Сергей Шнуров стоял за тем же столиком.
Крыса, вылезшая из-под воротника, ничуть не удивила Андрея. «У каждого Шнура должна быть своя крыса» - подумал он вслух.
Какое-то несуразное диско восьмидесятых оседало на мозг вместе с залпом выпитым литром из баклажки.
Крыса сбежала с плеча к ладони, и Шнур угостил питомца воблой.
Андрей широко втянул запах – примиряющий с окружающей действительностью. Хотелось поговорить с сочувствующим, но обязательно умным человеком о ненужности, о том, что многие в современном мире просто востребованы до поры. Что круговая порука делает из многих - ****ей отдающих тепло за что-то, а не просто так.
Вспомнились полгода в холодном гараже, краденые консервы, и заложенные в ломбард вещи… не его вещи.
- Почему люди, проходя суровые условия жизни, отказываются помогать другим, даже если это им немногого стоит? – Забубнил он под нос.
Шнур приветливо улыбнулся.
В его зубах появился кусок слюнявой рыбы, и крыса моментально взлетела по свитеру ко рту хозяина. Издалека они выглядели, как будто человек целует крысу в засос… или хочет засосать животное как макаронину.
Оба представителя панк культуры были не слишком чистоплотны: перхоть с бороды Шнура сыпалась на мятую куртку хаки, а питомец выглядел не как лабораторное животное, а скорее как обычная серая крыса из подворотни. Но местами пробивающийся сквозь грязь белый цвет указывал принадлежность грызуна к домашним питомцам.
- Ты знаешь, - устало ответил панк – иногда хочется поговорить,… а иногда я прихожу сюда просто послушать музыку.
Андрей удивленно вздернул бровь: панк качал головой в такт «Вишневой девятке».
Крыса снова спустилась в ладонь хозяина, и тут Андрей заметил причину недуга грызуна. Прихрамывание животного было связанно не с отодранной лапкой, на первый взгляд. Культя, при внимательном рассмотрении, оказалась ни чем иным как увеличенными в размере гениталиями самца. Лапы и хвост были на месте, просто «шестая лапа» заметно задевала поверхность, по которой двигался гордый крыс.
«Какая-то фабрика фриков и парадоксов связанных между собой, случайными обстоятельствами!» - Подумал Андрей и скривился.
Вспомнился, пьяный урка притворявшийся строителем БАМа, и с****ивший у угощавшего Андрея пятихатку.
Вспомнилось, что каждую свою женщину он учил слушать интеллектуальную музыку, и они все подсаживались на блюзы Тома Уэйтса.
И вспомнилось, что несмотря ни на какую заботу и преданность, эти блюзы они потом слушали с другими, хорошими мужчинами, а о том, кто их отогрел, забывали.
Холеный кекс, встал за Шнуровский стол, и, оглядев влажными глазами лица ему не знакомые, хамски заявил:
- Вы чё тут забыли, хмыри? Это наш стол! Где мои пацаны?
«Столько раз меня называли засранцем, уродом, придурком… даже после всего того, что сделано было хорошего…» - задумался Андрей.
- Э! Валите отсюда – не останавливался кекс.
Крыс нервно забегал по плечам хозяина, чиркая причиндалами о куртку.
«Пожалуй, и правда, нужно становиться именно таким, да – да, ведь хорошее то они не помнят, а плохого еще, видимо, не напробовались. Пойду и запалю дом!»
Он развернулся, и ударил кружкой в лицо менеджера среднего звена.
***
- И вот проезжаю я мимо дома… мимо своего дома, понимаешь?
Андрей глотнул жигуля, чтобы сгладить дрожь в голосе.
- А там свет горит! И никто меня не ждет… слезы наворачиваются, Миш, понимаешь?
http://www.proza.ru/2013/12/29/1562