19 Напрасное обвинение

В жилом отсеке заканчивался ужин. Боцман подал команду готовиться ко сну. Борис Фёдоров не удивился, когда боцман приказал ему встать и поднять руки вверх.  Его обыскали. После того, как его допрашивал командир, он подумывал о том, что и как может случиться. Командиры могли ему не поверить. А может быть, Дрейн это подстроил? Раздумывая о подлости и хитрости Дрейна, он предполагал, что «Австралиец» попытается найти способ, чтобы его устранить. Как он это сделает, Борис не пытался определить. Возможно, Дрейн воспользуется распиской или найдёт другой способ. « Уж раз вляпался в такую историю, из неё не выкрутишься» - думал Фёдоров.  Тем более у него на «Крабе» есть сообщник. Им обязательно надо устранить его, чтобы  он не помешал, взорвать корабль. Наступила ночь. Борис Фёдоров лежал на рундуке, но сон не шёл к нему. Томимый горькими мыслями, Борис слышал, как слабые волны касаются борта лодки. Двигатели были застопорены, лодка лежала в дрейфе. Сударышин, который стоял рядом с ним, не знал, в чём провинился Фёдоров? Почему его арестовали? Удары волн о корпус лодки тяжелели. Одиночная волна перехлестнула через раскрытый люк. Послышались шаги боцмана, который спешил закрыть люк. « Нужно заснуть, - думал Борис, но сон не шёл к нему.  Больше всего беспокоило его то, что, сочтя его виновным, командиры никого другого искать не будут, и притаившись врагу легче будет выполнить своё подлое дело. О себе он не думал. Он думал о гибели лодки, о торжестве Дрейна. Два или три часа он проспал мертвецким сном. Он проснулся, когда боцман,  поднимал вахту. Возле него стоял новый часовой, а Иван Сударышин храпел на подвесной койке. В то время проснулся штабс-капитан Чуриков. Спал он плохо, часто просыпался, видал тревожные сны. Он встал, оделся и вышел на верхнюю палубу. Солнце ещё не взошло и било из-под тёмного горизонта серовато- оранжевыми лучами. Ветер утих, но море было тёмное, неспокойное, злые волны катились по нему. Чуриков спустился в отсек, где содержался под стражей Борис Фёдоров.  Несколько мгновений  они смотрели друг на друга – Ночь прошла, а мы живы, братец, - заговорил Чуриков.  Фёдоров спросил у него:»Что он  думает тоже, что тот злодей, это я?! – Я сомневаюсь. – Так что же меня держат под стражей, как арестанта? Ваше благородие, объясните командиру, это ошибка, это Дрейн нарочно меня подвёл Ваше благородие, поверьте мне…Чистую правду говорю… - Ну-ка расскажи ещё раз, как всё было, Фёдоров повторил рассказ о встречи С Дрейном. Фёдорову показалось, что Чуриков подозревал его.  – Уж раз он  на меня имеет подозрения, другого нечего ждать. Пускай пеняют на себя! Ему было горько, что не хотелось ни защищаться, ни оправдываться. А Чуриков верил, всем своим сердцем верил, Что Фёдоров говорит правду. Но кто же тогда злоумышленник? Вахтенный матрос заметил на горизонте неизвестное судно. – Надо полагать, наши лодки идут к месту рандеву, - рассудил вахтенный начальник, вскидывая бинокль. Несколько мгновений он смотрел в едва различимую точку. Затем бросил взгляд на Чурикова, а потом отдал команду, приготовиться к погружению. Было ясно, что идёт судно, а не лодка. В центральный пост уже входил командир, за ним шёл Клочковский. Вахтенный доложил обстановку.  Старовойтов скомандовал заполнить концевые  цистерны и повис на рукоятках перископа.  Лодка ушла под воду. С громким сопением, выкатывая глаза и скрепя зубами, боцман то налегал, всем телом на штурвал горизонтальных рулей, то поглядывая на глубомер, немного отпускал его. Все, кто ещё, проснулись и в ожидании боевой тревоги, прислушивались к тому, что делается в центральном посту. Борис Фёдоров лежал на рундуке, внешне  безразличный к происходящему, а внутренне взволнованный до предела. Неизвестное судно приближалось.