- Больного с прободной язвой привезли! – сообщил Шувалову его старший ординатор Теплов. – Надо срочно оперировать!
- Пойдем вместе посмотрим, - ответил заведующий, и они отправились в смотровую палату приемного отделения.
Больной стонал, скорчившись от боли. Ноги его были притянуты к животу, он был беспокоен.
Мышцы брюшного пресса были напряжены, болезненны, определялись симптомы раздражения брюшины. Часть, в которой служил солдат, была по соседству, поэтому от начала болезни прошло всего несколько минут. На рентгеновском снимке свободного воздуха в брюшной полости не определялось.
- Ну, что? Говорить сестрам, чтоб готовились к операции? – спросил Теплов.
- Да, оперировать срочно нужно. Но анестезиолога у нас нет. На учения с начальником медицинской службы дивизии поехал.
- Я позвоню в окружной госпиталь.
- Я сам позвоню, а ты иди в операционную и больного готовьте.
В окружном госпитале был операционный день.
- Все хирурги и анестезиологи заняты! – ответила Шувалову дежурная постовая медсестра, так как параллельный телефон в ординаторской никто не поднимал.
Отправлять больного с неотложной патологией без договоренности - было смертельной потерей времени.
В это время подошел Теплов и сказал:
- Шеф, все готово. Будем под местной анестезией делать?
- Придется. Меня только беспокоит то, что больной беспокоен, меняет положение тела. Ну, да ладно оперировать все равно нужно срочно.
Под прикрытием нейролептической анальгезии в сочетании с местной анестезией хирурги произвели верхнесрединную лапаротомию. В тот же момент у больного начались судорожные потуги. Из раны начали выходить петли тонкого кишечника. Анестезия брюшины и корня брыжейки прервала этот процесс. Заворот нескольких петель тонкого кишечника не вызывал сомнений. После устранения заворота на артериях брыжейки появилась полноценная пульсация, висцеральная брюшина стала нормального красноватого цвета. Однако было обнаружено несколько крупных лимфатических узлов. Необходима была полноценная ревизия брюшной полости.
- Передайте в приемное отделение и командиру батальона – пусть звонят в госпиталь. Нам нужна помощь! – распорядился Шувалов.
Окружная бригада прибыла примерно через полчаса. При ревизии брюшной полости под наркозом новой патологии обнаружено не было. По завершении операционного вмешательства больной сутки отсыпался и чувствовал себя относительно хорошо. На вторые сутки Шувалов, зайдя в палату к прооперированному пациенту, с ужасом увидел, что тот стоит возле кровати и делает физическую зарядку, приседая и вставая. В вене руки стояла система, соединенная с капельницей. Чтобы не нарушить процесс переливания, больной аккуратно выставил правую руку и держал ее горизонтально на весу.
- Что ты делаешь! Кто тебе позволил встать да еще зарядкой заняться?!
- Никто. Я сам.
- Немедленно ложись.
Шувалов начал помогать больному лечь.
В тот момент в дверь послеоперационной палаты вошла медсестра с новым флаконом для переливания и застыла с удивлением на лице:
- Я же предупреждала его, что вставать нельзя!
При осмотре раны Шувалов к своему огорчению обнаружил расхождение швов на апоневрозе или, как говорят хирурги, подкожную эвентрацию. Больной был срочно прооперирован. Через несколько дней его перевели в окружной госпиталь, где он находился до принятия экспертного решения и выписки.