Пришел я в Госбанк. Многих бухгалтеров знал лично. Увидел одного знакомого в морской форме, Андриана Даниловича Рухлова. Разговорились, работает старшим бухгалтером Транспортной конторы Мурманского территориального Управления ГлавСевМорПути (ГСМП). Узнал он, что я без работы и говорит: «Приходи ко мне в СевМорПуть (СМП), третий этаж, комната такая-то, дам должность «ответственного исполнителя». Надо сказать, что СМП появился в Мурманске недавно, помещался в огромном 5-и этажном доме. Была самая богатая организация, сотрудники пользовались всякими привилегиями и оклады высокие. Было это в ту пору, когда гремели такие имена, как Отто Юрьевич Шмидт (исчезнувший где-то при Сталине), Иван Дмитриевич Папанин, Ширшов Петр Петрович и другие.
В этот же день я сел за большой дубовый стол, в шикарной комнате, с ковровыми дорожками. Против меня сидел начальник конторы, молодой и милый человек, моряк. Причем все сотрудники получали форму флотского комсостава, на фуражке краб-капуста с голубым флажком (эмблема СМП). Моя работа заключалась в учете грузов, которые идут северным путем в Якутию, в Печерку, Дудинку и др. глубинки. После пивной конторы меня удивила вся эта роскошь. Здесь была редакция, выпускающая свою ежедневную газету «СМП», были роскошная горячая кухня и буфет с бутылочками пива (и с вином под прилавком). Все время чай, кофе, какао, причем старшим работникам, в т.ч. и старшим бухгалтерам полагался бесплатный завтрак: 2 стакана чая или кофе, 2 бутерброда (с чем желаешь) и 2 любых пирожных. Начальник завтракал в буфете, а Андриану Даниловичу горничная приносила на рабочий стол. Мне не полагалось, ходил обедать домой. Была здесь внизу, в вестибюле явочная доска, куда вешался личный жестяной номер. Ровно в 9:00 она закрывалась, и все опоздавшие являлись в отдел кадров «на чашку кофе». Кроме всего был здесь такой «спец. сектор», этот отдел был изолирован, две массивные двери, в отдел вход запрещен. Разговор велся через окошечко, как в тюремной двери. Потом я узнал, что это «филиал областного ГПУ», где каждый сотрудник прощупывался заочно, по поступающей информации, от тайных сотрудников работающих иной раз за одним столом с тобой. На эту работу отпускался, так называемый, спецфонд (который выделялся и по нашей смете). В общем, контора была на «ять».
С этим спецсектором мне пришлось познакомиться. Грузы я выбирал из путевых листов автомашин. Путевых листов была тьма, т.к. автопарк доходил до 65 автомашин. Письменный стол не вмещал связки обработанных листов, и я их убирал на шкаф, а не обработанные оставлял связкой на столе. Раз, придя на работу, листов не обнаружил, спрашивал, искал по конторе. Нет! Тогда Андреан Данилович мне говорит: «Сходи в спецсектор, их наверно проделка, заяви!» Я пришел, открылась форточка, оттуда выглянула неприятная физиономия, подобная инквизитору. Это был начальник сектора. Небольшого роста, лет 35, с колючими глазками. Я объяснил, как было дело. Он некоторое время удивлялся, а после стал меня строжить: «Разве можно такие документы оставлять не под замком? Ведь всюду у нас враг! Выберут все, что мы отправляем, учтут наши запасы! На, возьми!» - и отдает через форточку мою связку. После узнал, что в СМП было несколько молодчиков, из комсомольцев, так называемая «легкая кавалерия», они вечером, после работы, шныряли по всем комнатам, ища где бы что найти. Взяли у меня эту связку и сдали в Спецсектор. Мне ничего не было за это.
Форму мне сразу выдали, ходил моряком, звание техника, утрам ездил на работу на легковой автомашине. Ездил не один, шофер машины знал, где живут сотрудники. Ехал сперва за дальними, потом, по пути еще заезжал за другими. Так и ко мне подъедет и сигналит, я выхожу, и едем, человека 4-5-ть. Это порядок таков был в СМП, (бесплатно). Когда в театре играла хорошая труппа, то бесплатно выдавали билеты в театр, приличные места. Семейным - по два билета.
Один раз СМП выкупил весь театр, для своих сотрудников, и званых гостей. Устраивали богатые банкеты, один из них был особенно богат, с присутствием Папанина, Ширшова и др., а так же и заполярных летчиков Мазурука и др. Банкет был устроен в большой каменной школе, работали лучшие повара, столы были красиво сервированы. Вдоль столов расставлены бутылки с различными винами, пивом в бутылках, фрукты в т.ч. виноград и апельсины, конфеты шоколадные, пирожные и другие сладости. Расставлены холодные закуски: балык, колбасы, ветчина, сыр. Горячие отбивные котлеты разносили официанты из ресторана. В общем, не было только птичьего молока. Всюду я ходил со своей женой, Машей (а так же и здесь). По окончании банкета, т.к. много что оставалось, то нам разрешило начальство взять с собой фрукты, сладости и копчености. Во время этого банкета, в большом зале, среди столов выступали нанятые артисты Ленинградской оперетки. Хотя без декорации, но они превосходно исполняли отрывки из различных опереток: Холопки, Роз Мари, Свадьба в Малиновке и др. Богатую елку устраивали в Новый Год, бесплатно давали детям подарки (гостинцы), особенно фрукты и виноград. Помню, как маленького еще Витю, лет 2-х, девушки в морской форме, считали за счастье потаскать на руках и давали по грозди винограда. Огромные деньги тратились на все это.
К осени, когда навигация заканчивалась, то оставшиеся яблоки, крымских сортов и помидоры (редкость в Мурманске), упакованные в сухой мох, продавали сотрудникам по дешевой цене. Так, например, яблоки в магазинах 10-ть рублей за килограмм, а нам продавали по одному рублю. Я брал их ящиками, пуда два весом. Вот так я работал и проводил досуг.
Тут случилось с Андрианом Даниловичем несчастье: приходит раз начальник Спецсектора и говорит ему: «Давай бери с собой баланс и поехали быстрей в Облисполком! Вызывают!» Андриан Данилович взял, и спецсектор его в легковой машине доставил в ГПУ. Где долгое время он был. Дело было в Ежовщину. В газетах кричали о вредителях, шпионах компартии, о Рамзине и т.п. Хватали, кого вздумается. Каждый день в газетах писалось о смертных приговорах массы видных людей, начиная от Москва-Кремль и кончая нашим теруправлением СМП. Читал, что раскрыт «заговор» в Москве в Главсевморпуть, что в Верховном Суде взят Пригожий, сотрудник Верхсуда, а брат его, Илья, работал в Мурманском, а позже в Ленинградском Губсуде, на Фонтанке.
Теперь я задумываюсь, за дело ли их убили? Виноваты ли они? Возможно, что невинные они жертвы Ежова и Сталина. Не зря ведь, эти вершители судеб человеческих, эти инквизиторы XX века попали после в опалу! В это примерно время, в Мурманске был такой номер - проводились выборы депутатов в Верховный Совет. Выставлены были две кандидатуры: некто Тюрин и Душенов. Душенов, был флагман Северного военного флота, о нем предварительно была проведена массовая подготовка. Выставлены были фотоснимки, начиная с его детства, когда он в Питере работал мальчиком при аптеке, потом в Октябрьскую революцию, лихой моряк с Крейсера «Аврора» и именно он дал первый выстрел 7/XI-1917 года по Зимнему Дворцу. В доме Культуры была встреча с ним, где он скромно рассказывал об этой ночи 7/XI и о своем выстреле. Выбрали! Проголосовали! И что же? Спустя некоторое время, ГПУ его вместе с женой арестовали и куда-то дели. Писали, что он враг народа, самозванец и т.п. Вот какие загадки бывали. В Хибинах Шевчук, здесь Душенов.
Спустя некоторое время, я узнал, что Андриан Данилович работает в Мурманске. В какой-то фуражной конторе лагерей. Я нашел его, меня свободно допустили до него. В воротах часовой. Сказал, что иду к Рухлову, повидаться и передачу дать. Сказал: «Иди!» и все. Пришел, контора, как и вольная, сидит, считает. В общем, режим у него был слабый. Передал я ему передачу, а вскоре он и сам вышел. Было это в то время, когда Ежова убрали. Многих ГПУшников из Ленинграда и Москвы убрали вроде таких, как Медведь (по фамилии), Заковский и других. Эти видные деятели, верхушка ГПУ убрана, а не так давно, писали в газете «Правда» и «Известия» целые страницы о бдительности и прочем. "Где же, правда?" - думал я. «Знал много правд, которые оказались не правдами». Ведь мне же прикололи Комаров и Мартынов бирку «налетчик», так же и другим могут без труда приколоть «враг народа». Когда я встретился с Андрианом Даниловичем, то он мне рассказал обо всех ужасах современной инквизиции. Он был лет 40-45, высокий, стройный, зубы были все, (когда был взят), а вышел - нет, все вышибли. Похудел, осунулся. Взят был за то, что во время интервенции, он служил мичманом на военном судне «Ксения» (так вроде?) Судно это, сдалось или было взято англичанами. Он и не скрывал, что служил там, но он то ведь не один сдался, притом были старшие офицеры. Он рассказал, как пытали там при допросах, мучили. Кому уши выкручивали, кому яйца давили, причиняя неимоверную боль. Пытали для того, чтобы подписали липовый протокол допроса, в котором он, якобы, показывает, что занимался шпионажем, вредительством и т.п. Андриан Даниловича били по всему телу руками и лежачего ногами, повыбивали все зубы, велели подписать, что он работал в пользу иностранной разведки. Дело было так: ГПУшник требует подписать этот смертный приговор, он отказывается, следователь звонит, заходят два наемных палача, очень пьяные, для храбрости (рабочие с порта). Данилыч их узнал в лицо. Следователь еще требует подписать, палачи тоже заплетающимися языками говорят: «Данилыч, подпиши». Он отказывается. Следователь говорит: «Давай, ребята, работай!» И те начинают бить, как могут. Так было несколько раз. Но ложный лист опроса он не подписал.
Было это как раз в тот переходный момент, когда с уходом Ежова были обнаружены всюду по СССР, в органах ГПУ пытки, вымогательства ложных показаний и другие, так называемые, «перегибы». Уже шли смещения и аресты видных сотрудников ГПУ, сподвижников Ежова. Приехала особая комиссия ГПУ. Данилыч слышал как в кабинете, за стеной, приезжий из ГПУ, требовал у местного ГПУ снять ремень и сдать оружие. Начался пересмотр всех дел новой комиссией, старых посадили.
При пересмотре были такие случаи: к примеру лист опроса одного безграмотного фина, рыбака с побережья. Наш русский указывал в листе, что этот фин работал шпионом в пользу чуть ли не всех наций. Когда удивленная комиссия вызвала фина и спросила: «Как это ты успевал?» То он сказал, на ломаном русском языке, что он ничего не знает, что писали, а подписал все листы опросов, чтобы не били. Так и получилось. Что по одному листу опроса он английский шпион, по другому - немецкий и т.д. Выгнали его, сказав: «Собирай манатки и уматывай!»
Другой татарин был хитрый, фамилия его была Назимов (или вроде этого). Ему тоже пришивали шпионство, дали на подпись, он подписал, но подписал ни фамилию «Назимов», а писал с большой буквы «Низнаю». Когда его комиссия стала спрашивать о его шпионстве, то он сказал: «Не знаю ничего, я и писал, низнаю». Комиссия посмотрела. И верно! А тот составитель бегло взглянул и успокоился. Выгнали и татарина.
Андриан Данилович вышел как оправданный. Пришел в СМП на старое место. Но был уже не тот живой с военной выправкой человек. На лице была написана обида. Однажды его вызвали в ОблГПУ, где члены комиссии по расследованию злодеяний смещенного ГПУ опрашивали и его, вежливо. Даже тут же при опросе подали стакан сладкого чая с бутербродом. Интересовались, кто его принуждал и как, кто заставлял бить и кто бил. Все опросили, записали. Так два раза вызывали, а после, через 1-2 месяца его все же арестовали и куда-то увезли.
В газетах писали, что Германия во П-ю Отечественную войну напала на нас врасплох. Неверно! Наши задолго знали, за год, больше, что война будет, т.к. в Мурманске, как в важном стратегическом центре и близ границы, стало твориться что-то непонятное. Чуть ни всех неблагонадежных: сын кулака, поляк, был под судом, китаец, кореец, фин (их много было), вызывали в ГПУ, где выдавали бумажку: «Выбыть с Мурманской области в недельный срок». Всех финов, норвежцев, коренных жителей России выселили, а то и посадили, так наверное и Даниловича увезли, как обиженного властью. Чувствовалось, что в воздухе пахнет грозой. Потом как-то быстро, в 1-2 дня весь наш СМП свернулся. Ликвидировали.
Меня, с прочими мелкими служащими уволили. Крупным сотрудникам нашили нашивки на рукава как военным и откомандировали куда-то. Ожидали войну наши. Видно это было и потому, как быстро в Мурманске понастроили огромные 5-и этажные дома с благоустроенными подвалами, у которых были железные двери с резиновой прокладкой и колесным винтом на двери, так что такой закупоренный подвал мог спасти как от бомб, так и от газа. В скале саперы круглые сутки что-то делали, в последствии оказалось строили убежище под скалой, где были комнаты, и даже зал. Подвели электричество, вентиляцию, водопровод и т.д. Здесь в войну укрывались все областные организации: обком, облисполком, облвоенкомат и др., здесь же и работали по кабинетам. В общем, наши лихорадочно готовились к войне. Но когда будет, не знали. Я уволился и стал искать новую работу.