Москва. Рублёвское шоссе. Осень. Настроение - никакое. Снова подорванный жилой дом. Усиление. Пять часов сна. Подмены нет, как всегда. Работа. Без выходных. Два месяца. Всё в пустую. Всё ради показухи. Проверяющие. Проверки. Высокопарные слова. Полная дезорганизация, деградация. Усталость в глазах. Безысходность в умах. Капитан смотрит на дорогу. Рядом два омоновца, недавно из Чечни. Короткие, бестолковые разговоры обо всём и ни о чём. На другой стороне дороги пикет ДПС. Грустные ДПСники выслушивают очередной бред проверяющего, который поясняет свои слова активными жестами в сторону дороги, приданных к пикету сил. Приданные силы, это капитан, омоновцы, сотрудники МУРа, УБЭПа, "лицензионка" и др. У обочины припаркован "Мерседес", в окне улыбающееся лицо водителя, очень напоминающее лицо певца Валерия Сюткина. Доносятся слова, предназначенные инспектору ДПС:
- Вы меня не узнаёте?
Лицо инспектора улыбается в ответ, но глаза мученически отображают его внутренний мир: "Как Вы уже достали!"
- Да, да. Будьте любезны, предъявите документы.
Капитан ухмыльнулся, увиденным картинкам, отводит глаза на дорогу. Глаза видят окно, за окном дождь, по стеклам стекают дорожки, ручейки воды. За окном идёт дождь. Пелена.
- Чёрт! Что это такое? - капитан с усилием трёт глаза, опять смотрит на дорогу.
Снова ручейки по глазам, резь и боль. Присесть отдохнуть нельзя, пока не уехал проверяющий. Если присядешь, нытья не оберёшься:
- В то время, когда вся страна борется с терроризмом, напрягая все силы, мышцы, сухожилия, есть отдельные, несознательные личности, пренебрегающие своим долгом, доверием народа, государства, высоким званием милиционера! – ну, и т.д. и т.п.
В столь длинных патриотичных речах, как правило, не оставалось места словам гарантирующим оплату, того самого долга, только уже не милиционера государству, а государства милиционеру. В любом случае, всё это не должно было влиять на видимую, внешнюю сторону активной деятельности под названием операция "Антитеррор".
Дана команда, останавливать сто процентов автотранспорта для досмотра. Бред. При такой постановке задачи, каждый сотрудник автоматически становится козлом отпущения, виновным во всех трагических событиях, произошедших в прошлом или могущих произойти в настоящем, будущем.
Капитан, ориентируясь на свой опыт и внутреннее чутьё, останавливает потрёпанную иномарку. В машине два лица "кавказской народности".
- Здравствуйте. Капитан такой-то, отдела такого-то. Будьте любезны Ваши документы, удостоверяющие личность и право управления транспортным средством.
- Э-э-э! Зачем остановил? Зачем такой докумэнт? Хороший человэк! Хорошие люди! Давай разойдёмся, тоже по хорошему! Да-а-а? - протягивают пятьдесят рублей, - Э-э-э! Хватит? Да-а-а?
- Более, чем! Вашей щедрости может позавидовать любой джигит! Одна проблема, на пикете проверяющий. Не сочтите за труд, не подставляйте, предъявите паспорта. Так, формальность, покажу этому козлу, что работаю, в журнале отмечу и отпущу. А, братки?
- Нэт проблэм!
Капитан берёт паспорта, идёт к пикету, заходит:
- Господин полковник! Позволите отвлечь инспекторов от Вашей содержательной беседы.
Ответом был недоуменный взгляд полковника.
Капитан:
- Парни, по федералке пробейте хачиков, стрёмные какие-то личности.
Инспектора, уставшие от демагогии полковника-проверяющего, с необыкновенной радостью:
- Да, да! Конечно! Давай! Разрешите, господин полковник?
- А? Ну, да. Да. Работайте. - полковник смущённо выходит из пикета, садится в машину, уезжает. Инспектора капитану:
- Достали, грёбаные (сказано было более грубое слово) проверяющие! Каждый час! А, где Вы отметили это? А, где Вы отметили то? Так мы машины должны досматривать или писаниной заниматься? Уроды (это слово выпорхнуло так, просто, в воздух, от отчаяния)!
- Сочувствую, коллеги, сам в таком же положении. - капитан улыбнулся, протягивая документы.
- Ух, ты! Хачик (армянин) и азер (азербайджанец)! В одном корыте (машине)? Вот это, да! А, как же бескомпромиссная вражда из-за Карабаха? - инспектора заинтересованно смотрят на инородцев.
- Сдаётся мне, что у преступности нет национальности! Как пить дать, в федералке числятся! - смеётся капитан.
- Ты, что провидец?
- Нет. Опыт!
Инспектор, пробивая по базе данных:
- Ё-ё-ё, моё?! Правда, в федералке! Тебе помочь?
- Не надо. Сам. А, то рванут с места, дойти не успеем. Гоняйся потом, но будьте на стрёме, мало ли, что?!
Капитан идёт обратно, к остановленной им машине. Широко улыбается. В вытянутой перед собой руке паспорта.
- Спасибо, парни, за понимание!
- Э-э-э! Нэт проблэм! Врэмя такое! - произнёс ближний к капитану, протягивая одну руку к документам, другую, держа в кармане. Настороженно озирается на омоновцев. Второй, порывается сесть в машину, но сдерживает себя, натянуто улыбаясь. Капитан резко хватает протянутую к нему руку, выкручивает за спину. Другой рукой быстро толкает задерживаемого в затылок, бьёт головой о капот машины, одновременно ногами подбивая ноги азера в разные стороны, в растопырку.
- Что глазеешь? Быстро на капот! В такую же позу! - озверело гаркнул на второго.
Второй, испуганно, плюхается на капот машины, раскинув руки и ноги, еле удерживаясь, чтобы не съехать. В некотором недоумении, тут же, подскакивает омоновец, упирает ствол автомата в спину хачику:
- Не дёргайся!
Глядя на капитана:
- В федералке что ли?
- Ага! Оба.
Другой омоновец, открыв двери машины, начал досмотр. Капитан, удерживая азера на капоте, взял его руку, находившуюся в кармане, потянул. В зажатой ладони находился нож "бабочка". Азер, в испуге, разжал ладонь. Нож падает на асфальт, подскакивает, раскрывается, обнажая острое лезвие, ещё несколько раз подпрыгивает и успокаивается, мирно поблёскивая в лучах солнца.
- Вот, гнида! - вырывается у подбегающих с пикета инспекторов, - Наряд вызвали, сейчас подъедет. Заберёт.
Некоторое время спустя. Капитан сидит в патрульной машине. Смотрит на дорогу. Усталые глаза видят окно, за окном дождь, по стеклам стекают дорожки, ручейки воды. За окном идёт и идёт дождь... Пелена.
- Чёрт! Что это такое? - капитан с усилием трёт глаза, опять смотрит на дорогу.
Снова ручейки по глазам. Присесть отдохнуть нельзя, может приехать проверяющий.
- Да, пошли они к чёрту! Уроды!
Он закрывает глаза, но ручейки воды продолжают стекать по глазам, причиняя им необъяснимую боль. Откуда-то сверху доносится:
- Слушай, капитан. Ты же рапорт писать будешь? Впиши нас, будь добр, что мы тоже участвовали в задержании. Им же палки подавай. А так, вроде, как и мы при деле были.
- Парни! О чём разговор! Распишу, правнукам хвалиться будете! Не обижу! Вы только меня дёрните, когда проверяющий подъезжать будет. Добро?
- Будь спок!!! Отдыхай!
Спустя пятнадцать минут, капитан стоял у пикета, смотрел на дорогу. Дождь в его глазах прекратился. Рядом смеялись омоновцы, вспоминая смешные истории из жизни. В пикете, уставшие инспектора выслушивали очередной бред, очередного проверяющего, глядя на капитана, чему-то с иронией улыбались, указывая глазами на вновь испечённого "лектора". Капитан улыбнулся в ответ, пожал плечами, как бы говоря:
- Ребята, ну, что я могу поделать? Крепитесь!
Москва. Рублёвское шоссе. Осень. Настроение - никакое. Снова подорванный жилой дом. Усиление. Пять часов сна. В кошельке пусто. Два месяца без выходных. Впереди ещё четыре месяца усиления. Семья? А, кто это?..