Мой револьвер, валялся, чёрный, на столе.
А ноги потом исходили в сапоге.
Я, расстегнув ремней скрипучих кубатуру,
Упал в кровать…подушек развалив скульптуру.
Да тут не то, что бы скакать верхом две ночи,-
Сей револьвер поднять и бахнуть, – нет уж мочи!
Дурак фельдфебель всё орал ,и кони ржали…
Солдаты дружненько колодец обступали.
И вёдра, сабли, сбруи, - всё бренчало.
Как будто всё от безысходности стонало…
И с томным скрипом по двору катали пушки,
И у кого-то сил хватало чистить кружки…
Я, в галифе найдя Антантовский окурок,
Скрестивши ноги, сел на них, как будто турок.
И отворялась дверь и, взад – перёд, босая,
Хозяйка бегала, лукавый взгляд бросая…
Эх, подмигнуть бы ей, девчонка не плохая,
Да только к этому - душа моя глухая.
Я повалился, на подушек пирамиду –
Знать затаит хозяйка злобную обиду.
Вот с петухами я открыл усталы очи,
И запах нежный, как фиалка среди ночи…
И мягкий волос нежно льётся меж глазами,
И страстный шёпот щекотит слегка губами.
Опять петух вдруг прокричал, - трубач проснулся,
И начал дуть, сдуваясь…за ночь он «надулся»!
Дурак фельдфебель заорал, умолкли кошки…
И забренчали сабли, вёдра, сбруи, ложки.
Я в галифе найдя Антантовский окурок,
Сидел на койке, с глупой рожей, словно турок.
И за обозом люди шли …и в ходку ели,
А петухи как будто вслед им громче пели …
А вот хозяюшка моя – совсем не пела.
Из рук рвала шинель, потом вдруг заревела…
Нагайки свист, заржал мой верный Карагёз,
Я полетел,…прощай краса…мне боль от слёз!
Мой револьвер валялся, чёрный, где - то рядом.
А ноги кровью исходили прямо градом…
От грязи липкую, не мог я снять шинель,
Мой «Карагёз» на мне, убит, во лбу – шрапнель.
Вот слышу я, как будто рядом стук подков,
С трудом открыл глаза - на веках ссохлась кровь.
Папаха серая и красна лента ввысь,
Подъехал плавно, как крадётся тихо рысь.
Вот наклонился он, и чуб его лихой,
Свет заслонил,…и я простился с головой.
- Вон офицер, и чин большой…
-А ну-ка стой! Ишь, гад, - живой!
Блеснул клинок, и крови сток…
И с горла – красный ручеёк….
И рос там красных маков луг, где шла эта борьба,
И, кровью удобрённые – растут на нём хлеба…..
Силин Е. 1979год.