Я шёл к Тебе, ведомый флейтой Пана,
Созданием несмелым и матёрым волком,
На лапах тишины по простыням тумана,
С торчащей из груди мечтою и осколком
Всей гордости моей… Я, прикусив язык,
Хвост поджимал и скалился на пропасть.
Свой голос поменял на хрипловатый рык
И научился контролировать жестокость,
Чтоб выживать средь призраков лесных.
Я шёл к Тебе, прижав к макушке уши.
По камышам трепал пузатых водяных,
Что ртами жабьими обсасывали души
Похожих на меня. Я цвёл плакун-травой.
Был в Навьем царстве. Молча протестуя,
Корягам посвящал свой безутешный вой
И скатывался в ров, не выбраться рискуя.
Я отсыпался в норах гнилостно-сырых,
Клещи украсили мне шкуру и репейник.
Я поедал животных слабых и больных.
Спасенье призывая, плёл себе ошейник
Из можжевельника, слюны паучьей, трав
Со мною говоривших, разливая морок.
Я зверем шёл к Тебе сквозь череду облав.
Покрылся струпьями да чешуёю корок,
Лишайниками, мхом и нитями грибниц.
Я скармливал себя, как падаль, муравьям.
На извращённый пир заманивал лисиц,
Куски гниющей плоти разложив по пням.
Я обратился Лешим... Преющей листвой
Украсил бороду… Поганками, брусникой
Мой прорастает след. Суровый и немой
Я появляюсь там, где пахнет земляникой.
Пугаю скрипом сосен, вздохом из дупла
И привыкаю жить, не вспоминая – кто я.
Мне светлячки даруют видимость тепла,
А запах Твоих лап – цветенье зверобоя.
Я прижигаю себе губы плачущей смолой,
Целую жирных змей, захлёбываясь ядом.
Напившись – дёргаю косматой головой…
Я шёл к Тебе, ведомый бесовским Обрядом.