Глава 1. Начало
Скажите честно, кто из Вас не любит предрождественские дни?
На самом деле это глупый вопрос. Ведь все, все: и дети, и взрослые, и даже звери и птицы живут в это время в ожидании настоящего чуда. Елка, подарки и осуществление самых заветных желаний – все это обычно приносится людям в дар на Рождество.
Да и Дед Мороз в Новый год тоже не оставляет никого без подарков. Особенно детей. Но он не забывает даже про животных. Именно об этом читала в книге наша старая знакомая, девочка Фима, уютно устроившись на диване:
На ель присела черно-белая сорока
Она устала, день летала напролет
Мороз стоял, пришедший раньше срока
Под елью ж в это время проходил облезлый кот
И вот кота заметила сорочье племя
И как он бедный – дран и худ!
А на дворе стоит холодное же время
А кот продрог и даже не обут
«Жди здесь меня», – прострекотала птица строго
И полетела прямо к барсуку
Купив у барсука два валенка на кошачью ногу,
Повесила пред обомлевшим зверем на суку
«Не верю я, что это мне за благость?», –
Обувшись, поблагодарил счастливый кот,
«Тебе подарок это на Рождество, такая радость,
От Николая Чудотворца, чтобы не мерз на Новый год»
«А ведь Николай Чудотворец – это наш Дед Мороз», – сразу же догадалась Фима, – «Интересно, а что он мне подарит на Новый год и Рождество?» Ей так не терпелось получить подарки, что она решила поиграть старым проверенным способом в игру «Сотвори чудо сам». Представьте, что на улице так холодно, что Дед Мороз разрисовал стекла на всех окнах серебристыми узорами. Среди этих узоров Фима даже разглядела ветви деревьев и сидящих на них заморских птиц, еще она видела пещеры, в которых возможно живут страшные саблезубые тигры и реки, по которым плывут древние корабли викингов. А дальше она прислонилась носом к обледеневшему стеклу, и от тепла ее носа на стекле появился небольшой прозрачный кружок. Фима посмотрела в него и сразу же оказалась как будто бы уже не дома, а во дворе, потому что через прозрачный кружок на стекле она хорошо видела все, что там происходило.
Вон, чей-то папа тащит большую пушистую елку, а вот он остановился и разговаривает с тетей Наташей, Фиминой соседкой, которая выгуливает во дворе своего тойтерьера Лэнни. Тетя Наташа одета в теплую длинную шубу, а Лэнни она нарядила в красный комбинезончик в полосочку, а на всех четырех лапках у него были надеты вязаные тапочки с кожаной подошвой, чтоб не замерз. «Эх, жалко, что Ави в деревне у бабушки, а то можно было бы с ним погулять, вот бы они поносились вдвоем, играя с Лэнни», – так размышляла Фима, и вскоре заметила, что по двору идут ее папа и мама и машут ей рукой. Ура! Ведь они обещали сегодня пораньше прийти, чтобы всем вместе поехать в «МЕГГУ» покупать подарки и покататься на коньках.
Глава 2. Слепой мальчик
Не прошло и пяти минут, как Фимина семья погрузилась в машину, и уже совсем скоро Фима с мамой и папой сидели в кафе рядом с катком в МЕГГЕ и пили чай с горячими пирожками. Фима уже почти допила чай и собиралась надевать коньки, как вдруг услышала звук: тук-тук-тук-тук. Она быстро обернулась и увидела, что к ним направляется мальчик лет 10 в черных очках. Это он стучал палочкой по полу, и Фима сразу же догадалась, что этот мальчик – слепой, потому что он очень осторожно и медленно шел. Мальчик подошел к Фиминому столу, достал из зеленой холщевой сумки, висящей у него на спине, маленького фарфорового слоника и тихо попросил: «Купите, пожалуйста, этого слоника, он принесет Вам счастье». Фимины родители конечно сразу же купили слоника, и мальчик медленно удалялся, постукивая своей палочкой и едва касаясь ей столиков, чтобы ориентироваться в пространстве. Вокруг все ели, пили, веселились, а мальчик, казалось, был совсем чужой в этом мире, где никто не может ему помочь. «Где же его родители? Возможно, он сирота. И некому сделать ему операцию, чтобы он стал зрячим. Странно, что он подошел именно к нашему столику», – думала Фима и долго, долго смотрела ему вслед. Она почувствовала, что мальчик специально подошел к Фиме, чтобы попросить у нее что-то очень для него важное. Но что? Она думала, думала, но ничего не смогла понять.
Ей как-то сразу же расхотелось кататься на коньках, и она сказала родителям: «Вы идите за подарками, я здесь одна посижу, допью свой чай». Мама с папой сразу же поняли в чем дело, но не стали ничего говорить Фиме, потому что в жизни есть некоторые вещи, которые, каждый должен понять и пережить сам до самой глубины своей души и до самой глубины своего сердца. Так Фима грустно сидела целый час в кафе и все думала, думала про слепого мальчика с палочкой, а перед ней на столе стоял маленький белый фарфоровый слоник. На секунду Фиме показалось, что слоник ей подмигнул. Фима внимательнее посмотрела на слоника, но, впрочем, ничего странного не заметила.
Вскоре пришли родители, увешанные с ног до головы коробками и пакетами, но Фиме почему-то было даже не интересно узнать, что они ей купили. Пока все ехали домой, Фима крепко держала в руках слоника и изредка поглядывала на него. Было уже поздно, когда все наконец-то оказались дома, и Фима сразу же легла спать. А на тумбочку рядом со своей кроватью, она поставила фарфорового слоника. И уже засыпая, Фима сквозь сон услышала тихие голоса:
Пред Рождеством ты загадай свое желанье
Волшебник сразу же звезду засветит ту,
Что на востоке появилась в соответствии с преданьем
Остановилась и явила миру красоту
Пред Рождеством мечты сбываются однажды
И в суете и хороводе мыслей вдруг
Ты остановишься и скажешь дважды
Как долго, долго я ждала тебя, мой друг…
И Фима то ли во сне, то ли наяву сразу же загадала одно единственное желание: «Я хочу, чтобы слепой мальчик видел!». И после этого она окончательно заснула.
Глава 3. Волшебный слоник
Фима не знала, сколько она проспала, проснувшись от боя часов. «Бом, бом, бом», – били часы, и при двенадцатом ударе комната вдруг озарилась светом, и Фима услышала: «Давайте с Вами знакомиться, меня зовут слоник Легкоступ, и я помогу Вам выполнить Ваше заветное желание». Фима обернулась, чтобы посмотреть на тумбочку, где она еще совсем недавно поставила фарфорового слоника, но сейчас там было пусто. «Я здесь», – услышала она и сразу же увидела совсем не маленького, но, впрочем, и не очень большого слоника, который был не фарфоровым, а самым что ни на есть настоящим слоненком. Он стоял недалеко от окна и с любопытством поглядывал на Фиму.
«А Вы самый настоящий живой слоник?» – спросила Фима с недоверием разглядывая Легкоступа, который был ростом примерно с крупную восточноевропейскую овчарку.
«Да ты можешь просто до меня дотронуться, если не веришь», – немного обиженно ответил слоник, – «Чему удивляться то? Я пришел к тебе: во-первых, потому что ты сама меня выбрала, а во-вторых, я знаю все, все про твое заветное желание о слепом мальчике. Кстати, ты еще не раздумала ему помочь?» – вдруг строго спросил слоник Фиму.
«Нет, нет, я очень хочу, чтобы он видел, но только я не знаю, как это сделать», – сказала растерянно Фима.
«Зато я знаю. Мы должны достать немного земли от корней волшебного цветка Аглониус из страны Подземье. Как только мальчик смешает эту землю с водой и помажет этой смесью глаза, он сразу же станет зрячим», – сказал слоник.
«Но как мы достанем этот цветок, ведь у нас такие цветы не растут?», – воскликнула Фима.
«Я сам точно не знаю, но начало нашего пути находится совсем рядом с нами. Если ты готова, то скорей одевайся и садись верхом на меня, как на коня», – сказал слоник, – «Кстати, ты, наверное, не знаешь, что я могу летать», – и слоник вдруг встал на дыбы как заправский скакун и распустил свои небольшие серовато-голубые крылышки.
«Вот это, да!» – в изумлении прошептала Фима. Потом она быстро оделась и взобралась на спину к слонику. Оказалось, что сидеть ей там было очень удобно, потому что у слоника на спине была мягкая розовая попонка с блестящими золотыми кисточками.
А дальше слоник три раза стукнул ножкой по полу и произнес:
«Пространство – распахни нам двери,
Воздух – дай нам вечное дыхание под землей иль под водой,
Огонь – не попали нас пламенем гнева и ненависти,
Вода – дай нам всегда напиться и утолить жажду,
Время – остановись здесь и иди там, где мы будем»
И после этих слов комната Фимы стала вдруг раскручиваться как карусель, а в самой ее середине образовалась огромная воронка, которая со свистом засасывала воздух. Слоник сделал только шаг вперед, распустил крылья, и они с Фимой полетели куда-то вниз, вниз, вниз...
Глава 4. Цветы-людоеды
Фима летела, зажмурив глаза и крепко ухватившись за большие уши слоника. А когда она их открыла, то увидела перед собой огромное поле, сплошь заросшее черными и темно-синими тюльпанами. Она оглянулась вокруг и увидела, что вроде бы и небо было обычного голубого цвета с белыми плывущими барашками облаков, и цветы такими же, как на даче у Фимы, но вот только стебли у тюльпанов были необычно длинными и мясистыми. А некоторые из них даже росли как вьющиеся растения, ползая по земле, как змеи.
Слонику в отличие от Фимы было неинтересно разглядывать небо и диковинную флору, и он нетерпеливо сказал: «Нам нужно торопиться. Видишь вон ту тропинку посреди поля с тюльпанами? Вот по ней мы и должны перейти поле, но… есть одно важное условие: ты не должна оглядываться назад, ни вправо, ни влево, чтобы не произошло, ты должна смотреть и идти только вперед. Сможешь? Ведь так просто делать то, что тебе говорят, а не то, что ты сама хочешь», – сказал слоник.
«Конечно, смогу, это ведь проще простого», – ответила Фима.
И они двинулись вперед. На всякий случай слоник привязал к своему хвосту веревку, которую Фима предусмотрительно взяла из дома, а ее конец обмотал несколько раз вокруг руки Фимы.
Вначале Фима смотрела все время вниз только на хвостик Легкоступа. Но вскоре ее стало одолевать любопытство. Оно сверлило ее мозг и било в него маленькими молоточками как в дверь, которую хочет взломать разбойник. «Оглянись, оглянись», – сверлила ее мысль насквозь, и она не удержалась и стала украдкой поглядывать направо и налево. С ужасом Фима сразу же поняла, что они проходят через огромное цветочное кладбище. Могилы были везде, только они были без крестов и памятников и стояли так сказать незакрытые, потому что из некоторых торчали отдельные части тела человека или животного, все сплошь обвитые толстыми черными стеблями тюльпанов. «Так вот, как все здесь происходило», – вдруг с ужасом поняла Фима: «Черные тюльпаны вначале обвивали жертву мертвой хваткой, а потом душили до смерти, ну а после потихонечку поедали человеческую или животную особь. Да ведь эти цветы – самые настоящие людоеды!» И при этой мысли ей стало очень страшно, и она обернулась назад. И тут Фима сразу же почувствовала, как в ее левую ногу кто-то вцепился мертвой хваткой. А на шею кто-то набросил толстую и скользкую удавку. А дальше она уже ничего не помнила, и сколько времени прошло, Фима не знала. Она очнулась от того, что кто-то щекотал ее нос, и услышала голос Легкоступа: «А ведь все могло бы закончиться трагично. Вот смотри, вроде бы такая мелочь жизни – непослушание, а может иногда и к смерти привести». Фима посмотрела на свои ободранные коленки и поняла, что слоник ее тащил по земле. Она сразу вспомнила черные цветочные насыпи-могилы, из которых торчали руки, ноги, а из одного холма торчал даже чей-то длинный крючковатый нос. Фима моментально поняла, что была на волосок от смерти, и, обняв слоника за шею, нежно сказала ему: «Спасибо, Легкоступ, ты настоящий друг».
«Ну, не стоит меня благодарить. Это черная цветочная нечисть хотела утащить тебя в свой «вечный непокой», но я вовремя вырвал тебя из их лап или правильнее сказать стеблей», – пробормотал растроганный слоник и едва приклонил колено.
«Наверное, слонику дали очень хорошее образование его мама и папа, или дедушка с бабушкой, которые в старину возможно даже окончили институт благородных слонов», – решила Фима.
«Ну что ж, пойдем дальше», – сказал слоник, и они побрели по тропинке, которая привела их вскоре к густому сосновому лесу.
Глава 5. Между Бациллой и Барибдой
Сосновый лес рос уже не в долине, а поднимался в гору.
«Как я люблю сосновый лес», – мечтательно сказала Фима, – «Там растут лисички, рыжики и маслята», и Фима слегка подтолкнула Легкоступа рукой по направлению к лесу. Но Легкоступ восторгов Фимы совсем не разделял: «А мне что-то этот лес совсем не нравится. Тишина здесь стоит очень странная. И бабочек совсем нет, и комары не кусают. Как будто бы все насекомые умерли. Но другого пути у нас нет. Вперед!», – скомандовал он.
И они стали медленно подниматься в гору по узенькой тропинке, которую можно было едва различить, потому что она была покрыта старыми опавшими сосновыми иголками. Вдруг Фима услышала странный звук, похожий на «кап-кап», но вроде бы это были не капли дождя, а падало что-то тяжелое. И тут Фиме по голове что-то стукнуло и одновременно укололо. Легкоступ быстро повернулся к Фиме и тихо прошептал: «Замри, не двигайся. Это живые иголки с сосен. Они падают, только, когда мы двигаемся. Выстреливают, так сказать, по живой мишени».
«Что делать-то будем? Ведь эти иголки могут вышибить все мозги в моей бедной голове», – жалобно прошептала Фима. «Придется нам устроить ралли под названием «Летящий слоник и всадник». Как ты понимаешь, я – слон, а ты – всадник. Мы попытаемся лететь очень быстро и будем уворачиваться от шишек. Прыгай скорей мне на спину», – придумал слоник.
И они полетели, помчались, погнали! Это нужно было видеть! Слоник лавировал между соснами как Карлсон с моторчиком в 1000 лошадиных сил. А сосны беспрерывно стреляли в него иголками-пулями и не могли попасть в наших друзей. Легкоступ, как конь из сумасшедшего дома делал броски то вправо, то влево, замирая на секунду, а потом вдруг бросался вперед. Но вскоре он остановился как вкопанный потому, что впереди росли две огромные сосны с огромными длинными иголками, которые переливались на солнце изумрудным светом. «Если хоть одна из этих иголок попадет в нас, все, нам конец. Но я попробую подпрыгнуть повыше и взлететь высоко хотя бы на 5 секунд, чтобы перелететь через эти сосны-убийцы», – сказал слоник.
«А если не перелетим…», – засомневалась Фима. Она посмотрела наверх и поняла, что сосны такой высоты, что их крона теряется где-то в облаках. Но слоник уже разбежался, подпрыгнул и высоко взлетел, даже выше сосен, но потом стал стремительно терять высоту и падать. Ведь он не умел летать так высоко, как летают птицы на небе. Когда до земли оставалось метров 10, Фима вдруг заметила, что справа и слева появились огромные большие серые крылья похожие на орлиные. И тут же она расслышала чей-то клекот: «П-р-р-р-иветствуем Вас в Орляндии, друзья!». Слоник тут же решил преклонить колено в ответ, но Фима его резко одернула: «Без поклонов тут, разобьемся». Вскоре они приземлились у подножия огромной горы, слезли на землю и только тут смогли хорошо рассмотреть своего спасителя – огромного орла.
«Как же Вы нас заметили?» – спросила Фима.
« Я – орел Зоркий Глаз. Вижу не только то, что происходит на небе и на земле, но и под землей в стране Подземье. Я увидел Вас сразу же, как только Вы вступили в сосновый лес и понял, что Бациллу и Барибду, так мы называем эти две сосны, Вам не пройти. А дальше – дело техники. Как видите, я подхватил Вас вовремя. А теперь Вам – туда!» – и Зоркий Глаз показал правым крылом в сторону огромной серо-черной горы, вершина которой была покрыта белой шапкой снега.
«А откуда Вы все про нас знаете?» – с любопытством спросила Фима.
«Да нашептали тут. Орляндия страна небольшая, на земле это всего несколько км, а вот небо здесь пока еще никто не поделил, и оно все наше, летай, где хочешь! Так что мы там хозяева. Но Вам пора, друзья. До свидания!», – и Зоркий Глаз взлетел. Фима смогла заметить, как он прижал к своему животу лапы, и как сразу же широко раскинув крылья, еще некоторое время планировал над ними. Вскоре, издав прощальный клекот, он скрылся в облаках.
Глава 6. Летучие нехорошисти
По совету Зоркого Глаза Фима с Легкоступом углубились в лес. Вот этот лес ей сразу же не понравился – деревья росли очень густо, а полян в лесу совсем не было, как будто бы наши друзья попали в осиновые джунгли. И было видно, что почти все осины чем-то больны, так как их стволы были почти сплошь покрыты серо-коричневыми грибами наростами. Ни птиц, ни животных, ни насекомых в этом лесу не было. Даже цветы здесь не росли. Почва, покрытая старой пожухлой травой, все время хлюпала под ногами, хотя местность вроде бы была не болотистой. День уже клонился к закату, и Фима думала, где бы заночевать, но подходящего места нигде не было. Она чувствовала, что, как будто, кто-то выталкивал их из леса, потому что в нем было опасно находиться. Вдруг слоник повернулся к Фиме и прошептал: «Быстро спрячься за дерево!», что Фима и сделала, а Легкоступ присел за другим деревом недалеко от Фимы.
И тут они услышали жуткий вой, сквозь который можно было различить слова.
Мы нехорошисти летучие
Хотим мы извести весь лес
Имеем бицепсы могучие
А генерал наш – страшный Мекс
Фима выглянула из-за дерева и сразу же увидела то ли полузверей, то ли полуптиц, то ли полузмей. Хвост и тело, покрытое грязно серой чешуей, были у них как у змеи; лапы с длинными когтями как у тигра, а узкая голова было покрыта перьями. Вместо носа у них был огромный загнутый книзу клюв. Но это было еще не все – на спине у этих особей было по два крыла. Вот и пойми, кто это был на самом деле, зверь, птица или змея с перьями. Фима прямо таки влипла от страха в дерево, потому что сразу же поняла, что если уж они зовутся «нехорошистями летучими», то хорошего от них не жди.
Легкоступ, кажется, тоже приуныл, наверное, представил, как эти клювастые существа могут вмиг оттяпать у него хобот или хвостик, а то, глядишь и голову. Фима кивнула головой слонику в таком немом вопросе: «Что делать-то будем?» А Легкоступ пожал слегка плечами, что означало: «Даже и не знаю».
А в это время нехорошисти повернули немного правее и стали карабкаться в гору, и Фима уже было вздохнула с облегчением. Но тут самый большой полузверь-полуптиц скомандывал: «Все, привал, пора отдохнуть и почавкать что-нибудь». А другой, который был поменьше, ответил: «Мекс, ты имеешь в виду почавкать кем-нибудь?»
«Крекс, ты разве не знаешь, что в этом лесу ядовитые грибы на деревьях отравили всю живность. Забыл разве, что они в полночь выпускают ядовитый газ, так что нам пора спешить. А то вдохнешь этого газку, мало не покажется, клюв сразу отвалится, и подохнешь здесь, как собака», – прошипел Мекс.
«Мы не собаки, а нехорошисти летучие, если что, улетим», – сказал третий нехорошисть по имени Ширш, расправив свои грязно серые крылья.
«Ну как ты улетишь, Ширш, если газ обладает парализующим действием. Придется нам сегодня быть без ужина. Да и живности здесь все равно нет никакой. А чьи-то косточки хочется поглодать, не спорю», – прошамкал Крекс.
Тут вдруг самый большой нехорошисть стал шумно нюхать воздух, прямо-таки вдувать в себя и пробормотал: «Так, чую я человеческий дух и еще другой чей-то звериный. Эх, друзья-подруги нехорошисти, может мы сегодня и поужинаем? А?»
И Мекс, встав на все четыре лапы, поскакал, как конь по направлению к Фиме и слонику. Сердце у Фимы застучало так, что даже в голове было слышно стук сердечных молоточков – «тук-тук-тук-тук». И уже через несколько секунд Мекс обнаружил Легкоступа, который присел на землю, как пойманный зайчик. Слоник сильно прижал свои крылышки к спине, чтобы никто не смог догадаться, что он умеет летать.
«Пощадите меня, пожалуйста», – пролепетал Легкоступ, – «я совсем невкусный и костлявый слон».
Но Мекс подтолкнул Легкоступа вперед и прошипел: «Иди, иди, там разберемся».
Легкоступ послушно зашагал впереди Мекса, успев подмигнуть Фиме. Она сразу же поняла, что слоник что-то задумал, и оказалась права. Как только Легкоступ оказался далеко от нее, он подпрыгнул на 2 м вверх, расправил свои крылышки и быстро полетел, искусно лавируя между осинами.
«Стой, вкусный слон, не уйдешь!» – зарычал Мекс. А другой нехорошисть Крекс истошно завопил: «Уходит, уходит – скорее за ним!»
Но нехорошисти не могли распустить свои широкие крылья в таком густом лесу. Ширш попробовал было, но сразу же сломал одну перепонку на правом крыле. А Легкоступ тем временем с легкостью лавировал как заправский скакун на ралли по пересеченной местности. Нехорошисти, поскакали за ним, кто как кенгуру, на двух задних ногах, а кто как собака на четырех. Но Фима поняла, что им за Легкоступом не угнаться, и он от них улетит. Вскоре голоса нехорошистей стали раздаваться все дальше и дальше, пока не наступила полная тишина.
Было только слышно, как деревья сбрасывали свои листья, да скрипели стволы осин.
И тут Фима поняла – «она осталась совсем одна».
Глава 7. Одна, но не совсем
Только оставшись в полном одиночестве, Фима поняла, как же она привыкла к своему другу Легкоступу. Слоник был всегда в прекрасном настроении и постоянно ее подбадривал, отпуская различны шуточки. Как подмигнет левым глазом или правым, так на душе становится сразу веселее. Да и Фима привыкла всегда идти за ним и видеть впереди себя маленький хвостик Легкоступа. Так грустно размышляя, Фима совсем загрустила и даже пустила слезу. Но вдруг она вспомнила слепого мальчика: как он жил в полной, кромешной темноте. Вот это действительно большое горе, а она тут раскисает. И еще она вспомнила слова Легкоступа в самом начале их пути: «Будь мужественной, Фима!» «Вот и буду», – решила она, и ей сразу же стало легче на душе. Потом она оглянулась вокруг. Осины грязно серого цвета, осины грязно коричневого цвета и осины просто грязного непонятно какого цвета – вот такая картина у нее была перед глазами. По следам Легкоступа и нехорошистей она не могла идти, ведь так можно было снова встретить Мекса, Крекса и Ширша. Поэтому Фима решила идти в том же направлении, куда улетел слоник, но взяла немного правее и пошла в гору через лес. Так она шла несколько часов, наступила ночь и, и луна освещала ей дорогу, но осины с отравленными грибами на коре все еще не заканчивались. И тут она с ужасом вспомнила, что говорил Мекс – «в полночь грибы с осин выпускают отравленный газ в воздух, и сразу же все живое гибнет вокруг». Фима не знала, сколько у нее еще есть времени, но решила идти вперед быстро-быстро. Скоро среди осин стали появляться березы и маленькие зеленые ели, и Фима очень обрадовалась, так как поняла, что лес из осин с отравленными грибами заканчивается.
Вдруг Фима услышала плач, или такой тоненький писк: «х,х,х,х…», кто-то очень жалостливо плакал совсем рядом с ней.
Фима подошла к маленькой густой еле, подняла самые нижние веточки и увидела маленького зайчика, который сразу протянул к ней передние лапки и сказал: «Спасите меня, пожалуйста, я заигрался и потерял свою маму, и теперь сижу здесь и горько плачу: «Мама! А, А, А…!», – завопил он уже совсем не тихо. «Тихо, тихо!», – попросила зайчика Фима и представилась – «Меня зовут Фима».
«А меня, Попрыгай», – ответил зайчик и быстро прыгнул к Фиме на руки. Фима решила не рассказывать Попрыгаю про отравленный газ от деревьев и быстро пошла вперед с зайчиком на руках. Осин было все меньше и меньше, а елей все больше. Вдруг раздался громкий звук «бом, бом…», как будто колокол где то звонил совсем рядом. И Фима поняла, что наступает полночь. Она побежала так, как не бегала никогда в жизни. Зайчик тихо лепетал: «Что случилось, что стряслось?». Но Фиме было не до ответов. Невидимый колокол пробил уже в шестой раз, а Фима увидела впереди себя небольшой ручей или даже ручеек, который она с разбегу перемахнула. Во время прыжка она потеряла зайчика, он отлетел от нее на несколько метров. Но тут колокол прекратил бить, и Фима поняла, что наступила полночь и приготовилась к самому страшному. Но ручеек оказался границей, разделяющий отравленный лес и чудесную поляну, окруженную со всех сторон дубами, елями и березами – и вокруг не было ни одной осины.
«Ура!!», – громко закричала Фима, а Попрыгай, совсем не понимая почему, на всякий случай тоже закричал: «Ура!!».
Фиме после последнего марш-броска нужно было обязательно отдохнуть, да и время было уже позднее. Она снова взяла зайчика на руки и подошла к огромному дубу, у корней которого виднелось огромное дупло. Вот туда они и забрались с Попрыгаем и сразу же уснули.
Глава 8. Царство Королевы Росы
Утром Фима проснулась от звука чудесных голосов, которые пели:
Мы серебристые капли росы
В травах живем и в цветах
Мы даже прозрачнее крыльев осы
Но солнце не любит нас «Ах!»
Это пели принцессы, дочери королевы Росы, а хор из маленьких детей-росинок подпевал им тоненькими голосами:
«Ах, ах, ах, ах», но солнце не любит нас «ах!»
И сотни, а может быть и тысячи росинок в платьях пачках, как у настоящих балерин закружились в вальсе. Но это был не совсем обычный вальс, так как каждая росинка вместо партнера по танцу в руках держала маленький фарфоровый кувшинчик. Из него, делая поклоны во время танца направо и налево, принцессы поливали воду на каждую травинку и на каждый цветочек и листик. Через 5 минут этого «поливального» танца вся поляна была покрыта маленькими бриллиантами – капельками воды. Вдруг выглянуло солнце, и громкий голос строго скомандовал: «Принцессы, нам пора домой!» Фиме было очень интересно узнать, кто же это позвал росинок домой, и она выглянула из дупла. В самом центре поляны стояла, нет, не на земле, а парила в воздухе королева росинок в прозрачном золотом платье, которое было вышито узорами бриллиантов. А впрочем, может это были маленькие капельки росы?
Все принцессы росинки построились в колонну по две и полетели вслед за своей королевой, не забывая поливать росу из кувшинчиков направо и налево.
«Как красиво», – размышляла Фима. Теперь она точно знала, откуда утром появляется на траве и на цветах роса.
Фима повернулась к Попрыгаю, и ей стало его жалко, ведь он не увидел такой красоты. Зайчонок сладко спал и, причмокивая, сосал во сне свою правую лапку.
Вдруг Фима услышала жалобный голос:
Мой мальчик, мой зайчик, не слушал меня
Упрыгал, умчался быстрее коня
Он так заигрался, что маму забыл
А раньше таким ведь послушным он был
А-а, у-а-а
А-а, у-а-а
Где ты, мой мальчик? Мой попрыгайчик?
Фима увидела полную маму зайчиху в аккуратном фартуке в горошек. Именно она пела эту грустную песню, а передними лапками смахивала с носа слезы, которые тоненьким ручейком текли из ее больших глаз. Фима, конечно, не выдержала такой картины, потому что она сразу же представила, как ее мама будет плакать, если она убежит однажды на другой конец города. Вообщем Фима закричала: «Сюда, скорей! Он – здесь, Ваш Попрыгай. Спит и в ус себе не дует». Зайчиха вначале испуганно прижала уши к голове, так как не поняла, откуда кричала Фима. Но потом она заметила Фимину голову в дупле и быстро поскакала к огромному дубу. А Попрыгай уже проснулся и радостно потягивался. Как же они были рады найти друг друга! Они обнялись, и казалось, что никогда не разомкнут свои объятия. Мама-зайчиха облизала всю голову Попрыгая, как будто бы он был слепым котенком, а Попрыгай нежно прижимался к ней и только мурлыкал: «мамочка, мамочка».
«Как я Вам благодарна, если бы Вы только знали. Я даже не представляю как бы я жила без своего сыночка. Если Вы пожелаете, я приглашаю Вас к нам в норку – наш маленький дом на 5 часовой чай с мармеладом и плюшками. Фима не знала, идти ей или нет, ведь ей нужно было искать слоника. Но тут зайчиха сказала: «Я тут совсем недавно встретила в нашем лесу диковинного зверя – слоника с крылышками. Он искал везде девочку Фиму. Это случайно не Вы?»
«Это – я», – ответила Фима, – «А Вы знаете, где сейчас Легкоступ?»
«Пойдемте к нам домой, а там я Вам подробно все и расскажу», – предложила зайчиха.
Глава 9. Новые встречи
«Видите ли, Фима», – начала говорить зайчиха, – «Наша норка так расположена, что заметить ее практически невозможно. И если в лесу что-то нехорошее случается, то мы с Попрыгаем сразу же прячемся в норе, и все в порядке – мы в безопасности. И вот совсем недавно, когда я только собиралась идти искать Попрыгая, который как Вы уже знаете, ускакал с поляны около нашего дома, я увидела как какой-то большой зверь пронесся рядом с нашей норкой. Я выглянула и увидела слоника, но не простого, а с маленькими крылышками. Он полубежал, полулетел, и было видно, что он очень устал. А следом за ним неслись три главные нехорошисти нашего леса – Мекс, Крекс и Ширш. Я их давно знаю – это злобные и жестокие твари. Они даже между собой часто дерутся и кусают друг друга. Недавно Мекс подрался с Ширшом и откусил у него кусочек уха. Так вот однажды они остановились рядом с нашей норкой и стали разговаривать друг с другом. Мекс все время нюхал землю, пытаясь напасть на чей то след. А я очень волновалась, что он заметит нашу норку. Но они были так поглощены погоней за слоником, что им было не до других зверей. Их главный, Мекс, драчун и хулиган, сказал: «Давайте разделимся и пойдем искать слона на расстоянии 50 м друг от друга. А чтобы не потеряться, будем свистеть друг другу» И, разделившись, они полезли на гору, и я еще долго слышала их разбойничий свист».
«Значит Легкоступ пошел в гору?», – спросила Фима.
«Да, мне кажется, что он полетел наверх», – ответила зайчиха.
«А что там наверху на горе?» – поинтересовалась Фима.
«А разве ты не знаешь, что мы находимся в стране Предуземье, а внутри горы – Подземье. Это Царство карлика Аршареля. Да я тебе сейчас все расскажу. Давным-давно, когда в нашем царстве еще все звери и птицы жили в мире, и олени вместе с тиграми ходили на водопой, в самом центре нашей страны на чудесной поляне Королевы Росы рос волшебный цветок – Аглониус, который цветет только раз в году. Земля из-под этого цветка была целебной, она излечивала многие болезни, но особенно помогала при слепоте. Но однажды больные звери пришли на поляну, чтобы исцелиться, а цветка и след простыл. Орлы из Орляндии сказали, что видели, как Аршарель ночью вырвал цветок с корнем и убежал с ним в Подземье. И никто не знает, где он там его спрятал. Раньше Аршарель был нормального человеческого роста, а сейчас он превратился в согбенного карлика. А что там на самом деле с ним произошло, так кто ж его знает?», – сказала зайчиха.
«Мне пора», – сказала Фима, потому что она поняла, что ей нужно найти: во-первых, слоника, а во-вторых, цветок Аглониус, который исцелит слепого мальчика. Однако она решила на дорожку быстро подкрепиться и разом проглотила 3 плюшки, запив их земляничным чаем. Поблагодарив зайчиху и подмигнув Попрыгаю, Фима вылезла из норки пошла в гору наверх.
Глава 10. Снова вместе
Ах, какое же это было чудесное утро. Солнце так радостно искрилось золотыми бриллиантами на капельках росы, разлитых везде из кувшинчиков принцессами, что Фиме захотелось разбежаться, высоко подпрыгнуть и закричать: «Я здесь!!» Однако Фима хорошо знала, что не все свои «хотения» нужно реализовать в жизни. Представьте, что Фима закричала бы, что есть мочи, а тут сразу Мекс, Крекс и Ширш, тут как тут…
Так она размышляла, поднимаясь в гору, стараясь держаться пути, на котором попадались обломанные веточки деревьев. Конечно, так можно было напороться и на нехорошистей, но другого варианта у нее не было.
Вдруг она услышала звуки чудесной мелодии. Кажется, что кто-то совсем недалеко от нее играл на гитаре, и вскоре она услышала чье-то нежное пение:
Пропойте мне сладкие песни
Про мед, про росу, про цветы
Где утром, прозрачным и чистым, улыбку
С любовью подаришь мне ты
Жи-жи, жу-жу-жу
Улыбку подаришь мне ты
И тут Фима увидела, что на маленькой гитаре играет шмель. Она сразу же поняла, что это был не простой, но влюбленный шмель, потому что скоро послышалась ответная мелодия и голосом меццо-сопрано кто-то запел:
Ах, милый я знаю недавно
Ты мне все букеты дарил
В цветы мед положен исправно
Меня ты совсем покорил
Жи-жи, жу-жу-жу, меня ты совсем покорил
А далее шмель и его избранница, взявшись за руки стали танцевать какой-то старинный танец. Фима не знала его названия. В танце было много простых поклонов и глубоких поклонов с приседаниями. Можно даже сказать, что весь танец состоял из одних поклонов с приседаниями и реверансами.
«Как они красиво танцуют», – подумала Фима, – «а у нас сейчас таких танцев уже нет, все скачут, как лошади, которые бьют по полу копытами».
Вдруг шмель и шмелиха остановились, заметив Фиму, и вопросительно посмотрели на нее, направив в ее сторону свои усики-локаторы.
«Разрешите представиться, я шмель Шуршель, а это моя подруга по имени – Мершель, – «А что Вы здесь делаете, одна на нашей любимой поляне?» – спросил шмель.
«Меня зовут Фима, и я ищу своего друга слоника Легкоступа», - ответила Фима, – «Вы случайно его не видели?».
«Нет ничего проще. Ваш слоник совсем рядом. Мы его пять минут назад видели на дереве. Еще удивились: слоны как белки по деревьям скачут. Идите дорогая Фима в этом направлении», – и шмель повернул один свой локатор ус в северном направлении, – «Там растет огромный старый дуб, так вот Ваш слоник сидит на нем на огромной ветке не очень высоко над землей».
«Спасибо Вам, огромное спасибо», – сказала Фима и сделала реверанс Шуршелю и Мершели. А дальше она побежала в направлении, указанном шмелем. Когда она подбежала к огромному дубу, то вначале испугалась, потому что слоника на ветках не заметила. Однако рядом с дубом валялась огромная обломанная ветка. Фима сразу же поняла, что она сломалась под тяжестью слоника. Она не знала где искать Легкоступа, но вдруг ей послышалось, как из близлежащих кустов доносятся тихие стоны. Фима раздвинула их и увидела Легкоступа, который прямо как человек сидел на большом камне и потирал передней лапой правую коленку. Увидев Фиму, он, прихрамывая, бросился к ней, а потом крепко обнял и громко завопил: «Фима, наконец-то ты нашла меня, и мы снова вместе!!!»
А потом он звонко поцеловал Фиму в щеку, используя для этого свой хобот.
«Как тебе удалось оторваться от нехорошистей?» – спросила Фима.
«Все очень просто, когда я подбежал к дубу, я раскрыл крылышки и взлетел. А потом удобно устроился на толстой ветке. А эти тупые нехорошисти даже представить не могли, что слоны могут лазить по деревьям как обезьяны. Они пронеслись мимо меня как туча грязной пыли: вначале их главный – Мекс, потом Крекс, ну а попозже самым последним пробежал Ширш. Я еще помню, у него одно крыло было сломано, и он еле волочил ноги. Вскоре ветка подо мной надломилась, и я упал, больно ударившись о землю коленкой. А было бы неплохо, если бы ветка обломилась немного пораньше, когда Ширш стоял прямо подо мной весь в поту и соплях. И тогда я бы его чуть-чуть придавил. Ха-Ха-Ха», – развеселился слоник.
«Ладно, чего ты так радуешься, нам пора идти. Я тут кое-что узнала про Аршареля и цветок Аглониус», – и Фима поведала слонику обо всем рассказанном зайчихой слонику.
Глава 11. История Карлика Аршареля
«Но почему Аршарель вдруг превратился в Карлика?», – размышляла Фима вслух, – «Не потому ли, что он живет под землей и вынужден находиться там все время в скрюченном состоянии? А?»
«Возможно, но мы этого пока не знаем. Может у него травма позвоночника? Ты замечала, как многие люди к старости все больше к земле клонятся, прямо как столетние деревья», – ответил ей Легкоступ.
«Кар, кар, кар!» – вдруг услышала Фима, и сразу же заметила огромного сине-черного ворона, который гордо восседал на ближайшей сосне.
Фима сделала реверанс-поклон в сторону ворона и осмелилась спросить его: «Уважаемый ворон, не знаете ли Вы случайно, как нам найти карлика Аршареля?»
«А зачем он Вам?», – скрипучим голосом вопросил ворон.
Фима решила сразу же не раскрывать все первому встречному, и поэтому осторожно сказала, – «Да нам тут нужно его кое о чем спросить».
«Спросить, говоришь, кар, кар, кар», – а не боишься?», – прокаркал ворон.
«А чего мне нужно бояться?», – осведомилась Фима.
«Ну, ты ведь темнишь и не хочешь мне сказать всю правду. И я тоже тебе ничего не скажу», – строго сказал ворон.
«Ах, простите меня, я не была с Вами откровенна, но мы недавно встретились с нехорошистями, и поэтому ведем себя очень осторожно», – сказала Фима.
«Так и быть, прощаю Вас. Эти нехорошисти, однажды, когда охотились, выдернули у меня из хвоста 3 больших самых моих любимых пера. Я тогда еле удрал от них. А ведь они собирались сожрать меня вместе с перьями и клювом. Да я и уверен, что сожрали бы, и даже не поморщились. Их все в нашем лесу боятся, и нету тут на них никакой управы. Так что Вам нужно от Аршареля?», – прокаркал ворон.
«Мне нужно получить от него цветок Аглониус, чтобы исцелить слепого мальчика», – тихо сказала Фима, – «да, забыла представиться: меня зовут Фима, а это мой друг – слоник Легкоступ».
«А я – Крых. Ворон Крых. Так вот послушайте, что произошло с Аршарелем», – и взмахнув крылом, как будто бы он открывает занавес, Крых начал декламировать:
"Баллада Предуземья о девушке с букетом красных роз".
Жил парень скромный, в Предуземье больше нет такого
Любил он девушку красивую одну
Но он не смог затронуть у нее сердечную струну
И вот она невестой стала для другого
Узнав об этом, он стонал и плакал горько
А после он задумал злодеянье совершить
Отмщением ужасным страшно согрешить
А свадьба на носу, нет времени нисколько
В своем саду он срезал для невесты 9 красных роз
А все шипы он пропитал смертельным ядом
Потом пришел он в Церковь, что стояла с его домом рядом
Пред алтарем любимой подарил букет из ядовитых грез
Невеста, взяв отравленный букет, и в страшное не веря,
Пред аналоем замертво упала на холодный пол
А он так ликовал, что свадьбу расколол
Укрылся в полном одиночестве в лесной пещере
Там он познал духовные последствия убийства
Когда в ночи являлась наяву ему невеста
Показывая палец окровавленный, как будто бы не к месту
А после тихо таяла от колдовства витийства
Не знал, стоит ли день, иль ночь, и было ль солнце, иль мороз
Но не раскаялся, а все смеялся страшно и смеялся
Желал он умереть, он смерти больше не боялся
Боялся только девушку одну с букетом красных роз
После последней строчки из баллады Предуземья на поляне наступила жуткая тишина. Первой опомнилась Фима и спросила Крыха: «А откуда Вам это все известно да еще в таких мельчайших подробностях?»
«Да мои родные веками вили гнездо на огромном тополе во дворе церкви. Вот они мне и рассказали эту грустную историю. Представьте сами: прекрасная девушка в белом кружевном наряде, в фате, с букетиком ландышей заходит в церковь с женихом, а через 5 минут ее уже выносят оттуда мертвой», – воскликнул возмущенный Крых, и добавил – «А вообще наше Предземье совсем недалеко отсюда, и я могу Вас туда проводить. И если захотите, я даже готов Вам показать могилу невесты».
«Нет, уж спасибо, меня более всего интересует, где сейчас Аршарель», – ответила Фима.
«После своего злодеяния Аршарель спрятался в Подземье. Тамошние нехорошисти червивые: черви-буравлены, черви-сверлиты, черви-прокопаты встретили его с распростертыми объятиями. Зло притягивает зло, и все жители подземные с радостью избрали его своим правителем. Они уже давно ждали такого существа, и вот, он наконец появился. Все они принесли ему клятву на верность, а он в ответ запечатлел их невидимой для глаз печатью, на которой было написано: «Вы сами выбрали меня». А дальше Аршарель приказал прокопать новые ходы из пещеры до самого центра земли. Там по преданью старины горит вечный огонь, на котором нехорошисти могут жарить себе еду. Аршарель передвигается по этим ходам на четвереньках и за 20 лет его жизни в Подземье у него от постоянной скрученности тела вырос большой горб», – рассказывал историю Аршареля Крых.
«А цветок Аглониус где он хранит?», – спросила ворона Фима.
«Об этом никто не знает. Но он должен быть где-то там под землей», – прокаркал Крых.
И тут у Фимы в голове появился дерзкий план, и она попросила: «Уважаемый ворон, можете ли Вы проводить нас к пещере Аршареля?»
«Да нет ничего проще», – ответил Крых, – «пойдемте – это совсем недалеко отсюда».
«Но вначале мне обязательно понадобится сорвать где-то розы. Мне нужен букет из 9 красных роз», – сказала Фима.
«Ну, для этого нам нужно сделать небольшой круг и зайти в Предземье. Его жители почти все выращивают в своих маленьких садах розы», – пробормотал Крых.
«Так пойдемте поскорее туда», – нетерпеливо сказал Легкоступ, повернувшись к ворону, – «А по дороге я все-таки хочу кое-что у Вас узнать».
И вся наша дружная кампания стала спускаться с горы в долину, которая и называлась Предземьем.
Глава 12. Ольда, невеста Аршареля
«Так позвольте Вас все-таки расспросить подробнее об Аршареле. Как Вы узнали, что он скрючен и что него огромный горб. Ведь Вы в пещеру наверняка не заходили, или простите, не залетали», – с любопытством спросил слоник Крыха.
«А вот тут Вы ошибаетесь, господин Легкоступ. Я лично видел Аршареля ночью у входа в пещеру и не один, а несколько раз. Однажды, когда мне не спалось, и я ночью осматривал окрестности, я решил подышать свежим ночным воздухом, поднявшись повыше по главной горе Подземья. Вот тогда-то я и увидел Аршареля прямо перед входом в пещеру. Он сидел в полном одиночестве на огромном камне валуне и смотрел, смотрел, не двигаясь на звезды», – ответил ворон.
«И что же он там интересно высматривал?», – поинтересовался Легкоступ.
«Ну, этого я не могу знать, но на камне он сидит обычно очень и очень долго. А потом как бы нехотя сползает с него и уползает обратно в пещеру», – ответил Крых.
Вскоре наши друзья добрались до Предземья. Но на дворе уже была ночь, и все жители этой маленькой страны спали крепким сном, поэтому Фиме некого было попросить срезать розы.
Но Крых вспомнил, где растут дикие розы, и он спросил ее: «Ведь Вам безразлично какие будут розы: дикие или садовые?»
«Абсолютно все равно, но только розы должны быть красными», – ответила Фима.
«А вот этого я Вам гарантировать никак не могу», – сказал Крых и повернул по направлению к древнему деревенскому кладбищу. Стояла тихая светлая ночь, потому что луна освещала дорогу. Было все видно как днем и поэтому идти было очень легко.
Скоро Фима увидела чудесную поляну, всю покрытую розами. Там росли все сорта роз: плетистые перемешались с обычными, чайные соседствовали с элитными видами бордового и розового цвета. Но красных роз нигде не было видно.
И вдруг невдалеке Фима заметила свет, как будто бы маленький светлячок зажег для нее маяк и приглашал пройти вперед. Фима прошла немного вперед и оказалась в самом начале кладбища. Ей совсем не было страшно, потому, что однажды она слышала, как ее папа сказал: «Нужно бояться не мертвых, а живых».
А светлячок со своим маяком перебрался уже немного подальше и освещал какой-то белый памятник. Присмотревшись, Фима поняла, что стоит рядом со скульптурой невесты в подвенечном платье, которая держит в руках букет из 9 роз, высеченных из светлого мрамора. И Фиме сразу же послышалось, как кто-то сказал: «Делай, что задумала, я тебе во всем помогу». Кто бы это мог быть?
И вдруг Фима услышала наяву: «Это я светлячок, меня прислала к тебе девушка Ольда, чтобы я помог тебе найти именно красные розы. Но вначале ты должна прочитать это послание», и светлячок осветил своим маленьким фонариком надгробную плиту невесты из белого каррерского мрамора». Вот что было там написано:
Я улетела белой птицой не напрасно
Я здесь покоюсь в мире, в тишине
Когда-нибудь прекрасные все звезды гаснут
Когда-нибудь и Вы придете все ко мне
«Как все это грустно и красиво», – подумала Фима, и вдруг заметила белую голубку, которая небольшими кругами кружила прямо над головой невесты в Фате. Она как будто бы приглашала Фиму идти куда-то, и Фима неторопливо пошла за ней. Вскоре голубка привела Фиму на поляну, на которой росли только красные розы. Фима стала осторожно срывать цветы, а светлячок все время заботливо освещал ей путь. Как только Фима сорвала девятую розу, голубка сделала небольшой круг над поляной с красными розами и, помахав на прощание Фиме крылышками, растворилась в тишине ночи.
А Крых и Легкоступ все это время стояли на одном месте, как вкопанные и ждали Фиму. Они понимали, что она делает что-то очень важное. Когда Фима неожиданно появилась рядом с ними, держа в руке букет из красных роз, они даже не удивились. Только слоник тихим голосом сказал: «Нам пора заночевать где-нибудь».
Но Фима ответила ему строго: «Сегодня нет времени для сна, мы должны достать Аглониус. Вперед, к пещере Аршареля!»
Вскоре Крых привел их к пещере и предложил: «Давайте спрячемся здесь за огромным дубом. Может быть, нам повезет, и Аршарель снова выползет посмотреть на звезды». И все быстро спрятались за стволом огромного дуба, из-за которого просматривалась вся поляна перед пещерой.
Глава 13. Превращение Аршареля
Фима, притаившись за стволом огромного дуба, уже стала засыпать, но слоник вдруг тронул ее плечи своим хоботом. И тут они увидели, как маленькая скрюченная фигурка с большим горбом на спине выползла из пещеры, передвигаясь на всех четырех конечностях. А потом очень быстро, как обезьяна взобралась на древний камень валун. А потом Аршарель, ведь все сразу поняли, что это был именно он, поднял голову к небу и страшно закричал. Это был крик получеловека-полузверя, который хочет умереть, но не может. Он умолял смерть забрать его, а она даже не смотрела в его сторону. «Как же страшно мучаются все убийцы», – подумала Фима, и воскликнула – «Пора!». А потом она стремительно выбежала на поляну, залитую лунным светом, встала напротив Аршареля и в полном молчании протянула ему букет из 9 красных роз. Все бутоны роз вмиг раскрылись на глазах у Фимы, и было видно, как они отливали густым бордовым цветом, как будто бы были покрыты капельками чьей-то крови.
«Ольда! Опять ты!», – закрыв лицо руками, прокричал в отчаяньи Аршарель.
«Чтобы искупить все содеянное Вами и не мучиться больше, Вы должны взять букет из 9 красных роз и произнести на коленях заклятье спасенья, о котором мне поведала голубка рядом с могилой Вашей любимой. Эти слова живут в каждом человеческом сердце, Вам просто их нужно найти», – тихо сказала Фима. Аршарель медленно сполз с камня, взял у Фимы букет и, встав на колени, повернул голову к небу. Через несколько секунд он произнес:
Я знаю, я виновен, на земле мне нет пути
Убийца я, и нет мне оправданья
Молю о смерти и прошу последнего свиданья
На небе с Ольдой, чтобы ей сказать: «Прости!»
Вдруг раздался гром, и яркая молния ударила в огромный камень, расколов его надвое. Из-за вспышки яркого света от молнии Фима зажмурила глаза, а когда она их открыла, то увидела высокого седовласого мужчину, стоящего перед ней. У него в руках был букет из красных роз. Фима сразу же поняла, что клятва Аршареля принята. И это было действительно так. Это произошло не только из-за того, что он смог найти в своем сердце волшебные слова. Это был результат его многодневных воплей о прощении к его любимой Ольде, которая ему являлась в пещере с букетом красных роз. Фима тоже поняла, что Ольда его простила.
«Я свободен», – с облегчением произнес Аршарель, – «и я чувствую и знаю, что скоро смогу спокойно умереть и наконец-то встретиться с моей любимой Ольдой. Чем я могу тебя отблагодарить, девочка?»
«Пожалуйста, помогите нам всем: мне – Фиме, Легкоступу и Крыху достать цветок Аглониус. Мне нужно совсем немного земли из-под цветка, и тогда я смогу помочь слепому мальчику в моей стране», – попросила Фима.
«Это очень непросто будет сделать. Аглониус находится очень глубоко под землей и его охраняет самая большая червивая нехорошисть – Свурлиль из семейства буравленов. Ее длинное тело обвивает цветок со всех сторон, и нам трудно будет туда приблизиться. Свурлиль нас сразу же заметит», – сказал Аршарель.
«А она спит хоть когда-нибудь?», – поинтересовалась Фима.
«Точно не знаю. Когда я приходил несколько раз любоваться цветком в ее пещеру, она не подпускала меня ближе, чем на 3 метра и угрожающе шипела. А я, между прочим – повелитель Подземья», – сказал Аршарель.
«Ну, хорошо, если она никогда не спит, то она должна что-то есть», – догадался слоник.
«Да, правда, раз в день к ней приходят ее сородичи черви буравлены и забрасывают в ее пасть еду – огромное количество земли, а Свурлиль уже сама выбирает, что там вкуснее попадется и переваривает все. А остатки, которые ей не понравились, она выбрасывает изо рта через день», – ответил Аршарель.
«Фу-у-у-у», – сказал Крых.
Но Фима не смутилась и решительно сказала: «Вот этот отвратительный момент нам и нужно поймать. Мы тогда постараемся схватить и унести Аглониус. Но что нам с Вами делать, Аршарель. Ведь Вас теперь не узнать, и нехорошисти не за что не пропустят Вас в Подземье».
«Не волнуйтесь, все будет нормально. Я наброшу свой плащ с капюшоном, согнусь в три погибели и буду передвигаться на всех четырех конечностях, как и раньше. Они ничего не поймут», – сказал повелитель Подземья.
«Ну что ж вперед, друзья», – сказала Фима, и все они вошли в первую пещеру Подземья.
Глава 14. Подземье
Аршарель при входе в пещеру встал на четвереньки и накинул на себя свой старый плащ. Капюшон плаща полностью закрывал его просветлевшее лицо. Пещера была небольшая, и все ее стены были как будто бы кем-то изъедены. Совсем низко от земли со всех сторон были прорыты просверлены узкие ходы, уходящие в глубь земли. Вдруг из темноты в одном з проходов загорелся чей-то красный глаз, а потом вроде потух, а потом снова загорелся. Вскоре Фима, Легкоступ и Крых услышали, как кто-то спросил Аршареля скрипучим голосом: «Кто это?»
А Аршарель невозмутимо ответил: «Да вот веду их на закуску к Свурлили. Вот она обрадуется свежему мясу!»
«Ну, проходите, коли так», – ответил невидимый хозяин красного глаза.
Аршарель грубо подтолкнул Фиму к одному из подземных ходов. Толчок был такой неожиданный и грубый, что Фима испугалась и обернувшись попыталась разглядеть глаза Аршареля. Она заметила, как он подмигнул ей правым глазом и сразу успокоилась. И они медленно пошли вглубь земли. Впереди шел Аршарель, за ним – Фима, а последним передвигался Легкоступ. А на его розовой попоне, гордо покачиваясь, восседал Крых, похожий на турецкого султана. Стены туннеля были ребристыми, как будто бы ход был просверлен огромной буровой машиной. Фима осторожно потрогала стену правой рукой и услышала, как Аршарель сказал ей: «Вначале прокопаты намечают путь, а уж потом в дело вступают буравлены и сверлиты. У нехорошистей из семейства сверлитов на голове острое сверло торчит, как рог, а у буравленов – такая штука, похожая на крутящуюся дрель. А прокопаты вместо подбородка имеют лопатообразное тупое орудие. Да, лучше бы нам с ними не встречаться».
«Почему?», – испуганно спросила Фима.
«Сожрут», – коротко ответил Аршарель, – и добавил: «С костями и одеждой. Но не бойтесь, я здесь знаю все ходы и выходы. Они по этой подземной дороге не ходят, потому что тут иногда крысаки бегают, а подземные нехорошисти их очень боятся».
«А кто эти крысаки, у нас в Предземье есть только крысы, а про крысаков мы даже ничего и не слышали?», – спросил Крых.
«А это те же крысы, но только они очень большие, размером примерно со слоника и у них на всех четырех лапах длинные стальные когти», – ответил Аршарель.
«А насколько они крупнее обычных крыс?», – спросила Фима.
«Да раза в 2, 3, а некоторые особи и того больше. Они прижимают лапой со стальными когтями к земле голову нехорошисти, так что она не может обороняться, а затем разрывают ее тело на части и съедают почти все. Но голову они не трогают, ведь там торчит либо острый буравчик, как у буравлен, либо сверло, как у сверлитов. Лучше бы нам с крысаками не встречаться вовсе», – ответил Аршарель и неожиданно остановился как вкопанный. Фима подошла к нему поближе и увидела прямо на земле чье-то разодранное на части чешуйчатую шкуру, а невдалеке валялась голова с торчащим буравчиком во лбу.
«Ну вот, я же говорил Вам – это крысаки сожрали буравлену. Но не бойтесь, это было давно, видите, все остатки уже засохли», – сказал Аршарель. Путники осторожно переступили через растерзанный труп буравлены и пошли дальше. Идти им осталось совсем недолго, так как вдалеке замаячил красноватый свет.
«Все, привал», – сказал Аршарель, – «Нам нужен план. Что ты предлагаешь, Фима? Ждать, когда Свурлиль начнет изрыгать еду. Но на это может уйти целый день и нас могут заметить либо подземные нехорошисти, либо крысаки».
«Давайте ворвемся в пещеру Свурлили, а там видно будет. Будем действовать по обстоятельствам по плану… Давайте отвлекайте ее внимание, а мы постараемся поближе подобраться к Аглониусу», – предложила Фима.
Как только Аршарель сделал первый шаг по направлению к Аглониусу, Свурлиль подняла голову и направила свое острое, длинное сверло в сторону Аршареля.
И тут неожиданно на авансцену вылетел Крых. Он подлетел к самой голове Свурлили и клюнул ее в самое темя. Она, рассвирепев, разжала свои многочисленные кольца своего тела, которые окружали плотным кольцом Аглониус, и попыталась встать на хвост, чтобы в прыжке поймать Крыха. Раздался лязг зубов, но ее попытка была неудачной, хотя несколько перьев Крых все же потерял. Не смотря не на что, он продолжал отвлекать внимание Свурлили и кружился около самой ее пасти. Фима сразу поняла, что другого такого шанса у нее не будет, так как цветок все это время одиноко стоял в центре пещеры.
Фима бросилась к цветку и, схватив его, выбежала из пещеры обратно в подземный ход, по которому они и пришли. Но Свурлиль сразу же заметила свою главную потерю и помчалась за Фимой. Она даже не обратила внимание на Аршареля и Легкоступа, пролетев мимо них в одном прыжке. Но Легкоступ в момент, когда Свурлиль уже почти миновала его, наступил ей на хвост двумя передними лапами. А Аршарель прыгнул на ее тело в месте где-то недалеко от головы. И все – Свурлиль оказалась плотно прижатой к каменному полу. Она не могла сдвинуться ни на сантиметр, потому что вокруг ее шеи находился широкий ошейник, который в обычной ситуации защищал ее от врагов нападающих спереди. Но назад она не могла повернуть голову.
А в это время Фима и Крых уже неслись вихрем по подземному тоннелю, перепрыгивая через останки буравлены, через камни и небольшие ямы. Вскоре они уже выходили из пещеры, осторожно держа Аглониус в руке.
А что же Аршарель и слоник? Ведь они не могли вечно стоять и прижимать Свурлиль к земле.
«Что делать-то будем?» – спросил Легкоступ.
«На раз, два, три мы прыгаем в сторону и попытаемся бежать вслед за Фимой», – ответил Аршарель.
«Раз, два, три», – прокричал Аршарель, и они соскочили со слегка помятого тела Свурлили. Она сразу же повернулась к ним головой с острым сверлом и угрожающе зашипела. «Беги один Легкоступ», – обреченно прошептал Аршарель, – «А я попытаюсь ее остановить. И он распрямился, встав во весь рост напротив Свулили, закрывая собой слоника. Свурлиль не стала долго выжидать, сделав быстрый бросок, вонзила свое сверло прямо в грудь Аршареля. «Беги», – прохрипел в последний раз Аршарель и, падая на пол, из последних сил обломал сверло, вонзенное ему в тело. Сверлиль, лишившаяся своего главного оружия, была неопасна для слоника, и он быстро затоптал ее своими ногами с широкими копытами. А потом он подошел в Аршарелю, из груди которого торчал обломок сверла и наклонился над ним. У Аршареля были неестественно широко раскрыты глаза, а изо рта вытекала тоненькая струйка крови.
«Ольда, любимая, я иду к тебе», – простонал Аршарель и закрыл глаза навсегда.
Слоник не мог сдвинуться с места, потому что в горле у него стоял комок, а из глаз текли крупные слоновьи слезы.
«Какая красивая смерть, ведь Аршарель умер, спасая всех нас», – подумал слоник. А потом он решил похоронить Аршареля, чтобы его тело не могли растерзать нехорошисти. Для этого он подтолкнул его к пропасти, где гудел ярким пламенем огонь и сталкнул его туда. Аршарелю было уже все равно, ведь его душа была уже на небе с Ольдой, а не на земле.
Глава 15. Возвращение
Через полчаса Легкоступ уже выходил из пещеры. Он сразу же увидел Фиму и Крыха за тем же дубом, за которым они и прятались раньше.
«А где Аршарель?», – спросила Фима. «Он погиб», – коротко ответил Легкоступ и повесил голову, – «Свурлиль вонзила ему в сердце свое острое сверло».
Фима не могла сдержать слез, и Крых тоже всплакнул своей скупой вороньей слезой.
«Друзья, нам нужно быстро уходить отсюда, ведь никто не знает какая нехорошисть или крысаки могут выбежать из пещеры и напасть на нас», – сказал Слоник.
Но Фима не хотела сразу уходить. «Скажи мне, где ты оставил его тело? Ведь крысаки могут растерзать его на части», – спросила она.
«Не бойтесь, никто уже никогда не достанет его. Я его столкнул в огненную бездну. Но я уверен, он быстро нашел дорогу на небо», – ответил слоник.
«Ладно, пошли, только я не знаю, как мы попадем снова в наш мир», – грустно сказала Фима.
«Вначале нам нужно вернуть Аглониус в Предземье. Чтобы там снова наступил мир, и воцарилась любовь между людьми и животными. Мы должны посадить его рядом у входа в церковь, а потом возьмем животворящей земли от его корней», – ответил Крых.
«Но на дворе ночь», – возразила Фима.
«А про светлячка Ольды ты разве забыла?», – спросил Крых. И они медленно пошли, потому что Фима осторожно держала в руках Аглониус. Когда они подошли к церкви на центральной площади Подземья, светлячок их там уже ждал и освещал место на клумбе, где нужно было посадить Аглониус. Фима осторожно вытащила цветок из горшка и стряхнула немного земли от его чудесных корней в носовой платок, положив его в карман платья. А потом она аккуратно посадила волшебный Аглониус в ямку, который быстро вырыл своим острым клювом Крых.
Вдруг Аглониус засветился серебряным светом, который шел от его тычинок. Они переливались всеми цветами радуги и кивали Фиме, как будто бы в знак особой благодарности за то, что она сделала.
«Посмотрите, друзья, ведь цветок – живой! До свидания Аглониус!», – прошептала Фима и пошла по тропинке от Церкви.
«Крых, ты не знаешь, как мы попадем домой?» – спросила Фима.
«Идите за мной и ничего не бойтесь», – ответил Крых.
А как только они вышли на главную дорогу Предземья, Легкоступ три раза топнул ножкой и сказал:
Время – остановись здесь и иди там, где мы будем
Птицы небесные, повелители времени, исполните мое слово
Пространство – распахни нам двери родного дома
И при последних словах Легкоступа прямо посреди дороги появилась огромная старинная двухстворчатая дверь. Фима посмотрела вопрошающе на Крыха, но он сразу понял, что она имеет в виду, и отрицательно покачал головой.
«Ну что ж пойдем одни», – решила Фима, зажмурилась и сделала шаг вперед.
Когда она открыла глаза, то она с удивлением обнаружила себя сидящей за столиком в кафе МЕГГИ. Перед ней стояла та же недопитая чашка чая, а рядом на столе стоял маленький фарфоровый слоник.
«Легкоступ», – тихонечко позвала его Фима, но он молчал и не двигался. Вдруг Фима услышала уже знакомый звук от стука деревянной палочки и сразу же увидела слепого мальчика, который осторожно пробирался между столами.
«Сюда, сюда!», – не выдержав, закричала Фима. Когда мальчик подошел, лекарство для него было уже готово. Фима осторожно взяла руку мальчика и вложила в нее узелок, сделанный из носового платка, в котором была земля от корней волшебного Аглониуса.
«Приложи этот узелок к глазам, сначала к одному, а потом к другому», – сказала Фима. И уже через несколько секунд мальчик прошептал: «Я вижу, вижу мир, Фима».
«А откуда ты знаешь, как меня зовут?», – спросила Фима.
«Да нашептали тут», – ответил мальчик и ласково посмотрел на слоника.
Фима тоже взглянула на Легкоступа и вдруг заметила, как он подмигнул ей правым взглядом.
«Ну что, друзья навек?», – спросила Фима мальчика.
«Навек, навсегда, до самой смерти», – ответил он.
А потом они, взявшись за руки, пошли к выходу, а слоник лежал снова в холщевой сумке мальчика.
Но как Вы, может быть, сами догадываетесь, он пробыл там совсем не долго. Слоник Легкоступ очень скоро перебрался к другим детям, которым тоже требовалась неотложная волшебная помощь. Но это уже совсем другая история.