мной заговорил.
--- Хелена, солнышко, что ты там делаешь?
Я подняла голову, и лучезарно улыбаясь, ответила.
--- Паця, дядя я паця! ( Купаюсь, дядя я купаюсь).
Ну, как он мог меня за это ругать, и наказывать? Когда я, была на вершине блаженства. Естественно, он и маме с папой не дал меня отругать. В конце концов, это была не моя вина, что взрослые не доглядели за мной.
А вот, ещё эпизод. У нас огород за домом, шёл в гору. На этот раз, мне года два, июль, середина лета. Мама с младшей сестрёнкой, которой всего месяц, ушли в поликлинику. Меня оставили на папу и второго дядю. Незнаю, чем они там занимались но, я опять исчезла из дома. Они оба обыскали все углы, все лазейки, где я имела привычку прятаться. Но, меня нигде не было. Обыскали виноградник, потому что, к моему дню рождения, уже поспевал ранний виноград. А я любила ходить и лакомиться, сразу возле кустов. Но, и там меня не нашли. Папа был в бешенстве, это ещё мягко сказано. Моё счастье, что в этот день он был трезвый. И вот, со своего огорода, спускается дед, старый сосед.
--- Эй, Дёрдий, это не твоя Хеленка, пошла через мой огород? Ты её куда-то послал, она же такая кроха? Пошла наверх, на гору, интересно, и куда она пошла?
Когда папа это услышал, хлопнул себя по лбу ладонью, и помчался наверх. Он сразу понял, куда я могла пойти. Потому что этим путём, он со мной на плечах, ходил к бабушке, то есть своей матери. А это где-то километра три. Он пробежал наш огород, затем, ещё выше соседский. Потом, выбежал на лесную дорогу. Но, меня там не было. Он побежал дальше по дороге. И только забежав за поворот, увидел меня вдалеке. Это я сама, прошла уже почти два километра. Папа попытался меня позвать.
--- Хе-ле-на!
Я шла, заложив ручки за спиной, услышала крик, повернулась.
--- А?
И пошла дальше.
--- Хелена, стой.
--- А? Не ёцю. (не хочу).
--- Хелена, кому говорю, стой.
Ничего подобного, я продолжала идти дальше, как ни в чём не бывало. А вот когда отец меня догнал, ох, и дал же он мне моё «А».
--- Ты куда это собралась?
А я, вся зареванная, отшлепанная.
--- Хоцю бабиски. (Хочу к бабушке).
--- Бабушки она захотела, пошли домой.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Много таких, мелких приключений. Затем, я пошла в школу. Я была самая маленькая в классе. Ещё и в очках. За себя я постоять не умела. Сколько было разбитых очков, порванных портфелей, курток, и школьных форм. И вдобавок ко всему, и сама очень часто побитая. А дома, я не могла никому пожаловаться. Почему? Да потому. Могла получить ещё и от папы сверху.
Затем, когда мне было десять, он от нас ушёл.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Конечно, это хорошо, что он ушёл. НО. Он ушёл в самой середине зимы, и с собой забрал всё, что посчитал нужным. Считал, что это только он заработал. То есть, он забрал все до грамма продукты, все заготовки, что мама наготовила на зиму. И мы, то есть: мама, я мои две сестры и маленький братик; остались не просто нищими, а вообще голодные среди зимы. Без еды, без средств к существованию. Мама первых полгода, попросту запила. И пьяная не видела, и не слышала, как плакали дети от голода. Мне как старшей, (позор в Советское время), пришлось побираться по домам, по соседям, а в праздники и по кладбищу. Чтобы хоть как-то прокормить малышей. А мне самой-то было десять лет. Никакая учёба не лезет в голову, когда ноги и желудок сводит с голоду. И ещё терпеть в придачу, издевательства от сытых одноклассников. Никто ни разу, не поинтересовался, КАКОВО МНЕ. Никто не заступился, даже учителя. Зачем?
--- Нищенка, оборванка, побирушка, очкарик, четырёхглазая, Тортила, ничтожество, ходит в обносках.
Это только часть всего, что мне приходилось выслушивать в свой адрес от одноклассников. И учителя это слышали, но никто не делал замечаний.
Когда отец жил с нами, то трезвым он бывал очень редко. Поэтому, я и мама, редко были не избиты до полусмерти. Правда, когда он ушёл, то хотя бы раз в месяц, всё же приходил. Чтобы устроить нам, «весёлый вечер». Приходилось ночевать у соседей.
В старших классах, издевательства продолжались. Теперь только морально гнобили но, и этого было больше чем достаточно.
Так, а теперь, восьмой класс. У меня вспыхнула первая любовь. Он был моим одноклассником. Одним из немногих, которые, не имели никакого отношения, к моим издевательствам. Тоже из не богатой семьи, слабенький троечник. Что я в нём разглядела, незнаю но, влюбилась по уши. И это чувство, оставило свой светлый след в моей душе. Естественно, любила я но, не меня. Ох и ах, а что я могла сделать? Я была очень стеснительной. Если ко мне обращались, то я терялась, и не знала что сказать. Свою первую любовь, я спрятала очень глубоко в сердце.
Затем, в девятом классе, я познакомилась с мальчиком из другой школы. Мы часто сталкивались, случайно, то в клубе на танцевальном кружке, но, чаще в библиотеке. Кстати, туда я ходила каждый день. Очень читать любила. Так что, с этим молодым человеком мы дружили, затем, встречались. Я его в армию провела, и верно ждала. Были у меня такие огромные, « розовые очки». Я на него, смотрела сквозь них, и не видела, ни одного его недостатка. Сама же находила ему оправдания, каким-то его нехорошим поступкам.
Окончила школу, отучилась в училище, стала ткачихой. Работала на фабрике. Моему любимому, осталось служить три месяца.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
У одного из моих друзей, было день рождения. Вернее у его младшей сестры. Этому другу, я нравилась. Незнаю, был ли он в меня влюблён или нет но, он ни на что, не претендовал. Он знал, что я, верно жду своего парня из армии. В общем, это была не чисто молодёжная вечеринка, там присутствовали и родители. Но, мне было совсем не весело. Меня одолевали, какие-то мрачные предчувствия. Опасность так явно чувствовалась, что её можно было потрогать рукой. Мне было двадцать лет. Я пила, и пила больше всех но, при этом оставалась абсолютно трезвой. До этого, у меня никогда в жизни не было такого состояния, не было такой ясной головы, такого ясного мышления, как в этот вечер. Я чувствовала, что оттуда нужно не просто уходить, а стремглав бежать, и бежать без оглядки. А с другой стороны, меня как будто что-то держало. В общем, не буду вдаваться в очень нелицеприятные подробности. Этого парня, у которого я была в гостях, обманули, и меня увезли оттуда. Итог: меня изнасиловали, мой бывший одноклассник, со своими дружками-амбалами. И измывались всю ночь. До сих пор, не понимаю, каким чудом, я, осталась жива? И как вообще выжила после? Я была в каком-то оцепенении, около полутора лет. Мне было абсолютно наплевать на мою жизнь, безразлично, что со мной происходит. И что самое поразительное, и подлое, так это предательство моей матери. Казалось бы, это первый человек, который должен сочувствовать, защищать и оберегать. А не тут-то было.
Где-то через месяц, после того злополучного вечера, я купила билет на поезд, чтобы уехать в Москву. Пришла домой и стала собирать свои вещи. Мама закатила истерику, куда это я собралась? И мне так сильно захотелось, чтобы моя мама, меня поняла, пожалела, попыталась бы меня успокоить. Посочувствовать, в конце концов. Меня прорвало, и я расплакалась, рассказала ей, какая со мной случилась беда. Что, со мной сотворили эти ублюдки. И как мне теперь, с этим жить дальше? Даже если об этом никто не узнает, достаточно того, что я сама знаю. Как я, теперь посмотрю в глаза своему парню, что я ему скажу в своё оправдание?
И что же я, получила в ответ от своей матери?
Во-первых, в ответ на моё признание и слёзы, моя мать рассмеялась мне в лицо. Во-вторых, меня же и обвинила, что во всем, что случилось со мной, моя и только моя вина. Если бы я не ничего не хотела, то со мной ничего не случилось бы.
И вот, с тех пор, я поклялась, что никогда в своей дальнейшей жизни, моя, теперь так называемая мать, больше не увидит моих слёз. И никогда не узнает, что у меня лежит на душе. Зачем, я ей буду открывать свою душу, после того как она, туда так бессердечно наплевала?
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я уехала, и прожила в Московской области, полтора года. Немного училась, работала, и всё это в том же трансе. Затем, я вернулась домой. Спросите зачем? Я сама не знаю. Я ненавидела свой город, всеми своими фибрами души. Но, факт остаётся фактом, я вернулась. Какой-то кукловод дёргал за ниточки, а я как марионетка подчинялась.
За это время, мой парень вернулся из армии. И с кем только он не перегулял. Я же, ему обо всём случившемся, честно написала. Он меня не понял, не поверил ни одному моему слову. Воспринял всё как розыгрыш, я бы точно никогда не шутила такими вещами. Я ведь решила, пусть он узнает всё от меня самой, чем приедет, а ему наговорят всяких гадостей. А он перестал мне писать. Я с огромным трудом, смогла убить в себе, свою любовь к нему. Впоследствии, чтобы он ни делал, любовь возродиться больше не могла. Она не могла вернуться туда, откуда её так жестоко выгнали.
В итоге, он дружил, пил, гулял, веселился с этой мерзкой троицей. Я конечно не знала. Когда я вернулась, мы снова стали парой но, ни о какой любви уже речи не было. Как и не было предложений встречаться, выйти замуж. Мне было абсолютно всё равно, будем мы вместе или нет. А он ко мне просто сильно привык. Наверно поэтому, мы сошлись и жили вместе.
Затем, никому не нужная свадьба, я её совершенно не хотела. Рождение дочери. Начались ссоры, скандалы. Рождение и смерть второго ребёнка, чуть не ввергло меня в сумасшествие. Родились ещё дочь и сын. Но, то, что случилось когда-то, меня сломало. Я, перестала чувствовать себя женщиной, я была как сломанная кукла, не живая но, и не мёртвая. С мужем я прожила девять с половиной лет, и до этого встречались. В общей сложности, мы были вместе около пятнадцать лет. Нас все считали идеальной парой, никто не знал, КАК мы жили. И вот, я не выдержала. Он мало бывал дома, меня это кстати, вполне устраивало. Он занимался перекупкой но, денег я никогда не видела. Троих детей и мужа в придачу, я тянула сама. Моему терпению наступил конец. Я собрала детей, кое-что из вещей и ушла от него.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Первое время, было очень трудно. Переходили с квартиры на квартиру, работала по пятнадцать---семнадцать часов в сутки, на швейной фабрике. Дети оставались одни, сами по себе. Старшая доченька, смотрела за своими младшими, сестрой и братом. Бедняжка, ей пришлось ещё труднее, чем мне, ей ведь было всего восемь лет. А она и стирала, и еду готовила, и нянчила малышню. Постепенно, постепенно становилось легче. К нам начал приезжать юноша. Он нам очень помог. Для меня он был как сын, как младший братишка. Младше меня на тринадцать лет. Но, он смотрел на меня не как сын или брат, а так как смотрит юноша на девушку. Я понимала, что парнишка влюблён, и я не хотела быть грубой с ним, не хотела обидеть его чувства. Я не хотела его любви, я уже давно не верила в неё, и не хотела быть виновной, что сломаю его жизнь. Я постоянно твердила ему, чтобы он нашёл себе ровесницу, что я ему не пара. Пыталась его хоть как-то отдалить от себя, держать хоть какую-то дистанцию. Но, чем больше я упорствовала, чем больше приводила доводов, что нам нельзя быть вместе, тем настойчивее он становился. Ему было абсолютно всё равно, что я намного старше, что у меня трое детей. Он хотел быть со мной, хотел жениться на мне, и обвенчаться со мной. И я сдалась. У нас родилась дочь. Мы с ним, более менее нормально, прожили года три. А потом, наверно его влюблённость не переросла в настоящую любовь, а попросту ушла. Я знала, что его надолго не хватит, я же прекрасно понимала, что он своё не отгулял, не отлюбил, по молодёжному, не отбесился. И естественно, его психика не выдержала. Нет, налево он не ходил. Налево, это были его пьянки с друзьями. Водка, пиво, вино. Я его никогда ни в чём не упрекала. Считала, что не имею права, этого делать. И после пяти лет совместной жизни, мой второй муж, ушёл. Бросила я, бросили меня, всё взаимосвязано. Я осталась опять одна с детьми. Для меня это не было неожиданностью, я была к этому готова. И я это не считаю трагедией. Лучше разойтись, и остаться друзьями, чем жить вместе, и быть злейшими врагами.
Хотя, просто обидно как-то. Искренно любила только я, меня никто никогда не любил. Ни мать, ни тем более отец. Ни первый муж --- я для него была просто как вредная привычка. Ни второй муж --- для этого я была просто первой влюблённостью, но не любовью.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
И вот однажды, я оказалась толи в кинозале, толи в концертном зале. Сцена была довольно необычной формы. Как бы описать по точнее? Обычно сцена, вернее её край со стороны зала, имеет форму лёгкой дуги. А здесь, до середины сцены, край был ровный, а от середины, сцена образовывала резкий полукруг, выпуклой стороной в зал. А когда в кассе, я покупала билет, и сказала какое место, у прохода мне нужно. Кассир как-то странно на меня посмотрела но, ни чего мне не сказала. Когда же я оказалась в зале, и уселась на своё место, мне резко стало плохо.
«Так, мне нужно срочно сходить в туалет и умыться. А то, мне уже дышать тяжело».
И я пошла в туалет. А в нём было красиво, чисто, везде комнатные цветы, кафельная плитка --- под малахит. Раковина тоже была малахитового цвета. Кран, не посередине как обычно должен быть, а с боку. Вода ледяная, как раз то, что мне нужно. Я упёрлась, обеими руками об раковину. Ноги тряслись от слабости.
«Да что же это такое? Чёрт, чёрт, чёрт. О, Господи».
И сама себя шлёпнула ладошкой по губам.
« Господи, прости. Сколько раз я себе клялась, не чертыхаться. И вот, снова нарушила свою клятву. Ну, сколько можно?»
И тут, на меня накатила такая волна депрессии, что стало просто жутко.
«Ну, почему так? Я любила, а меня нет. Я устала быть сильной. Может, и любил меня кто-нибудь но, я об этом не знаю. Дважды была замужем, дважды разведена, четверо детей, внучка. Вот сегодня, решила сделать себе подарок на своё сорокопятилетие. Пришла сюда, и что? Мне стало дурно. Состояние какое-то аховое. Сердце колотится как сумасшедшее, в голове каша, в ушах звенит. Так, надо умыться».
И я взялась плескать себе водой лицо. Вроде немного отпустило, жар на щеках поутих. И в ушах перестало звенеть.
«Ну вот, а вытереть лицо нечем, платочек я не взяла».
И я снова хотела подставить свои руки под струю воды. Но, вода стала себя странно вести. Вместо того чтобы течь вниз, как положено, она потихоньку стала подниматься вверх и в сторону. Я потянулась вслед за струёй. И вдруг, вместо воды, мне на руки упало махровое, маленькое полотенце. Оно тоже было малахитовой расцветки, и было слегка влажным.
«Что, что, что это такое? Как это? Это просто невероятно».
И чем дольше я вытирала своё лицо и руки, тем суше и суше оно становилось. Я от шока, схватилась за него мёртвой хваткой. Но, что странно, я его совсем не чувствовала в руках, как будто там ничего не было.
«Всё, надо идти в зал».
И я пошла. Но, почему-то я не пошла на своё место, а только взглянула наверх, и обомлела. Весь зал, уже был забит людьми. А то место, которое занимала я, оказалось нижним хвостиком половинки сердца. То есть, пустые места образовали половинку сердца. В зале, все сиденья были обтянуты, синей тканью, а моё красное как капелька крови.
«Занятно, очень занятно».
Я почему-то пошла к сцене. Там был молодой юноша, который помогал людям найти свои места. Я не знаю, зачем, вообще туда пошла. Но, возле самой сцены, был ещё один молодой человек. Он, в отличии от первого, никому не помогал, да и к нему никто не обращался. Черноволосый, белолицый, в чёрной футболке, в чёрных брюках. Очень и очень красивый, но…! Что-то было в нём отталкивающее. Взгляд его чёрных глаз, был не просто холодным, жестоким и пустым, а просто страшным. Я прошла мимо него и опять почувствовала головокружение, ноги стали ватными.
«Если я сейчас не сяду, то грохнусь на пол. Как раз повеселю этого кретина, очень сомневаюсь, чтоб он мне помог. Толстая, старая корова, растянулась на полу, это будет очень весело. Так, нужно хотя бы упереться о стену сцены».
И я прислонилась спиной к сцене. Но, это не сильно помогло. И я вижу, что мои ноги, потихоньку съезжают по полу, а пол почему-то очень грязный. Как на улице, после дождя. Вдруг, я чувствую, что моя спина втапливается в стену, то есть за моей спиной образовывается небольшая ниша. И я оказываюсь сидящей, не доехав до пола, около полуметра. На меня, сверху вниз, смотрит этот «чёрный айсберг», с такой презрительной усмешкой. А я, не могу и слова сказать.
«Ну, что он на меня так уставился, весёлое зрелище увидел? Вместо того чтобы помочь, он стоит как истукан и ухмыляется. И чего он ждёт, не пойму?»
Наверно, юноша, который помогал в зале, увидел, что со мной, что-то не так. Быстро подбежал.
--- О, Господи. Вам плохо? Ну конечно, здесь так жарко. Давайте, я вам помогу выйти на улицу. Вам, срочно нужно на воздух. Когда вам полегчает, я сам вас проведу на другой сеанс. Давайте, во-от так, не беспокойтесь, я вас держу и не дам вам упасть.
«Да, конечно. Как ты меня удержишь? Я ведь не миниатюрная. О, Боже, если я свалюсь, то и его потяну за собой. Бедняжка, он же не сможет меня удержать и затем и поднять».
--- Не бойся, я с тобой. Можно, я буду с тобой на «ты»?
«Ну, можно конечно. Зачем тебе это нужно, со мной возиться? Я же для тебя совершенно чужой человек. Этот придурок, мне не помог, стоит как столб, и только ехидненько так, улыбается».
--- А ты что хотела, чтобы я тебя оставил в таком состоянии? Я не могу так поступить. Ты такая беззащитная.
«Да уж, беззащитную нашёл. Если бы я была такая, то не вытянула бы своих детей».
--- Я не говорю о том, какая ты вынуждена быть сильной, а о том, какая ты на самом деле. И кстати, я не знаю какое твоё имя но, тебе бы очень подошло имя Хелен.
«Здорово! Меня на самом деле, зовут Хелена. Хелена Анджелс».
--- Ого, оказывается, я угадал? А меня зовут Филлипэ Анджелс. Видишь, у нас даже фамилии одинаковые. Может однофамильцы, а может, какие-нибудь дальние родственники, кто его знает?
«Всё может быть. Иди уж в зал, это твоя работа. Может, ты там нужен, тебя не будут искать?»
--- Нет, не будут. Руководство уже привыкло к моим выходкам.
«Филлипэ ну, зачем, тебе со мной возиться, иди, я здесь могу и сама посидеть. Негоже мне, старухе, так долго задерживать такого молодого парнишку. Могут неправильно понять. Тебе хоть, восемнадцать есть? А мне ведь, сорок пять исполнилось сегодня».
--- Тоже мне, старуха выискалась, ты в зеркало давно смотрелась?
«Вообще-то, я в туалете смотрела на себя, и ничего особенного не видела. Всё как всегда».
--- Мне тоже сегодня исполнилось сорок пять, вот так-то. И сама смотри, какая ты старуха.
И он, достал из кармана маленькое зеркальце, и держал его так чтобы я, смогла себя увидеть. Почему-то, я не могла, даже пальцем шевельнуть, не то чтобы, зеркало держать. Взглянула на себя, ожидая увидеть, как всегда круглое лицо, покрытое мелкими морщинками. Набрякшие глаза, усталость. Но, ничего этого не было. На меня смотрело такое лицо, какое у меня было лет в двадцать пять.
«Это что, я? Но, как? Каким образом, я так сильно помолодела? Неужели, полотенце? А кстати, где оно? Я его не совсем не чувствую в руке».
--- У тебя нет никакого полотенца в руках. И когда я тебя, выводил из зала, у тебя в руке был лишь носовой платок. Такой, весь малахитовый, и наверно ты, его потеряла, у тебя в руках ничего нет. Я смотрю, ты любишь этот цвет? И платье, и кольцо, и даже глаза.
«Что, кольцо? Какое кольцо? У меня нет никакого кольца. И платье у меня просто, светло-зелёное но, не малахитовое. Я прекрасно знаю, что я сегодня утром на себя одевала».
--- Да? Тогда сама смотри.
И он слегка приподнял мне подол платья, чтобы я увидела. Оно действительно, из зелёного, превратилось в малахитовое, правда, незнаю, каким образом. А потом, он взял мою руку, в которой до этого было зажато полотенце. И поднёс к моим глазам. На пальце красовалось кольцо, из цельного малахита. Со стороны ладошки, узкое, а с тыльной стороны, широкое.
«Чудеса, да и только! Что же это такое? И кто тот, чёрный человек, который стоял у сцены? И не пожелал мне помочь».
--- Ты у сцены, кого-то видела? Странно, там вроде никого не было. Просто, когда я к тебе подошёл, то я, почувствовал в том месте, такую сильную злость. Не знаю, правда, откуда она исходила. Такое ощущение, мне просто подумалось, что ты могла увидеть, какое-нибудь исчадие ада.
«Но, он был очень красив».
--- Вполне возможно, бес, собственной персоной. А знаешь, я заметил, что когда ты зашла в зал, то села на красное место. Ты не заметила, что это было частью, половинки сердца?
« Да, я уже заметила».
--- Я здесь работаю, больше десяти лет, и ни разу за это время, никто не сидел на этих местах. Эта часть мест, была всегда не занятой. Ты первая, которая хоть чуть-чуть, зацепила эту половинку.
«Так вот почему, на меня, так странно смотрела кассир, когда я покупала билет в кассе?»
--- Да, это точно.
«И кстати, ты гораздо красивее того придурка.
--- Ой, не заставляй меня краснеть. Давай, я лучше тебе помогу, добраться домой. Наверно, нужно будет вызвать врача. Пусть проверит, что с тобой не так. Ты не можешь шевельнуть, ни рукой, ни ногой. Хотя, врядли это тебе поможет.
« Да, я чувствую, что что-то не так».
Затем, он доставил меня домой. Мои дети, а дома были младшие, сын и дочка. Они меня сначала не узнали. Филлипэ им сказал, что у меня был очень сильный, нервный срыв. И время для моего организма, повернулось вспять. И теперь я буду такой всегда, пока не умру. И ещё, он им сказал, что с ним, то же самое приключилось, только год назад. Единственная разница, что у него не было такого странного оцепенения. Он мог двигаться и говорить, а я не могу. Но, он знал всё, что я ему говорила мысленно. Ведь наша беседа до сих пор, так и проходила, я молча, а он вслух. Со стороны, это было наверно странно наблюдать.
Филлипэ остался с нами. Позвонил моей старшей дочери. И спросил, не сможет ли она помочь присмотреть за мной. Потому что меня парализовало. Она примчалась через полчаса. Очень плакала. Филлипэ её успокоил.
--- Не волнуйся, у твоей мамы, это не инсульт. Это ни как не связано с мозгом. Это что-то совсем другое.
--- Откуда ты знаешь? Это может быть, всё что угодно. И вообще, кто ты такой, хотелось бы знать?
--- Я друг твоей мамы, и зла я ей точно не желаю.
--- Прости. Нужно вызвать врача.
--- Вызывай. Вот увидишь, ни какое обследование, ничего не выявит, и не найдёт. Я не знаю откуда но, я знаю. Я просто это знаю.
Врача они конечно вызвали, меня увезли в больницу. Какие только обследования, на мне не проводили. Но, Филлипэ оказался прав. Врачи ничего не нашли. Я была абсолютно здорова. Хотя, до этого, у меня была целая куча, различных болячек. Но, по какой причине парализована, никто не мог сказать. Меня выписали домой.
Филлипэ так и остался у нас. С детьми он подружился. Он нашёл подход к каждому. А моя внучка, она его просто обожала. Он для неё был, непререкаемым авторитетом. Она его называла Лип.
--- Лип, ты такой красивый. Я таких ресничек, ни у кого не видела. У всех, чёрные.
У Филлипэ, действительно, что было особенного, так это его ресницы. Сам он был шатен, волосы собраны сзади в хвост. А вот ресницы, они у него были белые. Это было невероятно красиво и придавало какой-то, задорный вид. И глядя на него, у меня проносилась мысль, что мы знакомы тысячи лет.
--- Ли-ип?
--- Да, моя прелесть.
--- Хи, хи, хи, я не прелесть.
--- Нет, ты самая прекрасная прелесть, и спорю, что твоя бабушка со мной согласна?
--- Ладно, Лип, а ты мою бабушку любишь?
«О, это было бы интересно услышать. Надо сделать вид, что я сплю».
--- Ну, наверно я не просто здесь с вами живу?
--- Нет, ты всё-таки скажи, ты её любишь или нет?
--- Я очень люблю твою бабушку! Так что, можешь называть меня дедушка, идёт?
--- Правда? Здорово. Тогда, почему ты её не целуешь? Если говоришь что любишь, то должен целовать, разве я не права? Вот.
--- Ух, невозможный ребёнок, ты сильно глазастая, заметила.
--- Ага, я такая.
--- Ну, я боюсь, очень боюсь.
--- Чего ты боишься, ты же большой?
--- Может, я твоей бабушке и не нравлюсь вовсе?
--- А ты спрашивал? Вот глупый. (И это говорит ребёнок, четырёх лет.)
--- Ты права, я глупый. А спросить, знаешь как страшно? А вдруг, я ей не нравлюсь?
--- Трусишка, ладно, я сама у неё спрошу. А ты смотри, что она тебе ответит. Не бойся, я буду с тобой рядом. Не укусит же она тебя?
--- Спасибо, с такой охраной, я уже не боюсь.
Внучка посмеялась, взяла его за руку и подошли ко мне. А я делаю вид, что ничего не слышала.
--- Бабуля, я хотела тебя спросить. Лип сказал, что ты ему нравишься, и он тебя любит. Бабуль, а тебе он нравится? Ты его любишь? Только честно.
«Хм, сложный вопрос. Мы знакомы всего месяц. Но, такое чувство, что я его знаю тысячи лет».
--- Хелен, у меня тоже такое чувство.
«И да, ты мне нравишься. И я, кажется, действительно тебя люблю».
--- Хелен, можно я, тебя поцелую?
«Я и так лежу как бревно, сопротивляться у меня врядли выйдет. Мог бы и не спрашивать, а взять и поцеловать».
Он склонился ко мне и поцеловал. И в этот поцелуй, был вложен такой фейерверк чувств, эмоций. Искра пронзила всё тело. Воспоминания хлынули мощным потоком. Мои руки взлетели и обняли его за шею.
--- Филлипэ, я вспомнила всё. И в первую очередь, тебя.
--- Ты исцелилась! Я тебя тоже вспомнил. Ты моя родная.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
--- Мама, мам, ты спишь?
Я подскочила как ужаленная. Оглянулась с дикими глазами.
--- О, нет. Это только сон. И приснится же такое.
Глянула на часы. Это я, пришла с работы, и на часик, прилегла отдохнуть. И буквально за один час, мне приснилась вся моя жизнь. С самого рождения, вернее до рождения, и до моих сорока пяти лет и одного месяца. А мне, сейчас, сорок четыре. Странный, однако, мне приснился сон. Но, почему, я чувствую этот поцелуй на своих губах, так явственно? Вот, что ещё более странно.
И надо же было, моему сыну прийти со школы, и разбудить меня. Ну, зачем, он меня разбудил? Я хочу назад, в мой сон. Я хочу, чтобы то, что стало концовкой моего сна, стало самой настоящей явью.