Этой ночью Николай Александрович Романов спал особенно беспокойно и, проживавший с ним в одной комнате доктор Боткин не мог уснуть. Во дворе громко матерились красноармейцы. «Отец любил поговорить о любви к простому народу,- думал Боткин,- эти разговоры хороши для гостиных и кабинетов, подальше от этого самого мужика.» Он стал вспоминать Университет, лекции, споры до хрипоты в прокуренных комнатах о реформах и революции. Занятия в анатомичке, труп с ножевым ранением...
«Даже лицо помню» - усмехнувшись, подумал доктор засыпая.
Под утро во двор въехала машина, кто-то быстро вошел в дом, хлопнув дверью. Явственно прозвучали слова: «Это — приказ», «Наконец-то, давно ждем», «Скорее исполняйте волю народа и ждите дальнейших указаний», «Что фронт прорван?», «Это тебя не касается, делай свое дело».
В коридоре послышался шум, пол содрогался от топота тяжелых сапог. Вывели арестантов из мужской и женской камер. Юные принцессы и худой, болезненный мальчик — наследник несуществующего престола — испуганно жались к матери.
- Враги советской власти распространяют слухи, что все члены бывшей царской семьи, убиты. — Начал свою речь комендант. - Для того, чтобы доказать ложность подобных измышлений, необходимо сфотографировать граждан Романовых вместе с сопровождающими их лицами. Для этого приказываю всем спустится в подвал.
Группа немного успокоенных людей двинулась к лестнице мимо коменданта, он остановил Боткина:
- Вас товарищ прошу пройти со мной.
Некоторое время сидели молча. Доктор глядел в окно, комендант в какие-то бумаги.
- Хотите курить?
- Да, не откажусь.
- Раньше бы вы отказались.
- Сегодня это не имеет смысла.
- Конечно, вы ведь все понимаете, а все равно идете. Но там... — комендант поднял палец. — Решили иначе. Гражданин Боткин вы исключены из списка приговоренных к расстрелу.
- Вы казните всех, включая детей?
- Это приговор местного комитета партии, одобренный центральным комитетом в лице товарищей Ленина и Троцкого.
- Но исполнять это изуверское решение придется вам.
- Я всего лишь боец партии товарищ Боткин, мое дело беспрекословно исполнять приказы. Мне поручено дать вам деньги и документы для беспрепятственного проезда до Петрограда.
Боткин закурил, глубоко затягиваясь и закрыв глаза от удовольствия, которое, он знал это наверняка, никогда не испытает в этой жизни. Вспомнилось: клятва Гиппократа, удивительное чувство единения с братьями по медицине, когда пели Гаудеамус Игитур. В тот же вечер, слегка хмельной от вина и счастья отец говорил: "Не оставляй своего пациента, даже если для тебя ясно, что он обречен. В последний час врач, самый близкий родственник и священник объединяются в твоем лице"
- Почему решили оставить мне жизнь?
- За вас просили граждане Павлов, Ганнушкин, и главное, сам Луначарский. Он просил передать вам, что если после расстрела Романовых жизнь в Советской России станет для вас затруднительной, Боткину будет дано право на добровольную эмиграцию, с возможностью возвращения на родину со временем.
- Ну что ж пойдемте.
- Вы правы. Что вам эти паразиты на теле народа. Мировая революция нуждается в людях дела: учителях, врачах, ученых...
- Пойдемте фотографироваться.
- Ты пожалеешь об этом, но будет поздно.
- Конечно пожалею, когда желание жить подавит мою волю. Но это произойдет, когда не будет пути назад.
Комендант кивнул красноармейцу:
- Отведи его к остальным, я скоро буду.
В подвале потолок был низкий потолок и пахло сыростью. Войдя, Боткин увидел трех девушек, обнявших друг друга. Вторую группу составляли Николай Романов с женой и царевичем Алексеем. Справа от них, понурив головы, стояли слуги.
Вспомнилось Царское село. Ангелоподобный юноша с курчавыми волосами — Сергей Есенин читает принцессам юношеские, наполненные божественным светом стихи. Те смотрят, и улыбаются удивленно — откуда берет этот мальчик из села под Рязанью такие слова.
Боткин вспомнил разговор с императором. Наследник не жилец, его болезнь не излечима. Выводы точной науки были опровергнуты реальной жизнью. Появился странный человек, в котором фанатичная религиозность сочетались с беспробудным пьянством и развратом. На глазах просвещенного доктора Гришка Распутин, читая молитвы и прижимая к себе младенца, снимает приступ, что несовместимо с понятиями научной медицины. Семейному доктору царской семьи остается только фиксировать то, что он видит собственными глазами. Он понимает, что в лице этого юродивого чудотворца явилось проклятие рода Романовых, предсказанное Мариной Мнишек.
Входит комендант.
- Граждане Романовы. Партия и народ за ваши преступления, совершенные и те, которые вы способны совершить приговариваетесь к смерти. Сопровождающие лица будут расстреляны, т. к. они упорно не отказываются от идеологии свергнутого режима, и являются антинародными элементами. Солдаты ружье на-а плее-чо... огонь!