17
Мама работала в тепличном комбинате Новосибирска токарем, папа в аэропорту
дежурным по вокзалу (служащим) первая и последняя папина «интеллигентная»
должность. Победила пролетарская профессия и пришлось каждый день ездить на злектричке не помню сколько остановок, казалось очень много и просыпаться приходилось в полшестого.
С тех пор я сова, ну это я так думаю. И не люблю ездить на электричках,
тогда говорили на пригородной, хотя сами электрички мне нравились и вагоны и автоматические двери и голос - двери закрываются и первые вагоны и их морды
с гербом СССР. Они уже были нового типа такие заглаженные, но и старые тогда ещё ходили, с прямой мордой.
Я часто рисовал новые электрички, получалось похоже, особенно зелёной краской.
Первые дня два я в садике молчал, может из-за чёртовой буквы, может по другой причине.
Но как-то вечером дома меня прорвало, и я издевался над этой буквой, крича и её и слова с ней. И не мог остановиться, отец подначивал – давай, давай рычи, а то забудешь. Мама радовалась, ну наконец-то! У них было всё в порядке и с этой буквой и с другими, а у меня всё-таки что-то эта буква украла или не додала.
Но жизнь продолжалась и на третий день от меня что-то услышали новые сотоварищи, но кончилось это плохо. Я узнал, что такое дедовщина в прямом армейском смысле.
Через двенадцать лет мне пришлось служить в Советской армии. Хотя слово пришлось не совсем подходит, шёл добровольно со своим годом, не косил, но детский сад вспомнил сразу. Пацан из старшей группы (ну чисто армейский «дед») на прогулке отнял у меня игрушку, а что, у новенького («молодого») можно.
Но, получив в нос (ответку) привел своего одногрупника и они вдвоём задали
мне трёпку, еле воспитательницы разняли. И постарше они были и городские (борзые). Но я как-то быстро сошелся в группе с Юрой Зверевым. Он местный,
дом буквально рядом с оградой садика и «деды» оказались с его улицы. Он застращал их старшим братом и проблема рассосалась, а c Юрой мы стали
друзьями. И наши мамы вместе работали, так что мы и в пионерском лагере два раза в одном отряде были и на новогодних ёлках встречались, но в одиннадцать лет наши пути окончательно разошлись.
А в садике карантин в память запал, в связи с чем, не помню, но нас очень долго после нового года (1965) домой не забирали и родители посещали редко.
Было скучно и очень тоскливо, про прогулки не помню, но вечерами одно и тоже.
Сказки на ночь и наши просьбы - ещё почитайте, ещё, лишь бы воспитательница
из спальни подольше не уходила. Сказки были разные, но запомнилась
«Волшебник Изумрудного города» Волкова. Телевизора в садике не было. Были рисование, лепка, поделки, какие-то игры, прогулки, тихий час, конечно концерты на праздники и главное ёлка, незнакомые Дед Мороз со Снегурочкой и подарки в хрустящих прозрачных пакетах.