Валерий Прозоров – единственный абориген деревни Боброво. 43 года. Имеет диплом МГУ.Боброво – некогда богатая льнами и покосами деревня.
Валерий – некогда ударник колхозного труда, премированный электрической бритвой. Владея двумя языками ( карельский и русский),излагает мысли ёмко и не пустослов. Дизелист. Заводчик охранных собак. Рыболов и хозяин деревни.
Деревня представляет собой две улицы буквой Т и населена дачниками. Тверские и московские расположились перпендикулярно друг другу.
Скажу за наших. Мы, Бебчуки и Соломины-Михайленко вольготно расселились по горизонтали. Последних в деревне называют Шиленковыми(кратко:в далёком 1964 году Шиленков пожёг 8 домов на карельской стороне Медведицы, а за то его карелы убили камнем в затылок, как он шестиметровой лавкой ни отмахивался. Его-то изба и досталась Соломиным-Михайленко с прозвищем и славой двоякого свойства в нагрузку).
Среди нас есть художники и педагоги, искусствоведы и географы, учёные, медики, автомобилисты, родители, дети, жёны и мужья. Мы приятельствуем, отмечаем здесь Новый Год, весной открываем сезон завтраком в Медведице, летом хвастаемся грибной добычей, а осенью с удовольствием разъезжаемся. В предвкушении собственного счастья и с расчётом на горячую зависть менее расторопных и свободных периодически в телефонную трубку говорим друг другу: «На эти выходные в Бобры. Не знаешь, дорога есть?» Потому что если дороги нет, то сидеть Валерию в компании пса и кошки до первого грейдера на хутор. Грейдер периодически разбрасывает на обочину ледниковые окатыши и песчаная наша трасса на всём протяжении от Екатерининской мостовой Замытья до Боброво приобретает вид вполне не страшный.
Хотя на дороге низким машинам булыжника величиной с грейпфрут, а всем без исключения лося опасаться всё-таки надо. Опасна и Медведица весной, когда сбрасывает с себя лёд и несёт с Верхневалдайской возвышенности свои раскаленные воды, оставляя пуки ненужной уже травы на верхушках можжевеловых кустов. У круглых камней, принесенных ледником в палеолит, свой жизненный цикл, остальные же опасности – временные и предсказуемые. Весенние высоченные бархатно-медные лоси уступают дорогу бабочкам, которые в начале июня с нежным звуком бьются в лобовое стекло, а Медведица становится в наших местах неширокой быстрой речкой цвета медвежьей шкуры, где Валерий ставит сети вдоль течения, чтобы дать рыбе шанс.
-Вот я вам рыбы принёс, а так бы я Боре отдал. Он мне мясо для кошки, а я ему рыбу. - Валерочка, а рыбой кошку почему не кормишь? - Она от рыбы вся устала.
- Корова легла. Неделю лежит. Весна же. Она не встанет. Если зимой легла – встанет. Так – нет. Стали поднимать её. Она: ой, бля! Больно!!! Извините, ну так корова говорит. Так и всё. Закопали.
-Умерла корова-то, Валер? -Как умерла????это ж корова.Пала. Отнесли да зарыли.
- Я новогодние салюты ваши не люблю. Ни вид, ни звук, ни цвет мне не нравятся. Только запах потом нравится, ни на что не похож.
Валерий любит яблоки и книги. Нуждается в тоненьких штанах и постельном белье. Не гнушается моими сигаретами, хотя предпочитает «Приму». Надо ли говорить, что диплом МГУ с синим ромбиком впридачу ему подарили московские дачники? Дураки.
Это первый опыт. Я научусь писать и будет интересно. Или научусь просто записывать за Валерой.