Восемь лет я уже не курю. Ни разу не то что не захотелось, а даже испытываю отвращение к дыму, к красивым упаковкам на витринах магазинов, к курящим людям, особенно девушкам, в том числе и по телевизору.
Как я, дурак, мог на протяжении тридцати пяти лет курить?
Из-за курения чаще привязывается рак лёгких и гортани, происходит закупорка кровеносных капилляров на ногах, отчего ноги отрезают, кашель, противный запах изо рта, жёлтые зубы, сигаретами я прожёг все рубашки и синтетические куртки, тратил деньги. Если уезжал на дачу или на рыбалку и забывал сигареты, бросал и дачу, и рыбалку, и возвращался домой. Вот такая зараза!
Курить выходил на балкон. Но не на свой, из которого весь дым тянул в квартиру, а на тот, что на лестничных маршах. Зимой холодно. А одеваться по-зимнему лень. Вот и спешу глотать лёгкими дым, жалко эту мерзость бросить.
Выходил я часто. И в каждый день в какой-нибудь из выходов непременно видел с девятого этажа, как по мосту через реку Сейм со стороны Соловьиной Рощи бежит на коротких ножках маленькая, куценькая, не то толстенькая, не то лохматенькая, собачонка чёрного цвета с мохнатой мордочкой. Для себя я прозвал её Барбосом. Хотя, возможно, это была самочка.
Собачка пробегала два километра от Соловьиной Рощи к нашему дому подобрать остатки еды, которыми регулярно изо дня в день кормила «наших» кошек Галина Ивановна, добрая душа, живущая надо мной на десятом этаже.
Бежать по мосту Барбосу страшно. Бетонный мост длиной метров триста. По асфальту несутся в три ряда с рёвом машины. А по тротуару попадаются мальчишки, от которых некуда деться. С одной стороны – скованная льдом река. До поверхности двенадцать метров, прыгнуть – верная смерть, с другой стороны – машины. Да и среди взрослых дураков хватает. Ей бы рядом с мостом по льду перебегать. Но ведь не научишь.
Если окажется, что другие бездомные собаки не поели угощение Галины Ивановны, то, подкрепившись, Барбосу надо вернуться домой. И опять с опасностями.
Бывало, с середины моста Барбос спешно возвращался, завидев молодых людей, идущих навстречу.
Для бедного животного ежедневные испытания с риском для жизни!
Каждый день я с тревогой ожидал Барбоса. Однажды он не прибежал. И больше не появлялся. Произошла трагедия. Была надежда, хотя маловероятная, что он нашёл кормушку ближе к своему жилью. Дай-то Бог!