ОКТИС И КАПИЩЕ
(начало)
Началом конца стала новая волчья стая, недавно обосновавшаяся возле капища. В самом факте не было, в принципе, ничего удивительного – волки вообще чувствительны к таким вещам, как кровь. Но эта стая разительно отличалась от той, что жила здесь с незапамятных времен и с которой у меня давно уже был налажен контакт. Их вожак, светло-серый, почти белый зверь среднего (для волка, конечно) роста, широкогрудый, поджарый, с пронзительными зелеными глазами, чем-то смахивающими на изумрудные глаза Фей, - относился ко мне снисходительно и иногда позволял легонько похлопать себя по загривку. Я прозвал его Седой, и он принял эту кличку, хотя и никогда не отзывался на нее. Он понимал, что это слово относится к нему, но был слишком горд, чтобы принять от человека имя. В стае Седого было двадцать восемь охотников, шестнадцать волчиц и волчата, которых я никогда не мог сосчитать.
А незнакомцев водил крупный, даже мощный пепельно-серый зверь, обманчиво казавшийся чуть неповоротливым, и стая у него была заметно многочисленней стаи Седого. Они были «битые», в шрамах и подпалинах от заговоренного огня, у одного из волков не хватало хвоста, отхваченного почти под самый корень, у другого – половины уха, у третьего выбит глаз… Эта стая очень хорошо знала, что за существо – человек, но – то ли от осознания собственной удачливости, то ли просто потеряв слишком многих и в конце концов озлившись - они почти не боялись нас, не стеснялись даже заглядывать в землянку. Однажды волк прыгнул на Хранителя во время жертвоприношения, но старик с неожиданной ловкостью извернулся, перекатившись через алтарь, и поймал зверя на нож.
Идолам все равно, чья кровь льется в их рты.
В тот день они были сыты и довольны.
И необычайно тих и мягок был весь вечер Хранитель.
Новая стая была странной. И я боялся ее. Боялся – потому что рядом была Фей. Фей, которой я, сам не зная почему, не хотел рассказывать всё, что знал сам. А то, что я знал, внушало мне страх.
Летом волки никогда не нападают на человека. По крайней мере, это не их время, и стая Седого соблюдала неписаный волчий закон. Летом добычи хватало и помимо человека. Да и зимой волки Седого вели себя смирно. У чужаков были свои принципы и свои взгляды на жизнь.
Сначала они напали на селянина, возвращавшегося с ярмарки, разорвав лошадь, а затем и его самого. Потом на окраине поселка нашли женщину с вырванным горлом. И, что удивительно, свои жертвы они не ели, только убивали, словно мстили кому-то за что-то. А когда неподалеку от озера я наткнулся на изуродованный труп мавки… Я не знал, что и думать. Дети леса всегда жили в мире с любыми живыми тварями, а теперь и они не смогли справиться с пришлыми.
В тот вечер я обо всем рассказал Фей. Я просил, умолял ее не отходить от капища! Я был сильно взволнован, и Фей недоуменно приподнимала тонкую, круто изогнутую бровь. Еще бы! Она привыкла к моему спокойствию, почти неизменному, за исключением тех минут, когда я сталкивался с Хранителем, а тут ее Тиса буквально трясет, да и голос слегка вздрагивает… А у меня внутри все холодело при одной мысли, что однажды перед девочкой предстанет чужак и тогда… Что тогда?!
-Фей, пойми, они действительно опасны! Они нападают на людей среди бела дня! Они убили мавку! Они не боятся огня! Обещай мне, что не уйдешь с капища одна. Обещай, Фей, прошу тебя!
-Ну, Тис… - чуточку растягивая слова, начала было Фей и я понял: она не воспринимает моя слова всерьез, считая, что я преувеличиваю.
-Послушай, девочка, я не пугаю тебя, - я осторожно взял ее за плечи, заставив посмотреть мне в глаза. – Просто я очень боюсь за тебя. И не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. А теперь – обещай, что не уйдешь одна. Обещай!
-Ну… хорошо, хорошо, я обещаю, - она слегка надула губки. – А если мне захочется ягод? Ну, Тис, ну можно мне…тут, недалеко? Можно?
-Фей… не надо. Я принесу тебе ягод.
-Тебя старик не пустит. И потом, так неинтересно…
-Нет, Фей, - я постарался произнести это мягко, но твердо, без намека на поблажку, и мне это, похоже, удалось. Фей вздохнула и прижалась ко мне. Вот плутовка!
-Хорошо, Тис, я не уйду одна. А с тобой? Если ты будешь рядом?
-Со мной… Со мной можно, при условии, что я постоянно буду тебя видеть. Уговор?
Она кивнула. И я знал, что она не врет мне.
Я немного успокоился, Фей развеселилась и принялась нападать на меня. Я принял ее игру и с удовольствием бы с ней повозился, но тут вернулся Хранитель. Мрачный, злой, - но улыбающийся хищным волчьим оскалом, при виде которого мне стало жутко. Что он задумал?!
Умница Фей неслышной тенью шмыгнула в полутьму комнаты за моей спиной, а Хранитель властным жестом приказал мне следовать за собой, одновременно затягивая – слегка – удавку на моем горле. У меня снова не было выбора. Я готов был выть от бессильной ярости, но поделать ничего не мог. Пока – не мог.
Я пошел за стариком, недоумевая, что ему могло понадобиться на капище спустя всего каких-нибудь полчаса после жертвоприношения.
Очень скоро выяснилось, что идем мы не туда. Не доходя до круга идолов шагов двадцати, Хранитель резко свернул и нырнул под огромную старую ель, ветви которой почти лежали на земле. Я последовал за ним.
Землянка оказалась крохотной, в ней едва могли уместиться два человека, и там не было ничего, кроме шершавого камня, похожего на алтарный, только в более грубом и уменьшенном варианте. На нем стояла жертвенная чаша, пустая, - с ножом Хранитель никогда не расставался, - а вдоль дальней стены рядком стояли маленькие копии идолов.
-Они приняли тебя, - хмуро сказал Хранитель. На его непроницаемой маске на миг проступило странное выражение, словно он был доволен и горд этим фактом и в то же время – нет. Ревновал он, что ли? Идолов – ко мне?!
-Они приняли тебя. И через два года ты станешь Хранителем, а идолы напьются моей крови в пятый и последний раз.
Сначала я не понял его. А когда понял… Да, после того, как он во второй раз напоил идолов моей кровью (проклятье, я снова оказался бессилен!), я ощутил странную тягу к капищу и понял, зачем это вообще было нужно. Кровью старый Хранитель привязывал молодого к капищу. Теперь я понял все до конца. Хранитель хотел обагрить мои руки своей кровью. Он хотел, чтобы Я ПРИНЕС ЕГО В ЖЕРТВУ!
Напоив идолов своей кровью два, три и даже четыре раза, молодой Хранитель обретал некую взаимосвязь с капищем, но он еще мог порвать ее, если захочет. Но, принеся в жертву своего предшественника, он сжигал за собой все мосты. Он больше не принадлежал себе, только – ИМ.
Все это я понял в несколько секунд, но постарался ничем не выдать охвативших меня чувств, и только молча смотрел, как Хранитель осторожно открывал фигурки истуканов, словно детские матрешки. Внутри они были полые.
Полые – но не пустые. Внутри каждой лежали изумруды. Так вот где он их хранит!
Изумруды. Травянистые прозрачные камни, сверкавшие четкими гранями. Глаза деревянных истуканов, средоточие их кровавой сути… Но зачем он показывает мне это сейчас? Хочет лишить возможности отступить? Нет, это чушь. Я все равно уйду вместе с Фей при первом же удобном случае, и он это прекрасно знает!
Старик поманил меня поближе, но я отрицательно покачал головой и остался на месте. Я уже знал, какую власть имеют над человеком эти камни, краткие общения с которыми постепенно перерастали в потребность видеть их, любоваться ими, держать их в руках, поглаживая пальцами острые грани. Я не хочу привыкать! Не хочу становиться таким, как он сам! Не хочу иметь ничего общего с его служением, с его кровавыми обрядами, бездушными деревянными истуканами, криками жертв, умирающих на алтаре!
Я отодвинулся от мини-алтаря. Хранитель ухмыльнулся, будто я поступил так, как он и ожидал, и снова поманил меня к себе, не применяя впрочем, удавку. Мне это не понравилось, но я снова отказался.
-Тебе не избежать этого, Октис, - негромко и, чего я совершенно не ожидал, абсолютно спокойно сказал Хранитель. – Они уже тянут тебя. Еще два года – и ты сделаешь то, что сегодня так претит тебе. Ты можешь сопротивляться, но преодолеть это – выше твоих сил.
Я закусил губы, выбираясь из землянки. Значит, он уверен: как только идолы выпьют моей крови еще два раза, я сделаю все, что они захотят, что должен сделать по долгу Хранителя. Что ж, посмотрим, действительно ли их тяга сильнее меня! А если мне хватит моих собственных сил, мне помогут глаза Фей…
Фей!
Я почти бегом бросился к землянке и невольно содрогнулся, увидев возле входа совсем свежие следы волчьих лап. Не Седого. Вожака незнакомцев. Ошибиться я не мог. Разлапистый, чуть вперевалочку шаг этого волка с широкими устойчивыми лапами слишком сильно отличался от пританцовывающей поступи Седого, ходившего мягким крадущимся шагом.
Я не ошибся! Это был чужак! И он топтался возле входа!
Я влетел внутрь.
-Фей!
-Тис! – тут же откликнулась она, подбегая ко мне. Она протирала кулачками глаза, видно, задремала после нашего ухода. – Что ты?
-Ничего, - я прислонился спиной к стене и съехал на пол. С ней все в порядке. Это хорошо. Но ни о чем больше я думать не мог. Проклятая кровавая связь! Я чувствовал, как она растет внутри меня, и, кажется, тем быстрее, чем больше я пытался сопротивляться.
-Хочу малины, - Фей сладко потянулась и пошла к выходу.
Я вскочил.
-Нет, Фей!
-Да я рядом! Тис, я же буду в двух шагах!
-Хорошо, - я сник и снова шлепнулся на пол. В самом деле, малинник начинался в двух шагах от землянки! И вглубь леса не простирался больше двух шагов, а шел вдоль капища. Да и потом, вряд ли какой-нибудь нормальный волк полезет в колючие заросли за одиннадцатилетней пигалицей! – Хорошо, Фей. Только далеко не заходи, ладно?
-Ладно, - пропела Фей и выбежала.
А я забился в самый дальний угол землянки, снова уселся на пол, обхватив руками колени, и задумался. Мне было о чем подумать.
Наталья Бартенева
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ