Рыночник

   
     Самсонов Эдуард Григорьевич  участвовал в обеспечении паритета военных сил на мировой арене в составе центральной группы войск, находясь на должности инженера  при одном из госпиталей. Но, как оказалось, место работы у него было лишь легальным прикрытием. Истинная интенсивная кипучая деятельность, занимающая все его свободное время, до поры до времени была известна лишь ограниченному кругу лиц, включая жену, которая являлось его вдохновительницей и надежной соратницей.   Ох, эта буйная неудержимая жизнь! Она, то пробивается зеленым стебельком через асфальт, то бурно разрастается в трещинах некогда монолитного фундамента, то мхами стелется по кровлям, разрушая строение и тем самым, как бы требуя ремонта, реставрации или  нового строительства и других архитектурных решений. 
     Эдуард Григорьевич или Эдик, как обращались к нему сотрудники отделений, был вежливым человеком, способным внушать доверие. Он был уступчив, где это требовалась, никогда ничего не требовал напрямик, большей частью использовал обходные тактические маневры. Умел быть незаметным, но способным проявиться в нужный момент. Не скупился, если ему требовалось добиться расположения у человека, от которого зависело воплощение его замыслов. В Эдуарде Сергеевиче неявственно, но чувствовался некий внутренний элемент, наподобие крючка на снасти, а тактические проявления его характера напоминали наживку.
     Самсонову позарез нужно было добиться расположения у своего прямого начальника, без согласия которого его не отпускали в командировки. Это был Самойлов Станислав Андреевич, отвечавший за работу станции переливания крови, которая была самостоятельным отделением группового госпиталя. По складу характера и по жизненным ориентирам он был полной противоположностью инженеру. Ну, прежде всего потому, что носил звание офицера в нормальном восприятии этого слова. Он понимал, что играет роль винтика в большой и сложной государственной машине, но делал это осознанно, тщательно и скрупулезно.  Непростая  и ответственная  работа, не допускавшая ни своих, ни чужих ошибок поглощала его без остатка. Он был неравнодушен к вещам, но прежде всего к тем, которые позволяли радоваться или совершенствоваться духовно и физически. Станислав Андреевич любил приобретать интересные книги, спортивную и повседневную одежду и обувь для семьи. У него имелась выписка из директивы командующего группой войск, в которой регламентировался провоз продуктов питания и вещей в расчете на одного человека при пересечении границы, и он ее строго соблюдал. Самсонов не решался идти к своему начальнику с предложением приобрести у него по низкой цене портьерную ткань, обувь, чешское стекло или  что-нибудь из одежды для себя и родственников, так как предчувствовал возможный отказ и настороженность в дальнейших отношениях. Но Эдик быстро нашел выход. На семейном совещании было решено действовать через супругу Самойлова. 

    У Самойловых было двое детей: старшая девочка десяти лет и младшая двух лет. Жену Станислава Андреевича звали Вера Ивановна. По профессии она была врачом невропатологом, но не работала, поэтому чешские кроны, приносимые мужем, расходовала очень бережно и взвешенно, сметливо экономя на продуктах питания, но не в ущерб здоровью членов семьи. С этой целью она для семьи из совместного отпуска всегда привозила по нескольку пакетов овсяных хлопьев, гречки, риса и других бакалейных продуктов, которые в Союзе были дешевле. По совету умудренных подруг из числа офицерских жен из сбережений в рублях она приобрела магнитолу с надеждой продать ее за кроны.

     Стоял теплый майский день. Вера Ивановна гуляла по парку вместе с маленькой дочкой, которая сидела в прогулочной коляске и с любопытством своего возраста смотрела по сторонам, поворачиваясь всем телом и периодически пытаясь освободиться от застежек, которыми ее прикрепили к спинке транспортного средства.  И, когда она голосом стала высказывать свое несогласие с положением вещей, мать освободила ее из плена и разрешила побегать по тропинке и траве густо покрытой золотисто желтыми цветами одуванчика. В откидном кармане на коляске Вера Ивановна пристроила магнитолу, из которой доносилась приятная мелодия.  Навстречу им шла женщина по виду лет сорока. Приблизившись, она улыбнулась и сказала, глядя на резвящегося ребенка:
   - О, какая шустрая! Здравствуйте!
   - Добрый день! – ответила  ей Вера Ивановна.
   - Вы супруга Станислава Андреевича?
   - Да. А откуда вы знаете?
    - Вы к нему в отделение приходили, а я там санитаркой работаю, видела вас. Меня зовут Полина, - представилась она. Мой муж работает инженером. У меня тоже техническое образование, но по контракту, чтобы приехать к супругу я согласилась на мытье полов. А откуда это музыка?
     Елена Ивановна достала магнитолу.
    - Мы только что из отпуска вернулись, вот привезли, чтоб веселее было.
   - А как вас зовут?
   - Вера Павловна.
   - Ну, вот и познакомились. А можно посмотреть ваш приемник ближе? О, последняя модель! Продайте мне его! – неожиданно предложила Полина и, видя сомнение на лице собеседницы, назвала цену: - Даю три тысячи крон. Никто из чехов вам больше не даст.
     Эта сумма была больше зарплаты Самойлова. Его супруга  привезла магнитолу с целью возможной продажи. Денег в семье после отпуска не было и ей пришлось взять взаймы у друзей-соседей до аванса мужа. Она почувствовала, что ладони ее рук увлажнились. Она даже заволновалась от предположения, что эта женщина передумает.
     - А когда вы деньги принесете? – спросила Елена Ивановна, подтвердив тем самым согласие на сделку.
     - А сразу и отдам. Мы в соседнем с вами доме живем. Так что нам по пути.
     Когда они подошли к многоэтажному дому, Полина сказала: -  Вот вам две тысячи пока, а остальные я принесу через пятнадцать минут.
     Вскоре она вернулась с недостающей суммой, вручила ее Елене Ивановне и забрала магнитолу.
     Теперь при редких случайных встречах Полина  всегда дружелюбно здоровалась, а в разговорах предлагала разные варианты покупок и продаж. И как-то в одной из таких бесед сказала, что ее муж имеет знакомого чеха в магазине тканей и может приобрести любую портьерную ткань. Она вручила Вере Ивановне несколько цветных лоскутков.
     - Берите с собой. Дома подумайте, что лучше вам  подходит. Мой муж потом принесет Станиславу Андреевичу.

     И вскоре Самсонов, скрывая внутреннее торжество, принес в кабинет начальника рулон золотистой ткани. У Самойлова как раз намечалась командировка, и нужно было подумать о подарках для родственников. Он заплатил Самсонову названную сумму.  После работы, когда уже стемнело, испытывая некий нравственный дискомфорт  от этой сделки, он тщательно перемерил длину материала. Удостоверившись, что лишних метров нет, аккуратно все упаковал, а дома вручил своей супруге и, видя ее неподдельную радость,  вновь приобрел душевное равновесие. Родственники были в восторге от качества портьер и попросили Станислава Андреевича привезти еще, пояснив, что тут же рассчитаются. К сожалению, на родине это изделие тоже было дефицитом.

     Сейчас бизнес стал неотъемлемой реальностью нашей жизни, а в то время это было запрещенным видом деятельности. Самсонов Эдуард Григорьевич, словно азартный игрок, потерял самоконтроль и быстро расширял масштабы своей торговли. У него  завелся свой человек на таможне. Его всегда ждали знакомые продавцы в чешских магазинах. Он правдами и неправдами добивался поездок куда-то под Одессу то по семейным обстоятельствам, то с целью приобретения запасных частей.  Но однажды он не возвратился в срок. Вскоре командованию госпиталя пришло  сообщение, что Самсонов Эдуард Григорьевич  задержан  и арестован на границе за контрабанду в крупных размерах. Его жена, а также несколько сотрудников госпиталя прошли свидетелями по этому делу.