КНЯЗЬ И ФЕЙ
Когда конь внес незнакомца на наше подворье, я готовила незамысловатый обед, а Октис возился со своими травами под навесом.
Я поспешно выбежала на его крик, и Тис помог мне снять крупного мужчину с его скакуна. Поводья незнакомец намотал на одну руку, а другой намертво вцепился в холку коня, видимо боясь свалиться во время скачки, что по моему разумению было вполне реально, всадник был без сознания.
Мы внесли неожиданного гостя в дом и уложили на кровать Мета. Со времени смерти учителей в доме ничего не изменилось. Все вещи стояли по-прежнему на своих местах, как когда-то поставили хозяева. А мы с Тисом привыкли, да и не нам, пришлым, что-то менять в приютившем нас доме.
Незнакомец открыл глаза и наши взгляды встретились. Зрачки его расширились и лицо приобрело такое выражение, словно он повстречал привидение. Потрескавшиеся, пересохшие губы приоткрылись и он прохрипел:
-Агвен, любимая... – и снова потерял сознание.
-У него, наверно, бред и лихорадка, - заметил Тис. – Фей, осмотри его, и расскажи о ранениях если они есть. Только подробно, пожалуйста.
Я взяла нож и вспорола крепко зашнурованную куртку, осторожно, что бы ни причинить боль, и с любопытством рассмотрела нового пациента Октиса.
Он был загорелый, но уже невозможно было разобрать, где природная смуглость, а где въевшаяся пыль и грязь. Многочисленные шрамы и морщины отнюдь не молодили красивое, но очень усталое лицо. Смоляные волосы серебрила седина, лежа паучьей паутиной на крупной породистой голове.
Тело мужчины, мускулистое и худощавое, было облачено в видавший виды верховой костюм, старый, но аккуратно заштопанный. Вообще, его одежда и обувь отличалась той простотой и изысканностью, а так же качество, которые стоят огромных денег. С его пояса свисали сабельные ножны, такой искусной работы, что я невольно залюбовалась, забыв о поручении Тиса. Такого оружия не было даже у Мета!
-Фей! – с укоризной окликнул меня Октис.
Я очнулась и поспешно окинула взглядом безволосую грудь мужчины. На его правом плече зияла огромная рана, вернее это был ожог. Но я даже представить себе не могла, какое пламя могло оставить такой страшный след.
Как можно подробнее я описала ожог Октису. Он внимательно слушал, иногда кивал головой или просил уточнить некоторый детали.
-Странно. Никогда о подобном и не слышал. Говоришь ткань впаялась в плоть, а кое-где пеплом присыпано? Очень странный ожог... Ну что ж, давай попытаемся ему помочь. Фей, пожалуйста, поставь греться воду, а потом, как можно осторожнее, сними с него одежду.
-Всю?
-Всю, Фей, всю. Нужно его обмыть от грязи и пота. А потом уведи его коня. Я слышу, он до сих пор во дворе, и я обязательно наткнусь на него.
Я поставила на очаг котел с водой, а Октис пошел за травами. Он уже научился их определять по запаху, как это делала Каис.
Вороной конь незнакомца тревожно ржал и отбивал копытами нервную дробь. Быстренько расседлав скакуна, я подвела его к яслям и кинула охапку душистого сена. Мыть и скрести его буду после. Его хозяин нуждается в моей заботе больше.
Мужчина по-прежнему был без сознания. Я отстегнула саблю и стащила с него сапоги из мягкой кожи. Потом смочила тряпку в подогретой воде и откинула прилипшую ко лбу прядь, чтобы стереть грязь и мелкие бисеринки пота.
На высоком лбу незнакомца расплавленным металлом пламенели странные линии, образуя собой непонятный знак. Я осторожно прикоснулась к таинственному знаку. Он был холоден, как вода, текущая с гор.
Видимо, мое прикосновение причинило мужчине сильную боль. Его тело свела судорога, он выгнулся и застонал. Я не знала, что мне делать Со всем этим должен разбираться Тис, вдруг здесь замешана магия, а я со своей мокрой тряпкой чуть не взлезла в тонкие материи.
Тис вернулся с приличным букетом целебных травок. Оторвав от чего листики, от чего соцветия, он еще раз понюхал их, чтобы убедиться, что все верно и швырнул в булькающий котелок. По дому немедленно поплыл тошнотворный запах.
-Сейчас мы его отмоем, а потом очистим и смажем рану.
-Тис, ты не спеши со своими снадобьями. Понимаешь, у него на лбу какое-то клеймо. Оно светится, как огонь, а само холодное, как лед.
-Ты его что, трогала?! Фей, ну нельзя же быть такой беспечной! А если бы с тобой что-то случилось!?
-Но ведь ничего не произошло! И я тронула только одним пальчиком.
-Ты как маленькая! Сама же знаешь, что иногда достаточно сунуть палец, чтобы потерять голову!
-Ну, Тис, ну не сердись, пожалуйста...
Он вздохнул и продолжая что-то ворчать по нос о легкомыслии некоторых представителей рода человеческого, стал ощупывать лоб незнакомца.
Мужчина вскрикнул и открыл глаза. И хотя в них плескалась боль, они были яркими и чистыми, цвета ореховой скорлупы. Я стояла у изголовья кровати и меня он видеть не мог. Мужчина уставился на Октиса и слабым голосом простонал:
-Где я?
-В безопасности, - как можно мягче ответил Октис. – Что с тобой произошло?
-Здесь была женщина... Где она?
-Это Фейя – моя сестра.
Что?! Опять сестра?! Ну хорошо, маленькой - была сестра, но стала взрослой - и опять все сначала?! Не хочу, не хочу быть сестрой!! Конечно же, очень удобная позиция. С сестрой же спать не будешь! Ну ладно, Тис, я тебе это припомню!
-Фейя? Нет, ту звали Агвен.
-А она кто?
-Неважно, все равно ее больше нет...
-Так что же с вами все-таки произошло?
-Ты о ране?
-Да, чем я могу помочь?
-Ничем, мальчик. Мне уже никто ни чем не может помочь.
-Но я лекарь! И владею целительной магией!
-Спасибо тебе, конечно, но эту рану не может вылечить никакая магия. Она смертельна.
-Но вы ведь еще живы! – сказал Тис с явным протестом в голосе. – А значит, нужно бороться!
-Ты не понимаешь, - печально заметил раненый. – Это она снаружи выглядит не очень большой, хотя и страшной. На самом деле она увеличивается внутри тела. Углубляется, разъедая плоть и поражая кости. И скоро наступит момент, когда мое сердце не выдержит боли и для меня наступит покой. Скорее всего, времени у меня только до утра. Жаль, что я не успел довести свою миссию до конца. И знак потухнет вместе с приходом моей смерти.
-Это вы о том, что у вас на лбу?
-О нем. Это Огненный Знак Памяти. Много лет назад я принес клятву и, чтобы я о ней не забыл и не изменил своему слову, он жжет меня, вынуждая довести все до конца. И теперь, умирая, я буду помнить, что клятва не выполнена. Так что не старайся, парень, от Лучей Смерти еще никто не ушел.
-Но облегчить и уменьшить боль я могу! Не возражайте, это мой долг!
-Делай, что хочешь, если делать тебе больше нечего, - с безразличием к собственной судьбе отозвался мужчина.
В руки Октиса попал настоящий больной и он не собирался просто так сдаваться. Ведь теперь у него была возможность по-настоящему проявить все свое мастерство и испытать Силу, отданную ему Каис. Раненый между тем опять отключился.
-Он без сознания? – спросил Тис.
Я кивнула, но, вспомнив, что он все равно меня не видит, отозвалась.
-Да...
-Давай его все-таки помоем и займемся его раной. Потом надо напоить его отваром. Тогда он будет спать нормальным сном, а для него это сейчас лучшее лекарство.
После всех процедур незнакомец уснул, а мы уселись на крыльце отдыхать и наслаждаться тишиной теплого вечера.
Слабый ветерок донес с конюшни запах конского пота, и я вспомнила о неухоженном коне гостя.
Оставив Октиса наслаждаться вечером в одиночку, я поспешила в конюшню.
Конь перестал беспокоиться, но был грязен и весь в мыле. Набрав воды и вооружившись скребком, я занялась несчастным зверем.
Пациент Тиса проспал спокойно до самого утра, и вовсе не умер, как предрекал сам себе. Тис, как истинный лекарь, остался с вечера караулить дыхание спящего. Я его хотела сменить на вахте, но он прогнал меня спать.
Утром я накормила животных и Тиса, а потом приготовила бульон больному, и Октис, разбудив его, потребовал выпить все, до последней капли.
Тис придерживал его голову, а я ложку за ложкой вливала горячую питательную жидкость ему в рот. Незнакомец съел весь бульон и, кажется, даже приободрился. А это значит, что для меня наступило время вопросов и ответов. Тис начал было возражать, чтобы я докучала больному, но тут уже стоял вопрос жизни и смерти, моей смерти. Я могла просто лопнуть от любопытства.
Пока я его кормила, незнакомец не отрывал от моего лица пристального взгляда и у меня было такое впечатление, будто он наслаждался увиденным.
-Как же ты похожа на мою жену, - печально вздохнул он.
Я на всякий случай тоже печально вздохнула, и поинтересовалась, кто же он такой.
-Меня зовут Глориан, князь Глориан.
Брови Октиса изумленно взлетели вверх.
-Князь? Настоящий?
-Да, по праву рождения, - и грустно улыбнулся. – Князь без княжества.
-А сабля? – не удержалась я.
-Что, нравится?
-Очень! – выдохнула я.
-Фамильная, - похвастался князь. – Знаешь, я все равно скоро умру, пусть это будет мой тебе подарок. Моей дочери сейчас было бы столько же лет, сколько и тебе.
Он говорил о своей смерти спокойно, как о свершившемся факте, со слабой ноткой сожаления в голосе.
-Ты поправишься! Обязательно! Тебе уже лучше, князь! - горячо возразила я.
-Нет, Фейя, нет, твой брат знает, что перед смертью всегда наступает улучшение. Думаю, к вечеру уже все закончится.
Тис утвердительно кивнул. Под его чутким руководством я сняла с плеча Глориана старую повязку и отшатнулась в ужасе. Сквозь обгоревшую плоть просвечивала кость, которой еще вчера не было видно. Запах разлагающейся плоти смешивался с душистым ароматом мазей Тиса, составляя тошнотворную смесь.
-Тис, - растерянно позвала я его. – Тут такое...
-Что там, Фей?
-Ожог… он увеличился! Рана расползлась и вширь и вглубь. Там кость уже видна.
Лицо князя посерело.
-Значит, и до вечера не протяну, - заметил он.
-Октис!! Ну, что же ты стоишь?! Примени свой дар! Спаси его! – в панике закричала я.
-Фей, Фей, милая, успокойся. Я всю ночь колдовал, всю ночь. Но моя магия здесь бессильна. Рана нанесена чем-то чуждым нашему миру. Бездушным и холодным.
Глориан устроился поудобнее, подтверждающе кивал, слушая Тиса.
-Не знаю, Октис, откуда ты все это узнал, но ты абсолютно прав. Робас Каменное Сердце чужой этому миру. Он просто очеловеченная глыба льда. Он говорит, дышит, спит с женщинами, но он не человек! Мертвые голубые глаза, холодные руки и равнодушная улыбка. И оружие у него такое же, как и он сам – нечеловеческое. Лучи Смерти! Голубой свет коснется тебя - и ты превратишься в кучку пепла. Нечестное оружие. Пятнадцать лет я охотился за ним – убийцей моей семьи и моего города. За эти годы я не раз сходился с ним в поединке и достаточно хорошо изучил его повадки. Поначалу он вел себя как человек, сражался на мечах, он прекрасный мечник, но потом он меня достал лучами. И теперь Руна Памяти погаснет вместе с моей ненавистью и сердцем.
-Руна?
-Ее так называли мои предки. Сейчас ее зовут Огненным Знаком Памяти, но это все равно. Мало кто знает клятву, вызывающую Руну, и еще меньше тех, кто решился бы ее произнести. Я был в отчаянии. Моя Агвен... Моя Велиан... У меня нет родных, нет наследников и некому будет нести Руну дальше.
-А при чем тут наследники к твоей мести? – поинтересовался Тис, нанося очередную порцию мази на роковой ожог.
-А при том, парень, что тот, кто приносит клятву Огненного Знака Памяти, обрекает на месть и своих потомков, если только сам не выполнит ее.
-Но, князь, а если потомок вовсе не желает исполнять эту клятву?
-Когда я втер пепел моего дома, смешанный с прахом моей семьи, я знал, что в этом мире у меня никого не осталось и никто не будет страдать от моей горячности. А у меня должна была быть гарантия, что со временем моя ненависть не угаснет. Но теперь я чувствую, как уходит боль от Знака, он исчезает, гаснет...
-Ой! – мой висок обожгло чем-то холодным.
-Что с тобой, Фей? – Тис метнулся ко мне, сбрасывая с колен баночку с мазью.
-Тис, мой висок, у меня страшно болит висок.
Тис нежно ощупал мою голову.
-Фей, он холоден как лед!
-Отойди от нее, парень! - вдруг властно приказал князь.
Тис почему-то подчинился и шагнул в сторону. Глаза Глориана стали еще больше, он не мигая смотрел на меня, а потом прикоснулся к своему лбу и, вытянув после руку в мою сторону, твердо произнес:
-Ты не его сестра, и тебя зовут не Фейя. Ты моя дочь – княжна Велиан, моя и княгини Агвен. И перешедший к тебе Знак тому свидетель.
После этой тирады он выдохся и рухнул без сил, у Тиса отвисла челюсть, а я просто уселась на пол. У меня подкосились ноги. Вот так неожиданно узнать, кто ты?!
Князю я поверила сразу, и не потому что мне жгло висок этим проклятым Знаком. Нет, просто все факты и догадки о моем происхождении сложились, как детская мозаика.
Еще Мет упоминал о сожженном городе и рассказывал сказку об обезумевшем от горя князе, чего-то такое сделавшего с собой. Ничего себе сказка! Ее главный персонаж лежит на кровати и светится неземным светом от счастья, несмотря на дыру в плече, да еще и является твоим собственным отцом!
Множество вопросов зароилось в моей голове. Но князь не дал мне рта раскрыть. Он приказал Октису покинуть нас и начал говорить.
Он рассказывал о моей матери, об их любви, как они были счастливы, когда появилась я, говорил о Робасе, просил у меня прощения за то, что теперь я должна буду мстить вместо него. Рассказывал о людском горе, щедро посеянном Непобедимой Армадой. Он говорил и говорил, словно боялся остановиться. Наверно, так и было. Он должен был успеть все изложить до своей смерти.
А потом говорила я. О капище, о Хранителе, Тисе, Мете, Каис, кто я теперь и как мы живем.
-Я рад за тебя, дочка, ты достойна своей матери! Я даже не знаю, за что мне дана такая награда, пусть и перед смертью, - узнать что ты жива. Мне кажется, что я даже увидел Агвен, ведь ты так на нее похожа! Но как мало времени нам отпустила судьба.
И он опять стал рассказывать.
Вернулся Тис, и молча устроился возле меня. Он тревожно поглядывал в сторону князя. Глориан словно очнулся, заметив Тиса, и прервал свой монолог.
-Спасибо тебе, Октис, что спас и вырастил ее. Как хорошо, что все эти годы с ней был такой человек как ты! Ребята, простите, что невольно вторгся в вашу жизнь и так круто изменил ее. Октис, мне жаль, что Велиан будет носить Знак, он причиняет ей сильную боль. Но ты же не бросишь ее и поможешь ей в борьбе. Исцеление от этой боли – смерть Робаса. Простите меня, дети, прости, доченька, прости Агвен, что не успел...
Его речь стала бессвязной, он потерял сознание и через несколько минут, не приходя в себя, умер.
Я сидела оглушенная, судорожно прижавшись к Тису. Смотрела на тело отца и чувствовала, как во мне нарастает протест. Октис почувствовал, что сейчас я взорвусь, отодвинулся, и с тревогой заглянул мне в лицо слепыми глазами.
-Фей, мне очень жаль...
-Тебе хоть жаль...
-А тебе?
-Не знаю, Тис. Столько всего сразу навалилось. И эта отупляющая боль… Тис, я должна от нее избавиться, потому что долго так не выдержу! Я должна искать этого Робаса, будь он неладен! А я не хочу, понимаешь, не хочу! Мы жили, а теперь...
-Фей, мы можем и дальше продолжать просто жить, но можешь ли ты годами выдерживать боль? Вряд ли... Ты должна выбрать.
-А что посоветуешь ты?
-Я не хочу, чтобы ты страдала. Мне кажется, нужно устранить причину боли, не источник, а именно причину. Тем более, что избавить мир от Робаса мы сделаем ему, миру, большое одолжение.
-И ты пойдешь со мной?
-Конечно, Фей, мы пойдем его искать. С тобой я пойду куда угодно.
-О, Тис! – я потянулась к нему, но он отшатнулся от меня едва ли не с криком ужаса.
-Фей, - взмолился он, – не соблазняй меня! Ты даже представить не можешь, как тяжело жить под одной крышей с такой девушкой, как ты! Вдыхать твой запах, прикасаться к твой коже... – он всхлипнул, и выбежал из дома, а я осталась наедине с телом отца.
Похоронили князя рядом с могилами Каис и Мета. И под старой яблоней осталось спать вечным сном трое близких нам людей. С памятниками мы особо не мудрили. В могилу Каис я вбила ее посох, а монументом для Мета стал его собственный меч. Отдавать фамильную саблю на могилу отцу я не собиралась, а просто ограничилась металлической пластиной с выгравированным гербом нашего рода, сабля с тремя розами. Рисунок я скопировала с эфеса сабли.
Я занялась подготовкой нашего похода, а Тис - заготовкой целебных трав, мазей и провизии. Нужно было распродать всю нашу живность, но на это требовалось время и мы просто раздали весь скот и птицу соседям. Они удивлялись, но от подарков никто не отказался.
Мари Клима
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ