КЛАСС ВТОРОЙ
Разговор проходил очень спокойно; равенства не чувствовалось, но вот партнерство ощущалось явно, а вместе с ним и сопутствующее доверие.
— Мы никогда не можем заранее предсказать, как окончится этап обучения; мы только направляем, задавая общую тему, и ожидаем ответа ученика. По многим причинам, в которых тебе еще предстоит разобраться, твой первый класс был совершенно необычным. Да и концовка оказалась под стать — редко кому выпускной экзамен устраивает лично Наблюдатель. Это, скорее, ко многому обязывает, чем поощряет. Когда Он направился к тебе, мы все замерли, и даже Петер оторвался от своих равновесных дел. В последний момент я даже подумал, что ты отдашь ему все свои деньги из ложного сострадания, но интуитивно ты все сделал правильно. Все люди на этой Земле нищие, и постоянно выпрашивают друг у друга подаяния — деньги, власть, даже чувства. И только истинная Любовь делает человека богаче, предоставляя ему возможность отдавать без надежды на получение. В момент объятия ты отдал практически всего себя, и хотя это было совсем мало в масштабах Мироздания, для тебя это было ВСЕ! Бытие принимает только такие жертвы, и вот потому мы здесь. Перед вторым классом можешь задать любые вопросы — возможно, на некоторые из них я отвечу.
— Скажите, Янус, а мои товарищи по нищенству не тратят жизнь свою впустую, занимаясь изо дня в день практически одним и тем же?
— Хороший вопрос, отвечу — хотя мог бы и сам догадаться. У каждого человека — свой путь познания. При этом важен не сам путь, а тот опыт, который при прохождении по нему извлекается. Ученик переходит из класса в класс, но учитель остается. Застыл ли он? Умер ли для своего развития? Никак. Вкладывая в учеников свою энергию, он получает отдачу несравненно более богатую. У Князя, Сократа, Ксани и Просо — путь учителей, скоро они примут нового подопечного, и он для них будет также нов, каким был ты, каким был их первый ученик. Быть учителем очень непросто — нужно уметь каждый миг воспринимать как совершенно новый — а он таковым и является — и не привыкать. Ты еще встретишься со многими учителями, и они будут расти вместе с тобой. Никогда не забывай об этом. По секрету скажу больше — и мы учимся вместе с вами, школа никогда не заканчивается.
— А кто такой Наблюдатель?
— На этот вопрос я отвечу косвенно. Он — более осознанная сущность, чем Петер. Я не могу ни знать, ни понимать действий более высоких по сравнению со мной сущностей, а потому назвали мы Его Наблюдателем — Он появляется очень редко и всегда сам принимает решения, так что мы только догадываться можем. Он не учит, не наставляет, не дает оценок. Кажется, он просто наслаждается происходящим, иногда позволяя себе личное вмешательство. Позже узнаешь больше.
— Сын?
— Пока табу. Отношения детей с родителями намного сложнее, чем это кажется людям, а в случае раскрытия внутреннего потенциала становятся хрупкими, не переносящими ничьего вмешательства. Поэтому — сами разберетесь. Только не форсируй события, больше наблюдай, чем действуй.
— Почему вы позволяете действовать Фантому и его банде головорезов?
— Не спеши давать такие оценки. Эта, как ты выражаешься, банда, всего лишь воплощает человеческие пороки, и далеко не в худшем варианте. Тебе еще придется столкнуться с таким, от чего волосы зашевелятся. И все это — ваше, родное, человеческое. Поэтому мы ничего и никого не можем запретить — и лишь в силу естественных законов соблюдаем равновесие. Со стороны теней его также соблюдают соответствующие сущности, одной из которых является Фантом. Поэтому правильнее было бы сказать, что вы, люди, позволяете им действовать.
Вопросов у меня больше не было, и Янус приступил к инструктажу по второму классу обучения. Признаться, я сильно волновался, как будто ожидал приговора. Моего визави мое волнение, очевидно, тешило, и он смаковал затянувшуюся паузу. Наконец, когда напряжение стало столь велико, что между моими волосами стали проскакивать искры, Янус выпалил: “Придется потратить пять миллионов евро”. Можете представить мое выражение лица. Оно, очевидно, было настолько глупым, что Янус обеими половинами лица расхохотался, чем заразил меня. И только вволю посмеявшись, мы продолжили беседу.
— Я не шучу. Трата денег — твой следующий урок. На карточке — пять миллионов евро, карточка обезличена. Но у тебя нет никаких документов, и ни по одной базе данных ты не проходишь — практически, граф Монте-Кристо. Тратить можешь без ограничений, но лишь одна линия поведения будет соответствовать сданному зачету. Правила те же — можешь вызвать меня известным тебе способом; после того, как посчитаешь урок оконченным — “прошел!”.
С этими словами Янус улыбнулся, но уже иронично и только одной половиной лица, протянул мне плотный прямоугольник карточки и растаял… а я оказался на той же скамейке у озера, где с ним впервые встретился.
В голове образовался огромный ворох проблем, которые предстояло решить. Собственное мое положение показалось мне достаточно опасным — окажись рядом патруль и поинтересуйся моей личностью, а тем более обнаружь такую карточку — и будущее станет очень туманным.
Поэтому необходимо было начать со своей легализации, и лучше всего, если бы этим занялся человек понимающий, и по возможности, знакомый мне. Перебрав в уме свою прошлую жизнь, я обнаружил такого. Был у меня приятель — Макс, который очень любил деньги и знал многие входы и выходы. Лишних вопросов никогда не задавал, старался в поручениях быть щепетильным. То, что он не знает меня в новом обличье, проблемы не составляло — у нас было много общих знакомых, в том числе и находящихся далеко за рубежом, на которых я мог сослаться. Денег и телефона у меня не было, идти домой к Максу не очень хотелось, и я решил занять наблюдательный пост неподалеку от его дома в сквере, через который он любил ходить. Появившееся свободное время я решил посвятить обдумыванию своего нового задания.
Итак, есть огромная куча денег, и необходимо их потратить. В этом не было бы проблем, если бы не одно слово — ПРАВИЛЬНО. Что мои экзаменаторы могли подразумевать под этим? Благотворительность — слишком банально, да и тратят на нее деньги, которые считают своими; находящиеся на карточке миллионы я даже в первом приближении таковыми считать не мог. Строительство какого-нибудь храма или центра — пошло; вон их сколько понастроили, а гадости вокруг не поубавилось. Можно было, конечно, помочь больным, но почему тогда этого не сделали устроители моего обучения? Немного поблуждав в этом самим мною построенном лабиринте, я вдруг заметил в его плотных стенах маленький лучик света.
Я вдруг вспомнил Евангельскую притчу о трех рабах, которым уезжающий хозяин доверил деньги. Точное содержание не всплывало, но суть, по-моему, состояла в том, что поощрение получил тот раб, кто приумножил состояние. Естественно, что здесь речь шла не о деньгах, а о чем-то, данном человеку от рождения и что он должен приумножить, а не зарывать в землю “для сохранности”. Деньги — это энергия материального мира, и именно энергию необходимо приумножать… И тут меня прострелило предыдущим экзаменом и его разбором — речь шла об энергии любви. Сомнений больше не было — я на верном пути, но вот как это сделать с помощью денег, оставалось загадкой.
В это время в поле моего зрения попал Макс, и свои мысли пришлось отложить на потом. Я неспешно направился в его сторону, и, не дойдя нескольких шагов, произнес заранее приготовленный монолог.
— Да вы такой и есть, каким мне вас описывал Олег. Жизнерадостный, чуть полноватый и обязательно улыбающийся. Да, тот Олег, что в Штатах. У меня есть небольшое дело у вас в стране, и когда я сказал ему, что готов хорошо платить, он порекомендовал найти вас. Сказал, что никакие записки не нужны, достаточно поблагодарить вас от него за ту милую шутку с плюшевым мишкой, которую вы утворили при его отъезде (эту историю я знал лично, потому что тоже был среди провожающих; Макс подложил в сумку невинную игрушку, которая страшно рычала при каждом наклоне). После этих слов первоначальный лед недоверия растаял, да и ключевые слова “хорошо платить” возымели свое действие. Я чуть было не представился Люцием, но вовремя спохватившись, предложил называть меня, в память о пришедшем на ум Сократе, Платом. Максу было совершенно все равно, и он предложил пройти в находящееся неподалеку кафе для обсуждения деталей. Я же попросил вначале найти банкомат, чтобы снять наличные. Это еще больше воодушевило моего компаньона, и мы направились в расположенный поблизости банк. Я уже не так переживал по поводу своего инкогнито — теперь рядом находился легальный человек, да еще и умеющий выпутываться из самых различных обстоятельств.
В банкомате я без проблем снял не привлекающую внимания сумму денег, преодолев соблазн заглянуть в общий баланс счета. Макс с показательно отсутствующим видом прогуливался неподалеку. Теперь мы без помех окунулись в кондиционированную прохладу довольно сносного кафе, и я начал излагать свое видение сотрудничества. Делать это мне было довольно легко, потому что я знал все слабые стороны Макса, его расценки и аппетиты.
— Обстоятельства сложились таким образом, что я не могу действовать по своим документам. Никакого криминала нет, но если обо мне узнает пресса, дело получит ненужную огласку. Олег говорил, что вы можете решить подобную проблему. А пока необходимо где-то пожить, не привлекая излишнего внимания. Вещей у меня практически нет, поэтому надо купить самое необходимое. Если вы не будете возражать, мы могли бы заключить партнерское соглашение, по которому я оплачиваю все ваши расходы в пределах разумного, но, особо не вдаваясь в отчетные документы; кроме того, вам лично я плачу сто евро в день, пока вы работаете на меня.
По лицу Макса было видно, что я угадал, но для видимости он подумал, потом, с трудом скрывая согласие, выспросил о расходах на бензин, телефонные переговоры, и, получив согласие, уже не прятал своей радости. В знак достижения договоренности мы пожали друг другу руки и пустились в детали.
— Самое простое — с жильем, — сказал мой новый напарник. — Товарищ уехал в отпуск и оставил мне ключи от дачи. — При этих словах я внутренне улыбнулся, прекрасно зная, что имеет он в виду собственную дачу. — Думаю, за двести евро вы могли бы там пожить несколько дней. Что касается документов, то я вас сфотографирую, и прогоню фото по базам данных — в целях вашей же безопасности. Если там все в порядке, документы будут готовы в течение двух суток. Если вам нужен вариант, выдерживающий любые проверки, стоить будет дороже.
Зная, что названная Максимом сумма практически соответствует действительности, я согласился. После этого осталось привести в порядок свой внешний вид, для чего мы направили стопы в сторону парикмахерской. В кармане Максима при этом приятно шелестел задаток в триста евро, создавая ему отличное настроение для работы. Оставив меня прихорашиваться, партнер пошел за автомобилем — довольно подержанным мерсом, составлявшим предмет его гордости.
Меня осчастливили комплексом услуг, когда был подан автомобиль, и мы покатили на дачу. Дорогу и окружающую обстановку я прекрасно знал, но не забывал периодически задавать вопросы. Макс рассказывал о городе и районе, по которому мы проезжали, а так же представлял мне мою новую жизнь. Продуктов на даче припасено достаточно, сфотографирует для документов он меня сам. Одежду привезет из города. Как бы невзначай, он поинтересовался дальнейшими планами, не скрывая особо своей в них необходимости. К тому времени у меня созрело решение посмотреть Москву и жизнь тех, кого за глаза называют мажорами. Из этих наблюдений я надеялся почерпнуть информацию о правильном расходовании денег. Намекнув об этом Максиму, увидел в его глазах живой отклик и готовность сопровождать меня.
За такими разговорами вскоре показался дачный поселок, и Максим подъехал к хорошо знакомым мне воротам. По дороге мы несколько раз останавливались у банкоматов, и у меня образовался достаточный запас наличных, чтобы за все платить. Показав мне дом (который я неплохо знал, но делал вид, что вижу впервые), мой радушный, но не бескорыстный хозяин умчался по теперь уже общим делам, предварительно сфотографировав меня в специальном чуланчике. Я же предался своим размышлениям.