Дальнее Подмосковье. Озаботившись нехваткой продовольствия в стране, в одну из деревень приехал Хрущев. Придирчиво осмотрев фермы, поля и луга, перед отъездом в райкоме КПСС проводит совещание животноводов. На трибуне - районный «маяк», значит, передовик сельскохозяйственного производства, лучшая в районе доярка. По бумажке старательно зачитывает кем-то сочиненный заранее текст:
- В ответ на призыв родной партии и любезного всем нам правительства я встала на трудовую вахту, приняла повышенные социалистические обязательства и…
- Марфа Даниловна, - Никита Сергеевич, впечатлившись рапортом труженицы села, остановил рассказ, - результаты твои прекрасные, но не смогла бы ты, за счет внутренних резервов, добиться удоев от каждой коровы в две тыщи литров?
- Смогу! - по-пионерски бодро, совсем не раздумывая, ответила доярка.
- Ну, а три тыщи? Вытянешь, Марфа Даниловна?
- Если постараюсь, то смогу, Никита Сергеевич.
- Ну, а четыре тыщи?
- Ну… Если рискнуть, то смогу и четыре тыщи.
Хрущев, придя в полный восторг, решил пойти до конца
- А пять, пять тысяч!
- И пять тысяч смогу надоить…
Хрущев прервал Марфу Даниловну. Он вскочил со стула и замахал руками.
- Видите, товарищи, видите, каков потенциал у советских тружениц села! Им – любые планы по плечу! Создай советским людям соответствующие условия - и они горы своротят.
- Никита Сергеевич…
- Что-то еще, умница ты этакая, хочешь сказать?
- Смогу, понятное дело, надоить хоть сколько, если надо партии и правительству, только...
Доярка замялась.
Хрущев подумал, что колхозница смущается. Поэтому поощрительно сказал:
- Ну-ну, не скромничай. Выкладывай, что еще у тебя?
- Никита Сергеевич, я надою и больше, но… Боюсь, что это будет уже не молоко, а вода голимая.
ПЕНЗА, ноябрь 2013.