Каким судом судите, таким и судимы будете…
…
Настала амнистия, и вот уже позабытое слово гуляет по страницам газет и телевизионным эфирам. И как в давнем советском далеке, сотни, а может быть и тысячи людей неожиданно для себя обретут свободу.
Словно не было вины, а если и была, то всемогущая и неограниченная власть одним росчерком пера отменила ее. И в извечной дилемме преступления и наказания побеждает как всегда всеподавляющее государство.
А в социальных сетях мечутся обезумевшие от ужаса и бредовых фантазий толпы русских интеллигентов. Им мнятся банды освобожденных злодеев с ножами, и мятежный олигарх на кремлевском троне.
Амнистия – дело хорошее.
…
Сравнивая статистику оправдательных приговоров в России - и в странах, где существует суд присяжных, и где судебная власть независима, мы обнаружим страшную картину. У нас не оправдывают.
Это значит, что стоит человеку попасть в жернова обвиняющей и лишающей свободы государственной машины, шансы выйти на свободу у него минимальны. Даже при условии полной невиновности.
Независимый суд оправдывает каждого третьего. Это значит, что минимум треть тех, кто отбывает наказание в современных российских тюрьмах, были бы признаны невиновными, и оправданы беспристрастным судом.
Амнистия хоть немного компенсирует зверство.
…
Право прощать – суть один из отличительных и принципиальных признаков авторитарной власти. Государство, построенное на разделении властей, не знает института вмешательства в сферу судебной власти.
Суд независим, и его приговор может быть пересмотрен судом высшей инстанции в предусмотренном законом порядке. Авторитарная власть не знает границ. Она казнит и милует по собственному усмотрению.
Право на амнистию подразумевает право верховной власти на вмешательство в дела правосудия. Власть повелевает судом, используя его как орудие личной расправы. И все у нас об этом прекрасно знают.
Истина не сделала нас свободными.
…
Я не возьмусь предсказывать судьбу тех, кто получил свободу по знаковым делам. Я не знаю, чем будет заниматься Ходорковский. И не стану гадать, повторится ли панк-молебен. Будущее туманно.
Но я знаю другое. Я знаю, что эти люди невиновны. Даже если они и совершили в своей жизни те или иные неблаговидные дела. Я знаю это, потому что так решил в своем сердце. Такова моя личная амнистия.
Я верю, и настаиваю на том, что авторитарное право, присвоенное властью, по собственной воле судить, оправдывать, и отправлять в тюрьму, автоматически наделяет нас правом на личное прощение.
Там где суд – фиктивен, судьей становится каждый.
…
Вместо этого я решусь предсказать будущее своего народа. Судьба человека – потемки, но участь миллионов ясно прослеживается в тенденциях и смыслах, гуляющих в публичном пространстве.
Мы, россияне, погибнем. Погибнем не прощенными, ибо не умеем и не любим прощать. И чем больше я вижу потоки ненависти, что льют друг на друга мои соплеменники, тем лучше знаю, чем все кончится.
Я верю, что всякий из нас предстанет перед тем судом, которым хотел бы судить других. И те, кто шлют в эти дни проклятия на головы тех, кто отстрадал свое по тюрьмам и пересылкам, уже не получат прощения.
Простите себя сами. Если сможете.
…