Приснилось вчера:
Какой-то неизвестный мне город (столица?), но я в этом городе живу (точнее, за городом, или в соседнем городке), - один, и есть жильё. Зима. Я каждый день хожу(езжу в столицу?) куда-то (на работу? на службу? неважно), - и там я, проходя мимо большого рынка, всегда вижу открытым небольшой киоск, в котором продаются пирожки. Я покупаю каждый день там пирожок, и иду дальше по своим делам. Потом возвращаюсь домой, и так - каждый день...
И вот, однажды, я, в выходной день иду по своему маленькому городку (или пригороду), - и вот, я почти с домом уже. И тут же, не подалёку от моего дома, находится крошечная рыночная площадь с двумя или тремя бетонными длинными столами для торговли под открытым небом. И вот, проходя мимо этого рыночка, вдруг замечаю того же самого столичного продавца пирожками: сегодня он почему-то находится здесь, а не в столице. И рядом с ним - несколько покупателей.
Я поднял голову, увидел его, и он меня тоже заметил. Обрадовавшись, издали кричу ему: "Есть ли сегодня пирожки?". Он в ответ улыбается мне дружелюбно: "Есть!". Я улыбаюсь, и иду домой за кошельком. Точнее, кошелёк находится на тумбе у крыльца дома (то есть, любой прохожий может запросто взять, но мне такая мысль не приходит в голову). Я беру кошелёк, и открываю его на ходу, приближаюсь к продавцу.
Кстати, во сне я почему-то одет в длинное женское красивое манто серого цвета с воротником из длинношёрстной овчины, очень мягкое и уютное. И на голове вроде бы даже женский парик, но я как-то не обращаю внимание на своё странное одеяние, потому как мыслями весь в творчестве, и меня мой внешний вид занимает мало. Я просто отмечаю его краем глаза, что одет вот так, и - иду себе дальше, не обращая ни на кого внимания, потому как мыслями весь в себе, и немного рассеян.
И вот, приблизившись к продавцу, я спрашиваю, сколько с меня за пирожок. И тут он, глядя мне в глаза, вдруг говорит: "Если на дизеле, то (столько-то), если на 91-м, то (столько-то), если на 93-м, то (столько-то)". Я опешил и растерялся, - стою, вникаю, пытаюсь понять, при чём тут бензин до пирожков, и отчего вдруг такие сумасшедшие цены. Немного даже стало неловко оттого, что я в настолько глубокой рассеянности, что совершенно не могу сообразить, сколько же мне платить за пирожок, - и отчего вдруг такие цены стали, да ещё и тройные. Мне денег не жалко, - я готов заплатить и по максимуму, - но просто не могу понять, почему цена тройная, и почему я должен выбирать, сколько платить. Пусть просто скажет, сколько хочет с меня за пирожок, я заплачу ему, и пойду себе дальше.
Стою в растерянности, и понимаю, что мне нужно ещё раз, чтобы он повторил то, что сказал, чтобы я мог вникнуть. И прошу повторить. Глядя мне в глаза, он повторяет сказанное, и я всё равно не могу понять, при чём тут бензин до пирожков, и почему цена тройная.
Деликатно прошу его пояснить мне, и он объясняет: что, если бы я покупал(а) у него пирожки там, в столице, на обычном месте, - то и цены были бы обычные. А поскольку он ехал сюда, чтобы привезти (для меня) пирожков, то уже тут приплюсовываются расходы на бензин, - и, следовательно, цены на пирожки здесь становятся выше. Вот он и спрашивает, какой именно бензин я готов оплатить, чтобы он привозил пирожки прямо почти к моему дому.
Я всё равно ничего не могу понять, почему цена тройная, - но понимаю, что этот неловкий разговор меня уже начинает напрягать. Точнее, меня напрягает неожиданная необходимость вникать в систему цен и выбирать цену. Махнув на него рукой, я с досадой бормочу: "Ай! морочите мне голову...", - закрываю кошелёк, и иду к своему дому.
Через несколько шагов мой путь пересекает незнакомая молодая женщина с ребёнком, - с девочкой лет пяти. Девочка начинает вдруг плакать и тянуться ко мне изо всех сил. Я останавливаюсь, и, обращаясь к девочке, обнимаю её, глажу по волосам, и спрашиваю ласково: "Ну, и почему же моё солнышко плачет? Что случилось, моя хорошая? ты так сильно хочешь ко мне? ну, пойдём ко мне, я тебя угощу чем-нибудь вкусненьким, и чаем сладким напою, хочешь?". Девочка выражает согласие, и я собираюсь уже спрашивать у мамы этой девочки позволение, чтобы девочка погостила у меня, - и чувствую, что мама будет согласна.
И вот, поднимаю голову к маме, - и в этот момент чувствую на себе пристальный взгляд продавца. И даже знаю, какими глазами он смотрит на меня, и с каким чувством... Его взгляд полон страдания и любви ко мне... И сцена с девочкой, свидетелем которой он только что стал, - только ещё больше укрепила в нём чувство любви ко мне...
И тут вдруг до моего сознания доходит, что я одет как женщина. И про себя думаю: "Но ведь меня же зовут Зефиранхелис! А он думает, наверное, что я женщина!"... Снова чувство растерянности охватывает, и не знаю, что же мне делать. Ведь он любит меня, всей Душой, и очень сильно, - и весь этот спектакль с разговорами о бензине - был не более, чем способ обратить, наконец, моё внимание на него... А я - в такой рассеянности всегда, что даже и не понял ничего, и даже успел забыть о странном продавце, и переключиться вниманием на девочку... Покуда не почувствовал на себе это любящий отчаянный взгляд...
Я мысленно задаю вопрос: что же нужно этому продавцу от меня сейчас... Как мне реагировать? И понимаю, что ему необходимо моё тепло, мои объятия, и поцелуй... Забыв о маме девочки, я поворачиваюсь, и иду обратно к продавцу, - потому что ощущаю, что для него во мне тепло есть, и объятия есть, и поцелуй... И я иду, чтобы подарить ему их... И на этом - просыпаюсь...
Просыпаюсь, и понимаю, что этот сон мне наснил Вит, спящий рядом... Собственно, в он не спал в этот момент, и был задумчив...
Я посмотрел на него, запомнил это сновидение, - и решил, что обдумаю его позже, чтобы понять, что Вит хотел сказать мне этим видением. И тут же снова уснул.
29.12.2013
P.S.: На иллюстрации - я, из сна, - только одет в другую одежду: не в серое меховое манто, а в белое кружевное платье... Сегодня случайно встретил в альбоме Яны Нестеровой. 02.01.2014