Кот жрал огурцы.
Отчаянно, с хрустом, практически с истерикой.
Огурцы он не любил.
Он их вобще терпеть не мог.
Но, как часто бывает, жизнь распорядилась по-своему.
И теперь это "по-своему" отзывалось в коте только позывами очищения почек.
Кот откусывал огурец, тоскливо жевал, и погибал от несправедливости.
А во всем была виновата она!
Рыжая-бесстыжая кошка из соседнего дома.
На свою беду, кот в нее был влюблен.
Страшно, окончательно и бесповоротно.
Он ходил за ней по пятам, вздыхал, мяукал про любовь и всячески предлагал все, что у него было: усы, лапы, хвост и толстое пузо.
Вот с пузом-то и вышла заминка.
Кошка была тощей.
Ну ладно, ладно, не тощей.
Худощавого телосложения со спортивной фигурой.
И страсть как не любила котов с лишним весом.
А кот ее любил.
И по совету ейной мамаши сел на огурцовую диету.
Все катилось к чертям.
Огурцы были противны, кошка засматривалась на кота из профессорской квартиры, и надежды на то, чтобы совместить свою и кошкину жизни у нашего кота таяли все быстрее.
Да еще проклятый огурец встал посередь горла!
Кот закашлялся, выплюнул несчастный кусок и глубоко вздохнул.
Оно, конечно, страшная, окончательная и бесповоротная любовь дело хорошее.
Романтичное.
Местами воздушное и вздыхательное.
Только вот и о земном бы когда подумать.
Кот почесал в затылке.
Бабка, у которой он квартировал, сегодня варила борщ.
На говяжей косточке.
Что особенно было приятно, без огурцов.
Борщ аппетитно пах, возбуждая кота.
Кот подумал.
Вздохнул.
Посмотрел в сторону, где принимала солнечные ванны вредная кошка.
Встал.
И произнес сакраментальное: "Любовь-любовью, а кушать хочется всегда".
И пошел на кухню.
За борщом.
Странное дело любовь.
Не для котов она.
Коты, они должны быть сыты и довольны.
А остальное может и подождать.
Даже кошка.